Литература и журналистика

GGNB
А ты мог бы пояснить, из чего ты делаешь вывод, что Баудолино - сатана?

Но нельзя говорить собстивенно о лжи. Это со временем перестает быть ложью и даже наоборот становится истиной.

Именно об этом становлении я и говорю - творение реальности.

Вообще-то это у него любимая тема - зависящий от логоса мир, когда текст самопроизвольно встраивает себя в реальность, и человек, который думает, что сам творит текст, на самом деле ничего не решает - по крайней мере, ближе к концу, когда текст набирает силу и обретает самостоятельность. Эта тема есть во всех четырех его романах, более или менее акцентированная.
Мистик, блин

Только кончила Баудолино и стала разыскивать - когда вообще то люди всё-таки повсеместно приняли, что земля круглая? Верить или не верить что во времена Фридриха Барбаросы люди ещё думали, что земля- плоская (или вообще какую-то чушь про скинию несли или чего там такого непонятного что Эко начертал в книге?)

Древние греки уже давно рассчитали (плюс-минус) диаметер шара. Ератосфен (Eratosthenes) рассчитал площадь поверхности земли в 240г. до н.э. А затем были всякие разные, разбросанные по всей истории, которые противились круглой земле - но лишь единицы, так что при Барбароссе земля-шар должна была бы быть довольно популярное мнение!

Кто-нибудь знает какое представление о земле было у Китайцев - когда они расчитали размеры земли и поняли что она не плоская?

Но то что меня удивило это что сегодня, в наши дни, есть таки которые утверждают что земля плоская! Есть общество Плоской Земли: Поглядите сюда!

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B1%D1%89%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%97%D0%B5%D0%BC%D0%BB%D0%B8

Вот кошмарики!

Пятачок
Модель мира Козьмы Индикоплова была в своё время популярна; кажется, это про неё написано.
А как насчёт теорий полой земли (мир находится не снаружи, а внутри сферы, а посередине - солнце) и вечного льда, которые находили своих приверженцев в 20 веке?

Храню в памяти приятные воспоминания о прочтении романа “Маятник Фуко”. Эко озадачивает своими разносторонними суждениями о ходе истории, в которых находится место и доброй иронии, и злому сарказму. Изящный юмор, интеллектуальные забавы, обилие исторических сведений и догадок, да и сама сюжетная линия, на мой субъективный взгляд, заслуживают самой высокой оценки...

Пятачок
После греков и римлян было мрачное Средневековье,
называемое еще темным. У людей были другие проблемы,
а знания забылись. Христиане развалили цивилизацию
эллинов, но своей не построили. Все кончилось на Западе
возвратом к прошлому - эпохе Возрождения,
а на Востоке - расцветом арабской культуры и науки.

Недавно у Лема в "Философии случая" читал очень любопытный взгляд на "Имя розы".
Один из выводов - в долгосрочном плане (дальнейшее развитие человечества) прав был Хорхе Бургосский, а не Вильгельм Баскервильский.

А кто-нибудь читал "Остров накануне"? Поделитесь впечатлениями, пожалуйста!

Antigona писал(а):А кто-нибудь читал "Остров накануне"? Поделитесь впечатлениями, пожалуйста!

Читал сие произведение году в 2005. Воспоминания скорее на уровне остаточных впечатлений. Роман совсем в духе Эко: полон исторических сведений и оригинальных версий событий, содержит интересные умопостроения и тонкий юмор, даёт работу уму и увлекает сюжетом. Так или иначе, помню, что было интересно, хотя в моей личной иерархии "Маятник" занимает гораздо более видное место.

Вот оно - различие впечатлений. А мне вот показалось, что это единственная достойная книга Эко после Имени Розы, но как зрелая вещь сильнее первой во много раз. Такой органичности превращения ассоциаций в самостоятельные сущности при невероятной их плотности я еще ни у кого не встречала. Настоящий поэтический экстаз!

Antigona
А я согласен с The Warrior.

Но мне было скучно читать не только Остров, но и Маятник.
Сейчас писать ТАК уже нельзя.
Слишком быстро меняется время.
Думаю, Эко останется в литературе с романом "Имя розы".
И мне жаль, что он запорол "Баудолино",
отправив главного героя в ту же сторону с теми же намерениями
вместо того чтобы вернуть домой и закончить его странствия.
Сюжетная избыточность и сюжетные повторы
испортили впечатление от книги.

