Литература и журналистика

Преступность - Бизнес Другим Путем.

"Ка­ко­ва цель че­ло­ве­че­ской жиз­ни?
Стать бо­га­тым. Ка­ким пу­тем?
Не­че­ст­ным бы­ст­рее, че­ст­ным доль­ше.
Че­ст­ным, толь­ко ес­ли ина­че нель­зя."
Марк Твен

Пре­ступ­ность су­­­­­­­щ­­­е­­­­с­т­­в­овала все­гда, во всех об­ще­ст­вен­ных сис­те­мах, но ее спе­ци­фи­ка и раз­мах все­гда оп­ре­де­ля­лись до­ми­ни­рую­щи­ми в об­ще­ст­ве куль­тур­ны­ми цен­но­стя­ми и со­ци­аль­ны­ми це­ля­ми. Ко­гда об­ще­ст­во оп­ре­де­ли­ло смысл че­ло­ве­че­ской жиз­ни как соз­да­ние бо­гатств, все сред­ст­ва, ве­ду­щие к дос­ти­же­нию этой це­ли, ста­ли до­пус­ти­мы. Пре­сту­п­ле­ния в эко­но­ми­ке пе­ре­ста­ли вос­при­ни­мать­ся как на­ру­ше­ние мо­раль­но­го за­ко­на, а за­кон юри­ди­че­ский ут­ра­тил свой аб­со­лют­ный ста­тус. На­ру­ше­ние за­ко­нов нрав­ст­вен­ных и юри­ди­че­ских да­ют не­из­ме­ри­мые пре­иму­ще­ст­ва в борь­бе за бо­гат­ст­во - это са­мый ко­рот­кий пу­ть. А так как об­ще­ст­во оце­ни­ва­ет не сред­ст­ва, а ре­зуль­тат, по­бе­ди­те­ли по­лу­ча­ют вы­со­кий об­ще­ст­вен­ный ста­тус, ав­то­ри­тет, их жерт­вы по­лу­ча­ют пре­зре­ние. В эко­но­ми­че­ском об­ще­ст­ве жизнь по­ни­ма­ет­ся как борь­ба, в ко­то­рой по­бе­ж­да­ет силь­ней­ший, а сла­бость в борь­бе не вы­зы­ва­ет уважения.
Kри­те­рии морали да­ле­ко не все­гда оп­ре­де­ли­мы в по­все­днев­ной жиз­ни, в ее ог­ром­ном мно­го­об­ра­зии си­туа­ций и ха­рак­те­ров, ми­ро­воз­зре­ний и тем­пе­ра­мен­тов. Еще ме­нее оп­ре­де­ли­мы они в эко­но­ми­ке.
В ней су­ще­ст­ву­ют толь­ко пра­ви­ла, да и те не мо­гут быть точ­но обо­зна­че­ны в по­сто­ян­но из­ме­няю­щих­ся ус­ло­ви­ях ры­ноч­ных от­но­ше­ний. Эко­но­ми­ка -это слож­ная иг­ра миллионов ин­ди­ви­ду­аль­ных ин­те­ре­сов, ко­то­рые, так на­зы­вае­мая "эко­но­ми­че­ская нау­ка" не в со­стоя­нии рас­шиф­ро­вать.
Древ­ние гре­ки вполне обоснованно от­но­си­ли экономику к раз­ря­ду ис­кусств, искусством считалось также и воровство, родной брат экономики, а бог Меркурий был не­бес­ным по­кро­ви­те­лем обоих. Римский оратор и философ Цицерон писал, что, - "Ры­нок - это при­зва­ние тех, кто по­ку­па­ет для то­го что­бы пе­ре­про­дать по­до­ро­же, и они не мо­гут это сде­лать без на­гло­го и без­за­стен­чи­во­го об­ма­на."
В до­ка­пи­та­ли­сти­че­скую эпо­ху ры­нок был лишь од­ной из форм эко­но­ми­че­ской жиз­ни, бо­гат­ст­ва соз­да­ва­лись раб­ским тру­дом, во­ен­ны­ми за­хва­та­ми и ожес­то­чен­ной борь­бой в про­цес­се де­леж­ки до­бы­чи ме­ж­ду кон­ку­ри­рую­щи­ми кла­на­ми.
Но, к се­ре­ди­не 19-ве­ка, с появлением массового производства и массового потребления, экономика была полностью подчинена законам ры­нка, и вза­им­ный об­ман, мошенничество и манипуляции, по оп­ре­де­ле­нию Эн­гель­са, пре­вра­тил­ись в об­ще­при­ня­тую нор­му.
В до­ка­пи­та­ли­сти­че­скую эпо­ху на­ру­ше­ние ре­ли­ги­оз­ных эти­че­ских норм вос­при­ни­ма­лось как пре­сту­п­ле­ние, при­во­дя­щее в брен­ной жиз­ни к рас­па­ду лич­но­сти, а в за­гроб­ной к веч­ным му­че­ни­ям в аду. В 20-м ве­ке пре­сту­п­ле­ние ста­ло буд­нич­ным со­ци­аль­ным яв­ле­ни­ем, од­ним из спо­со­бов ре­ше­ния жиз­нен­ных про­блем и, пре­ж­де все­го, про­блем эко­но­ми­че­ских.
