Литература и журналистика

[nav1980]

ГЛАВА 3.
В ГОРОДЕ.

Захаров, скрипя сердцем, вёл корабль на максимальных скоростях, надеясь уйти от погони пиратов. Он старался не думать о своём капитане, который по воле судьбы остался один в бескрайних просторах Глобального океана.
- Первый вызывает базу, - Сергей включил связь, вызывая войска специального назначения столицы.
- База слушает, - ответили ему.
Сергей доложил обстановку на КПП.
- Держись, - ответили ему. – Высылаем отряд спецназа и службу спасения для Комова.
Но спустя несколько минут пиратский корабль вновь настиг судно Захарова уже под водой. Екимов вновь вышел на видеосвязь.
- Не губи корабль, - сказал он Сергею. – Остановись.
Но Сергей уже не мог остановиться – слишком много жертв было ради этого груза. Игнат, Иван – его лучшие напарники пострадали ради доставки груза в Столицу. Сергей перезарядил оружие и выпустил в пиратский корабль торпеду. Раздался выстрел. Заряд угодил прямо в цель, но у пиратского корабля была слишком прочная броня, и он не получил повреждений.
Тут же раздался ответный залп пиратского судна, и Сергей увидел на мониторе доминирующего компьютера сообщение о том, что повреждён двигатель.
- Чёрт! – выругался Захаров, и в это мгновение двигатель заглох навсегда.
К счастью войска спецназа подоспели вовремя. Атака пиратов была отбита, а судно Захарова взяли на буксир и доставили в Столицу.

Прошло три дня с момента возвращения в Столицу. Сергей до сих пор не мог себе простить того, что оставил Ивана на произвол судьбы в океане. Вчера он возвращался на то место вместе с отрядом службы спасения, но данный рейд не дал результатов.
- Всё это напрасно, - тихо говорил Панкратов, - мы не найдём его.
- Почему? – зло спрашивал Сергей.
- Да потому что сигнал пропал за несколько минут до нашего прибытия на место, а это возможно в одном случае.
- Что же, по-твоему, произошло? – спросил Захаров Леонида.
- Его подобрали работорговцы. Работорговля процветает за последнее время. Иногда, людей крадут из собственного дома и увозят в неизвестном направлении. Используют рабов как живой материал для нужд трансплантологии. Клонировать отдельные органы слишком долго и дорого, а живой человек может послужить неплохим донором.

