Литература и журналистика

Некоторые фрагменты хроники прошедшей эпохи.
(ч.2)

В Управление Большого Узбекского тракта нас.4х выпускников Дорожно- механического
техникума, 3х механиков и одного строителя направили в г.Гузар Кашка-Дарьинской об.
в ДСР(Дорожно - строительный район). ДСР строил дорогу от г. Гузар до г. Термеза, на границе с Афганистаном. Дорогу строили в горах, где-то по ущелью, где-то приходилось
взрывать скалы и строить мосты через речку. Речка была одна, но так причудливо извивалась, что могла пересекать дорогу несколько раз на одном километре. Речка называлась- Ак-Дагана. Кроме нас, ростовчан, в ДСР были направлены два инженера-строителя из Бакинского политехнического. Поселили нас, всех вместе, в небольшой
гостинице. Один из инженеров, Володя Корляков, вертлявый, высокий странноватый
парень лет 23. другой- Саша Айдаров, красивый, плотный, уравновешенный парень
с медленной внушительной речью. Население г. Гузара на 80% состояло из крымских
татар, выселенных из Крыма «отцом народов». Что удивительно, почти все они были
голубоглазыми и русоголовыми .Видимо сказался многовековый увод славянских
женщин в Крым. Удивила переменчивость поведения крымских татар (молодёжи
с которой мы общались.) После заверения в вечной дружбе, без видимой причины,
без предварительной ссоры, бросались на нас с ножами. Первым получил назначение
я, механиком в прорабство, которое строило БУТ от г. Дехканабада, в 30км от
г. Гузара в сторону Афганской границы. Главный механик, лет 35, кандидат в мастера
спорта по боксу в тяжёлом весе, привёз меня на участок, км за 20 от Дехканабада
в сторону Афганистана. Участок-это вагончик, человек 30 механизаторов и десятка
полтора строительной техники: экскаваторы, автогрейдеры, бульдозеры. Катки и др.
Гл. механик представил меня рабочим, развернулся и укатил. Прораба нет, десятника
нет, горючего нет, продуктов нет, посуды нет, повар сбежал. Рабочие, простынями
ловят рыбёшку в АК-Дагане, варят и по цепочке, половником передают друг другу.
Я развернулся и на попутке вернулся в Гузар, где устроил грандиозный скандал.
Володю Корлякова назначили прорабом, Виктора Кудинова десятником, я –
линейный механик. Дали повара, продукты, посуду и ГСМ. Так началась моя работа
в качестве линейного механика на строительстве Большого Узбекского тракта, соединившего г. Ташкент с г. Термезом на границе с Афганистаном. Впоследствии
это тракт сыграл огромную роль в организации «интернациональной помощи»
Афганистану. Поскольку я решил описывать только отдельные фрагменты,
опишу первые впечатления от Узбекистана. Из окна кабинета вижу дехканина
на осле, в ватном халате и в папахе в 45ти градусную жару. Сзади плетётся женщина
в чадре, с мешком и с ребёнком на руках. Очевидно жена. Решил походить по окрестностям, забрался на невысокую гору и, вдруг увидел2х метрового дракона,
который шипел и пытался броситься на меня. Я мигом скатился с горы. Потом мне
сказали, что это варан и он вполне безопасен. Дехканабад, в отличие от Гузара,
населён, основном узбеками. Очень миролюбивый и гостеприимный народ.
У нас свой хоздвор, расположенный на краю города, рядом с районным отделением милиции. Хоздвор – это полгектара земли со своей столовой, общежитием, административным зданием. Естественно, всё это одноэтажное и примитивное.
ДСР подчиняется Ташкенту, как сейчас бы сказали: федеральному центру.
В принципе, никаких контактов с местными властями. Рабочие в основном, механизаторы,
разных национальностей: узбеки, таджики, крымские и казанские татары, русские, украинцы. Что-то я увлёкся подробностями, а решил, ведь, описывать только фрагменты.