В ус­ло­ви­ях ин­ди­ви­ду­аль­но­го пред­при­ни­ма­тель­ст­ва ко­ли­че­ст­во пре­сту­п­ле­ний про­тив соб­ст­вен­но­сти ста­ло воз­рас­тать и оно бы­ло наи­бо­лее ве­ли­ко в Со­еди­нен­ных Шта­тов, где рын­ку бы­ла пре­дос­тав­ле­на пол­ная сво­бо­да от кон­тро­ля го­су­дар­ст­ва эко­но­ми­ка раз­ви­ва­лась бо­лее ин­тен­сив­но не­же­ли в Ев­ро­пе. Ры­нок, рас­ши­ряя воз­мож­но­сти сво­ей сво­бо­ды, стре­мил­ся из­ба­вить­ся так­же и от ог­ра­ни­че­ний тра­ди­ци­он­ной ре­ли­ги­оз­ной мо­ра­ли. Религиозная эти­ка, в про­цес­се ожес­то­чен­ной кон­ку­рен­ции, по­сте­пен­но ут­ра­чи­ва­ла свое зна­че­ние и свою роль в об­ще­ст­вен­ном соз­на­нии.
Обоснование и оправдание всех средств ведущих к цели, к успеху в экономической борьбе, дал Тео­­­­до­р Драй­­­­зе­р в сво­их ро­ма­нах - "Ти­тан", "Ге­ний", "Фи­нан­сист". Герой, Кау­­­­­п­­е­­р­­вуд, пе­ре­сту­па­ет все за­ко­ны эти­че­ские, нрав­ст­вен­ные, юри­ди­че­ские, но все это пол­но­стью оп­рав­да­но Делом - успех бизнеса важнее морали. Че­ст­ный путь до­лог и ма­ло эф­фек­ти­вен.
"Об­ще­ст­во де­лит­ся на ра­бов, жи­ву­щих по прин­ци­пам раб­ской мо­ра­ли, и тех кто спо­со­бен пе­ре­сту­пить мо­раль - это те, кто спо­со­бен соз­да­вать бо­гат­ст­ва и уме­ет вла­ст­во­вать.", - пи­шет Драй­зер в 1913 год, - "Удел сла­бых по­ра­же­ние. В от­ли­чии от силь­ных они бо­ят­ся об­ще­ст­вен­но­го мне­ния. Они слиш­ком трус­ли­вы, что­бы пой­ти на риск взять что-ли­бо чу­жое. Они на­зы­ва­ют пре­ступ­ни­ка­ми тех, кто ищет вла­сти и бо­гат­ст­ва. Мил­лио­не­ры же, ган­г­сте­ры и мо­шен­ни­ки дос­ти­га­ют ус­пе­ха, по­то­му что бо­рют­ся и по­это­му по­бе­ж­да­ют."
За­яв­ле­ние Драй­зе­ра мо­жет по­ка­зать­ся пре­уве­ли­че­ни­ем, Драй­зер - ли­те­ра­тор, а ли­те­ра­ту­ра все­гда поль­зу­ет­ся пре­уве­ли­че­ни­ем как про­фес­сио­наль­ным прие­мом. Но об этом, поч­ти в тех же вы­ра­же­ни­ях, го­во­рил че­ло­век прак­ти­ки, за­кон­­чи­в­ший лишь че­ты­ре клас­са цер­ков­ной шко­лы, не про­чи­тав­ший в сво­ей жиз­ни ни од­ной кни­ги, Лу­ид­жи (Ла­ки) Лу­чиа­но, босс бос­сов ма­фии 30-ых - 40-ых го­дов, - "Ка­ж­дый хо­тел бы от­нять что-ли­бо у дру­гих, толь­ко у боль­шин­ст­ва не хва­та­ет сме­ло­сти. У нас, у Ма­фии, она есть."
Клас­сик ли­те­ра­ту­ры и "ти­тан" аме­ри­кан­ско­го пре­ступ­но­го ми­ра, так­же как и Рас­коль­ни­ков Дос­то­ев­ско­го, де­лят мир на ге­ро­ев и "тва­рей дро­жа­щих". Ес­ли сле­до­вать идее Дос­то­ев­ско­го о том, что нель­зя про­лить "сле­зин­ку ре­бен­ка", то­гда нуж­но от­ме­нить Про­гресс. На мил­лио­нах "сле­­з­инок" стро­ит­ся мир ма­те­риа­ли­сти­че­ской ци­ви­ли­за­ции.
Тео­дор Драй­зер и Ла­ки Лу­чиа­но пред­став­ля­ли две край­но­сти, два по­лю­са об­ще­ст­вен­ной жиз­ни, эли­ту и под­поль­ный мир, но их фи­ло­со­фия жиз­ни бы­ла ши­ро­ко рас­про­стра­не­на во всех со­ци­аль­ных клас­сах.
"Общество пре­дос­тав­ля­ет те­бе вы­бор - или те­бя гра­бят, или ты гра­бишь.", го­во­рил Бар­нум, соз­да­тель са­мо­го из­вест­но­го в Аме­ри­ке на­ча­ла 20-го ве­ка цир­ка и вы­ста­вок чу­дес све­та. Дру­гая зна­ме­ни­тая фра­за Бар­ну­ма, "Про­ста­ки ро­ж­да­ют­ся ка­ж­дую ми­ну­ту" (There's a sucker born every minute), име­ет се­го­дня не мень­шее зна­че­ние, чем 100 лет на­зад, ко­гда она бы­ла про­из­не­се­на. Ты или "sucker", не­до­те­па или "swindler", "sharpie", ост­рый, на­ход­чи­вый, тот, кто на хо­ду под­мет­ки рвёт, спо­со­бен всех об­вес­ти во­круг паль­ца.
