Литература и журналистика

Глава 68

В понедельник финансовый директор появилась в офисе в полной боевой готовности. С медным отливом локоны пышной гривой струились по спине. Кокетливая черная блузка обнажала загорелые плечи, затейливая драпировка красиво выделяла грудь и подчеркивала тонкую талию. Тонкий лаковый ремень черного цвета красиво выделялся на белых облегающих бриджах до колена Изящные черные босоножки из множества ремешков и несколько черных браслетов заканчивали элегантный и в то же время эротичный образ.
— Ну, звезда! — раздалось приветствие от нового главного бухгалтера. — Как грибочки? Наелась?
— В мусоропроводе.
— Мои тоже! Я смотрю, ты куда-то перышки начистила?
— Просто решила привести себя в порядок.
— Очень эффектно! Мужички, наверное, все шеи свернули. К тебе охрану пора приставлять.
— Скажешь тоже, — расплылась от удовольствия Вика, думая совсем о другом.
Нельзя откладывать больше личные дела в долгий ящик! Она вышла в коридор и набрала телефон агента по недвижимости. Надо же в конце концов узнать цены на те трехкомнатные квартиры, о которых говорил Мухин!
— Вы что, Виктория Алексеевна! — обрадовалась звонку женщина. — У нас сейчас такая выгодная акция проходит! Срочно нужны средства на следующий дом, поэтому квартиры продаем задешево. Сами знаете, что трехкомнатные продаются хуже, чем однокомнатные. Сейчас приобретать у нас недвижимость очень выгодно!
— А я смогу продать через ваше агентство свою однокомнатную и тут же купить большую по площади? Сколько доплачивать нужно?
— Мы можем сразу же заключить договор на трехкомнатную, внесете за нее аванс, а потом уже продадим первую. Кстати, недавно продала почти такую же однушку, как у вас, причем очень быстро. — В трубке прозвучали приблизительные цены.
Девушка быстро сложила в уме колонку цифр. «Это мне нужно где-то около пятисот тысяч. Трубить и трубить года полтора, не меньше. А если оставить часть зарплаты на вещи — все два!».
— Хорошо, я подумаю!
Мысль о своей трехкомнатной квартире соблазнительно крутилась в голове и не давала покоя. Где взять деньги? Ей за реорганизацию завода должны заплатить, попросит и больше, если хорошо справится. Почему бы и нет? Реорганизация продлится несколько месяцев. Если не полгода. Пятьдесят тысяч за все — все-таки маловато. Зачем согласилась, не подумав? Хотя был ли выбор? Ладно, еще не вечер.
— Ты чего все считаешь? — прервала ее размышления Лена.
— Да вот есть у меня очередная «идея фикс». Не хочу говорить сейчас — боюсь сглазить.
— Ну и не говори. Ты с агентом разговаривала? Что, дом уже достроили?
— Скоро сдавать будут.
— Такая ты молодец — взяла и квартиру сама купила. Повезло!
— Повезло? Ты шутишь? Я знаешь, сколько носом землю рыла, прежде чем? Три кредита брала, в банке врала — сколько документов сама сляпала, поручителей сколько уговаривала, без денег сидела и до сих пор сижу. Повезло! Не повезло, а повезла!
— А ты, оказывается, у нас барыга — купи-продай? — Лена веселилась от души.
— Станешь тут барыгой! Не отвлекай, мне нужно с кредитом разобраться.
Она созвонилась с Вадимом, получила телефоны банка, у которого будет оформляться кредит, и, дождавшись необходимого пакета документов, села за работу. В банке ее предупредили, что основной документ, по которому будет ориентироваться кредитный отдел, — бизнес-план. И чем раньше тот будет готов, тем лучше. «Опять бессонные ночи!» Тут же ее нашел Жук, спрашивая, двигается ли вопрос с кредитом и себестоимостью. «Двигается», — буркнула Вика, чувствуя себя словно под прессом. Ей срочно нужен Вадим! Нужно задать вопросы по заводу, по кредиту. А вдруг прорваться к нему у нее не получится? Или он опять ей нагрубит? Хочешь не хочешь, а надо. И как покажется на глаза после последней шоу-программы, когда просто как разъяренная фурия ворвалась в генеральский кабинет? Терзаемая сомнениями, все-таки набралась смелости и заглянула:
— Вы сможете меня сегодня принять?
Хозяин, стоявший возле своего стола спиной, услышав ее голос, быстро повернулся. На его широком лице заиграла многозначительная ухмылка.
— Доброе утро, Виктория Алексеевна!
— Доброе! Мне очень надо.
— Хорошо, только попозже.
— Я сейчас сижу допоздна, может, после семи?
— Хорошо.
— Только не забудьте, пожалуйста.
— Не забуду.
Девушка подпрыгнула от радости. Эта встреча очень кстати! Какой он красивый! Как он ей нравится! Мрачная тень легла на гладкий, чистый лоб. Улыбка тут же сползла с лица, моментально исчезла. «Все! Нужно завязывать со всем этим! Все равно у нас ничего быть не может. Не получится. Хорошо что хоть на работе все хорошо! Или почти, — нужно многое сделать, и быстро», — выдала она сама себе привычную внутреннему слуху тираду, и дыхание стало более ровным, поверхностным. Голова тут же перестроилась на рабочий лад, и Вика исчезла в цифрах, коэффициентах, таблицах, ощущая себя там в своей стихии, словно рыба в воде.
Она осталась наедине со своими вечными спутниками — компьютером и усталостью напряженного дня. Занятая подсчетами, совсем забыла о назначенной встрече и очнулась лишь тогда, когда на столе раздались дребезжащие трели. Стрелки показывали начало девятого. Как быстро летит время! Как сумасшедшее! Жаль, что в сутках лишь двадцать четыре часа! Она подняла трубку и услышала суровый голос своего шефа (суровость показалась ей несколько наигранной):
— Ты готова?
— Да. Конечно.
Колесникова быстро собрала заметки, список вопросов. Зайдя в просторный кабинет с непрерывно шумевшим кондиционером, отметила, что вид обладателя кабинета также усталый.
— Ты не думаешь, что пойдут сплетни, что мы с тобой тут вечером вдвоем? — стараясь настроиться на лирический лад, спросил он и кокетливо уставился на свою подчиненную.
— А я что могу сделать? Вас в другое время не поймаешь!
— Мне-то наплевать, а тебе?
— Мне уйти?
— Нет, вот глупая какая! И красивая! Просто сногсшибательная. Иди сюда, — он привлек Вику к груди и посадил на колени.
«Где мои благие намерения?»
Словно цветок распустившись навстречу солнечным лучам, девушка провела по его волосам.
— Я соскучилась.
— И я, очень! Только работы ужас сколько. Давай завтра встретимся? А? Я что-нибудь устрою интересное. Хочешь?
Вадим крепко держал ее за талию, медленно гладя по спине. По коже поползли мурашки, дыхание становилось все более глубоким.
— Хочу. А как же работа? Мне и в самом деле нужно много чего обсудить, — тонкие руки обвили крепкую шею, губы сами потянулись к губам. Осознав, что желание уже сжигает ее всю целиком, она бросила на него затуманенный взгляд. Неужели придется терпеть до завтра?
Тут же закрыв рот поцелуем, он судорожно, стараясь овладеть собой, стал ощупывать ее плечи, волосы, грудь...
Через пять минут все было кончено. Оба, влажные и разгоряченные, сидели на кресле Вадима, стараясь восстановить дыхание.