После службы поздним вечером Сергей вошёл в кафе вблизи своего дома. Они часто вместе с Комовым заходили сюда после работы.
К нему подъехал робот и спросил приятным женским голосом:
- Чего изволите?
- Пива, - тихо сказал Сергей и сел за столик.
- Какой сорт предпочитаете?
- Столичный.
- Одну минуту, - ответил робот и удалился.
Сергей ждал электронного официанта несколько секунд.
За это короткое время робот, который представлял собой мини-завод по пищевому производству, на молекулярном уровне произвёл манипуляции с необходимыми компонентами.
- Прошу, - донеслось из динамиков спустя секунд десять. – С вас один электронплати, - проинформировал он, но так и не поставил пиво на стол, ожидая того момента, когда Сергей заплатить.
Сергей нажал кнопку анализатора ДНК.
В это время на дисплее робота замигал красный индикатор. Это означало, что робот соединился с главным банком, проверил ДНК Сергея, затем наличие денег на его счёту.
- Приятного аппетита, - робот поставил стакан и бутылку на стол. – С вашего счёта снят один электронплати.
Сергей сделал несколько глотков пива, равнодушно наблюдая за посетителями кафе. Среди них были разные люди, многих из которых Сергей знал лично. Были среди них врачи, физики, военные. Все они родились в этом городе, прожили большую часть своей жизни на глубине океана, никогда не видя солнца. Жизнь в подводном городе подчинялась строгим законам общественных норм, нарушение этих законов, как правило, каралось смертью. Человек в подводном городе не имел никаких прав. Даже главного права, которое даровала ему сама природа – права на жизнь. Столица и другие подводные города были переполнены людьми, не хватало места для жизни, не говоря уже о продуктах питания, которых уже не хватало на всех.
Молодые люди, подавшие заявление на брак, должны были дать расписку в том, что после заключения брака они обязуются не обзаводиться детьми. Рождение детей было строго квотировано государством. Государство разрешало рождение ребёнка лишь избранным парам. С первых дней беременности за женщиной пристально следили врачи, еженедельно обследовали плод. Если ребёнок развивался неправильно или оказывался больным, беременность прерывалась. Но и после появления младенца на свет, женщине не давали ощутить, почувствовать всем сердцем прелесть материнства – государство забирало ребёнка сразу после рождения. Как только маленькая жизнь появлялась на свет, она уже не принадлежала ни себе, ни родителям. Государство помещало ребёнка в общий детский дом, где и занималось его воспитанием. На ребёнка ложились колоссальные умственные и физические нагрузки. С четырёх лет маленький человечек начинал изучать алфавит и арифметику. Зачастую многие дети были не способны постичь науки в таком возрасте, тогда государство, чтобы не расходовать средства на ребёнка в пустую, прибегало к искусственной стимуляции головного мозга. Такой подход давал ошеломляющие результаты – в семилетнем возрасте ребёнок свободно решал дифференциальные уравнения высшего порядка.
После семнадцати лет человек покидал учебное заведение. С этого дня для него начиналась другая жизнь. Государство определяло своего воспитанника на службу, согласно способностям, которые тот проявил за время учёбы. После этого человеку предоставлялась отдельная комната, хотя и очень маленькой площади. Когда-то давно, когда человечество только начинало жить в подводных городах, люди жили в общежитиях по двадцать человек в одной комнате. Но государство быстро осознало, что подобная жизнь приносить человеку лишь дискомфорт и психологическое подавление личности, что негативно сказывается на работоспособности человека. Поэтому новые дома строили, исходя из расчётов – одна комната на человека, пусть и шести метров, но отдельная.
Человек жил в такой квартире сорок-пятьдесят лет. Что происходило с ним потом, никто не знал. Официально государство распространяло информации о том, что человек, достигая определённого возраста, уходил на покой. Но каков был этот покой? Что происходило с человеком? Этого никто не знал.
Неожиданно кто-то громко засмеялся рядом с Сергеем.
Захаров обернулся, узнал знакомых, но ему не хотелось сейчас общаться с ними, холод одиночества пробежал по его спине. Город, в котором он прожил большую часть своей жизнь, казался ему чужим. Хотелось встать и убежать прочь от всего, что окружало его всё это время, что когда-то было дорого. Он больше не мог лгать людям в каждом разговоре, говорить о том, что он поддерживает современный режим демократии и гласности. Демократия! Какой в ней толк, если не хватает продуктов, если молодым женщинам насильно делают аборты, удаляют яичники, лишь бы продуктов хватило на всех.
Каждый раз, когда кто-то из знакомых заговаривал о политики, Захаров боялся, что сможет больше скрывать свои мысли, сдерживать чувства. Боялся, что вся злость, всё раздражение, прорвут плoтину разума и вырвутся наружу…
А что тогда? Трибунал, расстрел, в лучшем случае каторга или полное перепрограммирование личности.
«А что сейчас», - прошептал Сергей.

