Литература и журналистика

Он упал на землю и на коленях показалось багровое пятно вперемешку с клочками ниток из свежих потёртостей на «въетнамских» джинсах. «Мать убьёт»- он на секунду зажмурился. Откинулся на земле в ожидании чего-то. Это чего-то прилетело прямо в ухо в виде кроссовки Адибос. Было странно, совсем даже не больно, просто будто на пару секунд тебя вырубает из реальности и всё, а вот нос слабый его надо беречь, одно меткое попадание в переносицу и кровь хлынет, как у героев в этих боевиках. «Не холодно на земле у.бан?! На спинку не поссать, чтоб морем запахло?» толпа наверху залилась смехом похожим на блеянье овец на лугу, да и сами они больше напоминали стадо, в этих стандартных кирпичных выражениях лица и инкубаторских чёрных кроссовках и трикошках. «Ещё сто пудов Сяву слушают, даже не понимая, что сами над собой и ржут. Имбицилы!» и улыбнулся где-то внутри, но говорить это вслух было бы самоубийством, а впереди ещё 2 квартала до дома, плюс надо сваливать от сюда, денег у него всё равно не было, 40 рублей, которые ему дала мать он «с шиком» просрал заплатив за проезд усатой кондукторше.
-Найдём деньги, обоссым! Согласен? - эта дибильная ухмылка не сходила с лица предводителя этой стаи, ну или главной овцы в стаде.
–Да нет у меня, серьёзно. Вон есть 2 рубля… Надо?
-Ты чё бл..., тупой? Как зовут то тебя дибил?
-Сева…
-А фамилия?
-Герман, - он предвосхищая поток тупых приколов, опустил взгляд. Тело пробрал мелкий озноб.
-Герман? Ха… серьёзно? – толпа оживилась, напрашивалась ржака, но никто из человек 12-15 не выдал ничего вразумительного, а связать это как-то с «Пиковой Дамой» не позволяла натянутая 3 в аттестате по литературе.
-А зачем вам? – он сам не понял зачем спросил.
-Да возьмём на тебя кредит повесим, вон копию паспорта, имя твоё уже есть, у нас там свои люди – стадо оживилось, на этот раз шутка была с задних рядов, голос был писклявый и какой-то противный.
-Ладно, пи.дуй по компасу, Герман бл.... Хахаха. Увидишь наших в жопу целуй!
Толпа слегка заскучавшая побрела в сторону парка, по пути был слышан ржачь, тупо ржачь ни о чём. Огоньки сигарет скрылись где-то вдалеке. Ну вот в чём романтика? Сева сидел на земле пытаясь глазами найти этот ненавистный эдельвейсовский пакет с конспектами. «И сколько раз просил у матери купить мне сумку? Она типа, а вот мы в наше время и пошло поехало…» он бурчал что-то под нос, пока наконец не увидел метрах в 10 изрядно помятый с 5-6 бычками сверху и просто радугой отпечатков подошв заветный пакет. Он засунул руку, вроде всё там. Поднялся, голова кружилась и в руках ещё была лёгкая дрожь. В какой-то смуте дошёл до ларька, купил штучку Винстона и далеко не отходя закурил, медленно волоча ноги по осенней грязи асфальта. Сева курил редко, скорее чтоб вызвать вальты, чем по настоящей тяге курильщика. Никотин слегка пьянил, и на пару минут убивал ощущение реальности.
Спустя ещё метров 500 и 5 этажей он уже поворачивал ключ железной двери, послышался скрип, в квартире было темно. Он облегчённо выдохнул «Уфф…ещё не пришла с работы», быстро скинул одежду, кинул кипу грязных вещей в стирку и поставил на хлопок/90. Машина зажужжала смешивая с водой «палево» и унося этот коктейль в канализацию. Наспех состряпав примитивный бутер из колбасы сыра и батона слипшихся в микроволновке, он кроша на пути проскользнул в комнату. Ноутбук запищал и замигал огонькам под экраном. Не дожидаясь пока он до конца загрузится и ему предложат установить пару каких то обновлений, он кликнул на иконку Оперы и на экране повилась куча вкладок. Rap.ru, vkontakte.ru, какие то форумы, сайты с порнухой… Пальцы зашелестели по клавишам. Откуда у него 68 друзей в контакте он не понимал, по сути переписывался он только со спамерами и по учёбе. Ещё пару раз пытался познакомиться, но неудачно. Еминем на его аве показывал фак, пожалуй как-то глупо но его это нереально забавляло. Севе казалось, когда другие заходят на его страницу они смотрят на его оригинальные демотиваторы в альбоме, слушают его «умные» песни, читают цитаты, и думают «А этот Гермик (так его называли в универе) не так уж и прост». На самом деле на его страничку заходили редко, да и то за тем, чтоб показать «Этот придурок со мной учится» «Этот дибил мой бывший одноклассник». Его слегка оттопыренные уши и большое пятнышко под носом похожее на усы (из-за которого его дразнили Гитлером в школе) создавали образ неудачника, а следом и массу проблем и комплексов. А этот вечный открытый взгляд лишь дополнял картину.
