Литература и журналистика

Язык красок.

Лилия взмахнула рукой, и находящаяся в ее руке кисть ярко вздрогнула в пространстве комнаты и стремительно пронеслась к палитре. На палитре без особого порядка были выдавлены масляные краски, похожие на пузатых червяков. Щетина кисточки нежно коснулась червячка, который отдыхал почти в самом левом верхнем углу палитры. Это была белая краска. Темная щетина быстро окрасилась светлыми тонами и заблестела под лучами настольной лампы, освещающей холст. Лилия быстро и уверенно поднесла кисть к холсту, на котором была изображена белая лошадь, скачущая в небеса, и ее темное отражение, резво направляющееся в кромешную тьму.

– Остались последние штрихи. – Пронеслось в сознании Лилии. С этими мыслями она коснулась верхней части холста, на которой было видно голубое небо, открывающее все секреты мироздания. Ее рука некоторое время плавно и загадочно двигалась вдоль и поперек некоторой части холста, пока, наконец, не стало отчетливо понятно, что девушка изображает облако.

– Облако… оно будет напоминать о том, что не все секреты мироздания нам суждено раскрыть. В этих секретах есть невыразимая словами прелесть и красота. Какое это счастье, что я имею возможность выразить эту прелесть красками.

Эти мысли, сменяя одна другую – летали в сознании Лилии, как сорванные ветром желтые листья в городском парке. Они то устремлялись ввысь, туда, где даже макушки деревьев не могли их коснуться, то падали на разноцветный осенний ковер из влажной престарелой травы и старых выцветших листьев, показывающих ей весь итог хронологического путешествия ее сознания. В тот момент итог был однозначным и до боли понятным: где бы не парила мысль, она прочно и навеки осядет на этом ковре. Время, как дождь, плотно примнет эти мысли к земле. Память, словно ветер, будет метать их обрывки туда и сюда, тщательно перемешивая и запутывая, но, не делая их свежее.

В этом было что-то очень естественное, поскольку все имеет свой цикл существования. Листья проходят свой путь в пространстве мира, погибая от силы ветра и холодов, освобождая место новым весенним росткам. Так и мысли рождаются, живут и погибают на просторах сознания, освобождая место новым идеям.

В тот момент, когда кисть Лилии последний раз коснулась полотна – эта картина уже являла собой как бы обрывки листьев на осенней поляне. Еще недавно свежие мысли, так радостно трепещущие под летним теплым ветерком – прожили целую жизнь и были оборваны холодными осенними ветрами и затоптаны ногами редких прохожих и дождями. Следы этих мыслей не отыскал бы и самый изощренный знаток человеческих душ. Их сила иссякла, их контуры исчезают и растворяются на фоне нового ментального шума.

Осталась только она. Картина. Только в ней еще можно отыскать те душевные порывы, которые открывал нам художник, не зная более удобного способа передачи той глубины чувств, которую испытывал.
Там и светлая сущность человека (белая лошадь), устремленного к красоте и познанию высшего. Там и его темная часть (отражение лошади), существующая только на грешной земле и бегущая во мрак, наполненный страданиями. Там и мужское и женское начало. Там и жизнь и смерть. Там и неоднозначное направление движения человечества. Там и тайное и явное. И при всем движении к познанию тайн мира – последний штрих, созданный Лилией на голубом небосводе – подчеркивает парадоксальность этого движения. Знание навсегда останется облачным и полным новых загадок и тайн. Загадочность привлекала Лилию, именно поэтому метафоричность ее языка красок всегда вселяла в себя недосказанность.

А тем временем раннее, еще темное, утро было лишено загадочности. Пройдет час – и небесное светило щедро пустит свои первые лучи в комнату. Эти лучи нежно тронут влажные краски на холсте. Пройдет полтора часа – и за окном, как и каждое будничное утро – будет слышен шум машин, спешащих довезти своих хозяев до места приложения труда. Пройдет два часа – и Лилия будет, как обычно по утрам, наслаждаться запахом свежесваренного кофе. Пройдет три часа – и будет просто лошадь и просто картина. Просто свежезакрашенный холст.

Очень красивый. прекрасный поэтичный язык. Я очень впечатлён... Хвалю