— Люблю тебя, — прошептал он ей на ушко. — Завтра увидимся?
— Да.
Рассуждать о делах сейчас просто смешно. Бессмысленно. Никто из них делать это не в состоянии. Поправив на себе одежду, Вика чмокнула своего патрона на прощание и еще раз договорилась о встрече на завтра.

Наступило утро, на редкость безоблачное. Выключив будильник на сотовом, подрагивающем под «Аишу», Вика радостно потянулась, чувствуя, как солнце ласково греет ее в мелких веснушках нос. Внутренний голос запел, что все уже проснулись: и люди, и растения, и птицы, жизнь за порогом бьет давно ключом, лишь она одна не торопится влиться в общий поток. Лучшее для нее — это солнце, сама жизнь, ее движение. Почему она еще в постели?
— Уже встала, — громко отчиталась она сама себе. Зайдя в ванную, подошла ближе к зеркалу — красота! Кто бы ее видел! Растрепанная, не накрашенная, сонная. Умывшись, нашла, что все же не так плоха, даже мила в это прекрасное летнее утро. Внизу под ней зашумела вода, подтверждая, что соседи тоже проснулись. Из-за соседней двери потянуло вкусным запахом жарящихся блинов. Неплохо бы и ей что-нибудь приготовить на завтрак! Может, колбасы с яичницей пожарить? Или гренки? Быстро и вкусно. Васек к тому же на сборах — много готовить не придется. И дома чисто. Убирать не за кем. Сознание вернуло ее к вчерашнему дню. Стало немного не по себе. А вдруг и правда про них болтать начнут? Неприятно! Но у нее нет сил отказаться от отношений с Вадимом. Какой тот был страстный вчера! Нежный! И еще она сегодня с ним встречается. Ура! Он пообещал что-нибудь придумать! Интересно, что?
Напевая под нос лиричную песенку, девушка тщательно оделась. Позавтракала, беспрестанно поглядывая на часы. Еще опоздать не мешало! Ирина ее уже заждалась. Получив порцию ворчаний за вечно продолжительные сборы, женщины, смеясь и болтая, добрались до работы и разошлись по кабинетам.
Как всегда, потихоньку бухгалтерия стала наполняться людьми: кто пришел жизнерадостный, с ясным и свежим взглядом и садился за стол, поправляя макияж, прическу. Кто-то, наоборот, выходил из лифта погруженный в проблемы, не замечая ничего вокруг, с большими тяжелыми сумками и такими же большими и тяжелыми вздохами.
«Не дай мне бог превратиться в такое», — опасливо глазела девушка на замученных и заезженных работой и бытом женщин, тащащих свой непомерный воз, словно ломовые лошади, и наблюдая за ними со стороны. «А ты чем лучше? Такая же ломовая лошадь! Погоди, добавится к твоей ненормированной работенке еще и домашнее хозяйство, дети, и будешь такая же. Нет? Твой мужчина не позволит тебе забыть, что ты женщина? Уж не Вадим ли, который за все время не предложил тебе ни разу отдохнуть? Ни позаботился о том, чтобы ты возвращалась домой если и поздно, то хотя бы не на маршрутке! Сейчас ты молодая, восстанавливаться после бессонных ночей просто, а дальше что?» Вика тут же постаралась отогнать неприятные мысли прочь.
Все сотрудники наконец навели порядок на столах, на головах, у себя в сумках и сели за расчеты, подсчеты, сверки, планы, звонки, расшифровки. Вдруг Колесникова заметила, что мимо нее в кабинет шефа, не здороваясь, прошел Слава. Значит, Ворон на месте! Что-то рановато сегодня. И что собираются обсуждать без нее? Тут тоже масса вопросов, неплохо было бы и совместить. Она же просила! На всякий случай, зная, что хозяин вполне способен спросить что угодно и когда угодно, пролистала список дел, пробежалась по плану реорганизации завода, отмечая кружком то, что уже выполнено.
— Зайди ко мне, — голос Вадима был сухим, официальным.
— Иду, — ответила Вика, чувствуя небольшое волнение и через минуту оказалась в окружении его, Жука и Стаса.
Финансовый директор поздоровалась и присела рядом с директором на стул, приставленный к внушительному столу «императора».
— Как дела на заводе? — хмуро спросил тот. Его тон не оставлял сомнений в том, что сейчас он — хозяин, а они — его служащие.
Слава с Викой молниеносно переглянулись.
— Нормально.
— Чем сейчас занимаетесь?
Она ответила первой:
— Бизнес-план для кредита пишу. У меня много вопросов накопилось. Без согласования с вами двигаться дальше не получится.
— Вадим, станок нужно оплатить срочно! — практически одновременно с девушкой изрек молодой человек.
Обрадованная возможностью обсудить наболевшее и решить-таки со своим боссом вопрос, она уже было открыла рот, но Ворон не позволил:
— Как ты считаешь, производство щитов убыточное?
— Я сейчас не могу сказать.
— Почему?
— Я занимаюсь пока реорганизацией, а не производством. Вот только долги «Стройсистемам» закрыли...
— Почему?
— Потому что вы сами мне сказали, что это важнее. А сейчас кредит.
— А расчетами ты не собираешься заниматься? Я тебе за что плачу? Набрал уродов!
— Я занимаюсь, — начала оправдываться и, поняв, что оправдывается, замолчала. В чем ее вина?!
Через несколько мгновений она решила все же продолжить:
— Чтобы двигаться дальше, мне нужно узнать у вас...
«Император» опять перебил, явно не желая поддерживать тот разговор, который был нужен ей.
— Ни черта не сделано, короче! А ты что молчишь? — он обратился к Жуку.
Директор, пораженный грозной и довольно жесткой реакцией Вадима, поднял недоумевающий взгляд:
— А что я должен говорить? По поводу щитов давно твержу, что их закрыть нужно. Как попугай. Но при чем тут станок? Фанера нужна, только на ней и сидим.
— Уроды, б...! До сих пор ни х... не посчитали! И ты туда же! Садитесь вместе вон туда, за стол, и считайте себестоимость щитов вместе. Хоть до ночи! Если дня не хватает!
«Он что, издевается? Я с потолка должна цифры брать? Да у меня даже копии базы с последними изменениями здесь нет. Да и дел срочных полно на сегодня...»
— Сейчас не получится, — робко взглянув на каменное лицо напротив, решилась Вика на попытку убедить ставшего отчего-то таким суровым любовника, — у меня данных нет. Может, после кредита? К тому времени как раз ясно что-то будет. Давайте по моим вопросам пройдемся?
Ворон, уже не пытаясь сдерживать агрессию в ее адрес, прорычал:
— Ты дурра, что ли? Ты меня не слышала? Если сейчас же не пойдешь и не сядешь вместе с этим дебилом считать себестоимость, я вас обоих уволю! Сегодня же!
При этом он выразительно ткнул пальцем в сторону стола для переговоров. Его голос не оставлял сомнений в том, что он так и сделает. Вячеслав, бросив на нее растерянный взгляд пришибленной собаки, безропотно потянулся за бумагой. Начал что-то писать. Девушка затрепетала, задрожала, как осиновый листок, руки превратились в две ледышки. Она же ничего выжать из себя при всем желании сейчас не сможет! Если, конечно, не писать полную ерунду. Да, но как потом обоснует? Тупик. Полный тупик.
