Литература и журналистика

[maugli1972]

Лебединая песня корсара
***

Господин прокурор: я прошу вас, меня пожалеть,
Безобразья за бортом творили одни лишь акулы.
Ну а я всего лишь выбрасывал в море со шхуны
Все, мешающие ей плыть на юго-восток,
Где в маленькой бухте ждал нас Джон Фок
Он, точно как спрут, оплетает все, что попадает к нему в руки.
Ну а я - я же всего лишь его план выполнял - за то мне и муки.
Мы прибыли по суше в ваш милый и тихий порт,
А на второй денек прибрали к рукам вельбот.
Отчалив от пристани, мы вышли в открытое море.
Нам тогда показалось - впереди удача, а не горе.
Нам приглянулась шхуна, что одиноко стояла на фарватере
Как новенькая, после ремонта она сама металась на якоре.
Мы без весел, на одном парусе подплыли к ней с левого борта.
И сразу сделали так, чтобы не было никаких сигналов порту,
Где большая часть команды обмывала свое обновленное судно.
А вахтенный задремал на посту, и убрать его было не трудно.
Пьяные матросы в кубрике тоже на деле оказались совсем не герои.
Палуба очень скоро стала скользкой из-за вытекшей из их ран крови.
Но кок выспавшись на камбузе, и вылез оттуда с топором.
Он убил моего шкипера и это, конечно, сказалось потом.
Мы устали, как черти, под утро - а он со сна прикончил троих.
Но все же мне как-то удалось с ним расквитаться за своих.
Выхваченный из рук товарища пистолет
Не послужил ему, хотя и нам - тоже нет.
Он вместе с ним ушел на дно морское
Но, а нам то за что невезенье такое.
А когда, утром подняв черный флаг, мы встречали рассвет
Мы увидали, что нам во след был послан быстрый корвет.
Он нас, хоть медленно, но верно нагонял,
А на море, как нам на зло, штиль стоял.
А вот если бы мне продолжало, как всегда, везти
Я бы был бы сейчас где-то очень далеко в пути.
Но, наверное, такова уж моя несчастная доля,
Что не суждено мне умереть в бурю на море.
Я не хотел сдаваться, мне петля не к чему.
Но моим-то товарищам захотелось в тюрьму.
Где они, наверное, будут до самой смерти томится,
Не лучше ли было им с морем соленым сродниться?
Господин прокурор, во всем виноват Джон Фок, он подлец и злодей
Если бы не он, я не нападал бы не на один из английских кораблей.
Но Джону было мало испанских каравелл,
Потому что он не только золота хотел.
Ну, а я - я же просто перед таким большим соблазном не устоял,
Когда он мне предложил, чтоб я наше старое корыто поменял.
Оно уже, мол, во многих местах пробито.
Еще, мол, один абордаж и оно станет могилой.
Я не должен был тогда соглашаться с кутилой.
Он, конечно же, остался в стороне от этой опасной затеи.
Ведь он не дурак, рисковать своей шкурой ради этой идеи.
Но, а сейчас, когда все кончилось, пошло ко дну.
Я попрошу вас, выполните хотя бы просьбу одну.
Когда вы все же поймаете Фока, передайте ему,
Что мы с ним вскоре встретимся у дьявола аду.
Я ему там местечко поближе к огню приберегу.
Ну что ж, не поминайте лихом, я никому не желал зла.
А если что у меня не вышло, так на то Божья воля была.

О Сталине великом палаче и убийце
Покуда мерно стучат дробью копыта главного мерзкого подлеца
Милосердие так и не постучится в каменные чиновничьи сердца.
Лукавого из ада - глас трубный будет слышен всегда и везде
Пока люди не отучатся все оставлять ей-ей злодейке судьбе.

Стихи о судьбе
***
Дух живший во мгле времен
Тяжелыми веригами обременен
Луч счастья обжигает как огонь
Познавшего лишь тень и боль

***
Рабам раздавленным пятой судьбы
Дух смелости не по наивности неясен
Они живут лишь в предвкушении беды
И страх их бессилием опасен.

Стихи посвященные фильму Адмиралъ
Первое стихотворение
Поставили на колени старую Россию
Вытеснили из нее веру в Бога и судьбу
Это красные от пролитой крови командиры
Нынче открыли по всему прежнему стрельбу

Их путь к звездам обозначен серой тенью
Той, что погубила чуть ли не весь свет и рать
И только лишь прикрывшись темной ею
Они могли спокойнее на лаврах почивать.

Второе стихотворение
Смерть веры в царя
Не родило бунтаря
Его породило дружное уродство
Веры в свое новое первородство
Внушенное издалека и извне
Божьим козявкам в диком огне.
Их сплотило восторженное братство
И новой палки гадкое рукоприкладство.
Кто ж у нас главный во всей кутерьме?
Ясное дело тот, кто был вечно во тьме.

Третье стихотворение
Время такое пропахшее порохом, злое
Жестокость в воздухе паря, над всем царит
Но есть тот, к кому оно, надеждою благоволит
Тому кто, словами юля, кого надобно боготворит.

Четвертое стихотворение
Брать в охапку всех и слать их в бой
Мог лишь тот лихой хитрец удалой
Что обещал народу райские кущи
И смерть черной власти тучи
Что томила и жгла в сердце
Не давая людям согреться
Возле их родного очага
Гоня их на ее врага.

Пятое стихотворение
Лозунгов, лозунгов, лозунгов рать
Главное чтоб знать, за что нам помирать
Но, а жить ли нам под гнетом злых, сатанинских сил
Кто ж их из преисподней править Россиею пригласил?

Когда рухнул последний оплот
Дикость советская все сметет
Поскольку ее приемлет народ.
Забитый, растерянный,
Ни в чем неуверенный.
Грубый, неласковый
Подло обманутый
В лапти чужими обутый
Во времена дикой смуты.

Белой и красной погибели
Скорбь кровавого безвременья
Жизни омертвелой отупенье
Смертью и тленом отравление
К гибели легкой стремление
Вот он печальный итог
Белых и снежных дорог.

Посвящается 7 ноября
Как же все-таки любит красная братия
Ржавыми цепями бренчать нам в укор
Про то, что забыли люди, совсем без понятия
О том празднике добром, что явился во двор.

