Литература и журналистика

Братья Карамазовы - три совершенно разных характера. А какой ближе вам?
Меня больше всех привлекает Иван. Честный мыслитель, пришедший к печальному концу.

А мне ближе всех Алёша - добрый, чистый и непорочный. Воплощение идеала.

Кстати, слова о слезинке ребёнка принадлежат не Алёше, а Ивану.

У Конан-Дойла есть очень любопытный рассказ "Убийство русского помещика", где Холмс рассуждает, кто же истинный убийца старого Карамазова. Это так, в качестве небольшого отступления от собственной темы.

Кстати, это не Конан-Дойла, а нашего российского современника. Хотя написано очень искусно, признаю. Если не знать, вполне можно спутать. В lib.ru рассказик даже поместили под именем Конан Дойла.

И все же факт остается фактом: Шерлок Холмс не читал беллетристики.

Othello
Неожиданные сведения! Я, кажется, там и читал. Или ещё в какой-то электронной библиотеке.
Интересно, кто автор?

Смердякова забыли. А он тоже Карамазов-брат.

Кстати, слова о слезинке ребёнка принадлежат не Алёше, а Ивану.

вроде же Митя разглагольствовал про дитё? точно, он. или Иван тоже где-то? я просто не помню, Митя-то в больших масштабах это все проговаривал.
А мне все ближе)) тык сказать, едины в трех лицах) а Смердякова почему-то обычно к братьям забывают относить, но мне он неприятен, скользкая натурка, имхо

mmai

Автора зовут Сергей Борисов. Вот оригинал на его страничке в Самиздате:

http://zhurnal.lib.ru/b/borisow_s_j/smert.shtml

Аннотация:
Рассказ писался как мистификация, а вышло так, что теперь он включен в большинство собраний сочинений сэра Артура Конан Дойла. Да и в Сети его пошным-полно... Говорили даже, что какой-то московский театр осуществил инсценировку. Жаль, истинный автор с этого ничего не поимел. А вообще-то, в рассказе, Холмс с Уотсоном говорят о романе Достоевского "Братья Карамазовы", и вроде бы так выходит, что помещика мог убить любой из его сыновей: и улики присутствуют, и мотив, и возможность...

