На этом сайте я впервые. Выкладываю несколько своих работ, очень жду Вашей критики. Буду очень благодарен за Вашу критику.
_______________
Империя очага.
Имперский солдат звания, освобожденный от тыловых работ, возвращался домой.
Открой дверь, это крысы просятся в дом, они устали, они долго плыли через весь тихий океан, сбежав с корабля, который утонул в порту.
Какой-то чиновник, один из тех бюрократов, о которых упоминали сидя на гнилой скамье старухи, марает бумагу, ставит три печати, и замуровывает в конверт. Для того чтобы сжечь письмо на ритуальном поклонении постскриптуму.
Почтальон с сорокалетним стажем работы, почтальон который еще не потерял веру стать богатым, ждет в рюмочной выхода на пенсию.
Мальчик бежит по улице пытаясь заставить лететь воздушного змея, мальчик не знает о том, что он не нужен никому кроме бумажного змея, который думает о мальчике только тогда, когда его бумажная жизнь зависит от мальчика.
- Я ненавижу тебя, - заявляет усталый оператор службы доверия, - ты мне испортил всю жизнь, я никогда не знала тебя в лицо, но я знаю, что твое лицо оно самое уродливое и омерзительное в мире.
Имперский солдат медленно идет по уличной пыли и обрывкам газет, его терпеливо дожидаются у двери крысы.
Бродяга отдает свою кровь первому умирающему, взамен прося немного мелочи.
Чиновник отправляет свое письмо адресату, но адресат давно умер, письмо сгорело, а почтальон, он чёрте где пропадает.
Воздушный змей падает на землю, на змея нечаянно наступает человек с уродливым лицом, человек который спешит к телефонной будке. После хруста бумаги мальчик не нужен абсолютно никому.
Полная жизненной энергии оператор службы доверия поднимает трубку, чтобы услышать на этот раз тишину, заключенную в пустоте телефонной будки.
Солдат открывает дверь и тысячи крыс устремляются на кухню.
Старухи жалеют мальчика, солдата и считают что на этом все.
Почтальон пропивает последнюю правительственную телеграмму.
Мальчик по прежнему не знает о том, что он не нужен никому, поэтому он с легкостью забывает про змея и бежит играть к озеру.
- Я сражался за родину заключенную в тепле моего очага, - скажет имперский солдат, выдыхая табачный дым в камин который зарос паутиной. Крысам не нравится запах табачного дыма, они, свернувшись в клубок, мечтают о темном трюме затонувшего корабля.
А в это время, штатный философ, почесав в затылке, пишет научный труд для журнала «Рабочие обезьяны».
Заглянем в голову штатного философа…
Ивамировамр роиотывмри ориывмр орломгаои ррирпнррм ргторвгшг мо овшг огшврм.
Получился непонятный набор букв без смысла, этакая абракадабра. А все из-за того что я чесал свою голову, а я ее чешу всегда. Чешу утром днем и вечером. Чешу когда рядом нет людей и тогда когда они есть потому что я не переставал чесать голову с того момента когда их не было рядом. Чешу тогда, когда мне задают глупые вопросы или слишком умные. Чешу тогда, когда читают, то, что я написал, когда чесал голову. Я и вправду сейчас чешу свою голову, и чешется она вне зависимости от того грязный ли я, чистый или чист наполовину, или наполовину грязен, а про четверти я промолчу. Наверное, это уже вредная привычка, или быть может, процесс чесания головы связан с моими чересчур активными мыслительными процессами.
Чиновник мысленно перед зеркалом примеряет на себя лавровый венок. Неизвестно за какие заслуги, и перед каким государством. Наверное, мой труд полезен той стране, в которой я живу. А венок колется прямо в плешину, игнорируя заслуги чиновника.
А когда змей за долгие годы безуспешных попыток все-таки воспарил один раз над землей, и когда он на пару секунд завис в небе, мальчик посмотрел на него. Он увидел яркую светло-голубую ауру змея. А что такое небо, мальчик не знал.
Крысы долго обсуждают главный вопрос. Насколько лучше им живется на кухне где соль лежит в баночке с надписью «не трогать». Крысы начинают выборы вожака стаи. Главой стаи назначают молодого орла с хитрым взглядом и большим будущим.
У солдата три высших образования, но в армии сержант считал его тупее грузовой лошади. Одним прекрасным вечером сержант играл в русскую рулетку и застрелился, из автоматического пистолета, а у имперского солдата появился комплекс. У солдата появились страшные сны. У солдата появились тяжелые воспоминания. В его голове постоянно проплывали образы войны во всех страшных ее проявлениях. Он видел во сне и наяву незаживающей язвой деяния войны. И вспоминал самое страшное, страшнее боли на колючей проволоке, страшнее смерти, страшнее приказов капитана и пения пьяного фельдфебеля. Вспоминал себя.
- Да расставит он своей рукою все точки над и, да приложу к документу соответствующий формуляр и повышение зарплаты да коснется всех наших братьев по храму законописания, - чиновник смиренно диктует секретарю и в который раз отводит взгляд от ее форм. Потом вспоминает прошлое с дворцом бракосочетания и проклинает свои любимые подписи, даты, печати, чернила для печатей, чернила для ручек, бумагу. А секретарь печатает со скоростью двести знаков в минуту, она выстраивает в ряды слова…
… В связи с внеочередным скачком инфляции в стране, я заместитель главного управляющего, прошу Вас на основании пункта восемь, третьего тома собрания законов от 1876 года, и параграфа 349 устава номер 7 коллегии работников кабинета имперского аппарата, повысить заработную плату на двадцать процентов работникам Третьего Имперского Законостроительного Министерства. Необходимый формуляр прилагаю…
- Да и разверзнут они гневом небесным печатью и документом по смертным!
