Литература и журналистика

Слезы текли ручьем когда читала "Балладу о любви и ненависти" Э. Асадова, когда Овода читала последние тридцать страниц взахлеб, Похороните меня под плинтусом вообще ревела, при чем жалко было бабулю от того, что она такая... Подружки смеялись, когда видели как я сижу над книжкой и плачу.) Наверное, это как-то глупо смотрится со стороны, но только для не читающих.

Контакта - автор Ершов Е. 2012 год. 22 сильнейшие страницы в моей жизни!

меня очень тронули книги:
"Замок Броуди" Арчибальд Кронин
"Майкл брат Джерри" Джек Лондон
"Парижские тайны" Эжен Сю
"Тесс из рода Эбервилей" Томас Гарди

Лично меня до слёз довёл рассказ "муму"(

"Дети Арбата" Рыбаков
"Овод" Войнич

Не выдержал и разрыдался над "Кроткой" Достоевского, на моменте когда муж подходит к толпе зевак, и понимает что это его жена лежит на брусчатке (не помню на чем точно), а один мужеченка говорит что крови было с горсточку, и показывает ему лодошку... Все, тут мои нервы не выдержали. Ф.М. гений эксспересии. Еще плакал над евангелием от Луки, на том моменте когда предлогали камень кинуть в блудниу, не умещается в сознании Его любовь. Разрыдался.

Недавно читала "Боевого коня" Морпурго. Тянет меня иногда на детские книги. Особенно про животных. Прорыдала половину книги, потому что лошадей на войне жалко невыносимо. Гораздо сильнее жалко, чем людей.

Гораздо сильнее жалко, чем людей.

Вспомнил на что меня в своё время пробило -
Казалось, его слова тронули сердца женщин, но обе хранили молчание.

— Пожалуйста, войдите и в мое положение. В тяжелый момент я одолжил другу деньги, и Мацугаэ на них отправился сюда. Здесь он тяжело занемог, и я чувствую вину перед его родителями; вы, наверное, думаете, что следовало бы немедленно вернуть его в Токио. Я сначала тоже так подумал. Но я, как бы меня потом ни упрекали родители Мацугаэ, пришел сюда просить вас, чтобы вы пошли навстречу его просьбе. Сделали то, о чем так отчаянно молят глаза Мацугаэ, видели бы вы эти глаза, они определенно тронули бы ваше сердце. И я не могу спокойно смотреть, как Мацугаэ молит о том, что для него важнее жизни. Это плохо, но я как-то не думаю о том, что Мацугаэ не лечится. Это его последнее желание, разрешите ему взглянуть на Сатоко, разве не в том состоит Божье милосердие?!

Настоятельница по-прежнему молчала.

Хонда испугался: вдруг если он будет продолжать, это, наоборот, повредит, и хотя его переполняло волнение, умолк, плотно сжав губы.

В выстуженной комнате повисла тишина. Снежно-белые стены пропускали слабый свет.

И тогда Хонде почудилось, что не рядом, за стеной, а где-то далеко в комнате, отделенной другими, где-то в конце коридора, он услышал подавленный смешок — словно чуть раскрылись красные цветы сливы. Однако он сразу поправился — уши его не обманывали: то, что он принял за хихиканье молодой женщины, явно было подавленным рыданием, которое разнес холодный весенний воздух. Рыдание подавили до того, как оно перешло во всхлипывание, — его отголосок, как звук лопнувшей струны, мрачно повис в воздухе. Все казалось галлюцинацией.

Настоятельница наконец заговорила:

— Я скажу сейчас очень суровые вещи. Вы, наверное, думаете, что это я не даю им увидеться, но на самом деле это не в моих силах. Сатоко принесла клятву Богу. Она поклялась больше не видеться в этом мире с Мацугаэ, и теперь Бог не разрешает эту встречу. Мне действительно очень жаль.

— Значит, вы не позволите?

— Нет. — В ответе настоятельницы звучало достоинство, которое лишало слов. Это было «нет», наделенное силой, способной легко, будто шелк, разорвать небо.
Потом, повернувшись к подавленному Хонде, настоятельница непринужденно произнесла еще несколько учтивых фраз, но тот, медля с прощанием — он просто не мог видеть отчаяние Киёаки, — почти ничего не слышал.

Настоятельница заговорила о сети Индры. Индра — индийский бог однажды забросил сеть, и все люди в этом мире, пока живы, не могут избежать тенет. Все существует только потому, что опутано сетью. События в мире происходят по закону причинно-следственных связей

Странник, откуда отрывок? В восточной литературе я, мягко говоря, не сильна

Юкио Мисима, Весенний снег.

Мне очень стыдно как филологу, но Мисиму я не читала. Почему-то ещё в универе после Кобо Абэ у меня начисто отпало желание читать японскую литературу. Наверное, пора попробовать ещё раз. Не подскажешь, с чего лучше начать читать Мисиму?

Я читал только Мисиму и Акутагаву.
Думаю, здесь всё одинаково для любого писателя - надо брать самое лучшее и известное.
Золотой храм, тот же Весенний снег..

Странник писал(а):Думаю, здесь всё одинаково для любого писателя - надо брать самое лучшее и известное.

Я б ещё знала, что у них самое известное.
За рекомендацию спасибо. Надо будет скачать и почитать

Франк Анна. Дневник Анны Франк