Литература и журналистика

Трудно быть Богом. Стругацкие фантазировали, а как в реалии не ослепнуть, если на глазах высшая гармония поверяется в том числе алгеброй? Несколько дней в Интернете наблюдается мессианское свечение, источник - петитный текст. «Космополис архаики» отдарен автором городу и миру, сам он, похоже, обращая взгляд в вечность, говорить ни с кем не желает. Не то время. Быть может, уже ведутся тихие беседы с Сократом, Иоанном Павлом II, великие вправе выбирать собеседников. Явно молчание для них органичней вербального рыночного космополитизма. Весело сказать Александру Македонскому: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце». Но кто скажет, да и некому теперь. Возможно, античного роскошества столы уже расставлены и накрыты, где-нибудь между Бахом и Шекспиром тихо садится автор Х. Он подал нам знак и пир грядёт. «Космополис архаики» подарен человечеству, каждый волен спастись либо забыть о бессмертии души. О нём (этом творении) говорят: вот духовный символ эпохи. Наше время определило величие в факультет ненужных вещей. Творец реанимирует абстракт духовидчества, кажется, он сделал невозможное. Великий Гэтсби ожидал гостей в своём чудесном саду, а засим проплыл по волнам пруда в литературную вечность. Автор «Космополиса» гостей не дождался, да и кто бы пришёл к нему. Ни Лиров, ни Бонапартов не сыскать, всюду мелкие, порою прелестные внешне кириафские «продавцы». Мы ничего не знаем о создателе эпопеи, но можем возвыситься до его трагических аркадий, тем самым хоть как-то искупая прежнее молчание. Возможно, это миссия ляжет на потомков. Певец потустороннего мира на современников вряд ли и рассчитывал. Его фигура демонизируется и обожествляется. Зоилы вспоминают Андрея Тарковского, Шнитке, рассуждая об авторском мистическом минимализме. Действительно, все трое более молчали, чем говорили. Однако сказали с избытком (по Рильке). «Космополис» вобрал в себя едва ли не всю мировую мистику, книга вместе с тем библейски пророческая. Поздно плакать Иеремии и поздно искушать Фауста, а псалмы «Космополиса архаики» выданы гостям ко требе.

Вилен РОЗИНСКИЙ