Литература и журналистика

В ясные погожие дни десятилетняя Валя, у которой в результате родовой травмы позвоночника не ходят ноги, приоткрывает тюлевую занавеску и смотрит из окна третьего этажа во двор, где играют ребята. Иногда с мячиком, иногда в прятки или жмурки. Бывало, Валя выберет себе “кумира” – мальчика или девочку – и начинает за него “болеть”. Даже порой хлопает в ладоши, когда её любимец побеждает своих соперников; или качает от досады головой, если у того игра не ладится…
Когда дети расходятся, Валя берёт в руки книжку или учебник и начинает читать. Учится она в спецшколе, и учебные задания ей приносит на дом преподаватель. Программа у неё облегчённая; но даже с ней Валя теперь не справляется: у неё начала развиваться депрессия, девочка стала тосковать… Это в детстве, ничего не понимая, она весело играла с куклами, смеялась и крепла… Но по мере взросления Валя стала сознавать своё незавидное положение. А однажды через приоткрытую дверь своей комнаты она услышала разговор мамы с врачом, среди слов которого были такие:
“инвалидность”… “пожизненно”… “крепитесь”… И затем тихий мамин плач… И девочка поняла, что её жизнь будет сильно отличаться от жизни тех ребят, которые играют во дворе; что ей с ними никогда не гонять мяч, не ходить в кино, не увидеть, что находится за соседними пятиэтажками и виднеющейся вдали автострадой. Что она как бы вычеркнута из жизни - подобно тому, как бывают вычеркнуты из тетрадки ошибочная буква или слово… И когда это осознание пронзило её сердце, Валя стала часто плакать; а порой замыкаться в себе и, лёжа на диване, смотреть в одну точку – на стене или потолке. Кроме того, она стала плохо кушать и через некоторое время заметно похудела…
Конечно, мать видела всё происходящее с дочерью и пыталась ей хоть чем-то помочь – купила ей видеомагнитофон и ставила детские фильмы и мультики, вечерами рассказывала девочке разные истории – из своей жизни или из жизни её знакомых (в сказки дочь уже не верила).
- А где сейчас папа? – спросила её как-то Валя.
- Да всё там же, за границей, далеко-далеко… работа у него такая… - как всегда соврала ей мама (отец девочки, устав ждать её выздоровления, бросил семью, когда Вале шёл третий год; и мать, боясь ещё больше морально травмировать дочь, решила не открывать ей правду до тех пор, пока Валя не повзрослеет).
Иногда к ним заглядывала их пожилая соседка, Нина Сергеевна, и приносила Вале какой-нибудь гостинец или книжку с картинками… После чего тётя Нина и Валина мама шли на кухню пить чай; и Валя слышала, как они там беседовали и иногда обе плакали…
… Однажды, когда на улице шёл проливной дождь и Вале было особенно грустно оттого, что дети во дворе не играли, - она вдруг услышала за окном стук. Осторожно и с опаской посмотрев за штору, девочка вздрогнула: по подоконнику взад-вперёд бегала маленькая серая птичка с белым хохолком. Она вся промокла, её перья в некоторых местах топорщились…
С минуту Валя наблюдала за ней, не смея шелохнуться… А затем, сообразив, что птахе негде укрыться от дождя, подтянулась на стуле и, щёлкнув задвижкой, открыла сначала одну раму правой створки окна, затем вторую. Птичка остановилась, боязливо вертя головкой… а затем неожиданно для девочки прямо мимо неё юркнула в комнату и, приземлившись на тумбочке, нахохлилась – видимо, отогреваясь…
Они сидели, с удивлением рассматривая друг друга… А когда, минут через десять, дождик заметно поутих, крылатая гостья вспорхнула и вылетела в открытое окно… Валя заворожено посмотрела ей вослед…
На следующее утро, вспомнив о птахе, девочка подумала, что осенью птицам голодно, и бросила на подоконник несколько крошек от печенья… Вскоре к угощению слетелись воробьи… А затем, к немалому удивлению Вали, к ним присоединилась и её вчерашняя гостья. Девочка протянула в её сторону руку с крошками, и птаха – сначала с опаской, затем смелее – допрыгала до её ладони и, схватив увесистый кусочек лакомства, юркнула с ним в сторону берёз и клёнов, растущих неподалёку… Как Валя ни всматривалась в гущу ветвей и листьев, однако разглядеть среди них знакомую птичку так и не смогла…
Зато наутро, увидев её снова, девочка протянула ей руку с подсолнечными семечками; и пташка, сразу прыгнув Вале на ладонь, принялась их клевать… Девочка с сияющими глазами смотрела на неё; а ощущение цепких птичьих коготков привело её в неописуемый восторг…
Так они подружились… Каждое утро маленькая гостья садилась на подоконник, барабанила клювом по стеклу или раме; и Валя открывала окно… Птаха прыгала на тумбочку, завтракала; после чего смотрела на Валю своими блестящими карими глазёнками, похожими на крохотные пуговки, и вертела головкой. Из её горлышка время от времени вылетали звуки, похожие на воробьиное чириканье… Девочка гладила её по белому хохолку и спрашивала, как у неё дела, где она летала, что видела… Иногда “кареглазка” прыгала ей на плечи, а оттуда на занавеску или ковёр, застывая на них в вертикальном положении и посматривая на девочку. И однажды Валя поняла, что таким образом птаха приглашает её поиграть с ней в “догоняшки”. Она с усилием потянулась за птичкой, наклонив голову - как бы подкрадываясь; после чего, взмахнув руками, попыталась её схватить (конечно, понарошку, чтобы её не поранить). Однако та ловко “увернулась” от своего преследователя и, вспорхнув, перелетела на другое место, громко чирикая – скорее всего, говоря: “не успела”, “не поймала”!..