А стал он недобрым преддверьем нашей судьбы
Свести воду с огнем ради марева красной мглы.
А все от желанья сдобрить кровью, а не росой луга
Дабы нашими им теперича быть с сей поры навсегда.

О совке великом и могучем
Солнце над страной советов красной зарей встает
И всем советским гражданам привет передает.
Стонет в сладостной истоме время
На него наложено тяжкое бремя
Ждать оргазма который у нас в народе коммунизмом зовется
Стон облегчения рабочего класса по всей планете разнесется.

Почти по Пушкину
Я помню чудное мгновение
Когда передо мной разделась ты
Как мимолетное видение
Как гений чистой наготы
Впорхнула ты в постель мою
Древко любви сгноив мне на корню
Но ты ушла исчезло вдохновение
А мне остались три пера и сожаления.

Мрачные стихи
Тьма заоконная, жизнь ты печальная
Все здесь дышит огнем расставания
И стихи муторно рвутся из сердца крайне мрачной строкой
День другой уже ни в чем не принесет мне в клюве жизни иной.

Высоцкому
Душа его ревела ярой синью над гигантскою страной
А в СССР, холуи, так ведь и пинали тело в разнобой.
И отдавали на закланье
В бездушное порицанье
Всем тем, кому и впрямь было послаще меда
Травить поэта не из того советского народа.
А наш народ он тот, кто водку хлещет, словно воду пьет
Глядя как все в единой душной плесени заленеет и гниет.
А Высоцкий наш общий друг, не будучи в ответе ни за какое поколение
Сколь же многих из нас он спас от самого пошлого духовного гниения?

О сталинской заботе о народе
В стране, где детей заставляли отречься от своих же родителей
Просто никак не могло быть честных и справедливых правителей.
Сталин вознесся над безликою серой, безмолвной толпой
Не иначе как будучи сам за себя во всяком деле горой.

Месть
У той, что прямо-таки дышала местью
Не было в душе ни совести, ни чести
И месть ей лишь затем была нужна
Дабы стереть с лица слезы стыда.

Ода великому вождю
Сталин наш незабвенный, зоркий отче
Зодчий по нашим, если б вражьим черепам
Очень многих он тихонько топча
Заставил кланяться своим смеющимся усам.

Девке анархии
В князи из грязи
В ферзи да визири.
А все от литературной вычурной пыли
Светлых идей повергнутых злом
В темную бездну, где страсти остыли.

Из детства
Этот загадочный лес
В нем столько чудес
И манит он малой тропкою
Мою детскую душу робкою
И кажутся в нем мельтешат чудовища и колдуны
И сами деревья великих чар как будто полны
Но это было только раз поздней вечерней порой
Когда в одиночестве я гуляя шел в палатку домой.

О Чехове
Чехов, безусловно, величайший гений русской прозы
Но как не жаль застрял в сердцах у многих как заноза
Его души расхалаженность, а кроме того откровенный цинизм
А в умах его почитателей засел тлетворный, мнимый гуманизм.

Посвящается фильму Транзит. Секс-рабыни
Лень и свинство советское
Все так же играют на бирже
Человеческих судеб
И не жизни свет
А тьмы кабинет
И денег уйма
Вот он козырь
А что душа?
Есть ли она у твари скупщицы нищеты?

Треблинка
Невозможно описать словами бесстыдных гитлеровских скотов
Их краснорожие хари, куда ж они явственнее всяческих слов.
И жизнь человечья была для них сущий пустячок, ничто
Свою "работу" они делали браво, знали ее на все сто.
И не сердца они не знали, ни света, ни тепла
А пепел людской был для них одна лишь зола.

Холодные сфинксы, с ухмылкой, взирали они на скорбную смерть людей
Они не творили черную гарь, а только-то изводили тараканов, да вшей.
Их грязные души были в надежном покое
Они не удумали и тени коварного зла
Они же только смело уводили в былое
Тех, кто жил, нечестиво, во всем задарма.

Разве им душу терзала тоска, злая оторопь, адская печаль
О то, что как бы то не было скорбно и сколь уж ведь жаль
Однако и им, как и всякому еще доведется лечь помереть
Ну а тогда Божий суд может к склизкой стене припереть

Но таких же ничто загробное ни тронет, и по сердцу им ножом не поскребет
Ибо совсем не таков изнутри, сей ушлый, юркий, нагло юродствующий сброд.
Убивать, быть силой ретиво сметающей низменный, грязный народ
Для тех черных душ то был восторг бытия, светлой эры приход.
И они о себе, позаботятся, что будь здоров
Поскольку мил и дорог их сердцу этот улов.
Ну а главное вовсе не в нем, том небывалом богатстве отныне навеки своем
А в том, как запросто можно миром крутить с черным дымом на пару вдвоем.
И вот с дикой радостью пусть и предчувствуя где-то грядущий конец
Такой ублюдок в этом не ратном деле до чего ж он подлец, молодец.

Про травлю Светлой памяти Лиды Очковской
Стая друзей друг друга
Всегда поймут с полуслова
Что чужого нельзя оставить в покое
Он враг по определению и по смыслу быта
А раз так не может быть прощен и забыт вовеки.
Трупы, раздавленные сердца и души никого не учат
Потому что выводок паучий всегда организуется снова
Была бы к тому причина, а главное люди лютуют, увидев выше себя.

Крыму
Вспоминаю наш закопченный от времени чайник
И крымских величавых гор тишину и покой.
Под ногами тихо шуршащую листву опавшую
Лимонник, желтый, что на яйлах растет.
Из глубины души поднимается трепетная тоска
По временам походов с ночевкой и пламени костра.

Горам Крыма
Там свечки кипарисов вздымаются в небо
Там сходятся вместе лазурь вод небесных и земных
И гор величие не в снежности, а в монолитности
И жизнь меж них кипит как чайник на костре.

Фанфарам красной пропаганды.
Никто не забыт ничто не забыто
Эпиграф
Не предан прах картавого вождя сырой земле
И солдат в войну погибших как понятно тоже
Им вечно жить в какой-то осклизлой мгле
Времен беды и радостно для них томление
Ожидания каких-то благостных перемен
Но у власти нет дряхлому СССР измен
Тьма нищеты она живым,
Тлен и забвение мертвым
А в Кремле все те же рожи
Зажравшись от чужой крови
Они неправду сеют втуне
Не потому что Жуков гений был
Враг оказался пальцем в дуле,
А не царем в российской Туле.