Поглощённый своими мыслями он не заметил, как к нему подошёл врач Климов.
- Можно к вам присоединиться? – спросил он.
Климов был высокого роста, носил бороду, но брил усы. На вид ему было лет тридцать пять, но внешний вид человека не мог сообщить о его возрасте.
В Столице, как и в любом подводном городе, все выглядели молодо. Постоянные инъекции, которые омолаживали организм, делали своё дело. Каждый год человеку вкалывали дозу лекарств, которые останавливали процесс старения, позволяли сохранять организм человека в прекрасной, физической форме.
- Садитесь, конечно, - Сергей пожал руку доктору.
- Я слышал о том, что случилось с Комовым, - заговорил врач, - примите мои соболезнования, - Климов говорил так, как будто Ивана уже похоронили.
Сергею был неприятен этот тон, но он не выдал этого.
- Давайте выпьем, доктор, - преложил он.
- Охотно, - подхватил врач, - выпьем последний раз.
- Последний раз? – удивлённо переспросил Сергей.
- Меня скоро отправят на пенсию, - тихо, как будто выдавая секрет, сказал Климов.
- Поздравляю.
Но Климов устало махнул рукой.
- Вы заслужили отдых, доктор.
Многие люди впадали в депрессию перед пенсией, тоскуя о работе, о коллегах и друзьях. Тогда, чтобы поддержать их, им ежедневно вводили успокоительные. Человек приходил в себя, начинал с удвоенной силой исполнять свои обязанности.
- Оставьте, Сергей, - сказал Климов. – Неужели вы думаете, что после выхода на пенсию человека ждёт рай на земле?
- Так… - хотел что-то сказать Захаров.
Но Климов перебил его:
- В Столице, да и в других городах не хватает продуктов, чтобы прокормить трудоспособное население. Вы знаете, когда я принимал роды последний раз?
Сергей едва не вздрогнул от этих слов. Говорить такое в общественном месте, где могут быть установлены микрофоны, мог только самоубийца или… спец агент.
- Насколько я знаю, - равнодушно сказал Сергей, - в этом году население Столицы прибавилось на семь младенцев.
- Тогда покажите мне их!
- В сети есть ролики…
- Эти ролики трёхгодичной давности.
- Что? – Сергей воскликнул так громко, что многие обернулись.
«Спокойнее, идиот. Перед тобой провокатор, тебя проверяют», - сказал сам себе Захаров.
- Тише, - пригрозил ему пальцем Климов, - не надо, чтобы нас слышали.
- Какой тогда смысл демонстрировать эти ролики? Выкладывать их в сеть? – уже спокойно, сделав несколько глотков пива, сказал Сергей.
- Чтобы создать видимость благополучия.
- А как же десятая статья конституции, которая гарантирует народу право на доступ к любой информации, право на гласность.
- А ты до сих пор веришь в гласность? – нервно засмеялся Климов, неожиданно перейдя на «ты».
Сергей лишь продолжал смотреть на собеседника.
- Оглянись вокруг, что ты видишь? – спросил Климов и тут же ответил сам: - Голод, нищета, разруха, а правительство с упоением рассказывает о гласности и демократии. Свобода слова, - доктор снова махнул рукой, - что ей делать, если паёк снова урезали вдвое…
- Ты знаешь, что произошло, - перебил его Сергей. – У нас было два корабля, но пираты захватили один из них, погибли люди. Как ты можешь рассуждать так? ты хочешь сказать, что дальнобойщики виноваты в этом?
- Вас никто ни в чём не винит, - заверил Климов. – Но подумай сам, что стоит правительству построить другой продуктовый завод? Генетики могли бы вырастить больше продуктов, дальнобойщики не погибали бы, перевозя продукты из далёкого А-66-ого…
Сергей всё с большим и большим вниманием слушал Климова, понимая его правоту.
«Что же ты за зверь, Климов»? – думал он в это время.
- Строительство нового города займёт много времени… - произнёс Захаров вслух.
- Так куда спешить? Да и что ты подразумеваешь под понятием: много времени? Пять-шесть лет? Это не так уже и много, - устало прошептал Климов.
Неожиданно в кармане у Захарова зазвонил телефон – на дисплее горело сообщение, что звонок секретный, связанный со службой.
- Извини, - сказал Сергей Климову и отошёл от него.
Климов понимающе кивнул головой.
Сергей уединился в отдельную кабину, чтобы никто не мог его слышать и нажал кнопку ответа.
На дисплее телефона появилось изображение начальника Сергея, полковника Иванова.
- Захаров, - сказал Иванов.
- Да.
- Вы мне сейчас необходимы в штабе.
- Буду через десять минут, - ответил Сергей.
- Лучше через пять, - сказал полковник и отключился.

[nav1980]

Что, так плохо? За сутки ни одного ответа

[Палыч]

Уважаемый nav1980, текст довольно интересный, однако есть некоторые досадные мелкие недочеты, которые его несколько ухудшают. Именно по ним видно, что вы, как автор, еще пока не пуд соли съели в написании крупных прозаических форм. Один пример: подсчитайте сколько раз вами в этом небольшом текстовом фрагенте используется слово "сказал". Ищите другие методы - проворчал, усмехнулся, улыбнулся, оскалился (на худой конец). А можно глаголов такого порядка совсем избегать. Желаю удачи! У вас все получится!