Чашка оставляла эти липкие круги рядом с мышкой, его глаза загорелись. Он с кем то оживлённо спорил, в Интернете был кто-то не прав, там всегда кто-то не прав, а кто-то прав, и они это друг другу доказывают в спорах «Эминем уже не тот» «Навальный работает на Запад» и т.д.. Тут же слетался рой оппонентов, каждый знал правду, каждый срался перед сном спуская пар в клавиатуру оставляя самый крутой комментарий. Голова ещё слегка кружилась, он сбегал на кухню, опрокинул цитрамон, и снова скрючился перед ноутом.
Он даже не заметил, как скрипнула дверь и в квартиру зашла мать. Она что-то говорила, по пути в его комнату, она делала это боясь застукать сына мастурбирующим, этот неудобный разговор и глупое молчанье.
-Как день прошёл? Ездил в институт?
-Да мам…Я там это джинсы порвал немного…
-Новые?
-Ну да…упал нечаянно,- он понимал что сейчас начнётся истерика, ответил на сообщение и взглянул на мать. С тех пор, как отец ушёл в другую семью она стала нервной, многое не получалось и часто она просто срывалась по мелочам…к сожалению дома.
-Я тебе говорила же не одевай их пока грязь такая! В чём теперь ходить будешь?
-Ну я их зашью, там невидно почти.
-Всё-таки не умеешь ты аккуратно вещи носить. А ещё говоришь сумку тебе купить… Знаешь как деньги тяжело зарабатываются? Я вон с утра до вечера посуду мою. Думаешь легко? Ты уже взрослый мужик! 17 лет! Должен уже сам деньги в дом таскать! – её несло, – Я всё за тобой как за маленьким! Непутёвый ты.
-Мам ну что случилось? Ну бывает же уж? Зачем истерика то?
-А ты поработай с утра до вечера! Ты даже спасибо не скажешь! Я тебе всё покупаю. Я вот в твоём возрасте уже родила и с ребёнком на шее была! -,дальше её понесло куда то в тяжёлое детсво, рисовалась тяжёлая картина, «Одна…Всё сама». Потом начались слёзы. Они постоянно в какой-то момент начинались, он успокаивал её, она жалела себя глядя куда-то сквозь окно. «Иди ты…За.бал уже» она ушла к себе в комнату, а он остался один. Слышались всхлипы. Он достал валидол, налил стакан воды и пошёл к ней.
-На мам. Всё нормально. У тебя давление?
-Не знаю,- она недовольно лежала на кровати- Мне завтра с утра вставать, а ты мне такое устраиваешь.
Он опустил голову и побрёл на кухню. Он не столько переживал, за то что испортил ей настроение, сколько за то, что она реально схватит инфаркт или инсульт накрутив себя так как нибудь. Сева мысленно представлял похороны и себя такого грустного, с чувством вины и все вокруг косились на него «Довёл мать!». Хотя то, что она его доведёт было гораздо вероятнее.
Он даже не стал отвечать на комменты, захлопнул ноутбук, тот что-то пробурчал и затих. Долго смотрел в блики проезжавших машин на потолке, на ржавое пятно над головой, которое даже ночью было видно. Закутался в мятую простыню перемешанную с одеялом (пастель он не убирал уже месяца 3), мысли забегали в голове и разлетелись как стая мушек. Промозглый ноябрьский воздух пархнул в форточку, пошевелив скрипучую дверь. Но он уже не слышал. Завтра была пересдача зачёта, и телефон не поставленный на будильник по рассеянности молча лежал на столе… Но впереди ещё целая ночь, тихая и безмятежная. Всхлипы из соседней комнаты постепенно стихли и перешли в лёгкое посапывание.