О милосердии к одиноким старикам
Денежки дешевые и прямо в масть
Как вам самим в руки не упасть
Жалко упускать случай такой
Обзавестись старой каргой.
Новые тимуровцы любят одну лишь наживу
Дань одиночества собирая себе на поживу.
Зло в их сердцах не даст старикам уйти на покой
Они им помогут с размахом став старухой с клюкой.

Людмиле Петровой с любовью и уважением
Какие светлые, добрые чувства
Изливает этот стих на белый свет
В нем пересекается искусство
И танец фей, дух муз - души балет.

О сталинской доброте
Дали десять, а не все двадцать пять
Пора радоваться и чечетку отбивать.
Дело оно вовсе ведь не рутина
Коли следователь не скотина,
А уж если прокурор молодец
То тогда всему горю конец.

Посвящается фильму лейтенант Суворов
За чужими спинами от фрицев спрятавшись
Вся советская братия причитала навзрыд
Ничто у нас не забыто, и никто не забыт.
А причина сентиментальных выкриков
И битья себя остро в грудь
Генеральная линия выродков
Всех и даже себя обмануть.
В 41 начальники первыми задали стрекоча
Сделав ноги совсем не со страху и сгоряча.
В этом и была их большевистская суть
Своей трусости на верность присягнуть.
Предателей, а то бишь виновных они нашли потом
Кровавым потом своих мозолей прошедших плена Содом.

Про ложь о русском солдате
Хватит уже заливать про старое оружие
И не умение русского солдата воевать
Если спросить у немцев про нашу рать
То для них русский фронт был подлинным и истинным адом
Туда послать пугали всех кто был с войной никак не рядом.

От красного дьявола к лешему побежишь не то, что к фрицу
Ограбив и раздев донага мнимых хлыщей кулацкого звания
Власть советов сама дала им в руки то великое знание
Что кто бы не пришел ей на смену
Не будет благостней перемены.
Однако нацисты та же черная масть
Та, что Россию хотела у русских украсть.
Но советская власть ее не крала
А просто брала под уздцы задарма.

Посвящается фабрикам, заводам, дворцам культуры и хороводам
Смерть бледной немощью неся
И творя вокруг одно только безлюдье
Наша власть как то порося
Хрюкает иль воет как собака в полнолунье.
Про пламенных рабочих у станков
И их гордых и смелых сынков
Павликов Морозовых и стариков
Что сорвали пломбу со своих оков.

[maugli1972]

Галичу и его возвышенной музе
Иногда срываясь на хрип, как кричал он
Что страна погрязла в бессильном молчании
И скрип его голоса из никем не считанных магнитол
Отдергивал от хмельного отчаянья простого народа взор.
А еще говорят, что евреи, мол, спаивают великий русский народ
Если б не тускло гнусавый голос барда, он пошел бы через водку вброд.

О гонениях на церковь
Свет веры жжет в кривом глазу
И нечисть слепнет от адовой натуги
Свою пятигранную, треклятую звезду
Выжечь у народа на лбу и эти потуги
Несут одно лишь разорение
Стране повенчанной с спасителем Христом
Ее могил и мертвых бдение
Столь неразрывно связанны с его концом
Что в нем одном ее единственное воскресение.

Критиканше
Слезы дождя с лица смахивая
И охая и причитая навзрыд
Некая поэтесса зонтиком размахивая
По строчкам слюнями брюзжит.

Осени под Киевом посвящается
Осень ярким светом залила сознание
И листва горит увядшим светом солнца
Это золото уже готовящегося к зиме леса
Оно сорвется, пожухнув, превратись весной в дерн
Но пока шуршит на ветках - это подлинное богатство
Можно наслаждаться его бликами идущими прямо в сердце.

Стиховыверту Сергею Малашину мое нижайшее почтение
Вирши невеселые и глупость в них явная,
Вшивая, грязная, злая и коммунальная.
На барахолке прибарахлившись мыслишками,
Можно грустно мышиными дергать усишками.

О Кавказце Грозном
Во сколько ж раз он был ужаснее
Царя любившего народ
Того сгубили лести мед и сладострастие
А этот был тиран, урод.

Поэт и интернет не блеф и бред
Интернет – это не туалет
И никаких причин для презрения нет
К тем, кто здесь размещает свои стихи
Так что зря некоторые нас ругают за эти грехи.
Вот когда общественные места украшают виршами - это беда
За такие малеванные дела дело надо доводить до штрафа и суда.

Изнасилование как маленькая смерть
Зло животное, плоское, не в меру скользкое
Вдавливает в себя все воистину плотское
Жизнь человеческую обращая в жалкий прах
Себя видным мужчиной мнит гад и вертопрах.
Давя в других человеческое кровное естество
Дьяволы и скоты чтят в себе великое божество.

Про за СССР обиженных
Обидели СССР – обидели меня лично!
Высказывание одного советофила
Все таки какая же обидчивость у клейменных красным знаменем совков
Не хватило у них в революцию на нас ни расстрельных подвалов, ни оков
Вот и жарят они с горячностью неописуемой то лютой, то потешной
Поэзию своей антисоветской рифмой дико перед ними всеми грешной.

Не сметь ругать советскую власть!
Кто в нашем доме на советскую власть в голос ругается
Тому даже стены в ответ десятиэтажным матом откликаются
А если кто хоть слово скажет про всеми нами любимого вождя
Тому не найдется в нашем доме даже одного ржавого гвоздя.
Все у нас для всех почти что задаром
И рожа под кирпич у нас вовсе недаром.
Нам с Пентагоном совсем не по пути
Но нам сказал СССР свое последнее прости.

О современной власти в России
Жаль, что над Россиею тот же туман стелется
А власть все также ни мычит ни телится
Ее не волнуют судьбы людей
А только жизнь, да повеселей
Все бы ей охоту, да баньку и треп
А выбираться из лужи дело самих недотеп.

Гаврилке
Борец за равенство и барство
Чего-то у нас немножко занемог
И без него (о жалкое коварство)
Подведен кровавому кумачу итог.

Посвящается современной эстраде
Хорошо коли песня не спета
Ибо не был написан куплет
Коль бредятина прет из поэта
Значит он никудышный поэт.

