Литература и журналистика

Истории этой много лет, отец часто рассказывал её в подробностях в семейном кругу. С тех пор мы с братом успели повзрослеть настолько, чтобы с удовольствием окунуться в детские воспоминания.

Случилось, что родители рассорились и папа в знак примирения купил маме путевку в Ленинград, а сам с нами, хозяйничать остался. Ей уезжать, а я приболела, - морозный февраль, метель вьюжила.

- Ничего, дорогая, мы справимся. Ты езжай, отдохни.

С недомоганием моим он разобрался быстро: налепил домашних пельменей полную морозилку и купил бутылку Кагора. Признаться, накормить меня было делом трудным, так как я ела из рук вон плохо, и только столовские котлетки, больше хлебные, чем мясные, уплетала за «будь здоров!». Усаживая за стол, отец давал попить теплого молока с несколькими капельками Кагора и пока пельмешки варились, аппетит просыпался. Ежедневно за ужином напевал мне строки из одной песенки, да так, что к концу первой недели я свободно их повторяла: «Я усики не брею, большой живот имею. Хожу по ресторанам и лажу по карманам». Надо ли говорить, что от простуды мы избавились быстро, без последствий, а я к тому же еще и поправилась в щечках.

С братишкой все обстояло интереснее. Щепетильный в вопросах воспитания отец, следил за здоровьем брата не меньше, чем за моим, а потому Серега, возвратившись из школы, с порога невозмутимо объявлял:
- Паааап! Нам учительница говорит, чтобы после школы голова не болела, надо погулять!

- Правильно твоя учительница говорит, но не задерживайся, на все про все два часа.

Для убедительности отец пальцем указывал время на циферблате, а Серега, довольный, что не пришлось выпрашиваться, стремглав поедал обед и драпал к пацанам. Учился он тогда во вторую смену и приходил домой около шести вечера. Проводив сына на улицу, отец кормил меня ужином, при этом не забывая о песенке. Незаметно приближалось время Серегиного возвращения. Стрелки на часах показали половину девятого, а брата дома еще нет. Не было, когда стрелки дошли до половины десятого, и в половине одиннадцатого его тоже еще не было… А за окном зима, лютая, сибирская… Без четверти одиннадцать..., - явилось чудо господне.

- Где был, мелочь пузатая?! Время сколько? Знаешь?

Оно, с алыми щеками, перепачканное с головы до самых валенок в какой-то саже и известке, с залипшим снегом на шубейке, смотрело на отца преданно и почти виновато:

- Мы в войнушку с пацанами играли… В старой котельной, там, возле садика.

А и правда, ну что тут такого, ну заигрался мальчишка, всего-то годков еще, ребенок…

- Ладно, - уже смягчившись, произнес отец, немного успокоившись, что беды не случилось. - Раздевайся. Поешь и спать, а с утра за уроки, - подытоживая разговор подзатыльником.

Следующий день прошел своим чередом, видимо без вопросов и проблем, отец как-то не упоминал его особо, а вот вечер начался со звонкого Серегиного голоса из распахнутой двери:

- Паааап! Нам учительница говорит, чтобы после школы голова не болела, надо обязательно погулять!

Выйдя в коридор и выдержав паузу, отец как можно спокойнее ответил:

- Правильно твоя учительница говорит… А ты помнишь, что вчера было?

- Ты мне взбучку дал, - потупив взгляд, Серега изобразил виноватое лицо. И тут же, - задорно вскинутая голова и ангельская синева в глазах.

- Я больше не буду. Честное слово!

Дальше все шло по плану: обговаривалось время свободного тунеядства, братишка совершал индейский набег на кухню и, дожевывая на ходу булку, нахлобучивал ушанку, одновременно влезая в шубу и валенки, вылетал в подъезд, громко хлопнув дверью. Я напевала куплеты, предварительно попив молока с кагором, поедала пельмени, часы тикали, папа ждал… Ждал папа долго, потому что гулена-сын на этот раз вернулся еще позже, причем на целый час. Серегин затылок опять получил затрещину, ниже случился поджопник, затем следовали еда и сон, Серегин, не отца. Отец еще долго курил в форточку на кухне…

День третий. Получив накануне хорошую выволочку, братишка, с виновато-угрюмым лицом, выслушал подробные наставления по поводу данных им, Сергеем, обещаний. В ответ он клятвенно заверил, что «больше так не будет» и ушел в школу. Вечером того же дня, распахивая входную дверь, тут же, с порога, как ни в чем ни бывало, во весь голос, вероятно это придавало ему уверенности, Серега затараторил:

- Паааап! Нам учительница говорит, чтобы после школы голова не болела, надо погулять! Обязательно-обязательно!!

- Прррравильно твоя учительница говорит… Ты пойдешь гулять, если твердо пообещаешь не опаздывать и никуда не лезть!

Отец всеми силами старался проявить выдержку и сохранить лицо.

- Я надеюсь, ты меня хорошо понял. Понял?

О да, конечно! Серега закивал, быстро повторил «понял-понял», горячо убеждая поверить синевой преданных глаз, что сегодня точно будет вовремя.

Пацан как в воду канул. На часах далеко за полночь, а брата нет. Пришлось просить помощи у нашего дедушки, как-никак следователь. Обзвонили участки, больницы – ничего, нигде, никак. А ведь зима на дворе.

Половина четвертого утра. В «штабе», а именно на кухне, совместно с дедушкой, (бабушка караулила мой сон), разрабатывался план дальнейших действий по поиску несовершеннолетнего Сергея М.., когда дверь тихонько отворилась и весь перепачканный в саже, известке, теребя шапку, пошмыгивая носом и чуть не плача, явился вышеозначенный несовершеннолетний гражданин…

- Володя, только не сейчас! – останавливает окриком дед сорвавшегося с места, измученного ожиданием отца. - И не лупить! При мне..

С рассветом все немного успокоились. Выяснилось, что мальчишек закрыл сторож в котельной, когда уходил ужинать, дома он задремал и только утром освободил «пленников». Сереге, конечно, влетело, но не так доходчиво, как надо было бы, потому как на следующий день, придя из школы, опять, без тени смущения, с порога констатировал о необходимости пребывания на свежем воздухе, чтобы после школы не болела голова…

Забыв начисто обо всех педагогических премудростях, отец в сердцах рявкнул:

- Пошел ты на хер со своей учительницей!!! Садись ешь и делай уроки!

Покормив брата, отец взял бельевую веревку и привязал его за пояс к ножке стола.

- Все, не хрен мне, будешь на привязи.

Прошли три недели маминого отпуска. Она приехала и привезла нам целый чемодан здоровенных сладких апельсин. О происшествиях с Сережиными прогулками, отец нечаянно умолчал, дабы раньше времени не расстраивать и не пугать зря. Но в первый же вечер учебной недели все открылось. Сергей, придя из школы, поужинав, уселся делать уроки, сначала обмотав пояс веревкой и привязав конец к ножке стола. Мать в ужасе на отца:

- Вова, откуда?!

А тут еще я с блатной песенкой: « Я усики не брею, большой живот имею. Хожу по ресторанам и лажу по карманам!»

- Все хорошо, родная, у сына пятерки в дневнике, да и Танюшка здорова.

Татьяна, я хохотал!
Это же я в снежном детстве!
Рад чтению!
Александр ВИН

Александр, спасибо!
Рада, что понравилось.