А вот взгляд со стороны. Тур­ча­ни­нов, пол­ков­ник ген­шта­ба рус­ской ар­мии, им­миг­ри­ро­вав­ший в Аме­ри­ку в 1856 го­ду, став­ший бри­гад­ным ге­не­ра­лом в ар­мии Се­ве­ра в го­ды Гра­ж­дан­ской вой­ны, - "Smart guy, по-на­ше­му лов­кач, прой­до­ха, здесь ве­ли­кое сло­во. Будь че­ло­век ве­ли­чай­ший не­го­дяй, в ка­ком бы то ни бы­ло клас­се со­сло­вия, ес­ли он не по­пал на ви­се­ли­цу, он то и поч­тен­ный. За ним уха­жи­ва­ют, его мне­ние пер­вое во всем, его су­ж­де­ни­ям и при­го­во­ру ве­рят бо­лее, чем биб­лии."
Тур­ча­ни­нов су­дил Аме­ри­ку с точ­ки зре­ния европейца. Нормы эти­ки, религиозной мо­ра­ли, идея подчинения индивидуальных целей целям всего общества в Европе того времени доминировали в общественном сознании. А жизнь в Соединенных Штатах строилась на обратном принципе - забота о всеобщем благополучии не может являться целью индивидуального предпринимателя.
Цель бизнесмена получить перевес в деловой игре, где побеждает тот кто покупает дешевле, а продает дороже. Тот кто способен манипулировать сознанием многих людей, с которыми он имеет дело, получает наивысшие дивиденды.
"Вся на­ша жизнь по­строе­на на за­вое­ва­нии до­ве­рия в де­ло­вой, по­ли­ти­че­ской и ин­ди­ви­ду­аль­ной сфере, и ус­­п­еха до­би­ва­ют­ся толь­ко те, кто об­ла­да­ет спо­соб­но­стью убе­ж­дать, спо­соб­но­стью про­дать свой то­вар, свои идеи, самого себя." Со­цио­лог Джеймс Комбс.
Глав­ный ин­ст­ру­мент убе­ж­де­ний - язык, и он от­ра­жа­ет при­ори­тет тех или иных от­но­ше­ний ме­ж­ду людь­ми в дан­ной куль­ту­ре, час­то про­сто в ко­ли­че­ст­ве ис­поль­зуе­мых слов.
В аме­ри­кан­ском ва­ри­ан­те анг­лий­ско­го язы­ка су­ще­ст­ву­ет боль­ше тер­ми­нов для обо­зна­че­ния раз­лич­ных ти­пов об­ман­щи­ков и прие­мов об­ма­на, чем в дру­гих язы­ках ми­ра: - frauds, charlatans, deceivers, dissemblers, tricksters, swindlers, mountebanks, impostors, hoaxers, fixers, cheats, pretenders, cynics, hypocrites, hoodwinkers, four-flushers, bunk, baloney, buncombe, sham, shilling, bamboozle, him-hamming, chisel, welsh, snake oil, bluffing, a bum steer, rook, flummox, selling a bill of goods, the put-on, a raw deal, diddling, swindling, the snow job, the come-on, the gambit, the royal shaft, the set-up, being fleeced, getting burned, the ream job, conning.
Боль­шин­ст­во из этих тер­ми­нов не­пе­ре­во­ди­мы, они от­ра­жа­ют спе­ци­фи­ку де­ло­вых и че­ло­ве­че­ских от­но­ше­ний ха­рак­тер­ных толь­ко для аме­ри­кан­ской куль­ту­ры, а ши­ро­та тер­ми­но­ло­гии го­во­рит о сте­пе­ни рас­про­стра­нен­но­сти и изо­щрен­но­сти об­ма­на. Гар­ри Лин­берг в сво­ей ра­бо­те "Тhe Confidence Man in American literature", "Мо­шен­ник в аме­ри­кан­ской ли­те­ра­ту­ре", ана­ли­зи­руя пер­со­на­жи наи­бо­лее чи­тае­мых книг, по­ка­зал, что боль­шин­ст­во наи­бо­лее по­пу­ляр­ных ли­те­ра­тур­ных ге­ро­ев та­лант­ли­вые ма­ни­пу­ля­то­ры, ге­нии об­ма­на.
Для мошенника об­ще­ст­во - это сбо­ри­ще не­до­ум­ков (suckers), ко­то­рых он мо­жет убе­дить в сво­ей за­бо­те об их бла­го­по­лу­чии и, та­ким об­ра­зом, за чу­жой счет, соз­дать бла­го­по­лу­чие соб­ст­вен­ное. Ка­кой же ра­зум­ный че­ло­век бу­дет дей­ст­во­вать про­тив соб­ст­вен­ных ин­те­ре­сов? Но мы не все­гда ве­рим соб­ст­вен­ным чув­ст­вам и убе­ж­де­ни­ям и го­то­вы до­ве­рять тем, чьи убе­ж­де­ния ло­гич­нее и эмо­цио­наль­но бо­лее ин­тен­сив­ны, чем на­ши. Ма­ни­пу­ля­тор, как пра­ви­ло, не ис­поль­зу­ет от­кры­тый об­ман, ча­ще он поль­зу­ет­ся ло­ги­кой до­ка­за­тельств и эмо­цио­наль­ным дав­ле­ни­ем.