[Regina]

nav1980
Думаю, стоит поработать над психологическим портретом главного героя. Заставь его думать, оживи. Стань им. Почувствуй кожей его одежду, холод или тепло его пространства, прими в себя его радости и печали. Только так. Он не должен казаться картонным человечком, он должен быть таким же живым, как ты сам.

[nav1980]

Regina, спасибо за совет. Но чтобы описать чувства человека, надо прожить бурную жизнь. Любить, ненавидеть, переживать предательство, возможно, предавать самому. У меня ничего этого нет. Я просто зануда-математик, который всю жизнь провёл в далеких геометрических пространствах В Пространствах, которые описываются математическими методами, а вот о методах жизни мне мало что известно. Я до сих пор не знаю, что такое взаимная любовь или простая человеческая дружба.
Ну, что ж, попытаюсь что-то переписать. Спасибо.

[Regina]

Regina, спасибо за совет. Но чтобы описать чувства человека, надо прожить бурную жизнь.

Совсем не обязательно. Почитай биографию Александра Грина, а затем его рассказы и особенно роман "Дорога никуда". Сила воображения плюс работоспособность. Думаю, и математику это доступно. Взялось же откуда-то желание писать книги. Одним словом, удачи!

[Othello]

nav1980

Стоит писать лишь о том, что хорошо знаешь. Если никогда не любил и не знал дружбы, вряд ли имеет смысл о них писать - ни один читатель тебе не поверит. Используй сильные стороны своего опыта.
Вот говоришь, математик. А ведь литература знает одного математика - великого литератора, Льюиса Кэролла. Он не стал писать о больших чувствах и приключениях в экзотических странах, вместо этого создал собственный мир логического абсурда, в который поместил маленькую, но очень рассудительную девочку. И получился шедевр. Так что, как говорили древние греки - познай самого себя. Оцени свои сильные и слабые стороны и старайся писать лишь о том, что хорошо знаешь или можешь досконально прочувствовать.

[Палыч]

nav1980
Полностью согласен с одним из участников форума. У нас не так давно был литературный семинар и маститые писатели там раздолбали многих за "неправду" жизни в произведениях. Действительно, необходимо хорошо знать все о чем пишешь, однако, если вы пишите фантастику, то как можно знать это "все"? Вот вопрос, над которым стоит задуматься.

[Othello]

Зависит от фантастики. Если речь идет лишь о забавных и парадоксальных идеях, достаточно лишь хорошо развитой фантазии и богатого языка. А если фантастика техничная, следует хорошо изучить соответствующую технику, ее специфический слэнг, и все нюансы. Блестящим примером может послужить тот же Лем.

[mmai]

Я просто зануда-математик, который всю жизнь провёл в далеких геометрических пространствах В Пространствах, которые описываются математическими методами, а вот о методах жизни мне мало что известно.

У математика должна быть хорошая фантазия. Для фантастики - одна из самых подходящих профессий. По крайней мере создаваемые миры, ситуации, не будут противоречивыми, а изложение будет логичным.
Я сам по образованию математик.

[nav1980]

nav1980

Если никогда не любил и не знал дружбы, вряд ли имеет смысл о них писать - ни один читатель тебе не поверит. Используй сильные стороны своего опыта.

любил. К сожалению, очень сильно. Но сказать ей об этом, так и не смог...
опыт? какой может быть опыт у инвалида?

[Othello]

И каждого человека есть опыт, свой собственный... Но если хочешь воспользоваться чужим, флаг тебе в руки. Перед тем как Дюма написал своих "Трех мушкетеров" он досконально изучил людей того времени по их мемуарам и дневникам. Если хочешь писать о морякях, летчиках или военных - сделай то же самое, благо сейчас благодаря Сети доступ к различной информации стал гораздо легче.

[Палыч]

nav1980
Опыт это, конечно же, одна из главных составляющих добротного произведения (талант тоже, кстати, не последняя вещь). И талант у тебя есть. А опыта можно действительно набраться. Хотя бы и, правда, по сети. Удачи!