Посвящается фильму Саперы
Нет хуже зверей, чем те, что цивилизованны
Объяты пламенем борьбы и централизованны.
Их совесть лишена всяких чувств сострадания
Они же от нового Бога вновь обрели дыхание.
А значит лишь его справедливость нынче над миром царит
И это он их презрением к недочеловекам варварам одарит.
А свои затем даже, похуже чем чужие для наших бойцов были
Только лишь за то, что хлебнули они лагерной немецкой пыли.
Советы их величали наихудшими из всех врагов
Продали, мол, родину за немецкий хлеб и кров.

О судьбе России
Отравленная ядом уродства
В свете своего первородства
Россия шагает в будущий век
Точно также, не разжимая век.

Посвящается стихотворению Молитва о детях Евгении Михалевой.
Хорошо когда детство счастливое
И сумерки времен не настают
Оно не у всех было такое милое
И не у всех был в доме свет и уют.

Посвящается сериалу Исаев
Жизнь смертью державы меря
Ни в черта, ни в Бога часто не веря
Русское дворянство скатилось во мглу
Сея про свой народ всякий бред и хулу.
А те, что подались в бандиты
Чужой кровью не были сыты
Их долей стало тьма и убийство
А также чужое сытое свинство.

России нужны памятники жертвам красного террора!
Террор и смерть в раздолье, а также задорные улыбки палачей
На убиенных ими не хватит нам в церквах поминальных свечей.
Но в тоже время дух ее все крепчал и рос
От тех же бесхитростных и беззлобных слез.

Посвящается сериалу «Террористка Иванова»
Осколки чеченские колки
Зверье высокое в холке
Жесткость и жадность
Смерть и честность
Мир и великий мор
Зло творимое грязью
Смерти и душ поредение
Все – это дьявольская хитрость
Алчность до денег везение
Душ уродство и их воскресенье
Слабость, трусость, господство вранья
Все это суть нашего человечьего житья.
Наивности срок не даден
А подлостью полон мир
И все же союз удачи
С мужеством неистребим.

Победившему в Петрограде большевизму
Раньше было дело нас угнетали, а нынешние и вовсе же нет.
Они лишь выметают старое рабство, обратив убийство в клозет!
Матросы пьяные, злобой обуянные, теперича главнее всяких господ
Но их выкрики рьяные, никто кроме них самих не снесет.
Все спрятались как детки в чулане от мачехи подлой и злой
Пока не пройдет, сея великая беда наш Петербург стороной.

О светлых намерениях демократов минувшего века
Прежней прекрасной литературы розовые сны
Были глубокой печали об иной жизни полны.
Но разве для того нам эти книги были даны
Чтобы вместо господ страной правили паханы?

О брошенных селах
Страшнее сучьего света
И жизни в потемках беды
Те вопросы без ответа
Куда же из сел ушли мы
Они нам вслед глядели
И мы все назад смотрели
Но не вернуться же вспять в опостылевшую нищету
А значит черпать нам из городского колодца беду.

О любви народа к тирании
Страна подлых советов и заполярных белых вшей
Нежилась под пятой у Сталина с улыбкой до ушей.
Потому что массы любят, когда им дифирамбы поют
Они при этом забывают и про покой и даже про уют.
Но это все не ново и, к примеру, французский народ
Точно также проникся истинами, что нес всякий сброд.

Пародия на третий или четвертый клопиный интер-наци-анал

Вставай проклятьем заклейменный,
Весь мир голодных до крови клопов!
Кипит наш аппетит бездонный
И в смертный бой повести готов
Весь мир засилья плоти мы развалим
До самых до костей, а затем
Мы свой, мы клопиный мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем

Это и есть наш самый последний
И самый решительный бой,
С этим грозным интернационалом
Воспрянет рот полный кровищи людской!

Никто не даст нам насыщения -
Ни скот, ни птица, не охоты бой
Но доберемся мы до объеденья
Своею собственной раскатанной губой.
Чтоб свергнуть гнёт ею умелой,
Отвоевав себе куска добро,
Ищите вены и куражьтесь смело,
Пока кровь льется горячо

Это и есть наш самый последний
И самый решительный бой,
С этим грозным интернационалом
Воспрянет рот полный кровищи людской!

Лишь мы, забойщики всемирной
Великой армии труда,
Владеть всех судьбой имеем право,
Но другие паразиты - никогда
И если гром великий грянет
Над прежней сворой псов и палачей,
Для нас таких же по новой солнце встанет
Сиять огнем своих лучей

Это и есть наш самый последний
И самый решительный бой,
С этим грозным интернационалом
Воспрянет рот полный кровищи людской!

Об антисоветском словоблудии
Из слова гоня самогон
В СССР за всякий уклон
Ставили однозначно к стенке
Или били молотком по коленке
Вызывая инстинктивный страх
В душах, сердцах и головах.

О шельмовании христианства пустозвонством
(До революции)
Когда сердце полно истинной веры
Не одолеет нас никакая дутая химера
Когда желудок полон восхвалений Богу
Куда укажут - туда нам тут же и в дорогу.

Какой труп такие и черви (О ПОКОЙНОМ СССР)
Любят вспомнить с великой болью Союз
Те, у кого ржавеет в душе тяжкий груз
Злых унижений, дикой оборванности конфуз
Нравственности падение, хоровод гнилых муз.
ВОТ в прошлом, все, конечно, было как-то не так
Но это ОНИ виноваты в том, что за медный пятак
У страны изъяли ее сердце, жизнь и светлую душу
Так что нечего рыдать, смотря на вонючую тушу
То, что раньше где-то по углам тихо таилось.
Теперь вылезло и на трон смело взгромоздилось.

Посвящается фильму Анжелика 2010
Раздавленная ненавистью скорбь
И вынутая из сердца любовь
Наивности детской в висок барабанная дробь.
И мерзости чувственной окаянная кровь.
Убивать и радовать свою плоть
За такое б все кости перемолоть.
Но языком всю душу переполоть
Этого еще долго не перебороть.
Ведь грязи прямо невпроворот
И не заткнуть же всем бабам рот.

Стерве революции
Нет страшнее беды
Чем сор сущей ерунды
Ставшей сутью кровавой
Мысли дырявой и ржавой
Что нас всех куда-то отведет
Туда где счастье всеобщее грядет.