В пер­вой по­ло­ви­не ХХ ве­ка тех­ни­кой ма­ни­пу­ля­ции вла­дел толь­ко тон­кий слой на­се­ле­ния, биз­нес­ме­ны, ка­пи­та­ли­сты, фи­нан­си­сты. Во вто­рой по­ло­ви­не ХХ ве­ка, с во­вле­че­ни­ем масс в эко­но­ми­че­ский про­цесс, тех­ни­кой ма­ни­пу­ля­ций ста­ли ов­ла­де­вать все со­ци­аль­ные слои. Все, в той или иной сте­пе­ни, ста­ли биз­нес­ме­на­ми, ка­пи­та­ли­ста­ми, фи­нан­си­ста­ми, иг­ра­ют на бир­же, вкла­ды­ва­ют сво­бод­ные день­ги в биз­не­сы, уча­ст­ву­ют в раз­лич­ных фор­мах де­ло­вых от­но­ше­ний, а в них са­мым важ­ным яв­ля­ет­ся уме­ние убе­ж­дать, уме­ние ку­пить де­шев­ле, про­дать до­ро­же.
В об­ще­ст­вен­ной шка­ле пре­сти­жа, мо­шен­ни­ки, до­бив­шие­ся зна­чи­тель­но­го ус­пе­ха хит­ро­ум­ным об­ма­ном, тра­ди­ци­он­но за­ни­ма­ли очень вы­со­кие мес­та. Уме­ние про­дать то­вар, ко­то­рый ни­кто в здра­вом у­ме не ку­пит, уме­ние про­да­вать все, да­же то, что про­дать нель­зя, тре­бу­ет ак­тив­но­го твор­че­ст­ва.
Про­да­жи, в ши­ро­ком со­ци­аль­ном смыс­ле, это ис­кус­ст­во, оно тре­бу­ют та­лан­та, твор­че­ст­ва, изо­щрен­ной изо­бре­та­тель­но­сти, вы­дум­ки и, ес­ли они при­но­сят боль­шие до­хо­ды, то это не мо­жет не вы­зы­вать пре­кло­не­ния пуб­ли­ки пе­ред мас­тер­ст­вом ма­ни­пу­ля­то­ра.
Скан­ди­нав­ский дра­ма­тург Кнут Гам­сун, по­бы­вав­ший в США в 20-ые го­ды ХХ ве­ка, - "Об­ще­ст­во смот­рит на круп­ные афе­ры с сим­па­ти­ей и час­то с вос­хи­ще­ни­ем. Спо­соб­ность об­ма­на в круп­ных мас­шта­бах в гла­зах пуб­ли­ки вы­гля­дит как вы­ра­же­ние ха­рак­тер­ной чер­ты ян­ки, а прес­са с уми­ле­ни­ем опи­сы­ва­ет тех­ни­че­ские де­та­ли афе­ры и вос­тор­га­ет­ся точ­но­стью, юве­лир­но­стью ра­бо­ты мо­шен­ни­ков."
Мо­шен­ник ни­ко­гда не был по­пу­ляр­ным ге­ро­ем в рус­ской и со­вет­ской жиз­ни и ли­те­ра­ту­ре. В со­вет­ской ли­те­ра­ту­ре су­ще­ст­вовало лишь од­но ис­клю­че­ние, Ос­тап Бен­дер, да и тот вы­зы­вал сме­шан­ные чув­ст­ва. Все изменилось после 1991 года. Популярными героями жизни и массовой культуры стали уголовные "авторитеты", "крестный отец", Япончик, превратился в национальный идол, объект всенародного обожания. Его деловой успех, способность создать за кратчайший срок криминальную сеть охватившую всю страну, все ее общественные и политические структуры, не могло не вызывать уважения в тот момент когда в сферу индивидуального предпринимательства стали вливаться массы. Все общество начало поиск кратчайших путей к успеху и вполне логично, что лидерами ста­ли те, кто имел уго­лов­ный опыт, опыт при­об­ре­те­ния бо­гатств в ус­ло­ви­ях вы­со­ко­го рис­ка. Уго­лов­ный мир был луч­ше при­спо­соб­лен к де­ло­вой иг­ре, чем ос­нов­ное на­се­ле­ние, при­учен­ное Со­вет­ской вла­стью к эко­но­ми­че­ской и со­ци­аль­ной пас­сив­но­сти. На развалинах советской эко­но­ми­че­ской сис­те­мы об­ман, мо­шен­ни­че­ст­во и убий­ст­ва превратились в ос­нов­ное сред­ст­во кон­цен­тра­ции бо­гатств.
В ста­биль­ной эко­но­ми­ке пре­ступ­ность сдер­жи­ва­ет­ся все­ми об­ще­ст­вен­ны­ми ин­сти­ту­та­ми. При от­сут­ст­вии ста­биль­но­сти, как это про­изош­ло с по­яв­ле­ни­ем сво­бод­но­го рын­ка в быв­шем Со­вет­ском Сою­зе, ин­ди­ви­ду­аль­ное пред­при­ни­ма­тель­ст­во вы­бра­ло са­мый про­стой путь к дос­ти­же­нию це­ли - иг­но­ри­ро­ва­ние всех за­ко­нов.
Уро­вень пре­ступ­но­сти - по­ка­за­тель то­го, в ка­кой сте­пе­ни об­ще­ст­во его при­ни­ма­ет. Чем вы­ше уро­вень её наи­бо­лее ви­­­­д­­и­­мого слоя, уго­лов­но­го, тем ши­ре пре­ступ­ность, в са­мых раз­но­об­раз­ных фор­мах рас­про­стра­не­на в об­ще­ст­ве в це­лом. А в Рос­сии, мо­шен­ни­че­ст­во, на­ду­ва­тель­ст­во и пря­мой об­ман всех все­ми, во все вре­ме­на, вос­при­ни­ма­лись как нор­маль­ная фор­ма об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний.