В одном стройдворе с нами здание ДЭУ. ДСР - строит, ДЭУ ремонтирует. В главе дорожно-эксплутационного участка –мастер. Управление ДЭУ- в г.Китабе, родине
Тамерлана. Мастер участка –крупный мужчина лет шестидесяти, член КПСС.
У него три дома, три жены. Младшей жене -16 лет. У него своё стадо баранов,
каракулевых, голов триста, свои пастухи. Стоимость одного барана-800 руб.
Зарплата прораба-1200 руб, линейного механика -880, десятника -750.
Это для сравнения. Картина маслом: выдача задания мастером ДЭУ.
Два десятка худеньких узбеков в зелёных(армейских фуфайках) выстроены
на плацу, перед ними ходит вальяжный мастер в каракулевой шубе и папахе
и что-то говорит. Они, после каждой его фразы низко кланяются, видимо
подтверждая, что всё поняли.
Это 1956год.
Кстати, о соввласти и о баях.
Возле каждого действующего кишлака, развалины старого.
Это следы конармии Буденного. Ни одного портрета маршала. Упоминание о нём,
считается оскорблением. На площади памятник Ленину Расслоение на бедных
и богатых –жуткое. Еда простых узбеков- лепёшки, виноград и чай. Плов –
по большим праздникам. Меня, когда я был уже нач. МДО вызвали из кабинета
два узбека с мешком риса и тремя баранами: «Уртак начальник, председатель райпотребсоюза, устраивает туй по поводу обрезания сына. Это Вам и вашим рабочим,
отпразнуйте вместе с Ним.» Как я уже говорил мы подчинялись Ташкенту и никаких
контактов с местной властью не имели. Это он накормил весь район, если даже
нам, совершенно посторонним людям прислал трёх баранов и мешок риса.
Это ж сколько надо было наворовать?
Жён в то время в Узбекистане покупали. У меня бульдозерист, Усман, только
к сорока годам накопил на жену, страшненькую и хромую, но был рад без памяти.
Мастер ДЭУ, шестидесятилетний купил 16летнюю жену, третью по счёту.
Такая была советская власть в Узбекистане в 1956году.
Мы общались с девушками с метеостанции и с учительницами присланными
по распределению из педучилищ.
Осенью 1956года двоих моих сокурсников забрали в армию. Нас, меня и Виктора
Кудинова нач. ДСР, как - то отмазал. Нам с Кудиновым выдали белые билеты.
Через 10 лет, уже в Ростове, меня вызвали в военкомат на переосвидетельство.
Собрались безрукие, безногие, слепые белобилетники. Мой белый билет крутили,
не могли понять, по какой болезни меня освободили. Болезни, естественно, никакой не нашли и я стал годен к строевой службе. Я был уже на 4м курсе дневного института
и меня оставили в покое.
Летом 1957 года я поехал в г.Сталинобад, нынешний Душанбе, навестить деда.
Дети второй жены деда во время войны, вместе с театром, где они работали,
были эвакуированы в Сталинабад и дед вместе со своей женой тоже.
Жена его умерла, дед жил один. В сорокоградусную жару я ухитрился заболеть
и приехал к деду с собственными сорока градусами. Дед оказался высоким
с густой седой шевелюрой. Дед не знал куда меня посадить .Последний раз он
видел меня трёхлетним. Вызвал врача. Над столом висел портрет отца.
Врач посмотрел на портрет и сказал, что на портрете я выгляжу старше.
Дед расплакался. Последний раз он видел сына, моего отца в1938 году, перед арестом.
Я планировал ещё раз к нему съездить, но он через полгода умер.
Отца свого я не помню, деда видел один раз, бабушка, мать моего отца, умерла задолго до моего рождения. Тётя, сестра отца живёт в Киеве. Ей сейчас 96 лет. Живёт одна
в 2х комнатной квартире. Я периодически её навещаю. Она, несмотря на свой возраст,
очень интересный собеседник. Прожила интересную жизнь. Пять лет отсидела
в сталинских лагерях. У неё в Киеве сын, мой брат, бывший директор завода,
Внуки и правнуки.