Сделав над собой неимоверное усилие и стараясь скрыть, спрятать охватившую дрожь (не хватало еще показать этому уроду свою слабость!), медленно приподнялась со стула, краем глаза поймав устремленный на нее ошарашенный взгляд водителя. Подсела к директору завода. Через мгновение тихо уточнила:
— Ты что пишешь?
— Ты не знаешь почем сейчас сырье для щитов?
Нет, даже думать сейчас не в состоянии. Внутри все оборвалось, горит. И требуется время, прежде чем она сможет направить свои мысли в то русло, которое нужно. Как он смеет на нее кричать! Быть таким хамом! Чего он о себе возомнил? Неужели не понимает, что у нее внутри от его обидных, жестких слов все разрывается от боли? Если что-то не нравится, неужели нельзя просто сесть и объяснить! Поговорить! Он же тоже не идеал. Далеко не идеал! А вот если бы она начала лупить словами и прямо под дых, резать по живому, чтобы прочувствовал, каково оно бывает приятно? Ляпнула что-нибудь по поводу его мужского достоинства, например? Какая бы ссора между ними ни была, всегда старалась быть тактичной и просто не позволяла себе бить в его больные места. Или он наивно полагает, что у него их нет? Ошибается! Как ее ранит его грубость! Словно острые шипы вонзились в душу и больно колют, аж дышать трудно. Из ран текут кровавые ручьи. Неужели он этого не видит? Или ему все равно? Дав команду успокоиться и взять себя в руки, она назвала стоимость последней партии. Увидев, что за соседним столом началось какое-то обсуждение, Вадим довольно откинулся на кресле и негромко дал несколько указаний водителю.
«Он просто нас мирит, — пропела интуиция. — Ему наплевать на эту себестоимость, просто нужно было свести нас вместе за одним занятием. Скажи я, что все посчитано, он нам новое найдет!»
Колесникова хмуро отвечала на вопросы Вячеслава, пытавшегося создать видимость того, что он что-то вычисляет. И старалась скрыть разочарование, охватившее ее всю без остатка. Ему на нее просто наплевать! Он ее использует, как тряпочку для ног, а потом в любой момент выкинет и думать забудет. Нет у него к ней никаких чувств! Разве так любящий мужчина себя ведет? «Дура она, что ли?» Сам он дурак! Вернее, самодур! «Люблю тебя!» Чушь собачья! Только себя он и любит! Напряжение, словно шаровая молния, витало в воздухе и ощущалось всеми. Нет, еще несколько злобных выпадов Ворона, и она просто не выдержит. Сама сбежит. И пошло все к черту!
Через час на пороге появился Мухин и многозначительно уставился на Вику.
— Ты мне нужна.
— Иди на х... отсюда, мудило, — раздалось с хозяйского кресла..
Михаил Федотович беззвучно скрылся.
На ум пришла мысль о том, что ей часто хотелось побыть с Вадимом наедине, побольше узнать о нем, просто посидеть вместе, понаблюдать. Погреться в ауре той силы, которая так привлекает ее как женщину. Да-а, она получила такую возможность! Сбылась мечта идиота. Правда, не подозревала, что это может превратиться в ночной кошмар! Какой контраст с тем, каким он был вчера! Девушка заметила, что руки трясутся не только у нее, но и у ее крепкого на вид соседа. Данное обстоятельство моментально придало смелости. Вот урод! Нагнал страху! Да пошел он! Стало немного легче. Очередная попытка взять себя в руки удалась. Возмущенная до глубины души происходящим, финансовый директор сходила к своему рабочему столу за частью данных, собранных ею, и вместе с Славой по негласному соглашению стала рисовать цифры, приблизительно похожие на правду. Следующий час показался вечностью. Вадиму позвонили. Может, уедет? Мечта! Голубая! Нет, это его мать. Чем-то недовольна.
«Мам, ну и что, что у нее хорошей машины нет, — отвечал он. — Зачем ей такая дорогая? Я ей уже покупал совсем недавно очень хорошую. Стасика вон просил. Тот кучу наворотов сделал. Какую? Да она с ума сошла! Выкинут ее на первом же перекрестке из такой машины, если не прибьют. Да мне не жалко! Да, это не только мои деньги! Я знаю! И что? Мне к ней еще и охрану приставлять? Да они первые ее же и грохнут! При чем тут моя жена? Ты знаешь, на чем моя жена ездит? На каком говне? Конечно, я и жене достойную тачку куплю скоро, я не спорю. Но эта уже совсем оборзела!»
Слушая этот своеобразный, односторонний диалог об обделенной родственнице Ворона, Колесникова почувствовала, как все ее тело разделилось на две части — на холодную голову и горячее тело ниже, становившееся все горячее. Какая же она дура! Он все правильно совсем недавно брякнул! Дура, дура и есть! Преданная собачонка, приносящая своему хозяину в зубах лучший кусочек, а ее хозяин — лев, готовый разорвать ее в мелкие клочки за малейшую провинность, — ведь у него целый прайд, который кормить нужно. Все жрать хотят. Жить красиво. Семейство с женами, матерями, тетками, детками, кучей левых нахлебников в придачу, стремящихся урвать из этого пиршества кусок. И кто на этом пиршестве она? Ей стало плохо. Но сознание неумолимо давило свое: ты для него — лишь инструмент: будешь не спать ночами, вкалывать, решать его проблемы, стараться сэкономить, принести прибыль и ездить при этом на маршрутке. А его жена — на «достойной тачке». Ты ведь ему не жена. Вообще никто, и он не постеснялся тебе об этом сейчас сообщить. Сколько он там должен был заплатить москвичам за эту реорганизацию? Пардон, просто за схему? Сколько сотен тысяч долларов? Правильно, зачем тратиться, когда есть ты, которая, даже не договорившись о цене, начинает копытом землю рыть и стараться сделать ему приятное. Сколько потом заплатят? Копейки? Иначе не хватит денег на новенькую машину кому-то! Родственница, которая меняет их, как перчатки, ведь всю голову сломала, какую же ей купить следующей. Да ты и бесплатно все для него готова сделать! Вика сдержала готовое вот-вот вырваться наружу всхлипывание. Насколько бы было легче, если бы не спала с ним!
Попросив себе чаю, она судорожно выпила все залпом и повернулась к Ворону:
— Мы все посчитали. Я пойду?
Вадим, довольный тем, что они просидели с ее напарником несколько часов бок о бок, махнул в рукой и начал собираться, даже не взглянув на расчеты.
«Собирается уезжать! Ни сказав ничего! Это вот это “интересное на завтра”, что он мне пообещал? Правильно, какая разница, в какое время меня иметь? Утром или вечером? Постарался, молодец!» Как сильно пульсирует кровь в висках! «Не могу оставаться здесь больше ни секунды». Виктория выползла из кабинета учредителя словно из пыточной камеры и, набрав воздуха в грудь, отправилась к Мухину, сама не зная зачем.

Войдя в кабинет директора, с шумом грохнулась на стул и низко склонила голову. Взглянув на нее, Михаил Федотович, не говоря ни слова, достал из шкафа бутылку коньяка. Послышались булькающие звуки.
— Пятьдесят грамм. Лимона, к сожалению, нет, — произнес он и пододвинул бокал ближе. Вика мужским жестом отправила алкоголь в рот.
— Еще?
Она лишь кивнула. Ирина, наблюдавшая за мертвенно-бледной, осунувшейся девушкой, получив знак от директора, вышла.
— Еще?
— Да.
