Я иду по городским сугробам и мои ноги проваливаются глубоко в снег. Я закрываю глаза и стараюсь не бояться идти вперед, намечаю перед собой прямую линию, но каждую секунду ловлю себя на мысли, что вот-вот наткнусь на препятствие. Тротуар пуст. Фонарные столбы тускло горят, готовясь зажечься в полную силу и осветить дорогу пешеходам. Вот так и моя жизнь: полуосвещенная, пустая, но в то же время наполнена мнимыми препятствиями. И я иду куда-то с закрытыми глазами. Но вы заметили – я играю
Я сама закрываю глаза, скольжу ногами по льду, спрятавшемуся под толстым слоем снега. Мне страшно и интересно.Полиэтиленовый пакет больно бьется о мою ногу. Я иду из магазина. В пакете лежат масло, кукурузные хлопья, две банки горошка и коробка молока. Это она до синяка таранит меня. А я не обращаю внимания. Мне так даже приятно.
От остановки отъехал автобус, и серый пар на несколько секунд застыл в воздухе. Я люблю запах автобуса – запах дороги. В детстве я ездила на нем в музыкальную школу и у меня даже был проездной. Розовый такой талончик… На остановке стоят две женщины. Им нужен другой маршрут. А может, они не успели – я не заметила, стояли ли они там до этого. Я бы непременно успела. Я бегала за автобусом до соседней остановки
Я люблю бегать.В палатке Союз-Печать столько всего! Я знаю, что не буду ничего покупать, но все равно изучаю витрины. Вот китайские куклы, вот страшные наклейки с изображением мультяшных героев, ручки, ластики, точилки, а вот кроссворды. Их часто покупают бабушки, чтобы разгадывать вечером перед телевизором. А там женские журналы: Кроха, Йога, Свадьба, Лиза, Cosmopolitan. Глупые журналы. Сейчас все можно найти в интернете. А подальше - Аргументы и Факты, СпидИнфо и, конечно, детективы Дарьи Донцовой. Пустая трата елей и сосен где-то в Архангельске… Но Вы помните запах, который стоит в этом маленьком киоске на остановке! Запах книг, запах слов. Я люблю читать.
Вот уже совсем стемнело и в домах зажглись лампы. Эти лампы – самое замечательное, что есть в зимнем городе. Когда на улице холодно и одиноко, они манят к себе теплом и гостеприимством. Но там, за окнами ждут не меня. А я иду и пытаюсь сложить из паззлов окон фигуру. Вот цифра два. Вот четыре. А тут до восьмерки не хватает одной желтой точки. Я иду, задрав голову, и совсем не боюсь наткнуться на кого-то. Никто не идет на встречу.
Слева – полоска зеленой травы, но в вечернем свете она кажется черной. Значит, там, под землей – трубы с горячей водой. Когда говорят про трубы я вспоминаю, как в детстве трогала на трубах руками стекловату. Руки потом долго чесались. А еще мы натирали щеки жгучими растениями и пугали родителей страшными болезнями. У нас появлялись темно-красные пятна по всему лицу. Росли эти кусты у железнодорожного перехода. А с него открывался вид на Волгу… С Волги подул пронизывающий холодный ветер. Но я его не боюсь: у меня на голове шапка и капюшон.
У поворота во двор стоит усыпанное снегом огромное южное дерево. Когда-то оно было маленьким, но теперь оно совсем большое и свешивает свои ветви на проезжую часть. Как оно здесь прижилось – никто не знает. Но ему нравится. И мне нравится, что оно здесь.
Большая круглая песочница с высокими бортиками совсем не видна. На ее месте белые дюны. Даже волны видны. Только железные уродливые качели торчат из-под снега. Если бы не они – было бы большое белое поле. Но летом на этих железных великанах здорово качаться. Когда залезаешь на деревянное сиденье ногами и раскачиваешься «до стука», а потом прыгаешь в песок. Кто дальше. И босоножки, и носки – все в песке. Но я зато дальше, почти до края песочницы.
Наш двор граничит с парком. Парк смотрит на меня сурово. Темный, сердитый, но такой сказочный. А еще в нем горят фонари и так и хочется пойти туда, в сказку. Я повернулась к нему спиной и достаю замерзшими пальцами из кармана ключи. Но не успеваю. Пиликает дверь домофона. «Здравствуй, Машенька». Это тетя Валя пошла гулять с Джерькой - старым черным пуделем. А еще у нее есть кот.
Приехал лифт. Я нажимаю кнопку этажа и долго держу ее – чтобы не отщелкнулась. Это такая особенность. Я боюсь застрять в лифте. Я сразу выбегаю из него, когда открываются двери – я боюсь, что он упадет.
Звонит сотовый телефон. Я вздрагиваю. Я не люблю, когда мне звонят. «Не буду брать трубку», говорю я себе. Но все равно отвечаю. Плечом я удерживаю трубку, в одной руке пакет – второй я открываю неподатливую дверь. Врывается шум телевизора и стиральной машины. Навязчиво пахнет борщом. Я дома.