1957 год. Хрущёвские реформы.
Вместо ДСР МДС (Машино-дорожная станция) с центром в г.Китабе.
Функция таже, строительство Большого Узбекского тракта.
Меня назначили начальником Машино-дорожного отряда. МДО. Укрупнённое прорабство. Где-то 300 рабочих и 10 ИТР. Володя Корляков, тоже нач. МДО,
только в г.Гузаре. Виктор Кудинов уехал на родину. Володя Корляков женился
на девушке с метеостанции. Бедная Шурочка, его жена. Володя спился.
В Китаб мы вместе ездили за зарплатой работникам. Оттуда я на плечах заносил
его к Шурочке. Дальнейшую его судьбу я не знаю. С Виктором Кудиновым мы
поддерживали отношения до самой его смерти в 1990году. В г.Новошахтинске он заведовал шахтным двором .Летом 1957 года я побывал в г. Термезе. Был на
Советско-Афганской границе. Колючая проволока и вспаханная полоса.
Термез поразил необычайной жарой и женщинами .В носу и в губе у них были
вдеты кольца, как у женщин в Африке. Летом того же года я влюбился в учительницу
из Казани. Русоволосая, голубоглазая татарочка. Звали её Венера. Греческая богиня
красоты. Было ей лет восемнадцать. Окончила педучилище в Казани. Преподавала
в кишлаке километров шесть от Дехканабада. Жила она вместе с подругой, узбечкой.
Поздней осенью, поздним вечером я приехал на машине к ней в кишлак, а там гулянье.
Она с подругой и два парня, танцевали. Я человек решительный, к тому же молодой,
а молодости свойственно ошибаться, не подал и виду, что это мне, как нож в сердце,
Сказал, что приехал попрощаться, так как уезжаю на родину. Уволиться мне помог
Саша Айдаров. К тому времени он был уже главным инженером МДС.
Уже в 70 годы я был в командировке в Казани и попытался разыскать Венеру.
Нашёл педучилище, которое она кончала, нашёл её адрес. Но, улицу её снесли и там
был уже новый микрорайон. Уезжал я из Узбекистана в феврале месяце.
Цвёл урюк. В России ещё стояли жестокие морозы. Не доезжая Москвы, на какой-то
станции, какая-то старушка попросила меня донести чемодан до вокзала.
Пока я ей помогал, поезд тронулся. Я успел вскочить на подножку вагона-ресторана.
В одном пиджаке, на морозе, я ехал до следующей станции. В Ростов я приехал
с высокой температурой. Три дня меня лечили от гриппа, а оказалось воспаление лёгких и плевры. Меня положили в больницу. Из-за воспаления плевры боли были такие,
что я не мог ни сидеть, ни лежать, а только стоять .Мне стали колоть наркотики.
Через неделю перестали колоть. Я стал возмущаться. Лечащий врач сказал:
«пойдём, я тебе кое-что покажу.» Привёл меня к какой –то двери, открыл её,
за ней оказалась стеклянная дверь, а в комнате почти раздетая девушка. Она ругалась
нецензурными словами и требовала наркотики. Врач меня спросил: « ты хочешь быть
таким?» Больше я не настаивал. В больнице меня поразил парень, мой ровесник.
Звали его Валера, фамилию не помню. У него был рак крови. Он знал, что скоро умрёт,
Но всё время смеялся и шутил и, даже, меня утешал. Умер Он до моей выписки.
Такие люди своим примером оставляют след в жизни окружающих. После выписки
я познакомился с группой молодёжи с соседней улицы. Они были младше меня
От года до трёх. Это были юноши и девушки год или два назад закончившие
десятилетку, кто-то уже работал, кто-то готовился поступать в институт.