Моим врагам
Истина и Божья правда жгут в черном глазу
И ничьи страдания не вызовут в них слезу
Одно лишь непризнание прошлого дикого зла
Мутит горло и застилает красным туманом глаза.

Посвящается большой поэтессе Евгении Михалевой
Испивши чашу горестных разлук
Гляжу на вас и сердца мерный стук
Мне чем-то из груди о том напоминает
Что не всегда же так оно бывает.

Моим критикам
Эпиграф
Пускай не будет нездоровья ни их копытам, ни рогам.
Игорь Губерман
Среди рябин, лип и елей
Легко прослыть мне пустомелей.
Вот только среди тех дубин
Кто от рождения кретин.

Последствиям ядерной войны
Чего ж останется от наших общих мечтаний и надежд
Один только бред сивой кобылы тех дураков, невежд
Что додумались-то - мир иначе меж собой переделить
Напрочь позабыв про то, что он прикажет долго жить.

Разорению и разрушению православных храмов посвящается
Начало 90ых прошлого века.

Рушили совесть, топили в стакане с водкой душу
Сон негодяев я своей строкой все же нарушу.
Выпита чаша страданий и адских мук
Страною поникшей от демонов потуг
Ее со спасителем Христом навсегда разлучить
Дабы нечисть над ней могла хороводы кружить.

Евгении Михалёвой на ее день рождения
Евгения вы прекрасны, словно чайная роза
Во времена тепла иль ядреного мороза
И сладостен вашей души аромат
Словно Петербургский Летний сад.

Сталинский отходняк
Он обликом грузин, а духом черт
Любил он сладких словопрений мед
Его душа грязна, чернее темной ночи
Он был один за всех и выше полномочий.

Его слова, на почву адских дел падали как гири
ОН истины единой постамент в этом безликом мире.
ОН черным замарал, залил все воистину белое, святое
Его деяний рук кровавых, было широко и необъятно море.

Джону Нику, чтоб он сник
Стихотруп вальяжной музы
Он шагает по пятам
И его портки, рейтузы
Вязнут в жиже тут и там.
http://fabulae.ru/autors_b.php?id=1478

Зато в стране был порядок
Стать злого кумира
И из могилы может восстать
Чтобы народам мира
Нового Бога себе создать.

Наняли холопов жрать крыс и возводить хоромы
Пообзавелись суки матерые, племенем бесправных рабов
Те и пашут задаром вдали от отчизны, их родных углов
А все от материализации ярых либерально-радужных снов
Благо нет более лика злого государства, прежних оков.
Теперь каждый он ведь сам себе друг, товарищ, а за мзду брат
А мигрант он скотина, нестоящая никаких лишних на себя затрат.

Пересройка еще одна гражданская война
Скольких крова лишила переделка земель
Развал целого мира, кто же скажет теперь?
Видно все так держалось давно на соплях
Что не вынесло крена, распалось, когда второпях
Страну начали по кускам промеж собою делить
Те кто привык до того в густой тени быть

Их черные души обрели свободу то творить
За что раньше могли буйну голову обрить
А может и поставить к той самой стенке
От упоминания, о которой у урок дрожали коленки.

А теперь делай, что хочешь главное бабла отстегни
И не будет у тебя ни с законом проблем, ни прочей фигни.
А закон не закон им ты подотрись, утихни, ментам не звони
Потому что коли в кои веки и нагрянут они…

Обманутое поколение
Они жили злым отрицанием, всего прошлого порицанием
И светлым будущим неутомимым бравированием и бряцанием.
Вот не знали ж они, что поверили во вранье
Что выпестовало для них каркающие воронье

Тех, чьи идеалы были практичны как любовь
К тому, кто вместе с ними льет родную кровь.
Свой же народ, вопя от радости истребляя
Во имя создания несбыточно сказочного рая.

А те, кто повелись, поверили, продались
Любовью к партии едва ли наслаждались
Она их напоила слезами дикого абсурда
От злого гения тряслись и юг и тундра.

За что воевали?
Отвоевывать одну не свободу у другой
Но ведь не было у нас страны иной
Кроме той, что ранила себя в сердце
Дабы в зеркало на себя посмотреться.
Любо дорого было в него глядеть
Где теперь старая господская плеть?
А теперь-то как легко бранить тех людей
Что не ведали, творящегося в стране своей.

Товарищам кентам
Есть на свете такие друзья,
Что как в попе якоря.
Если их оттуда не вынуть
Тело жизнь может покинуть.

Геройство вечная плата за глупость
Чья-то весьма упитанная задница
Одного лишь пука многозарядница
В бой людей ушлет
Чтобы был отчет.
А потери они не в счет
Жизни чужие, а нам почет.

Грозным чревовещателям славных побед
Ваша победа – победа октября
Дурня с наганом – полного нуля
Злоба ваша сила – мысль кривой забор
Вам бы только вилы иль большой топор.

Жил был Ссср - власть холопов, стукачей и палачей
Племя моральных мутантов
Жуткая власть оккупантов
Страстью к добру обуянные
Вечно насилием пьяные.

Большевики вылили оземь народную кровь
Чтобы прежнее рабство возникло вновь.
Оно вовсе не новым игом назвалось
Но им-то как раз таки и являлось.

Посвящается сериалу Медвежий угол
Смерть природы и смерть людей
Умирает не только дед Матвей
Умирает сила, что природу хранит
А она хрупка, не суровый гранит
Злые черти так в рай и норовят
И из них каждый того ада солдат
Что нагрянет к нам точно в аккурат
Когда громыхнет природа в набат.
Ну а пока что и черт нам не брат
Мы друг друга съедим и спалим
Из-за одной лишь еды и спален.
Разве Бог к нам пока благоволит
Но удела своего никто не избежит.
А злые бездушные ничтожества, кулемы
Все про одни только деньги, да заемы
Аж не видно совсем человечьей судьбы
Все разборки, да червиво, гнилые понты.

Запоздалое обращение к Жанне Агузаровой начала 90ых
Продажная девка искусства
Сколько в тебе было чувства
Ты свет своей души продала
За дорогое шмотье и зеркала.
Так многие теперича стали
Продажны - но то все детали
А главное, что отныне в массы с эстрады течет
Вместо горечи духа - сладковато-трупный помет.

