Литература и журналистика

Раз никто не занадывает , предложи персонажа я.

Близорукий, хотя бы надел на нос вместо очков колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Спереди совершенно немец; ... ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире...

Это гоголевский персонаж?

Primavera
Да. А кто именно? Описание пришлось сократить, иначе вариантов не было бы.

Чёрт!!!!! Из "Вечеров на хуторе" или там ещё про какую-то грамоту было, не помню. Нет, из "Вечеров", точно!

Primavera
Он самый!

Загадываю:
он очень обрюзг. (...) Кроме длинных и мясистых мешечков под маленькими его глазами, вечно наглыми, подозрительными и насмешливыми, кроме множества глубоких морщинок на его маленьком, но жирненьком личике, к острому подбородку его подвешивался еще большой кадык, мясистый и продолговатый как кошелек, что придавало ему какой-то отвратительно-сладострастный вид. Прибавьте к тому плотоядный, длинный рот, с пухлыми губами, из-под которых виднелись маленькие обломки черных, почти истлевших зубов. (...) Впрочем и сам он любил шутить над своим лицом, хотя, кажется, оставался им доволен. Особенно указывал он на свой нос, не очень большой, но очень тонкий, с сильно-выдающеюся горбиной: "настоящий римский", говорил он, "вместе с кадыком настоящая физиономия древнего римского патриция времен упадка". Этим он, кажется, гордился.

Ясно, что русская классика, но вот кто? Это чеховский персонаж?

1. да
2. не-а

Если в другой теме Карамазов, то, может быть, здесь тоже? Только старший?

А старший кто именно?

Primavera
Папаша.
Неужели, угадал по ассоциации?

угадал

Он был ужасен... Он не жестикулировал, не возвышал голоса, не скрежетал зубами, не гоготал, не топал
ногами, не заливался начальственно-язвительным смехом; казалось, он даже
не подозревал нужды в административных проявлениях подобного рода. Со-
вершенно беззвучным голосом выражал он свои требования, и неизбежность
их выполнения подтверждал устремлением пристального взора, в котором вы-
ражалась какая-то неизреченная бесстыжесть. Человек, на котором останав-
ливался этот взор, не мог выносить его. Рождалось какое-то совсем осо-
бенное чувство, в котором первенствующее значение принадлежало не
столько инстинкту личного самосохранения, сколько опасению за человечес-
кую природу вообще. В этом смутном опасении утопали всевозможные пред-
чувствия таинственных и непреодолимых угроз. Думалось, что небо обрушит-
ся, земля разверзнется под ногами, что налетит откуда-то смерч и все
поглотит, все разом... То был взор, светлый, как сталь, взор, совершенно
свободный от мысли, и потому недоступный ни для оттенков, ни для колеба-
ний.

ой...

mmai
Отрывок точно из Салтыкова-Щедрина. Вот насчет персонажа не уверена, но вроде это Угрюм-Бурчеев из "Истории одного города".