Литература и журналистика

[Валерия]

Бродский - мой любимый поэт. могу читать его в любое время дня и ночи. Насколько я знаю, Бродского либо любят, либо в упор не понимают. Равнодушных я не знаю.

любимое его стихотворение:

Прощай, позабудь – и не обессудь,
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост!

Да будет во мгле для тебя гореть
Звёздная мишура,
Да будет надежда ладони греть
У твоего костра.

Да будут метели, снега и дожди
Да бешеный рёв огня!
Да будет удач у тебя впереди
Больше, чем у меня.

Да будет могуч и прекрасен бой,
Кипящий в моей груди.
Я счастлив за тех, которым с тобой,
Может быть, по пути!

Прощай, позабудь – и не обессудь,
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост!

[Regina]

Присоединяюсь к предыдущему оратору.

[mmai]

Бродского читать только начинаю. Раньше к нему относился равнодушно, а потом вдруг заметил, что он становится мне ближе.
Очень нравятся "Письма римскому другу": простой слог, ирония, размышления уставшего и умудрённого человека... А некоторые строки просто афористичны.


Нынче ветрено и волны с перехлёстом.
Скоро осень, всё изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
Чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела –
Дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
Ни объятья невозможны, ни измена!

***

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
Всё интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных –
Лишь согласное гуденье насекомых.

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
Был купцом он – деловит, но незаметен.
Умер быстро – лихорадка. По торговым
Он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним – легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! А умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

***

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
Но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники – ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

***

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
Я согласен, но давай-ка без торговли:
Брать сестерций с покрывающего тела –
Всё равно что драхму требовать от кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я – не бывало.
Вот найдёшь себе какого-нибудь мужа,
Он и будет протекать на покрывало.

***

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
«Мы, оглядываясь, видим лишь руины».
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, – или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

***

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал ещё... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьём вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
И скажу, как называются созвездья.

***

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
Долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
Там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
В дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
Чтоб за ту же и оплакивали цену.

***

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чьё-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке – Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

[Валерия]

Ещё любимое:

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишина глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишина мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
1971

[Сталкеръ]

mmai
понравились "Письма римскому другу"

[Аска]

Бродского очень люблю.
Почитайте его интервью. Там он много удивительно тонких, умных мыслей высказал. Очень интересно читать, к тому же.

[Серая курица]

Я его люблю, но очень уж он страшен. Безнадежен.

...Как будто будут свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.


Все - "как будто".

[Кемм]

У Митяева есть целый альбом песен на стихи Бродского, в том числе песня "Прощай, позабудь", "Рождественский романс". "Я сижу у окна" спели Ночные снайперы. В общем-то, всё не плохо спели. Но очень жаль, что больше не могу воспринимать эти стихи как стихи. Главное - как стихи Бродского. Теперь для меня это песни.

[Лесная Соня]

А мне очень у Бродского нравится вот это:

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

1989

[Кемм]

Лесная Соня, Вы не одиноки. В этом стихотворении упиваюсь каждой строчкой. Для меня оно - божественная музыка. Ну и смысл, конечно.
Когда-то меня поразило своей простотой и гениальностью еще одно стихотворение, которое начинается так:

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.

[Кемм]

Многие знакомые говорят, что не любят стихи Бродского, потому что не понимают их. А мне кажется, что я понимаю. А вдруг я ошибаюсь, и автор совсем не то имел в виду, что думаю я? Может быть, это не важно, но не хотелось бы все же заблуждаться.

[Suzanna]

Автор наверно всегда имеет в виду не совсем то, что мы думаем.
А уж тем более Бродский. Хотя мне тоже иногда кажется, что я его понимаю.

Многие знакомые говорят, что не любят стихи Бродского, потому что не понимают их. А мне кажется, что я понимаю. А вдруг я ошибаюсь, и автор совсем не то имел в виду, что думаю я? Может быть, это не важно, но не хотелось бы все же заблуждаться.

[Влад Клён]

Бродский после своей смерти превратился не столько в литературный факт(как многие первоклассные поэты)сколько в вирус...Я очень люблю его стихи...могу читать его сутками...но печально...когда все мало-мальски хорошие современные авторы делятся на тех,кто преодолел Бродского в себе и тех,кто бессознательно его воспроизводит-в манере,в подаче,во многом...

[Лесная Соня]

Влад Клён

тех,кто бессознательно его воспроизводит-в манере,в подаче,во многом...

А вот кого бы Вы к ним отнесли?

[Влад Клён]

Влад Клён

тех,кто бессознательно его воспроизводит-в манере,в подаче,во многом...

А вот кого бы Вы к ним отнесли?

Если вы хотите фамилий...то их может быть очень много...среди московского "вавилоновского"молодняка это будет едва ли не каждый третий...(при моей любви к Д.Кузьмину и его окружению...)