Выпив третью порцию коньяка, она почувствовала, как напряжение начинает отпускать. К ней возвращался дар речи. Тиски, нещадно сжимавшие горло, ослабили свою бульдожью хватку. Слезы потекли горными ручьями. Она отвернулась и, всхлипнув, достала из кармана платок.
— Плачь, не стесняйся. Все бывает, — по-доброму сказал ей Мухин. Горе, накрывшее с головой, волнами стало выходить наружу, сопровождаясь горькими солеными слезами. Услышав, что в комнату постучали, в доли секунды Вика исчезла на балконе. Спряталась за угол. Еще не хватало, чтобы ее увидели в таком состоянии! Через некоторое время ее одиночество разбавила Ирина, появившаяся со стаканом воды и сигаретой.
— Хочешь покурить?
— Нет.
— А я закурю. На, выпей. Господи, ты всю косметику размазала! И глаза как у кролика красные. — Ирина принялась вытирать платком ее лицо.
— Не трогай меня пока, еще не успокоилась.
— Ты чего так расстроилась? Он тебе что-нибудь обидное сказал?
Вика молча присела на корточки. Ирина продолжала:
— Так он всех ведь так — не тебя одну. Знаешь, как он сегодня Мухина выгнал? Ни за что ни про что. Тот пришел — валерьянку попросил.
— Видела.
— Ну и чего ты тогда? Я сама у Ворона в кабинете больше часа находиться не могу — выползаю, как выжитый лимон.
— Мне от этого не легче. — Воспоминания о пережитом, о нанесенной обиде, жалость к себе — все вперемешку вызвало новый всхлип.
— Фу, ты, Господи! Что мне с тобой делать?
— Я успокоюсь — сама выйду. Когда все разойдутся.
— Как скажешь.
Оставшись одна, Колесникова наклонилась вниз, глядя на проезжающие внизу машины. Комок в горле, в низу живота начал понемногу рассасываться. Прошло еще полчаса. Ей уже самой надоело плакать, но слезы течь не переставали. Сколько можно?
— Еще ревет, — раздалось негромко за ее спиной. Она обернулась и увидела охрану Вадима. А этот хмырь что здесь делает?! Девушка быстро закрыла лицо платком и случайно взглянула на стену — прямо перед ней висит камера видеонаблюдения. Черт! Какой идиот ее сюда повесил? Понятно, с пульта позвонили, сказали, что какая-то ненормальная на крыше уже час воет. Господи, почему ей даже здесь покоя нет? Она присела на корточки, стараясь скрыться из поля видимости, и закрыла лицо руками. Мужчина скрылся. Через минуту вместо него возник другой. Вадим.
— Ну, ты чего? — он мягко обнял ее и привлек к себе. Вика отстранилась. — Дай я на тебя посмотрю.
Она, опустив руки, жестко уперлась в него, с трудом разлепив опухшие веки, потом резко отвернулась.
— Ну, чем я тебя так обидел?
— Ничем!
— Я тебе что-то неприятное сказал?
— Нет! Все супер!
— Чего ты упрямишься? Скажи мне.
«Чтобы получить очередную порцию адреналина?» Раздавались невнятные всхлипывания.
Он присел рядом и уткнулся лбом ей в коленки:
— Ну, чего ты? Успокойся.
На балкон вышел Мухин и облокотился о косяк, попыхивая трубкой.
— Ну вот, вы уже вместе ревете? — пошутил он.
«Как бы мне хотелось увидеть его плачущим или раненым, — вдруг злая мысль пронеслась в голове со скоростью света, — сделать ему так же больно, как и он мне!»
— Ну, ладно, мне ехать нужно, — заметил Вадим, взглянув на часы.
— Я с ней Ирину оставлю!
Колесникова выдохнула. Боль внутри из острой превратилась в тупую, но не исчезала. И слезы текли не переставая. Она немало удивилась — когда с ней такое было? Ни разу не было. Нужно выходить из этого состояния. И побыстрее.
— Ир, — позвала она, вытирая мокрые руки о платок.
Из-за двери выглянула ее сотрудница:
— Чего? Успокоилась?
— Налей мне, пожалуйста, чаю.
— Сейчас.
Ирина скрылась за дверью и вскоре вернулась с позвякивающей чашкой и таблетками в руках.
— Цитрамон. Чтобы голова не болела.
Сначала горечь лекарства, затем сладкий вкус чая. Стало легче.
— Спасибо. Я смогу незаметно сходить в туалет? Там кто-нибудь есть?
— Вряд ли получится. Тут Нина Константиновна, как всегда. Да и охранники кругом.
— Лена ушла?
— Да, я попросила ее выключить твой компьютер. Сказала, что ты задерживаешься у Вадима Сергеевича.
— У тебя машина внизу?
— Да.
— Зеркало есть?
— Да. Да я твою сумку уже сюда принесла.
Девушка пристально взглянула на себя, оценивая масштабы разрушений. Веки опухшие, щеки все в серых разводах от туши, нос красный, сопливый. На глаза продолжают наворачиваться слезы. Видок еще тот!
— Это истерика? — с долей сомнения в голосе уточнила она у Ирины, как у врача.
— Не знаю. Скорее всего. Ты как себя чувствуешь?
— Не скажу, что прекрасно.
— Поехали домой, пока тебя опять не развезло. Не надо было коньяка давать.
— Меня тогда разорвало бы, как гранату. Лучше так.
— Возможно, ты права. Давай собирайся.
Они прошмыгнули сначала в лифт. Все время в дороге Ирина беспокойно поглядывала на бледную, обессиленную, но при этом жестко поглядывающую в окно на проезжающие мимо машины Вику.
— Ты в порядке? Может, тебе на завтра отгул взять?
— В порядке, спасибо.
Когда они подъехали к ее дому, Колесникова попрощалась и быстро скрылась в подъезде. Ее пошатывало. Обнаружив, что дома никого нет, включила воду и, раздевшись, погрузилась в разогретую ванную. Тепло, укутав ее, тихонько начало растапливать и тот комок, который, словно кол, торчал внутри. Она снова заплакала. Плакала не переставая. Прошло десять минут, полчаса, час. А слезы все текли и текли, превратившись из мощных рек в маленькие слабые ручейки.
Вика не на шутку забеспокоилась, набрала мамин номер:
— Привет.
— Привет. Как дела? Что-нибудь случилось?
— Нет, просто устала очень. Да и неприятности по работе.
— Тебе нужно больше отдыхать. Хватит так вкалывать на дядю Васю. Ты прошлый раз ко мне приходила — вся серая, худая, аж сердце разрывается. Я тебе говорить ничего не стала — ты вся вечно в своих планах, каких-то проектах. Не слушаешь ничего!
— Я отдохну. Скоро выходные.
— Отоспись. Не езди никуда. Ну их, эти командировки. Возьми отпуск в конце концов.
— Ты же знаешь, что я не так давно ездила отдыхать.
— Чего ты там отдыхала — неделю, и то в самолетах да поездах моталась. Займись собой, ладно?
Вика повесила трубку. Разговор приободрил ее, слезы наконец-то высохли. Она умылась в очередной раз, посмотрела телевизор и не заметила, как заснула.
Третий час ночи. Девушка очнулась, открыла глаза, словно кто-то толкнул ее в бок. Приподнявшись на подушке, огляделась и вдруг начала реветь не переставая. Что с ней? С ума сойти! Она здесь одна, уже очень поздно, будить кого-то неудобно. Может, скорую вызвать? Смешно. Приезжайте, я плачу! У них и на серьезные случаи времени не хватает! Проплакав еще около часа, она так и уснула, перестав вытирать непрекращающийся фонтан слез.