Ка­рам­зин в пись­ме к дру­гу в Ев­ро­пе, "Как де­ла в Рос­сии? - "Во­ру­ют!". Ра­зу­ме­ет­ся, во­ров­ст­во это не рус­ская на­цио­наль­ная чер­та, но в Рос­сии оно име­ет свою спе­ци­фи­ку. В стра­не ни­ко­гда не бы­ло за­ко­нов ох­ра­няю­щих пра­во на ча­ст­ную соб­ст­вен­ность, все бо­гат­ст­ва стра­ны рас­тас­ки­ва­лись пра­вя­щей вер­хуш­кой, а ос­тат­ки не­иму­щей мас­сой. Все во­ро­ва­ли у всех.
Недаром, в со­вет­ское вре­мя, ко­гда де­сят­ки мил­лио­нов про­шли че­рез тюрь­мы и ла­ге­ря, уго­лов­ная фе­ня по­лу­чи­ла ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние, а в пост­со­вет­ское пре­вра­ти­лась в язык по­все­днев­но­сти, на ко­то­ром го­во­рят все об­ще­ст­вен­ные слои - уче­ные и ин­же­не­ры, ар­ти­сты и ра­бо­чий класс, средства массовой информации, улич­ная шпа­на и ру­ко­во­ди­те­ли го­су­дар­ст­ва.
Ко­гда рух­ну­ли де­ко­ра­ции са­мо­го спра­вед­ли­во­го об­ще­ст­ва на зем­ле, это ка­че­ст­во общественных отношений ста­ло на­гляд­ным и от­кро­вен­ным. Прин­цип "Че­ст­ность - при­знак на­ив­ных ду­ра­ков" стал оби­ход­ным ло­зун­гом дня.
На се­го­дняш­нем За­па­де, удов­ле­тво­рив­шим все ма­те­ри­аль­ные по­треб­но­сти на­се­ле­ния, во­ро­вать друг у дру­га и об­ма­ны­вать по ме­ло­чам со­се­да, кол­ле­гу, парт­не­ра, по­ку­па­те­ля или про­дав­ца не име­ет ни­ка­ко­го смыс­ла. Все по­все­днев­ные эко­но­ми­че­ские от­но­ше­ния между людьми от­ре­гу­ли­ро­ва­ны по­сто­ян­но со­вер­шен­ст­вуе­мой сис­те­мой пра­вил, ин­ст­рук­ций и тех­ни­че­ски­ми сред­ст­ва­ми.
Да и в сфе­ре биз­не­са су­ще­ст­ву­ет слож­­­­­­­н­ая струк­ту­ра пи­са­ных и не­пи­са­ных пра­вил, ри­­­­­­­­­т­у­­а­­лов, соз­да­вав­ших­ся в те­че­нии двух сто­­­­­­­­­­л­е­­тий ры­ноч­ных от­но­ше­ний, за ко­то­ры­ми ме­ха­низм эко­но­ми­че­ских пре­сту­п­ле­ний про­смат­ри­ва­ет­ся с тру­дом, по­это­му они не вы­гля­дят на­столь­ко чу­до­вищ­но, как в Рос­сии.
"Бес­ко­неч­ны на­по­ми­на­ния прес­сы о без­за­кон­ных опе­ра­ци­ях в Рос­сии. Но эко­но­ми­че­ские пре­сту­п­ле­ния в Рос­сии вы­гля­дят как на­ив­ный про­вин­циа­лизм в срав­не­нии с от­то­чен­ной сти­ли­сти­кой ги­гант­ско­го мо­шен­ни­че­ст­ва за­пад­но­го ком­мер­че­ско­го ми­ра. ...В этом наи­бо­лее на­гляд­ное пре­иму­ще­ст­во за­пад­ной ци­ви­ли­за­ции пе­ред Рос­си­ей. За­пад­ный че­ло­век по­лу­ча­ет дос­та­точ­ную тре­ни­ров­ку в ра­цио­на­ли­за­ции биз­не­са, и ува­же­ние к за­ко­ну. Он не бу­дет на­ду­вать ко­го-то по ме­ло­чам. Об­ман по ме­ло­чам не про­дук­ти­вен. За­пад­ный биз­нес­мен, пе­ред тем как со­вер­шить не­за­кон­ную опе­ра­цию, кон­суль­ти­ру­ет­ся с юри­стом, и, в ос­нов­ном, ста­ра­ет­ся дер­жать­ся внут­ри гра­ниц за­ко­на, ко­то­рый, при по­мо­щи опыт­но­го ад­во­ка­та, все­гда ра­бо­та­ет в его поль­зу. У рус­ских же нет мно­го­ве­ко­вой прак­ти­ки ве­де­ния биз­не­са. По­это­му рус­ский биз­нес­мен, со­вер­шая точ­но та­кую не­за­кон­ную опе­ра­цию, как и его за­пад­ный кол­ле­га, де­ла­ет это не­про­фес­сио­наль­но, т.е. гру­бо и вуль­гар­но, на­ру­шая все пра­ви­ла при­ли­чий о ко­то­рых име­ет са­мое смут­ное пред­став­ле­ние. Он не оза­бо­чен да­же тем, что­бы скры­вать сле­ды, и дос­та­точ­но не­даль­но­ви­ден и ту­по­ват, что­бы об­ма­ны­вать да­же там, где в этом нет аб­со­лют­ной не­об­хо­ди­мо­сти. У рус­ско­го нет то­го ар­ти­стиз­ма, внут­рен­ней дис­ци­п­ли­ны и то­го опы­та об­ма­на мно­гих сто­ле­тий, ко­то­рый есть у за­пад­но­го биз­нес­ме­на. Рус­ский дей­ст­ву­ет им­пуль­сив­но, спон­тан­но, вар­вар­ски. Склон­ность к пре­сту­п­ле­ни­ям у рус­ских не боль­ше, а бо­лее оче­вид­на. Она осу­ще­ст­в­ля­ет­ся в са­мых не­при­хот­ли­вых и не­при­кры­тых не­ци­ви­ли­зо­ван­ных фор­мах, а это не мо­жет не вы­зы­вать яро­ст­ный про­тест у За­па­да. Не умея но­сить слож­ный мас­ка­рад­ный кос­тюм бла­го­при­стой­но­сти, над ко­то­рым За­пад ра­бо­тал ве­ка­ми, рус­ские, в сво­ем на­ив­ном не­ве­же­ст­ве, от­кры­ва­ют для все­об­ще­го обо­зре­ния сам ме­ха­низм биз­не­са." Со­цио­лог Фил­лип Сла­тер.