Сатане Сталину был невыносим церковный ладан
Невозможные года
Страсти и жгучего стыда
Времена беды и бедлама
Когда были обрушены храмы.
Они сердцем России были
И это за это их развалили.

Аллилуйя Варламу Тихоновичу Шаламову

В наш век совести объявлен бой
Горе если она все еще с тобой
Ты ее поглубже-то зарой
А то угодишь на общие в забой

Стерва память достает
Жить, как надо не дает
Мечется, рвется, рыдает
Живая душа не умирает.

припев
Вот досталась нам эпоха
Прежний Бог пройдоха
Нас, наверное, позабыл
Мыслить напрочь отучил

У нас теперь не жизнь - малина
Конституция - Евангелие от сукина сына.
Его портреты за нами следят
Все вызнать, выведать хотят.

припев
Вот досталась нам эпоха
Прежний Бог пройдоха
Нас, наверное, позабыл
Мыслить напрочь отучил

«Сталин наша слава боевая»
Кто писал так во имя рая
Которым тот платил
За сладкоречивый пыл.

Он главным был в делах террора и убийства
И мир не ведал гнуснее, смрадного свинства
Чем та ненавистная доброму началу сатанинская харя
Этого параноика, уголовника, вождя, народов вертухая.

припев
Вот досталась нам эпоха
Прежний Бог пройдоха
Нас, наверное, позабыл
Мыслить напрочь отучил.

Сталинский следователь - правды преследователь
О как же они мучители лгали
А вот за то и получали медали
Сталин, тот себе грудь не украшал
Он совсем другие лавры вопрошал.

Да здравствует Илья Лопатник самый честный в мире бухгалтер
Межнациональные дегенераты
Словами большие акробаты
Но не тогда когда пишется стих
На то ж нет никаких сил у них.
http://www.ti-poet.ru/kabinet.php?a=2759

Посвящается стихотворению Сергея Карамазина Расстрельные списки
А потом грянут отписки
И сырым сургучом
В историю впишут
Будто мы не причем
Непричастны к убийству
Мирно спали в тиши
Ну а этому свинству
Мир покой от души.

Голосу московской интеллигенции
Сладостная патока сущей лживой лести
Про то, как мы любим, быть все вместе
Не слетала с этих губ
Какофонией злых труб
Сколько б та власть не старалась
Живая Душа тьмою не окрылялась
Окуджаву платой за успех не соблазнили
Но за отказ рьяно злыми очами сверлили.

Слушая песни Игоря Талькова
Жестоких людей сменили уроды
Что пели сами себе слащавые оды
Место разума занял жуткий демарш
К светлому будущему - бегом шагом марш.

А в итоге тупость, старых ран постыдное береденье
Беззаконье, запустение и беспросветное безвременье.
А мыслей до чего же светлых, очень дружный хоровод
Остался в спертом воздухе не дутых, надувных свобод.

Зевс был из плебса
Все страна увязла в трясине
Отправившись на дрезине
В зону большого эксперимента
Ради того важного момента
Когда наш великий вождь
Обратит себя в кровавый дождь.

Люди уже не люди, а бракованные или ценные вещи
Посвящается сериалу Братаны
На полудетской глупости деньги делающие
Даже нечистой совести и то не имеющие
Вы порождение тьмы беспросветной
Той необъятной, малозаметной
Что все вокруг оплела
Когда власть умерла.
В вас нет человека
Но вы и не звери
Вы тени века
В его купели.
Тень эта зла
Нища, мертва.

Соврал и в други к нам попал!
О как же их уводили в ночь
Тех людей коим было невмочь
Свою лояльность власти доказать
Так как для этого им надо было лгать.

От имени сирот всех живых и мертвых
Детство украв
Родителей отняв
Власть лишилась прав
Сущим врагом отчизны став

Истинное добро к нам возвращается
Христианство в людях возрождается
Но сердце кровью обливается
Как подумаешь о тех годах
Когда вызревал великий страх.

Он в нас был воспитан
Кумачом кровью облитом
Тех самых святых людей
Что обличали дела палачей.

Капитализм в жизнь!
Грабеж по новой, прежней страны идет
Обет жизни новой сущего ворья оплот.
Они лишь слуги ненасытной алчности своей
А их «услуги» укусов ядовитых змей бойчей.

Они скупают чего не лень
Держа народ свой за тот пень
На котором если не усесться
То только белены объесться.

Травиться наивная, русская душа
Ее оставляют совсем без гроша
Те, у кого и души-то вовсе нет
И совесть сказала, адью, привет.

Оружие оно свое, только когда им своих защищают
Героям Афганистана не следует обращать внимание на насмешки тыловых крыс по поводу их славного боевого прошлого!

Война чужим оружием и чужая липкая смерть
Для чего же только их послали убивать и помереть
Неужели так оно надо было свои границы уберечь
Чтоб через них потекла, не мешкая белая смерть.

И зачем при общей скудности, бедности бытия
Чужому народу на уши вешать лапши шмотья
Как они расстарались кремлевские старцы, не слазя с печи
Все им поцелуи иностранных баев были до чего ж горячи.

А ведь дружбы связи они до сих пор крепки
Опиум помогали сбагривать наши князьки
Мак там, в великом изобилии растет
И его собирает обиженный СССР народ.

Русской судьбы голгофа
Красные, белые туман их сердец
То был старой России конец
Никто не выбирал себе путь и судьбу
Решая по кому вести слепую пальбу
Она злодейка выбирала своих
Потому как не было тут чужих..

Нищете 90ых
Эпиграф
Житие мое… фраза Пуговкина в фильме Иван Васильевич меняет профессию
Стране была объявлена война
Была долгую и тяжкою она
А для того чтобы люди ее пережили
Их от всякого достоинства отучили.

Ранее было государство мать
От которого шла вся благодать
А теперича его более нет как нет
И на все дан только один ответ
Вас много, покиньте мой кабинет.

И лишь те кто на коленках ползая
Честь и достоинство заведомо теряя
Могли выйти хоть как-то надежду обретя
Что не быть им далеко от чьего-то жития.

Экспертизу на алкоголь и подделать можно!
Посвящается авиакатастрофе в Петрозаводске 24 июня 2011 года.