Как хочется пить! Утолив жажду, Вика посмотрела на окно. «Цветы нужно срочно полить, а то засохнут! Вчера не полила, хотя собиралась. Вчера!» Неприятные воспоминания, словно тошнота, подкатили к горлу, портя впечатление от утра, которое она так любила. Ну ничего, это можно пережить! Теперь она будет думать только о себе, за исключением близких, конечно. И не позволит больше никому ее использовать! Никто и ничто не стоит ее слез. Но злиться сил не было. Была одна пустота, словно ее выпотрошили, как курицу на базаре. Одеваясь, заметила, что ведет себя не так, как обычно, — заторможенные движения больше напоминали замедленные кадры из кинофильма. Колесникова, пошатываясь, подошла к холодильнику, достала оттуда настойку боярышника на спирту и добавила его в чай. Авось поможет!
— Ну, ты как? — спросила ее заместитель директора, подъехав, и взглянула все тем же тревожным взглядом.
— Более или менее. А ты? Выглядишь не лучше.
— Ну, блин! Напугала! Я тебя никогда такой не видела.
— Я сама себя никогда такой не видела. Кстати, это был еще не конец.
— Дома тоже ревела?
— Ага.
— Вот балда! Надо было слинять от Ворона под тем или иным предлогом. Было бы легче.
— Не говори мне про него ничего.
Молча доехали до места и поднялись к себе. Упав на стул, Вика привычным жестом включила компьютер, надела наушники и услышала тихие звуки музыки. Подняла глаза — Вадим как раз проходил мимо, к себе, за ним по пятам — группа людей. Он смотрел прямо перед собой, но, дойдя до того места, где сидела она, нервно обернулся — на месте ли? Да, на месте. Поняв, что его волнение не осталось не замеченным, низко склонил голову и быстрее зашагал к двери.
Вечером в шесть часов финансовый директор направилась вместе со всеми к выходу. Удивленный взгляд начальницы из-под очков остановился на ней. «Смотри, сколько влезет!» Вика искренне подивилась появившемуся в ней цинизму и жестокости и снова подумала о Вороне — кто она для него? Чего он от нее хочет? На самом деле?

Глава 69

— Девушка, а девушка, вас подвезти? — раздался над ухом до боли знакомый голос из только что вырулившего со стороны парковки джипа.
«Легок на помине!» Виктория, прищурившись, пробежалась взглядом по выглядывающему из открытого окна Вадиму, по его легкой щетине, темно-желтой облегающей майке с коротким рукавом. Вид у него почему-то обеспокоенный.
— Только я тебя вон до той площади смогу отвезти, до автобуса.
Чуть уловимое чувство вины на мужественном лице заставило легко запрыгнуть в машину. В голове скоропалительно зрел план, и, изобразив грусть, что было несложно, так как на душе было более чем отвратительно, Колесникова повернулась к спутнику.
— Ты чего какая расстроенная?
— Я? Да нет, просто думу думаю.
Его взгляд скользнул по ее голым коленкам, едва прикрытым светло-серой юбкой, и задержался в вырезе блузки.
— Какую?
— Как мне денег раздобыть.
— Тебе нужны деньги?
— Да! Вы мне дадите четыреста шестьдесят тысяч?
— Дам. — Он на секунду отвлекся, чтобы быстро что-то буркнуть в телефон, и с удивлением потер лоб. — А куда тебе столько?
— Хочу поменять свою на трешку. Цену хорошую предлагают.
— А, понятно!
— Я боюсь, что они такие цены долго держать не станут.
— Тебе когда надо?
— В ближайшие день-два сможете?
— Без проблем.
— Договорились!
Девушка с удовлетворением посмотрела вперед на дорогу. Через секунду Ворон произнес:
— Ты чего вчера так обиделась на меня?
— Была причина.
— Ну, подумаешь, обозвал! Что тут такого?
«Скажи я, что ты импотент и ни одна женщина к тебе бы не подошла, не будь у тебя много денег, ты наверняка бы не отреагировал. Не впал бы в длительную депрессию. И относился бы ко мне так же. И в постели со мной не испытывал бы дискомфорта». Стараясь справиться с моментально нахлынувшей злостью и не дать ей обжигающей лавиной вырваться наружу, довольно спокойно ответила:
— Я же просила не задевать меня. Вы можете быть очень жестоким Мне от этого плохо. Вам же тоже отчего-то бывает плохо? Разве нет?
— Вон Мухин! Все проглатывает!
«И что? Действительно оправдание!»
— Я не Мухин! Вы как в том анекдоте. «Отчего умер ваш друг?» — «От гриппа». — «Ну, это не страшно!» Кстати, мы приехали! До свидания! — с этими словами сотрудница выпрыгнула наружу, бесшумно хлопнув дверцей. Проследила глазами за быстро скрывающимся за поворотом автомобилем. Из груди вырвался тяжелый вздох. «Злость и желание отомстить придает сил, но привкус после этого на языке металлический. И на душе сразу так поганенько становится. Почему, когда для мужчины стараешься, раскрываешься и ждешь ответной реакции, он, как правило, разворачивается к тебе задницей? А когда относишься как к скотине — получаешь что хочешь! Ладно, не радуйся раньше времени — ты еще ничего не получила. Может, твоя злость еще пригодится?»

Следующие несколько дней девушка заняла выжидательную позицию — сделает ли ее патрон сам то, что обещал? Но ничего не происходило. Вадим в офисе появлялся, но про деньги не заикался. И к себе не приглашал. Надежда становилась все тоньше, прозрачнее, призрачнее, оставляя все больше пространства для очередного разочарования и желания довольно жестко послать его куда подальше. Пожалел уже о своем обещании? Да, с ним далеко не уедешь. Ничего, она ему непременно напомнит. Такой дурочкой, как раньше, не будет. Хватит!
Вика не без внутреннего содрогания набрала его внутренний номер, и тут же в ее голосе зазвучали кокетливые нотки:
— Вадим Сергеевич, как поживаете? Вы про меня не забыли?
— Нет. Не забыл.
— А про мою просьбу?
— Стас вечером должен привезти.
— Замечательно. Заранее большое спасибо.
Девушка беспрестанно взглядывала на свои часики. Четыре часа. Пять. Еще полчаса. Сколько можно! Он над ней издевается? Страх сжимал ее стальными тисками, заставляя отсчитывать каждую секунду. До конца рабочего дня оставалось около получаса. Сдать деньги в банковскую ячейку она точно не успевает. Хмурый Стасик все-таки появился, неся таинственный сверток в руках. «Мой, мой!» — откровенно пританцовывала она в душе. Но водитель почему-то прошествовал не к ней, а к Строгой. Не может быть! Проследив, как молодой человек сдает деньги по распоряжению «бабы Нины» кассиру и удаляется, вновь взглянула на часы. Двадцать минут седьмого! Сейчас все пойдут домой. Включая кассира! Просто супер! И что дальше? Прикусив нервно нижнюю губку, набрала Ворона.
— Я очень извиняюсь. Как мои дела? Все хорошо?
— Зайди ко мне!
Финансовый директор полетела к дверям и через секунду была на месте. Тихо постучав, заглянула внутрь и приветливо улыбнулась.
— Можно?
Кроме мрачного хозяина, в кабинете находились соучредитель, что-то печатающий на компьютере в дальнем углу, и водитель, медленно перемещающийся туда-сюда со скучающим видом. Ворон устало откинулся в своем габаритном кожаном кресле и довольно громко, с долей уязвленного самолюбия в голосе произнес:
— Ты меня любишь?