В 90-ые го­ды ХХ ве­ка Рос­сия по­вто­рила аме­ри­кан­ский путь. В США, в 19-ом ве­ке, в на­чаль­ный пе­ри­од раз­ви­тия ин­ду­ст­ри­аль­ной эко­но­ми­ки, от­кро­вен­ное вза­им­ное на­ду­ва­тель­ст­во в биз­не­се, без мас­ка­ра­да бла­го­при­стой­но­сти, так­же бы­ло об­ще­при­ня­той нормой. Бю­ро­кра­ти­че­ская струк­ту­ра биз­не­са еще толь­ко соз­да­ва­лась, эко­но­ми­че­ско­го за­ко­но­да­тель­ст­ва не су­ще­ст­во­ва­ло, что по­зво­ля­ло ис­поль­зо­вать лю­бые фор­мы твор­че­ско­го под­хо­да, по­это­му мошенничество и об­ман, в сре­де де­ло­вой эли­ты, был от­кро­вен­ным и на­глым.
Джон Пир­пойнт Мор­ган, соз­да­тель аме­ри­кан­ской бан­ков­ской сис­те­мы, знав­ший, бо­лее чем кто-ли­бо дру­гой, пси­хо­ло­гию лю­дей биз­не­са, го­во­рил, - "Я от­но­шусь к лю­дям с ува­же­ни­ем, ко всем без ис­клю­че­ния, но что ка­са­ет­ся лю­дей биз­не­са, то в их ком­па­нии я бы не ос­та­вил свои карманные ча­сы без при­смот­ра."
Эко­но­ми­че­ская эли­та стра­ны во вре­ме­на Мор­га­на бы­ла не­мно­го­чис­лен­на и со­став­ля­ла не бо­лее не­сколь­ких де­сят­ков ты­сяч. В по­стин­ду­ст­ри­аль­ную эпо­ху, мас­сы бы­ли во­вле­че­ны в де­ло­вой про­цесс в ка­че­ст­ве его ак­тив­ных уча­ст­ни­ков, и на­ру­ше­ние за­ко­нов ста­ло мас­со­вым яв­ле­ни­ем.
С на­ча­ла 50-ых го­дов на­цио­наль­ный про­дукт на ду­шу на­се­ле­ния уве­ли­чил­ся в три раза. За эти же 50 лет пре­ступ­ность в эко­но­ми­ке уве­ли­чи­лась в 5 раз. Ка­ж­дый ищет ко­рот­кий путь, воз­­­м­о­ж­но­сть обой­ти за­кон в сво­ей сфе­ре дея­тель­но­сти - это уве­ли­чи­ва­ет ко­эф­фи­ци­ент по­лез­но­го дей­ст­вия лю­бо­го биз­не­са. Юри­ди­че­ские за­ко­ны и за­ко­ны мо­ра­ли сдер­жи­ва­ют ди­на­ми­ку раз­ви­тия, и биз­нес, в по­ис­ке са­мой ко­рот­кой до­ро­ги, идет в об­ход пра­вил, за­ко­нов и мо­ра­ли.
Со­цио­лог Джеймс Комб ви­дит аме­ри­кан­скую куль­ту­ру биз­не­са, как "Куль­ту­ру об­ма­на", та­ко­во на­зва­ние его кни­ги. По его мне­нию, "на­род­ный ка­пи­та­лизм" не мог не при­вес­ти к по­пу­ля­ри­за­ции прие­мов и тех­ни­ки биз­не­са, ра­нее ха­рак­тер­ных толь­ко для уз­ко­го кру­га "ти­та­нов", "фи­нан­си­стов" и "ге­ни­ев", - "вза­им­ная ма­ни­пу­ля­ция и об­ман ста­ли эти­че­ской и про­це­дур­ной нор­мой на­шей куль­ту­ры".
Со­цио­ло­гия, как и ли­те­ра­ту­ра, ис­поль­зу­ет обоб­ще­ния, час­то пре­уве­ли­чи­ва­ет, что­бы бо­лее эф­фект­но до­ка­зать свои те­зи­сы. Но вот при­мер из прак­ти­ки де­ло­во­го ми­ра:
Джим­ми Сал­ли­ван, чле­н ди­рек­то­ра­та Нью-Йорк­ско­го де­пар­та­мен­та школь­но­го об­ра­зо­ва­ния, ук­рав­ший из го­род­ской каз­ны мил­лио­ны, в свое оп­рав­да­ние на су­де при­вел сле­дую­щий до­вод, - "Ка­ж­дый у ко­го-то кра­дет, и это не на­ру­ше­ние пра­ви­ла, это пра­ви­ло. Это 95%. Кто-то кра­дет не­мно­го, кто-то боль­ше. Впро­чем, мы все­гда бы­ли на­ци­ей, где ган­г­сте­ры и мо­шен­ни­ки пре­воз­но­си­лись до не­бес. Это часть Аме­ри­кан­ской меч­ты."