… И хочу напомнить о необходимости провести проверку в учреждении Имперского контроля за налогообложением малого ростовщичества…
- День наступит в огне черном как чернильница!!!
… Дата. Печать.
Почтальон открыл свой портмоне. Вытащил три купюры по 10 рублей, две по пятьдесят. Пересчитал. Выложил их на стол, разгладил, привел в порядок уголки. Разложил стопками. Пересчитал. Поскреб ногтем десятку, очистил ее от прилипшей козявки. Пересчитал. Перед тем как сложить деньги в портмоне, пересчитал. Деньги аккуратно сложил так чтобы все купюры лежали ровно, герб к гербу, от левой стенки портмоне начинались мелкие купюры, плавно переходя крупными к правой стенке. Про то, как надо правильно складывать деньги он прочитал в одном уважаемом эзотерическом журнале, в котором каждый месяц печатают жутко интересную статью про дождь из лягушек и рыб. Все эти манипуляции проводились для того чтобы не переводились деньги. Кстати, надо раздобыть сушеный глаз семилетней хромой курицы девственницы, говорят отличный магнит для денег. Кстати, пересчитаю я еще раз… все правильно, 120 рублей.
Мальчик стоял перед витриной магазина. Он смотрел на красивого нового бумажного змея, ярко красного цвета.
Мальчик высыпал на прилавок мелочь, которую копил долгими годами.
И когда новый змей с первого раза поднялся в воздух, мальчик понял всю горечь утраты, новый змей никогда не сравнится со старым. Мальчик почувствовал пустоту в сердце и кармане.
Оператор службы доверия мечтала помогать людям. В юности она хотела быть священником. Не взяли.
Она хотела записаться в общество охраны природы и животных. Не взяли.
Она хотела записаться волонтером. Не взяли.
Она просилась добровольцем на фронт, помогать раненным. Не взяли.
Она давала денег бродягам. Не взяли.
Она хотела пойти работать в службу доверия. Взяли. После этого все покатилось к чертям собачьим. Жизнь превратилась в многоголосый нудный ад. Она возненавидела весь род человеческий после второго часа работы в службе доверия. Потом в телефонной трубке появился голос человека. Голос излучал добро и спокойствие, смирение и какое-то непонятное чистое чувство. Что-то светлое и высшее, чему она затруднялась дать какое либо определение. Голос человека, и сам человек вызывал у оператора отвращение особое, его она ненавидела больше чем остальных неудачников.
Он, стоя в душной телефонной будке, слушал ее. Она как никто другой понимала его, знала его, чувствовала его мысли. Когда он позвонил ей в первый раз, он сказал одно слово. Привет. И она поняла кто он, всю его сущность.
- Ты грязный подонок…
Да, хуже чем подонок, мое сердце чернее и отвратительнее грязи…
- Ты тупой идиот и полное ничтожество!
Да, только идиот мог пойти добровольцем на войну против братьев, только тупость могла заставить убивать братьев и считать их своими врагами. И ничего кроме ничтожества в моей душе, которая просила прощения у небес.
- Я ненавижу тебя, ты мне испортил всю жизнь, я никогда не знала тебя в лицо, но я знаю, что твое лицо оно самое уродливое и омерзительное в мире.
Мое лицо обезображено шрамами от осколков и пуль, уродливым хищным оскалом в безумном экстазе поклонения Марсу.
Крысы, выслушав приказ молодого вожака, выбегают из кухни, и веселой гурьбой, одним большим коллективным топотом спускаются с лестницы, по пути проверяя почтовый ящик, и сбивая с ног имперского солдата. С гиганиями и улюлюкиваниями они устремляются к светлому будущему.
Старухи, провожая взглядами шумную толпу крыс, ворчат о старых добрых временах, когда крысы не вели себя так вызывающе. Последняя крыса бросает старухам слово досвиданя, старухи смягчаются и начинают вспоминать бюрократов.
Как больно когда намокает бумага под дождем. Волокна разбухают и становятся вялыми. Очнулся от восхода алой росы. Променять монету мечтаний на мелочь возможностей её осуществления.
Я хотел, чтобы мальчик встретил свое предназначение, выпустив бечевку из рук. Я не воспарил в небеса, когда этого от меня ждали, когда ветер осторожно, резко, нежно и грубо прикасался ко мне. Мальчик должен был понять, что одиночество это высший удел свободных. Почти все боятся быть одиноким, боятся потерять или никогда не найти любимых людей своей жизни. Лишь одинокий никогда не потеряет того чего нет. Одиночество это абсолют, возведенный до бесконечности.
…К чему моя ложь? Я не летел, виной тому боязнь высоты. Сами мысли о возможном падении были страшны своей болью. Но близость земли не спасла от слепой ноги нелепой смерти. Хотел одиночества, думая о мальчике в ветреную погоду.
Крысы доплыли до родного трюма затонувшего корабля, но когда вместо уюта их встретила холодная вода, они захлебнулись от возмущения.
Имперский солдат закидал камнями камин.
Чиновник самостоятельно, без ошибок заточил карандаш и поставил им печать на документе.
Штатный философ, почесав голову, набросал план трактата о чесании черепно-головного отростка.
Душа бумажного змея отправилась к пропапирусам.
Оператор купила себе новый лак для ногтей и отправилась на работу.
Почтальон спился, обмывая клад который он скоро найдет или наследство, которое он скоро получит.
Мальчик улетел с новым змеем. Пропал навсегда в облаках. Но никто и не заметил.
Старухи замолчали. Они умерли.
Во всем виноват молодой орел с хитрым взглядом.
