Литература и журналистика

[Сперанская]

Судьба некоторых произведений литературы поистине необычайна. Гениальное творение немецкого писателя и драматурга Патрика Зюскинда я прочла задолго до того, как «Парфюмер» появился на полках всех книжных магазинов и был экранизирован Томом Тыквером, создателем рыжеволосой бегуньи Лолы. В 90-е я с большим интересом читала журнал «Иностранная литература» и, конечно, не обошла вниманием Зюскинда – прочла «Парфюмера», затем «Голубку». Как мне вспоминается, в то время мало кто знал имя Жан-Батист Гренуй. Слоняясь среди книгочеев, я спешила поделиться впечатлениями о прочитанном. «Парфюмер» мгновенно меня очаровал; никак не думала, что настанет такой день, когда я буду говорить о Зюскинде и слышать нечто вроде: «А, вы об авторе того попсового бестселлера?» Вот что порой делают экранизации и неукротимое желание книжных издателей воспользоваться ситуацией. Слово «попсовый» вообще не должно появляться рядом с именем Патрика Зюскинда. Удачен ли фильм Тыквера? Если не читать книгу, то работа этого режиссёра довольно не плоха и, безусловно, она изначально была обречена на успех; каждый кадр кричит о том, что «Парфюмер» снимался для широкого проката. Скажу откровенно, я вижу тыкверовского Гренуя вызывающим ЖАЛОСТЬ, тогда как персонаж Зюскинда далеко не так прост. Где то чудовище, которое внушает страх своей врождённой инородностью? Где лишённый собственного запаха «ублюдок», проголосовавший за жизнь из чистого упрямства? Персонаж Тыквера размягчён, как корка хлеба, брошенная в лужу, герой Зюскинда – хищен, опасен, инстинктивен, всегда готов к броску. Зритель должен был ощущать, как по его позвоночнику проходит холодная, желающая скрыть себя дрожь, когда это исчадие ада появляется в кадре. Отмечу, что работа сценариста великолепна. В частности мне понравилось то, что сохранился «хвост смертей» - всякий, кого покидал Гренуй, был тут же настигнут смертью. В «Парфюмере» Зюскинда этого не происходит, по-моему, только с мадам Гайар. Сценарист обратил на это внимание и счёл нужным включить персонаж в список жертв. Недочёт я вижу в том, что режиссёру не удалось «заразиться» мастерством Зюскинда: строки писателя ИСТОЧАЮТ ЗАПАХ, кадры Тыквера – нет.

Многие не согласятся со мной, но я убеждена в том, что Гренуй знал, что такое ЛЮБИТЬ, но сам едва ли назвал бы любовью (его лексикон был слишком беден, запахи составляли словарь Гренуя) то захватившее его чувство, во власти которого он находился, торопливо бежав по улице за рыжеволосой девушкой – источником дивного аромата. «Сто тысяч ароматов не стоили этого одного. Он один был высшим принципом, все прочие должны были строиться по его образцу. Он был – сама красота». О его неспособности любить говорят единственно потому, что ищут в его любви «слишком человеческое», слишком знакомое, то, с чем можно сравнивать и утверждать: «Да, это любовь». Гренуй не мог любить как человек. Он и НЕ ВОЖДЕЛЕЛ как человек. Он – ОБОНЯЛ. Убивая девушку, парфюмер захватывал её запах, делал его своим сокровищем. «До сих пор он никогда за всю свою жизнь не испытывал ощущенья счастья…Но сейчас он дрожал от счастья, не мог заснуть от блаженства. Он словно во второй раз родился, нет, не во второй, в первый, ибо до сих пор он просто существовал, как животное, имея весьма туманное представление о самом себе. Но сегодня ему показалось, что он наконец узнал, кто он на самом деле: и именно не кто иной, как гений; и что его жизнь имеет смысл, и задачу, и цель, и высшее предопределение: а именно осуществить революцию, никак не меньше, в мире запахов». В тот момент, когда его руки сомкнулись на горле девушки, за спиной Гренуя выросли крылья. Убийство как самопознание, убийство, рождающее искусство, убийство, предопределившее его путь. Любовь, увенчанная смертью, открыла врата и, быть может, только этой жертвой оплачивается вечная память, - память Её аромата, вставшего во главе Всего. Если у Гренуя и было какое-то представление о боге, то его богом был аромат девушки с улицы Марэ.

Второй раз Гренуй почувствовал себя счастливым, оказавшись на вершине вулкана Плон-дю-Канталь, где (о, чудо!!) совсем не было запаха человечины, от которого его брало омерзение. «…он ушёл от ненавистного зловония! Он действительно остался совсем один! Он был единственным человеком в мире! В нём разразилась буря ликования. Как потерпевший кораблекрушение после многих недель блуждания по морю в экстазе приветствует первый обитаемый остров, так Гренуй праздновал своё прибытие на гору одиночества. Он кричал от счастья». Обрести запах для него означало обрести и утвердить своё индивидуальное существование. Гренуй собирал себя по частям, принося в жертву своему искусству только наилучшие образцы, ибо гений, каким он себя вполне заслуженно считал, властелин Империи Ароматов, должен был иметь особый запах – запах покорителя, держателя мира, а значит он должен быть составлен из ароматов людей, которые внушают любовь.

Возвращаясь к фильму, добавлю, что, на мой взгляд, Тыквер напрасно не включил в сценарий историю преображения Гренуя путём стараний маркиза же ла Тайад-Эспинасса, защитника флюидальной теории. Эта история показалась мне значимой сразу по двум причинам: Гренуй ВПЕРВЫЕ ВИДИТ СЕБЯ В ЗЕРКАЛЕ, а также изготавливает «запах человека», необходимый ему для того, чтобы влиться в мир людей.

[Дарьяна]

я знакома с этим произведением и с его экранизацией.Нельзя не согласиться с уникальностью этой книги,и не стоит уменьшать достоинства фильма....я думаю,что мне не следует что-то добавлять к превосходному описанию выше,но несколько слов все же скажу.Я почувствовала сильную разницу в концовках фильма и книги...по-мойму,они почти полярны и режиссер все же подкачал....после гениально снятой картины с рыжеволосой девушкой,ему не стоило терять приобретенной высоты тонкого смысла.Я бы сказала,что концовка фильма слишком пафосна...

[Primavera]

В частности мне понравилось то, что сохранился «хвост смертей» - всякий, кого покидал Гренуй, был тут же настигнут смертью. В «Парфюмере» Зюскинда этого не происходит, по-моему, только с мадам Гайар.

Вот-вот. Я тоже обратила на это внимание в книге. Ведь Гренуй с самого начала идёт рука об руку со смертью (или она с ним). Он ведь непосредственно убивать начинает не сразу, но все, связанные с ним люди, умирают и притом умирают не своей смертью. Вот уж воистину на роду было написано стать убийцей, пусть даже и поневоле.

Что до фильма... Мне понравился. Конечно, той мощной энергетики, которая заложена в книгу, нет. Фильм и эмоционально, и смыслово откровенно слабее. Но я. если честно, ожидала худшего, поскольку привыкла к бездарным экранизациям в последнее время, а Тыквер всё же сделал неплохой фильм. Что до фразы о "попсовом бестселлере", так по сравнению с экранизациями "Мастера и Маргариты" и "Войны и мира" Тыкверу памятник нужно ставить. ИМХО, ясное дело.