Тра­ди­ция об­ма­на, ма­ни­пу­ля­ций и жуль­ни­че­ст­ва сфор­ми­ро­ва­лась уже в пер­вые го­ды су­ще­ст­во­ва­ния бри­тан­ских ко­ло­ний. Пер­вым из­вест­ным мо­шен­ни­ком в ис­то­рии Аме­ри­ки был ка­пи­тан Са­му­эль Ар­галл, на­зна­чен­ный ви­це-гу­бер­на­то­ром ко­ло­нии в Виржинии в 1616 го­ду. Че­рез два го­да он за­хва­тил все что при­над­ле­жа­ло об­щи­не, и сбе­жал, ос­та­вив от все­го об­щин­но­го бо­гат­ст­ва шесть коз. Все, что мож­но бы­ло вы­вез­ти, он по­гру­зил на свой ко­рабль и в Анг­лии про­дал с боль­шой вы­го­дой. Оп­ла­тив ус­лу­ги ад­во­ка­тов ча­стью сво­ей до­бы­чи, он смог не толь­ко уй­ти от су­да, но, раз­дав взят­ки нуж­ным лю­дям, по­лу­чил зва­ние пэ­ра за свои за­слу­ги в ос­вое­нии но­вых тер­ри­то­рий в Аме­ри­ке, и был на­зна­чен пред­ста­ви­те­лем бри­тан­ской ко­ро­ны в Со­вет Аме­ри­кан­ских Ко­ло­ний.
Джон Хан­кок, ор­га­ни­за­тор Бос­тон­ско­го чае­пи­тия, с ко­то­ро­го на­ча­лась Аме­ри­кан­ская ре­во­лю­ция, на­ко­пил ог­ром­ные бо­гат­ст­ва, за­ни­ма­ясь по­став­кой в ко­ло­нии кон­тра­банд­ных то­ва­ров.
Соз­да­те­ли аме­ри­кан­ской кон­сти­ту­ции, Ро­берт Мор­рис и Джеймс Виль­сон, вхо­див­шие со­став Кон­сти­ту­ци­он­но­го су­да, со­сто­яще­го из де­вя­ти че­ло­век, уча­ст­во­ва­ли в ги­гант­ской афе­ре по про­да­же не­су­ще­ст­вую­щих зе­мель­ных уча­ст­ков.
Пред­ста­ви­те­ли вла­сти все­гда бы­ли ак­тив­ны­ми уча­ст­ни­ка­ми де­ло­во­го про­цес­са.
В 1789 го­ду фи­нан­сист Ген­ри Бик­ман за­пла­тил му­ни­ци­па­ли­те­ту Нью-Йор­ка 25 фун­тов стер­лин­гов за 23 ми­ли тер­ри­то­рии, весь за­пад­ный бе­рег ост­ро­ва Ман­хэт­тен. То­гда этот уча­сток об­ще­ст­вен­ной зем­ли, поя­вив­шись в от­кры­той про­да­же, мог сто­ить 5.000 фун­тов стер­лин­гов. Ка­ков был раз­мер взят­ки, дан­ной му­ни­ци­паль­ным чи­нов­ни­кам, ос­та­лось не­из­вест­ным. Од­на из улиц Уолл-Стри­та но­сит се­го­дня имя фи­нан­си­ста Бик­ма­на, Beekman Street.
Чарльз Дик­кенс, по­сле сво­его пу­те­ше­ст­вия по Со­еди­нен­ным Шта­там, пи­сал в сво­их "Аме­ри­кан­ских за­пис­ках" в 1842 го­ду, - "У них в по­че­те уме­ние лов­ко об­де­лы­вать де­ла ... и оно по­зво­ля­ет лю­бым плу­там, ко­то­рых стои­ло бы вздер­нуть на ви­се­ли­цу, дер­жать го­ло­ву вы­со­ко, на­рав­не с по­ря­доч­ны­ми людь­ми. Мне не раз при­хо­ди­лось вес­ти та­кой раз­го­вор, - "Ну раз­ве не по­стыд­но, что имя­рек на­жи­ва­ет свое со­стоя­ние са­мым бес­че­ст­ным пу­тем, а его со­гра­ж­да­не тер­пят и по­ощ­ря­ют его, не­смот­ря на все со­вер­шен­ные им пре­сту­п­ле­ния. Ведь он по­зо­рит об­ще­ст­во! Да, сэр. Он при­знан­ный лжец! Да, сэр. Со­вер­шен­но бес­че­ст­ный, низ­кий, рас­пут­ный тип ! Да, сэр. Ра­ди все­го свя­то­го, за что же вы то­гда его ува­жае­те ? Ви­ди­те ли сэр, он лов­кач, shrewd, smart guy."