Лунь Ушастая
Иван помолчал с минуту, лицо его стало вдруг очень грустно.
- Слушай меня: я взял одних деток, для того чтобы вышло очевиднее. Об остальных слезах человеческих, которыми пропитана вся земля от коры до центра - я уж ни слова не говорю, я тему мою нарочно сузил. Я клоп и признаю со всем принижением, что ничего не могу понять, для чего все так устроено. Люди сами, значит, виноваты: им дан был рай, они захотели свободы и похитили огонь с небеси, сами зная, что станут несчастны, значит нечего их жалеть. О, по моему, по жалкому, земному эвклидовскому уму моему, я знаю лишь то, что страдание есть, что виновных нет, что все одно из другого выходит прямо и просто, что все течет и уравновешивается, - но ведь это лишь эвклидовская дичь, ведь я знаю же это, ведь жить по ней я не могу же согласиться! Что мне в том, что виновных нет и что все прямо и просто одно из другого выходит, и что я это знаю - мне надо возмездие, иначе ведь я истреблю себя. И возмездие не в бесконечности где-нибудь и когда-нибудь, а здесь уже на земле, и чтоб я его сам увидал. Я веровал, я хочу сам и видеть, а если к тому часу буду уже мертв, то пусть воскресят меня, ибо если все без меня произойдет, то будет слишком обидно. Не для того же я страдал, чтобы собой, злодействами и страданиями моими унавозить кому-то будущую гармонию. Я хочу видеть своими глазами, как лань ляжет подле льва и как зарезанный встанет и обнимется с убившим его. Я хочу быть тут, когда все вдруг узнают, для чего все так было. На этом желании зиждутся все религии на земле, а я верую. Но вот однако же детки, и что я с ними стану тогда делать? Это вопрос, который я не могу решить. В сотый раз повторяю - вопросов множество, но я взял одних деток, потому что тут неотразимо ясно то, что мне надо сказать. Слушай: если все должны страдать, чтобы страданием купить вечную гармонию, то при чем тут дети, скажи мне пожалуста? Совсем непонятно, для чего должны были страдать и
они, и зачем им покупать страданиями гармонию? Для чего они-то тоже попали в материал и унавозили собою для кого-то будущую гармонию? Солидарность в грехе между людьми я понимаю, понимаю солидарность и в возмездии, но не с детками же солидарность в грехе, и если правда в самом деле в том, что и они
солидарны с отцами их во всех злодействах отцов, то уж конечно правда эта не от мира сего и мне непонятна. Иной шутник скажет пожалуй, что все равно дитя вырастет и успеет нагрешить, но вот же он не вырос, его восьмилетнего затравили собаками. О, Алеша, я не богохульствую! Понимаю же я, каково должно быть сотрясение вселенной, когда все на небе и под землею сольется в один хвалебный глас и все живое и жившее воскликнет: "Прав ты, господи, ибо открылись пути твои!" Уж когда мать обнимется с мучителем, растерзавшим псами сына ее, и все трое возгласят со слезами: "Прав ты, господи", то уж конечно настанет венец познания и все объяснится. Но вот тут-то и запятая, этого-то я и не могу принять. И пока я на земле, я спешу взять свои меры. Видишь ли, Алеша, ведь может быть и действительно так случится, что, когда я
сам доживу до того момента, али воскресну, чтоб увидать его, то и сам я пожалуй воскликну со всеми, смотря на мать, обнявшуюся с мучителем ее дитяти: "Прав ты, господи!" но я не хочу тогда восклицать, Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который
бил себя кулаченком в грудь и молился в зловонной конуре своей неискупленными слезками своими к "боженьке"! Не стоит потому что слезки его остались неискупленными. Они должны быть искуплены, иначе не может быть и гармонии. Но чем, чем ты искупишь их? Разве это возможно? Неужто тем, что они будут отомщены? Но зачем мне их отмщение, зачем мне ад для мучителей,
что тут ад может поправить, когда те уже замучены. И какая же гармония, если ад: я простить хочу и обнять хочу, я не хочу, чтобы страдали больше. И если страдания детей пошли на пополнение той суммы страданий, которая необходима была для покупки истины, то я утверждаю заранее, что вся истина не стоит такой цены. Не хочу я наконец, чтобы мать обнималась с мучителем, растерзавшим ее сына псами! Не смеет она прощать ему! Если хочет, пусть простит за себя, пусть простит мучителю материнское безмерное страдание
свое; но страдания своего растерзанного ребенка она не имеет права простить, не смеет простить мучителя, хотя бы сам ребенок простил их ему! А если так, если они не смеют простить, где же гармония? Есть ли во всем мире существо, которое могло бы и имело право простить? Не хочу гармонии, из-за любви к человечеству не хочу. Я хочу оставаться лучше со страданиями не отомщенными. Лучше уж я останусь при неотомщенном страдании моем и неутоленном
негодовании моем, хотя бы я был и не прав. Да и слишком дорого оценили гармонию, не по карману нашему вовсе столько платить за вход. А потому свой билет на вход спешу возвратить обратно. И если только я честный человек, то обязан возвратить его как можно заранее. Это и делаю. Не бога я не принимаю, Алеша, я только билет ему почтительнейше возвращаю.

О, спасибо,mmai, я запамятовала про этот кусок) блин, опять захотелось перечитать после вашего кусочка...) хех...) ну Митя-то тоже говорил про дитё, видимо у Достоевского вообще это было насущной и больной темой, а если соглашаться с мнением, что все братья - воплощение самого Достоевского в разных ипостасях, то вот и получается все...)
Othello спасибо большое, обязательно прочту на досуге сохраненную страничку, очень любопытно

Читатель писал(а):А мне ближе всех Алёша - добрый, чистый и непорочный. Воплощение идеала.

Достоевский планировал написать роман, в котором Алеша становился революционером-террористом, кстати.

Лунь Ушастая

А мне все ближе)) тык сказать, едины в трех лицах) а Смердякова почему-то обычно к братьям забывают относить, но мне он неприятен, скользкая натурка, имхо

Безусловно. Но ведь он своеобразная темная половина, оборотная сторона Ивана. Практик-с.

Варианта "никто не симпатичен" в опросе нет, а жаль.
Мой случай.

Нигилист писал(а):

Читатель писал(а):А мне ближе всех Алёша - добрый, чистый и непорочный. Воплощение идеала.

Достоевский планировал написать роман, в котором Алеша становился революционером-террористом, кстати.

Так и происходило. В то время в террористы частенько шли самые чистые молодые люди. Готовые на всё ради осуществления идеалов.