Вика в замешательстве похлопала ресницами, и взгляд машинально перескочил на остальных присутствующих. Как его понимать? Партнер Вадима улыбался. Шутники! Ее и так трясет всю! Но если так хочется, можно и подыграть.
— Конечно!
Наступила пауза. Несколько мучительно длинных мгновений, которые она продолжала стоять возле чуть прикрытой двери, непроизвольно теребя ручку.
Раздраженно выдохнув, патрон спросил:
— А зачем тебе трешка? Что ты в ней делать будешь?
— На машине ездить, — сделав над собой усилие, отшутилась она. К чему он клонит?
— У тебя же нет машины!
«А то я не знаю!»
— Куплю! Вы же мне заплатите за реорганизацию завода?
Девушка снова улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок. Хозяин двусмысленно скривился.
— Ладно, иди!
Колесникова закрыла за собой дверь, но решила задержаться. Затем услышала, что и ждала: ее босс звонил Нине Константиновне и просил выдать обещанную сумму. Пулей помчалась в бухгалтерию — начальница, укоризненно на нее посматривая, отсчитывала ухоженной рукой купюры. Высоко поднятые брови требовали объяснений. «А Вадим не мог без участия моего высочайшего и очень любопытного руководства все сделать?»
— Завтра все расскажу.
На нее уставились два пристальных, сверлящих дула.
«Думай что хочешь!» Договорившись о встрече с агентом, девушка вызвала такси, тут же очутилась в агентстве и, оформив все необходимые документы на свою новую трехкомнатную квартиру, отправилась домой.
На обратной дороге в ее руках пачки денег сменились бутылкой мартини и пакетом апельсинового сока. Дома Вика радостно грохнулась на диван, до конца не веря происшедшему. Она — хозяйка собственной трехкомнатной квартиры! А ей всего-то двадцать шесть лет! Сердце колотилось, как сумасшедшее. Да, карьеру она себе сделала, деньги зарабатывать научилась, квартиру купила, осталось разобраться с личной жизнью. И еще ей нужно успокоиться. На кухне раздались звуки шуршащего пакета, звон бокала, шум разливаемого мартини. Хлопнула дверца шкафа. За спиной послышались шаги. Колесникова обернулась и увидела опершегося щекой о косяк брата.
— Привет! Ты чего?
— У меня сегодня праздник!
— Какой?
Сестра отмахнулась, чувствуя, что не в силах что-то объяснять.
— Не переборщи, — по-детски хихикнул Вася. Потом ретировался, захватив спортивную сумку.
«Муся моя любимая!» Девушка расслабленно сделала большой глоток. Напряжение понемногу таяло, сменяясь легким головокружением и покоем. Будоражащим и умиротворяющим одновременно ощущением победы. Нет, все получилось! У нее опять все получилось! Она взяла от Вадима, что хотела. Выдрала. Теперь они квиты. Но все равно жалко! Ощущения после всего случившегося совсем не те, что могли бы быть. Очень жалко! Вика разочарованно хмыкнула. Почему мужчина не дал ей денег просто так? Не отвел в сторонку и не сказал — это то, что ты просила. На! Господи, да если бы он так поступил, она простила бы ему все на свете! Все недостатки. Увидев, что он готов давать, дарить, не считая при этом себя круглым дураком. Для нее, ради нее. Значит, она действительно важна для него! Подлетела бы тогда прямо к небесам от счастья, щенячьего восторга! Дрыгала ногами от радости. Расцеловала бы на месте! Как ей это нужно! Наполнило бы жизнь смыслом, ощущением полета. Конечно, он помог ей. Благодарна ему. Но эта благодарность могла бы быть намного больше. Несоизмеримо больше. Если бы он не тянул резину. Если бы не передал ей деньги через Нину Константиновну. Если бы не вызывал перед этим к себе в кабинет. Зачем потащил ее через все это? Неужели ради собственного удовольствия и желания потешить самолюбие? Благородненько! От всколыхнувшихся неприятным осадком воспоминаний о том, как она дергалась последние несколько дней, как унизительно стояла у него в дверях, через силу улыбаясь, и подслушивала потом, внутри болезненно сжалось и холодом спустилось в низ живота. Вряд ли ей захочется подходить к нему с просьбой еще. «Но все же он дал тебе денег. Это факт. Скажи ему спасибо, — укоризненно пропищало внутри радио. — А я и говорю!» — раздосадованно бросила реплику Вика, плеснула себе еще мартини и направилась в сторону уже разобранной постели. Завтра обязательно нужно будет придумать какую-нибудь правдоподобную песню для Строгой, а не то загрызет. «Это будет завтра!» — сквозь дрему подумалось в ответ. И уже вдогонку последний проблеск сознания отпечатал: «Что-то давать — лишь пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят. — Как. Именно последнее “как” разжигает костер в женском сердце».

Глава 70

Мелкий дождь тихо накрапывал, прибивая пыль к земле и добавляя приятной пряной свежести прохладному воздуху. Миновал июль, уступив законное место бархатному августу. Вика, съежившись, нырнула под крышу подъезда, набирая свободной рукой телефон матери, и остановилась, наблюдая за тем, как спешат скрыться в своих квартирах подгоняемые судорожным ветром и дождем редкие прохожие. На улице темно, пустынно, но желание подышать свежим воздухом сильнее. Она и так целыми днями в бетонном офисе торчит.
— Мам, привет! Спишь?
— Почти. Ты где?
— Ездила только что на дом посмотреть. Готов. Скоро ремонтом можно заняться будет.
— Я так рада! Ты теперь невеста с приданым. Замуж у меня еще не собралась?
— Нет.
Вика помрачнела, думая о том, что чем старше она становится, тем чаще задают вопрос о замужестве. А то она сама не волнуется по этому поводу! Зачем напоминать? Давить на мозоль?
Мама продолжала:
— Слушай, помнишь, тетя Таня ходила к женщине, которая ей кучу всего предсказала? Ну, что вдовой будет?
— Помню, конечно.
— Хочешь к ней сходить?
— Мм... Любопытно. Номер случайно не знаешь?
— Знаю. Подожди минуту, сумку достану. Записываешь?
— Да.
— Светлана зовут. Звонить лучше с утра. Перезвони мне сразу, как сходишь. Интересно.
Девушка записала на клочке бумаги продиктованный номер. Может, эта хваленая Светлана поможет ей хоть в чем-то разобраться? В личной жизни, например. Успокоит ее. Ей так нужна сейчас помощь и понимание! Грамотный совет. Всякие глупости вроде приворотов и заговоров ей, конечно, ни к чему. Ниже ее достоинства. Но узнать, что ждет дальше и особенно в плане мужчин, — знать очень-преочень любопытно. Вика поняла, что просто-таки уже сгорает от любопытства! В любом случае хуже не будет. Куда уж хуже!

Ясновидящая жила довольно далеко. На другом конце города. Как на другом конце света. Наконец, миновав все пробки, Колесникова вышла из душного автобуса и вскоре оказалась у темной железной двери. Нажала на кнопку звонка. Внутри нарастало тревожное и в то же время радостное волнение. Ей открыла высокая приятная женщина лет сорока, одетая в светлое летнее платье, красиво облегающее стройную фигуру.
— Здравствуйте. Проходите. Вы в первый раз?
Последовал кивок.