Доколе в небе России так и будут разбиваться самолеты
И ясно же во всем будут виноваты одни только пилоты
Не те ведь кто отгрохал себе дома, истинные дворцы
Спрятав от закона и Господа Бога в воду все концы.
А сколько они денег умыкнули из общего кармана
Про то неплохо бы спросить у батьки атамана.

Продали все светлое, святое
Всему ж подвешен нынче ценник
Абортом, кончила дни дурацкая мораль
Тех детей родили, наверное, в понедельник
Когда вконец остыла закаленная в СССР сталь.

Невезучести своей четкое понимание
Жизни старых принципов поругание
Вот он штемпель продажности бытия
А все от невыносимо скудного житья.

Наши
Посвящается дню победы
Окончились времена сурового плена беды
И свет пролился на лица с появлением своих.
Но тут из гиблого мрака и черной тьмы
Явилась тень и заволокла лица нас чужих.
Пока мы в плену у немцев были
Мы нашу власть родную позабыли.
Она подлая не терпит себе измен
И в этом нет никаких перемен.
Зло чужое легче терпеть
Это своего не одолеть.
Право солдата сдаться врагу
У большевиков было не в ходу.
Они за это отправляли за Можай
В очень суровый северный край.

Детский дневник, оккупация Крыма
http://proxy.flibusta.net:8080/b/121974/read
Бомбить свои же города
Когда решается страны судьба
Под Севастополем немец бьет
Но не туда снует наш самолет
Он выполняет чью-то директиву
Чтоб немцу не беситься с жиру.
Своих он бомбою накроет
Да так, что дом их не укроет.
Ведя об этом детскую рукой
Нам девочка не даст покой.
Не так ли все у нас? Едва ли
Что многие отсиделись в подвале
Когда свои крушили наши города
Толпой ввалившись, словно те стада
Бредущие в знойный день на водопой
Так защитники рвались в пролом домой.

Про Владимира Ильича, России палача
Черный рот
Знобит народ
Гиблого дела урод
Сука вождь у ворот.

Дезертиры, те кто бегут от ответственности…
http://www.regnum.ru/news/1438857.html
Бесправие и рабство на родной земле
Сколько ж будет длиться в той стране,
Что смерть в бою не ставит солдату в заслугу
А ценит его как государству мелкую услугу.

Стиху Евгения Кабалина Неизвестный солдат -
Вас бы всех хоть как-нибудь в земле похоронить,
Чтоб не оставлять людские кости времени покрыть.
Но страна огромная диким злом почти убиенная...
В ней все еще ворочается та мумия нетленная
Ленин, всем нам долго жить при своей власти приказал
Войну с народом выиграть последышам своим он наказал.
Вознесся ж он на величайший в истории бездушный пьедестал
Вождь красных душу народную в потемки безвременья отослал.
Где пропасти, где сердце уже не бьется
А мысль о железобетон идей разобьется.

Беды России они от своих
Россию медленно топтали,
Причем свои, а не чужие
Столетьями свет душ испепеляя
Травил барич народ аки скотину.

Ода светлому уму Петра Аркадьевича Столыпина
Столыпину не повезло,
Он не в своё попал седло.
А будь он нашим государем,
Не отдал бы Россию тварям.

Зверье сучье семя, голытье
Сколько народа зазря в землю положили
Оставили надежды в придорожной пыли.
А до горизонта мечтаний дойти так и не смогли
Так и остался ж он в недосягаемой для ног дали.

О никогда не воевавших евреях
Посвящается капитану акустической артиллерии Солженицину Александру Исаевичу
Вернувшись с войны как же браво
Всякое быдло благим матом орало
В моей роте не было и одного еврея
Они себе брюхо в штабной тиши отъели
А еще выдвали друг другу награды
За наши победы, да боевые раны
Очень отличился на войне их великий духовный вождь
В акустическую артиллерию многие попасть были б непрочь
Сиди себе да ранообразные синусоиды рисуй
Так и вообще на войну можно положить...
Ну а с евреями все на деле выглядело так
Что не была цена их жизни медный пятак
Посылать ли в пехоту образованных, нужных людей?
Для них места иные имелись безо всяких там затей
Никто их специально из других не выделял
И смерти финал никто из них не избежал.
Просто не служили они с теми достойными всяческого уважения солдатами
Которые могли лишь винтовку нести, отсидев по четыре года за партами.
Но заразительность кривды в ее глубоко искренней правдивости
И желания навести порядок, чтобы все было по справедливости.

Катрены бывшему другу
Человек в своей беде
Словно рыба в воде
Ну а в чьей чужой беде
Он как у черта в бороде.

Среди вечерней кутерьмы
Посреди отчаяния и тьмы
Я понял - человек свинья
Однако это право же не я.

Темной, треклятой злобе
(Революционной энергии серых масс)
Они старались прошлое сгубить
А ведь его надо лелеять и любить
Без него и будущего нет
Поскольку оно его след.

Минутам-столетьям Второй Мировой
Нет смертельней беды
Чем гулкий рокот войны
Она потом десятилетиями будет сниться
Людям, не давшим мечтам фюрера сбыться.

C буржуями так и не доборолись
Страна ехидного идеологического маразма
Так и не дождалась счастливого оргазма.
Как не старались, он не наступил
Светлый век укрощения злых сил.

Сериалу Блиндаж с моим глубоким почтением
Великая смерть миллионов невинных людей
И какая там разница чьих они были кровей.
Люди есть люди они все братья друг другу
Это власть может пойти по порочному кругу
Лучших из лучших примется уничтожать
Дабы народ не надумал вернуться вспять.

СССР - оплот вселенского быдла
Власть ослепших от безверия бандитов
Хуже не было на всей земле паразитов
Чем те, что ради бумажной идеи волами впряглись
Под конвоем сопроводить народы в светлую жизнь.

Один висел, а двое смотались
Посвящается отечественному фильму Восхождение 1977 года
Налетело на нашу страну воронье
Отыскало себе ворье, да гнилье
То, что в чужие одежды рядилось
А тем, однако, еще и хвалилось.
Ну а когда наши снова пришли
Не до всех же у них руки дошли.

Кому война, а кому мать родна
Эпиграф
Баб портить, напропалую кутить и водку пить
Вот, что значило для них верно родине служить.