Фи­нан­со­вый ге­ний и пат­ри­от Аме­ри­ки, Кор­не­ли­ус Ван­дер­бильт, во вре­мя Гра­ж­дан­ской вой­ны 1861-1865 го­дов, про­дал Се­ве­ру не­сколь­ко де­сят­ков су­дов, спи­сан­ных на слом. Он ку­пил их пе­ред на­ча­лом вой­ны, пред­чув­ст­вуя воз­мож­ный спрос в слу­чае на­ча­ла во­ен­но­го кон­флик­та. В свя­зи с тем, что пра­ви­тель­ст­во ост­ро ну­ж­да­лось в уве­ли­че­нии сво­его мор­ско­го фло­та, а на по­строй­ку но­вых ко­раб­лей не бы­ло вре­ме­ни, Ван­дер­бильт про­дал ста­рые по­су­ди­ны по це­не но­вых, и, при про­вер­ке их хо­до­вых ка­честв они за­то­ну­ли. Ес­те­ст­вен­но, что он не мог бы за­клю­чить эту сдел­ку без по­мо­щи дру­зей в за­ку­поч­ной ко­мис­сии Кон­грес­са.
Там­ма­ни Холл - на­зва­ние груп­пы по­ли­ти­ков и биз­нес­ме­нов в Нью-Йор­ке вто­рой по­ло­ви­ны 19-го ве­ка, по­ку­пав­шей и про­да­вав­шей на­зна­че­ния на об­ще­ст­вен­ные долж­но­сти, про­во­дило за­ко­ны, вы­год­ные лишь боль­шо­му биз­не­су и ставшее сим­во­лом пре­де­ла по­ли­ти­че­ской кор­руп­ции. Гла­ва Там­ма­ни Холл, Босс План­кетт, про­из­нес ис­то­ри­че­скую фра­зу, - "Ко­гда я ви­жу от­крыв­шие­ся воз­мож­но­сти, я ими поль­зу­юсь.", (I've seen my opportunities, and I took them!). Мис­тер План­кет, уй­дя с по­ста, тем не ме­нее, ос­тал­ся в па­мя­ти на­род­ной как мас­тер сво­его де­ла, мас­тер по­ли­ти­че­ской и эко­но­ми­че­ской иг­ры.
Shrewd, smart guy се­го­дняш­не­го дня так­же поль­зу­ет­ся все­об­щим ува­же­ни­ем, и, как во все вре­ме­на, иг­ра­ет важ­ную роль в об­ще­ст­вен­ной жиз­ни.
1975 год. Пред­вы­бор­ная кам­па­ния в Май­а­ми. Кан­ди­дат в пре­зи­ден­ты, Джим­ми Кар­тер, вы­сту­па­ет на бан­ке­те пе­ред пред­ста­ви­те­ля­ми боль­шо­го биз­не­са. Вход­ной би­лет - $1,000. Кар­тер разъ­яс­ня­ет ос­нов­ной ло­зунг сво­ей пред­вы­бор­ной про­грам­мы, че­ст­ное пра­ви­тель­ст­во. Ря­дом с ним на по­диу­ме си­дят: мэр Май­а­ми, толь­ко что от­си­дев­ший срок за ук­ло­не­ние от на­ло­гов, два се­на­то­ра от шта­та Фло­ри­да, в этот мо­мент на­хо­дя­щих­ся под су­дом за про­тал­ки­ва­ние за­ко­на о льго­тах, в сфе­рах пред­став­ляю­щих их пер­со­наль­ные де­ло­вые ин­те­ре­сы, ру­ко­во­ди­тель од­но­го из ми­ни­стерств, на­хо­дя­щий­ся под су­дом за по­лу­че­ние взят­ки, и 3 пред­ста­ви­те­ля дру­гих ми­ни­стерств, об­ви­нен­ных в хи­ще­нии го­су­дар­ст­вен­ных средств.
В пе­ри­од пре­зи­дент­ст­ва Клин­то­на, в 1994 го­ду, ка­зна­чей США, Ка­та­ли­на Бил­ла­ран­до, бы­ла при­го­во­ре­на к че­ты­рех­ме­сяч­но­му за­клю­че­нию за ук­ло­не­ние от уп­ла­ты на­ло­гов.
Бес­чис­лен­ные скан­да­лы, свя­зан­ные с об­ма­ном и мо­шен­ни­че­ст­вом, на стра­ни­цах аме­ри­кан­ской прес­сы час­то вы­гля­дят как на­ру­ше­ние об­ще­при­ня­тых пра­вил, как от­кло­не­ние от нор­мы. Но ма­ни­пу­ля­ции и афе­ры яв­ля­ют­ся ор­га­ни­че­ской, не­отъ­ем­ле­мой ча­стью де­ло­вой иг­ры.
Ко­гда в 1938 го­ду, аферы в дос­тав­ке авиа­ци­он­ной поч­ты дос­тиг­ли та­ких раз­ме­ров, что пра­ви­тель­ст­во бы­ло вы­ну­ж­де­но за­крыть все авиа-кам­па­нии во­вле­чен­ные в нелегальные операции, пред­се­да­тель Тор­го­вой Па­ла­ты США Вил­ли Род­жерс вы­сту­пил со сле­дую­щим за­яв­ле­ни­ем, - "Ес­ли мы бу­дем за­кры­вать ка­кие-ли­бо ин­ду­ст­рии в свя­зи с мо­шен­ни­че­ст­вом, то мы долж­ны бу­дем ос­та­но­вить всю эко­но­ми­ку стра­ны".
Но скан­да­лы в сфе­ре по­ли­ти­ки и боль­шо­го биз­не­са ха­рак­тер­ны не толь­ко для Аме­ри­ки, с не­из­мен­ным по­сто­ян­ст­вом они про­ис­хо­дят и в ев­ро­пей­ских стра­нах. Раз­ни­ца в том как пре­сту­п­ле­ния оцениваются об­ще­ст­вен­ным мне­ни­ем.