— Посидите здесь, я скоро освобожусь.
Вика прошла в зал и села на диван, с огромным интересом рассматривая новую для себя обстановку. Квартира довольно уютная и чистая: много цветов, хорошая мягкая мебель, новый компьютер в углу с множеством дисков. Играет любимая испанская гитара. В соседней комнате слышатся веселые голоса детей. Глаза неприятно резанула давно некрашеная дверь, за которой скрылась хозяйка квартиры и где находился, видимо, такой же желающий узнать свое будущее. «Или разобраться в настоящем». В комнату важно прошествовал огромный рыжий кот, запрыгнул к ней на коленки и довольно громко замурлыкал, вытягивая когти и царапая легонько, со знанием дела кожу. «Сейчас в волосах вся буду и зацепках тоже!» В соседней комнате слышались голоса. Неразборчивая речь мужчины, спокойный мелодичный голос хозяйки. Минут через десять дверь отворилась. Проводив гостя, Светлана пригласила девушку. Та села на предложенный стул, приставленный к письменному столу. Ясновидящая закрыла дверь, села за стол, отметив про себя, что подверглась пристальному разглядыванию. У женщины напротив было чувство юмора, спокойствие и терпеливость в глазах, и та также изучающее посмотрела на девушку.
— Как зовут?
— Виктория.
— Какие проблемы, Вик?
— В смысле?
— Ну, ко мне, как правило, с проблемами приходят. Ты ведь в первый раз? Ладно, давай я тебя сначала посмотрю. Фотография своя есть? — Светлана говорила быстро.
Вика почувствовала себя словно в кабинете врача и протянула фотографию. Женщина вышла, через несколько минут вернулась со стаканом воды. Села, начала рассказывать.
— Ну, что, порчи на тебе нет. Относишься к группе травоядных. По воде — ручей со звоном богемского стекла. Группа редкая. Бриллиант. Тебе нужно больше себя ценить — заниженная самооценка. Это твоя главная проблема. Высокий уровень интеллекта, хорошо развита интуиция. Ты — женщина-весна, долго будешь молодой. Форма истиной женщины — всегда будешь нравиться мужчинам. Кстати, основная ошибка твоей группы — вы подстраиваетесь под партнера, становитесь женщиной-женой, женщиной-матерью и забываете, что вы в первую очередь — Женщины. Твоей группе, как правило, дается два брака и двое детей. Живешь сердцем, на физическом уровне тебя убить нельзя: твою группу серьезно защищают. Каких бы глупостей ни наделали. Зато можно легко убить словом. Болеешь на уровне энергетики, слабый позвоночник, таблетками лечиться бесполезно, найди для защиты знающего травника. Животные тоже помогают, езди чаще на природу. Семьдесят процентов — семья, тридцать — работа. Ты создана для семьи и любви.
— Тридцать процентов?
— Зря улыбаешься. К тридцати годам все твои нынешние ценности поменяются. Хотя ты — птица. С большими и сильными крыльями. Тебе нужно летать. Полетала — села на гнездо. Космическая шестерка, стремишься к совершенству во всем. Можешь работать в любой области — успех будет везде. Прекрасный организатор. Пришла в этот мир отрабатывать грех по материнской линии — «мужчина-деньги». Чувственна. Романтик, привязываешься сердцем. Склонна идеализировать. Меньше доверяй людям, многие захотят тебя использовать. Избегай подруг, любая женщина — твой враг. Крещеная?
— Да.
— Дай-ка я посмотрю тебя на сегодняшний день.
Светлана положила левую руку на иконку Богородицы, правую — на фотографию девушки. Закрыла глаза. Ее руки начали жестикулировать, лицо — принимать разные выражения. Она поморщилась, рука застучала по столу, поднялась вверх, опустилась. Вика почувствовала себя глупо. Она никогда раньше такого не видела и смутилась. Женщина открыла глаза, спокойно сообщила:
— Ну что, ты, оказывается, у нас прагматик. Я тебе предложила на выбор: любовь, деньги, карьеру, семью и детей, — ты выбрала деньги. На сегодняшний день не замужем, детей нет. Почему не замужем?
— Не знаю. Встречалась тут с двумя.
— Фотографии есть?
Вика достала изображение, где они вместе с Сашей, и фото Вадима.
Светлана взяла сначала снимок Вики и Саши, закрыла ее лицо иконкой, положила руку на фото Саши, рука затрепетала и ушла в сторону.
— Группа мужчин-бабочек. По воде — тазик с водой. Ты — ручей, для этой группы очень привлекательна. Бабочка полетала, присела на ручей, опять полетела. Сейчас вообще куда-то далеко улетел, — рука чуть в стенку не ударилась. Любят покрасоваться, нравиться, группа обычно добивается хорошего материального статуса. Эти мужчины, как правило, приходят с душой женщины. Но это мужчина-друг. Этот нам не подходит.
— Ну вот! — расстроилась девушка. — А такая любовь была!
— Любовь? Сейчас посмотрим.
Ясновидящая убрала иконку с фотографии Вики и положила руки на обе фотографии. Снова поморщилась, провела по воздуху руками.
— Нет, любви нет. Обоих спросила — оба пожали плечами.
— Как это спросила?
— На астрале. Проще говоря, на уровне чувств и эмоций. Ты еще сказала, что он тебе сейчас не нужен. Давай посмотрим другого.
Она потянулась за фотографией Вадима.
Вика была шокирована. Перед ней сидит человек, спокойно читающий чужие мысли и ясно видящий, что у человека внутри. Как в сказке! Как она и мечтала! И столько времени потрачено на отношения с Сашей, и все зря! Тем временем Светлана проделывала очередные манипуляции над снимком Вадима. Усмехнулась чему-то и произнесла:
— Притягиваетесь на уровне постели. Вампир. Относится к отряду «золотых вампиров» — лучшая форма. Сосет энергию больше через постель. Хищник. Группа материально обеспеченная. Вампиры, как правило, стоят у власти и денег. Очень много работают. По воде — болото. Сверху — пруд. Глядя на него, человек сначала видит теплую приятную водичку. Стоячая вода. Не меняются, не развиваются. Давят. Когда «высосут» — выкинут. Группа — потребители, любят себя, поэтому хорошо выглядят, холеные, женщин любить не умеют. Путают понятия «люблю» и «хочу». Чувственность потом проходит. Земная шестерка. Деградация по трем направлениям: женщины, алкоголь, азартные игры. Живут нижней головкой. Ценят удобства. Дети для них — обуза, лишние проблемы. Если просит родить второго — значит есть другая женщина и он таким образом пытается сохранить брак. Как только женщина рожает второго — вампир уходит. Часто первый брак заканчивается разводом. В этот период вампиры чувствуют себя на коне. После развода жена, как правило, не получает ничего. Я часто сталкивалась с такими ситуациями. Женщина начинает говорить: «Я тебе молодость свою отдала, детей родила». А он при этом только пожимает плечами: «Любая на твоем месте сделала бы то же самое». Не любят давать. Хороший интеллект. Поэтому только брачный контракт. Хорошие манипуляторы. Словом могут убить. У тебя защиты от них нет. После контакта с вампиром хорошо попить сладкого чая, принять душ с головой и постоять под ним. Сейчас мир сильно материализовался. Такие, как он, нужны. Умеют ломать и создавать системы. Вадим — мужчина с душой женщины, любит ушками. Пришел в этот мир отрабатывать грехи отца. Чувствен. Мужчина-любовник. Вы — две шестерки, поэтому притягиваетесь. Вообще он — лягушка на болоте с бородавками. Сидит, что-то квакает. Этот нам тоже не очень-то подходит. Но если выбирать между Сашей и Вадимом — Вадим лучше.