Мне кажется, что такое впечатление создается потому, что сюжет там ни при чем. насчет Баудолино спорить не буду - он отвратителен именно в своем мертворожденном конструировании сюжета и ассоциаций.
А вот Остров *- явление совершенно другого порядка. Там о сюжете можно вообще забыть, и даже потерять его нить. Это как стихи в прозе: следишь за вязью ассоциаций, за "придумыванием" несбывшейся и несостоявшейся судьбы героя. И совершенно неважно, сон это или явь, могло такое быть или нет, как разрешатся противоречия. Интересен сам процесс мышления и переживания, ковер, который разворачивается из незаменной, внешне ненужной детали и воплощается в жизнь, как несчастный Феррант. Как женщина-голубка Петрарки вспархивает из ничем не примечательной (да и не описанной в сущности) возлюбленной де ла Грива и озаряет неведомы остров, где остановилось Иудино время. Это как музыка, где аккорд сменяется трелью или сольной мелодией, а потом снова возникает "фон" и образуется второй, третий голос...

Antigona
Не надо так о Баудолино. )))
Я его полюбил, пока читал, как человека. )))
Другое дело, что сюжет сконструирован в самом деле фигово.
Разрушенный Константинополь, пожары, убийства, разбой,
и тут один тип рассказыввает на этом фоне
занимательную историю о своей жизни другому типу,
словно у них нет дел поважнее.
Конечно, липа все это.

Но и письма островитянина своей пассии как прием
развития сюжета - тоже не очень.
По-моему, в романе нужно держаться золотой середины:
не углубляться в литературно-композиционные
изыски за счет повествования
и не погрязать в метафизических опытах за счет действия.

Ну, это как задачу поставить. )
В Острове Эко и не ставит задачи развития сюжета как такового. Весь роман - одна большая метафора, как в стихотворении. Это лиро-эпический жанр, поэма в прозе.
Точнее было бы сказать, что не писатель должен, а вам как читателю импонирует ярко выраженный сюжетный подход. Это нормально, но это только один из возможных подходов. Я на первое место ставлю сами образы, в том числе и промежуточные, "неперсонажные" и неперсонализированные. Поэтому и не поняла Баудолино: не увидела образа, увидела только рассуждение о нем.

Antigona

вам как читателю импонирует ярко выраженный сюжетный подход

Напротив. Мне импонирует умное ироничное письмо само по себе,
но с оригинальной идеей. А уж об открытии Америки оно или о починке карандаша, не так важно.

Я на первое место ставлю сами образы, в том числе и промежуточные, "неперсонажные" и неперсонализированные

Тут я не вас не понял.
Образ сам по себе - понятие идеальное, неживое.
Например, есть ваза, которую можно описать.
Но что делать с образом вазы, если у каждого он заранее свой?
Образ вазы раскрывается и оживает лишь во взаимодействии с чем-то или кем-то. И ваза тогда может быть красной, красивой, украденной, античной, разбитой и т.д.
Поэтому все равно необходимы и среда обитания образа, и его "контакты" со средой.

Приведите какой-нибудь пример: другую книгу другого автора.
Тогда мне будет легче вас понять.

Вопрос не в том, как описать (это вторично), а зачем описать. Ваза сама по себе - понятие не идеальное, а вполне себе рукотворное. И значение, заданное творцом, имеет сама ее форма.
Насчет включения в контекст вы правы. Вопрос - чего? Автор не описывает существующий мир и стандартные значения. Он их творит. А значит, ваза будет не в зависимости от ситуации, а в зависимости от того, что автор хочет выразить: щемящую тоску, неожиданно обрушившееся горе, бурное или томительно восхищение, озадаченную остановку перед загадкой, когда все чувства и мысли сходятся в одной точке и т. д.
Пример я уже приводила в другой теме. Правда, очень короткую цитату из обширного контекста. Ну, можно из него же - но другую метафору. Когда Виан вместо опухоли помещает в грудь своей героини кувшинку (в других вариантах - нимфею), он сразу же придает болезни несколько эмоционально-философских смыслов, каких у нее не может быть в реальности. Реальная болезнь некрасива, но прекрасна эта умирающая юная женщина, любящая и любимая. Она - цветок, и болезнь - цветок. В то же время сама форма цветка сохраняет "болезненность" (начиная от "острых", незакругленных по форме лепестков, которые, попадая внутрь, неизбежно должны ранить, воды, которая его питает, но необходима и его жертве и т. д. и заканчивая ночной символикой белой кувшинки, сложившейся в культуре - русалочий, ночной, смертельный цветок). То есть автор блестяще сливает переживания красоты и смерти в образе смертельной слитности юной женщины и цветка. разве это реальность? разве это просто эпитеты? Нет, это само чувство, которое должен испытать читатель. И именно в этом томительно-прекрасном переживании безнадежности обрести смысл.