Как врага одолевала вечно пьяная штабная рать
Мне ж того наверное никогда никому не передать.
Судя по наградам, не было никого на войне бойчей
Смело жирующих на интендантских харчах сволочей.

Волчий вой про коррумпированных ментов
Продали ангелам зла свою грешную душу
Стали жить поживать покрывая морфушу
А еще ларьки, где водкой паленой торгуют окрест
За счет них наш мент коньяк свой с селедочкой ест.
И плевать ему на законы, он сам себе судья
Ведь у прокурора на ворованные деньги ладья.

Сталинской холуйской ораве
Отрава идеологического яда
Это ж надо было дожить до ада
Когда вместо обычных, житейских слов
Все стало идти во благо иль во крушение основ.

Орденами, звеня наибольших привилегий совсем не те добились.
Одни с бабами миловались в штабной, уютной тиши
Другие с вшами маялись в стрекочущей смертью глуши
Зато ж потом моралью, доблестью вот как они кичились
Те, кто за всю войну может ни разу из штаба не отлучились.

СССР страна грядущих (не нынешних) благ
Страх и ужас всех прошлых времен
Сколько ж в нем было разных племен
Но не было такого адского царства
Где все было только для государства
А для народа одни вот сладкие обещания
А также медленное, но верное обнищание.

Гостям из прошлого, которым мы всегда рады
Посвящается Алексею Фомкину
На развалинах бывшей страны
Погибали от водки ее лучшие сыны
Они пропитывались жутким алкоголем
Чтоб упиться их ставшим народным горем
Крушением всех сладостных мечтаний и надежд
В стране гребущих все ж теперь ничейное невежд.

Пошлостью Россию не задушить
Оставить Россию без крыл
Вот что дьявол решил
Но она и без крыл не сгорит
Пошлость ее одухотворит.

Моему недругу Анфилатову
Наш квасной гебисткий патриот
Мне все свои приветики шлет
НО его явно скоро к награде прислонят
За то что писал доносы на всех подряд.

Эпитафия бесноватому фюреру
Разрушения и кровь, кровь, кровь
Вот она немецкого народа к Гитлеру любовь
Он ему принес бесчестие, озверение, убийство
Его орды высекли искру порабощения и свинства.

Ненавистью живущие страх выдыхают
Страна сытых, самодовольных палачей
Всегда была как будто бы совсем уже ничьей
Они ж сам воздух трепетом и страхом пропитали
А вот за то и получали от любимого усатого медали.

Ну а невинным жертвам - им слезы, слепые надежды не помереть
И какая кому разница, что и своих тоже секла все та же плеть.

Кровавый путь краток и адским пламенем горяч
Вы не люди и даже не злодеи
Вы попросту поборники идеи
Желавшей всех к разуму вести
Ведя народ по ложному пути.

Покаяние может обойтись без мертвых поругания
Нечеловеческая низость оккупантов
Не кончилась с победным боем курантов
И наши тоже были сколь уж хороши
Отрабатывая свои законные гроши.

НКВД – как много в этом звуке
Для сердца русского слилось
Тут и голод и разлуки
Надежды чьи-то на авось…

Но не пришла считаться
Выкапывать мертвых из могил
Мы не дойдем до святотатства
За нас все высший суд решил.

Друзья фашистов - родины родные палачи
Своего народа доблестные и сколь уж рьяные палачи
Появились они не тогда когда прилетели грачи
А когда немец на Россию бравым шагом пошел
И как много друзей и помощников он нашел.

Так и сыпать словесами про матушку Русь
А может главное было «сам не загнусь»
И как же на деле искренне старались
В крови людской аж искупались.

Лагеря смерти - рай для нацистских душегубов
Хладнокровные убийцы всех благих надежд
Были племенем отпетых, радостных невежд
Они с сердцем полным сладости и веры
Воплощали в жизнь тень гнилой химеры

Они видели в евреях темного прошлого глубокий след
А за все то им должно было держать пред ними ответ.

СССР междуцарствие бредовых идей
Не было на свете ухватистей и бойчей
Сталинских хамов, берьевских палачей.
Они воздвигли грезы грядущего из пыли
А страну ее индустриализацией сгубили.

Благодетели нищих и рабов их грядущие хозяева
СССР это была не страна
А сущего дьявола страда.
Он уж давши людям землицу слепил
Из нее душащий ком лишающий сил.

Страна Сталина вотчина дурных советов и доносов
Эта была не та власть
Что кровь пила всласть
Это был ослепший от тупости режим
Чужим потом и энтузиазмом одержим.

Усатому сатане, так и не надевшему сутану
Не знаю, как описать этот бред
Что ввел Сталин стране в обет
Себя ж родного славить, холить и любить
За то что каждого он был волен погубить.

Игла - это лютой смерти глаза
Сытые звери травят людей
Безо всяких лишних затей
Они гонят из отчаявшихся душ капитал
Следя чтоб уж никто у них не завязал.

Слава великому ироду рода людского!
Сталинскому СССР
Славной же была сея собачья, сучья власть
За чистоту рядов она утробно рвала пасть.
Все чтоб народ свой штабелями в виде шпал сложить
Чтобы уж по рельсам мы уехали совсем в иную жизнь.

Большевизм - это страх Божий здравого ума и совести
Власть верная всей подлости своей
Сетью липкого обмана окутала людей
Туман неправды до сих пор не рассеян
Ведь есть такие, кто ему все еще верен.

Разметке территорий животными в образе людей
Варвары, безбожники, скоты
Все играют в дешевые понты.
Землю матушку делят на свое
И чье-то же ничейное, ничье.

Тупому, бездушному эгоизму
Великая жадность, великие муки
В предчувствие близкой разлуки
С тем, что сердцу таких всего ж дороже
Оно с печенью у них всегда одно и тоже.

Если бездумно верующими командует слово
Время крушения всех нравственных основ
Оно ж началось с весьма яростных слов
Их в надежду ласковую обратили
Чтоб народ вести по грязи, пыли.

Комиссары родину чужой грудью защищали
Долгие годы войны
Они были кровью полны
В них вся российская суть
Надежды родины не обмануть.

Всем героям чертежникам Второй Мировой войны
Война великое горе
Страданий целое море
Но как же не правы все те
В штабе воюющие, по черте.