Вика слушала и не до конца верила в то, что слышит. Ей было интересно услышать про Ворона, но такого глобального разбора его внутренностей даже не ожидала. Оказывается, вампиры бывают! И она работает у одного из них! И спит к тому же! Значит, поэтому себя так плохо чувствовала после постели с ним! Хотя с этим абсолютно согласна, что только там они друг друга и чувствуют прекрасно! Всю остальную информацию Вика просто пропустила мимо ушей.
— Давай посмотрим, как он себя чувствует на сегодняшний день и ваши отношения, — предложила Светлана. Фотография Вики оказалась рядом с фотографией Вадима. Наступила тишина. Колесникова уже с интересом смотрела на манипуляции и пыталась понять их смысл.
Результат не заставил себя долго ждать. Ясновидящая сообщила:
— Я его спросила, к какой группе он себя относит. Дала три варианта: женат, холост, разведен.
Он показал, что женат-разведен. Значит, женат, но ведет свободный образ жизни. Тебя видит как постоянную партнершу, хочет вместе жить, в качестве просто любовницы видеть не хочет. Тянет тебя на себя. Настроен решительно. Ты отнекиваешься. Вы с ним как кошка с мышкой. Ты сидишь и ключики на пальце вертишь. Чего ждешь?
— Вы бы мне не сказали, я бы в жизни не подумала, что он жить вместе хочет! Были, конечно, какие-то фразы, но я их серьезно не восприняла. Он всем девкам говорит, что их любит. Думала — так, шутит, дурака валяет по пьяной лавочке. И потом, он женат, двое детей. Чего там можно ждать? И меня совесть замучает. Да я с его стороны вообще никаких телодвижений не видела. Абсолютно. Мы спали-то с ним — на одной руке хватит пальцев пересчитать, сколько раз. При этом он постоянно флиртует с кем-нибудь еще.
— Он — болото, стоячая вода двигаться не будет. Если он тебе нужен — прояви инициативу.
— Мне всегда тяжело подойти к мужчине первой.
— Ты форма истинной женщины — ждешь инициативы от мужчины, я бы сказала — атаки. С ним так нельзя. И потом, у него душа женщины и ведет он себя как женщина. Ты начинаешь вести круг, он заканчивает. По пьяной лавочке — потому что боится. Флиртовать будет всегда — такая группа. Что касается жены и детей... Верх допускает разбить несчастливую пару с детьми, даже две, чтобы создать одну счастливую. Только тебе уже потом от него отказаться нельзя будет. Нужно будет жить с ним всю жизнь, стараться построить гармоничные отношения, несмотря ни на что. Иначе тебе сверху так по голове за это дадут — мало не покажется! А жизнь с вампиром — год за три. Это он сейчас пруд, при совместной жизни — болото.
— Весело! Как на каторге, что ли?
— Да. Оно тебе вообще надо? Это всегда надо быть дипломатом-политиком, всегда веселой. Ты женщина-весна. Весной бывает гроза. Вампиры этого не понимают.
Светлана замолчала, опять положила руки на фотографии. Вику удивило образное восприятие женщины. Все картинками.
— Я спросила, сколько ты с ним проживешь. Ты провела два круга — максимум два года и разорвала круг. И еще ты постоянно бросаешь в него камни. Подумай, что будет, если кинуть камень в болото, даже если сверху пруд? Ничего, кроме болотной вони, не дождешься! Вообще при общении с вампиром есть три золотых правила: быть всегда эффектной, не устраивать сцен ревности и оставаться гордой личностью. Ни матерью его детей или женой, ни домработницей, а истинной женщиной. В тебе все это есть. Его это и привлекает, но свою программу он все равно будет выполнять — будет давить, ломать под себя.
— Он все время говорит, что я говнястая.
— Давит. Не поддавайся. Как только прогнет — ты ему будешь не интересна. Ты — ручей, тебе нужно постоянно двигаться вперед, а он — болото, топит. Вообще тебе нужен совсем другой мужчина из группы «реки». Это — фавориты, идет параллельное с тобой развитие, умеют ухаживать, любить, хороший материальный статус. На шахматной доске ты — королева. С кем бы то ни было жить не сможешь. Кому-то я могу сказать — бери и воспитывай. Тебе нужен король. С таким ты сможешь быть счастлива. Еще ты должна знать, что каждый человек — это магнит. Притягивает все, о чем думает: и плохое, и хорошее. Как правило, залезет в колею круга — вылезать не хочет. Его так и будут по этому кругу водить, пока не осознает, надо ему это или нет. Если поймет, что не надо, — жизнь меняться начнет, развитие дальнейшее будет.
Женщина замолчала, внимательно рассматривая фотографии. Вика чувствовала ее искреннее желание помочь, и это не могло не располагать к себе. Она решилась и задала давно не дающий ей покоя вопрос, а вдруг и это знает?
— А что такое счастье?
— Счастье — это твоя внутренняя гармония, равновесие. Баланс. Душевный покой. С внешними атрибутами никак не связанный. Это должен быть не момент жизни, а устойчивое внутреннее состояние. На этом строится счастливая семья, гармоничные отношения. Когда человек приходит к этому, он вызывает вокруг себя цепную реакцию и гармония продолжается. Не надо думать о глобальном. Не нужно. Нужно создавать внутри. Я всем говорю: существуют всего три Вселенских закона, неважно, какой ты религии, — уметь любить, уметь прощать и быть благодарным. Религия — просто удобная форма для общения с Верхом. Хотя и для общения с Богом посредники не нужны. Главное, что у человека в душе. Какие поступки он совершает. О чем думает. Наша программа на Земле — быть счастливыми и исправлять ошибки, не боясь ошибиться вновь. Получить опыт. В первую очередь — эмоциональный. Я не могу сделать что-то за человека, но я могу приоткрыть завесу, чтобы человек нашел свою половинку не в пятьдесят лет, а раньше, когда молодой, красивый, когда можно еще родить детей и научить их, в свою очередь, любить. Знаешь, как больно иногда смотреть на людей, когда жизнь у них прожита зря? Смотришь — дети не любят, муж живет своей жизнью, себя человек не любит, быть счастливым так и не научился. Что я могу тогда посоветовать?
Немного помолчав, продолжила:
— Знаешь что сделай? Богородицу почитай. Попроси научить быть счастливой, любимой, все, чего хочешь. Сначала прочитай «Отче наш», потом любую молитву к пресвятой Богородице. Поздоровайся, поблагодари, что слышит. После молитвы попроси. Это нужно сделать сорок дней подряд по сорок раз. В течение этого периода обязательно сходи три раза в церковь. Купи семь свечей и каждую поставь к иконе Богородицы. Попроси ее помочь. Тебя или сблизят сразу с Вадимом, помогут создать пару, или разобьют.
— Как это?
— Через людей, конечно. Вся информация и помощь идет через людей. И наказание тоже. И еще у тебя образ того, кто тебе нужен для жизни, должен сформироваться за это время.
— Сорок дней? Так много?
— Да, это отработка. На сороковой раз тебя слышат. Лучше запиши.
Вика взяла ручку, листок и стала старательно заносить все, что услышала. В дверь позвонили — очевидно, ее время вышло. Да, точно. Прошло полтора часа. Пролетело.