Никаких пар, никакого секса. Каждый вечер собирались на этой улице, разговаривали,
острили. Естественно, кто-то, в кого-то был влюблён. Я, в шутку, конечно,
называл всех их шантрапой. Дружба осталась на всю жизнь. Особенно я подружился
с Женей Меерцуком, стройным, рыжим парнишкой, умницей и поэтом. Помню его
шуточные стихи, вернее, эпиграмму на одну из очень красивых девушек: «нос крючком, глаза, как плашки, алчным пламенем горят, ножки – спички, ручки – спички, дыбом волосы стоят.»
Поздней осенью 1958 года его нашли повешенным на полатях родительского дома.
Определили, как самоубийство. Причина неизвестна. Другой- Витя Кирзин, медалист,
спортсмен, красавец и очень остроумный человек, умер два года назад.
Устроился я на работу в трест «Стройиндустрия» «Главростовстроя» Ростовского
Совнархоза в отдел Главного механика и Энергетика инженером отдела.
Вскоре трест был преобразован в функциональное управление «Стройиндустрия»
Ростовского Совнархоза. Это было время интенсивного панельного домостроения.
Стеновые панели, лестничные пролёты, плиты и балки производились на
Домостроительных комбинатах и заводах железо-бетонных конструкций.
Пятиэтажки возводились и сдавались в эксплуатацию за несколько месяцев.
Великое Хрущёвское переселение народа из коммуналок в изолированные
квартиры. За трёхлетнее пребывание в чиновничьей шкуре вспомнить, в принципе,
нечего. Разве когда меня включили в комиссию по комплексной проверке Шахтинского
ЖБК. В основном это была проверка хозяйственной деятельности предприятия.
По моей части проверять, можно сказать, было нечего. За неделю проверки мы только
раз побывали на заводе. Остальное время нас кормили икрой и поили коньяком.
Какие акты подписали бухгалтера, можете себе представить. Чиновничья работа
мне насточертела и я перевёлся в КСМ -1, самый крупный комбинат строительных
материалов, старшим инженером –конструктором. Это был уже 1961 год.
В этом же году я поступил на первый курс Ростовского института сельскохозяйственного
Машиностроения (РИСХМа). На вечернее отделение. Конкурс был 6 человек на место.
Конструктор был из меня, в то время, никакой и я ушёл заместителем главного механика
Строительного треста. Главный механик –бывший полковник МВД, охранял заключённых
При строительстве Волго0Донского канала, не отличал трактор от бетономешалки.
Естественно, главные механики строительных управлений все вопросы решали сомной.
Главный механик пожаловался управляющему трестом. Управляющий трестом, если
Я не ошибаюсь, по фамилии Краснов, сухонький жёлчный еврей, по национальности,
Вызвал нас к себе и при мне сказал ему: «Ты, жо-а с ручками, твоё дело организовывать
Соревнования между экскаваторами, с красными флагами. Парень работает и пусть себе
Работает. Главный механик был заместителем секретаря партбюро. Видимо, он предварительно переговорил с главными механиками управлений. После этого отношения
С Главным механиком совсем не заладились и я вынужден был уйти в «Югтехмонтах»
На завод металлических конструкций конструктором. На этом заводе у меня был бурный
Роман с замужней женщиной. Она была кандидат в мастера по настольному теннису.
Естественно я увлёкся этой игрой. Начальник техотдела был мастером спорта
По большому теннису. Когда я обыграл его в финале заводских соревнований,
Он расплакался и сказал, что я выиграл не мастерством, а силой воли. Я думаю,
Он ошибся, виновата любовь. В это время происходили известные события в Новочеркасске. У меня был знакомый, приятель брата, майор МВД, так он рассказывал,
Что их в штатском направили в Новочеркасск ,и они там фотографировали особо
Активных граждан, которых потом, видимо, отсылали в места не столь отдалённые.
После переходов с работы на работу, бурных романов и не менее бурных расставаний,
Я, после сдачи экзаменов за второй курс, взял академический отпуск и уехал работать
На трассу «Южгазопроводстроя», вначале линейным механиком, а затем прорабом.
Работники на трассе, в основном механизаторы - бывшие зэки.