Один раз “кареглазка” прилетела, что-то держа в клюве. Валя открыла окно. Птаха села на тумбочку, положила на неё чёрного жука – вверх лапками, которыми он тут же беспомощно забарахтал - и посмотрела на девочку.
- Это что, мне? Подарок? – Валя рассмеялась до слёз. – Знаешь, я не ем насекомых… Давай лучше отпустим бедняжку на волю – ведь он, как и ты, хочет летать, видеть травку, солнышко… Ладно?
Брезгливо поморщившись, она взяла жука и бросила его в окно. Тот, зажужжав, взлетел ввысь…
- Спасибо, - сказала девочка “кареглазке”. Птаха поклевала хлеб, попила из блюдца водички и затем принялась чистить свои пёрышки… После чего они с Валей снова стали играть в “догоняшки”…
Со временем мать не могла не заметить перемены, произошедшей с дочерью – у той порозовели щёки, появился аппетит… Удивлению её не было предела; и она не раз спрашивала Валю, отчего та в последнее время стала такой весёлой. Однако девочка боялась говорить ей о “кареглазке” – знала, что мама могла запретить ей дружить с птичкой, чтобы, как она выражалась, не “подхватить заразу”: слишком строго мать следила за чистотой в её комнате…
А однажды, потрогав у Вали лоб, мама не на шутку встревожилась:
- Горячий… Да ты, наверное, заболела…
Смерили температуру: тридцать восемь и две. Пришлось переложить Валю в постель; и несколько дней девочка лежала, не вставая… Птаха садилась на подоконник и клювом стучала по стеклу; а Валя, с трудом дотягиваясь до окна, барабанила по нему пальцами со стороны комнаты... Открывать окно она не решалась, боясь простудиться ещё больше и таким образом отодвинуть желанную встречу со своей “подругой”. Так они и переговаривались через стекло… Конечно, девочка очень переживала, что не могла накормить “кареглазку”, но ничего нельзя было поделать…
Когда она выздоровела и после нескольких дней разлуки птичка наконец-то снова прыгнула в комнату, она так долго щебетала, что Валя решила: ругается. И попыталась ей объяснить, почему она не могла впустить её до этого… А может, подумала она, птаха просто делилась с ней новостями? И, успокоившись от этой мысли, девочка улыбнулась и принялась, как прежде, поглаживать её по головке…
Но в один из дней птичка не прилетела… Валя с утра до вечера просидела у окна – безрезультатно… Ночью она почти не спала, всё думала: не случилось ли что с её любимицей?.. На следующий день повторилось то же самое; Валя даже не притронулась к обеду, отчего в свою очередь, уже забеспокоилась мать…
И лишь на третье утро “кареглазка” “приземлилась” на подоконнике. А рядом, на ветку клёна, сели две маленькие птички, очень похожие на неё.
Девочка быстро открыла окно:
- Ну где тебя носило? – покачала она головой, - я вся изволновалась…
В ответ птаха звонко защебетала.
- Вся ты в делах, - улыбнулась Валя и поставила перед ней блюдце с пшённой кашей.
К её удивлению, “кареглазка” набрала в клюв угощение, вылетела в окно и, сев на ветку клёна к двум своим спутницам, принялась поочерёдно их кормить.
- Батюшки! – Глаза девочки загорелись. – Так это твои детки! Вот почему тебя долго не было…
Она с умилением наблюдала, как крылатая мамаша потчует своих птенцов, которые время от времени пищали и широко раскрывали свои клювы для кормления…
- Может, позовёшь их ко мне в гости? – через некоторое время спросила Валя “кареглазку”. Но та в ответ прыгнула девочке на ладонь и о чём-то защебетала.
- Ну, как хочешь… - Валя поднесла пташку к своим губам и осторожно чмокнула её в хохолок. Та удивлённо заморгала пуговками глаз. А когда она прыгнула на подоконник, Валя помахала ей рукой:
- Завтра прилетайте опять втроём, я вас угощу вашим любимым блюдом…
“Кареглазка” ещё раз чирикнула и вспорхнула. Две крохотные птички пустились за ней…
Весь вечер Валя волновалась. Дело в том, что осенью мама заклеивает окна; и девочка понимала, что вскоре она не сможет впускать птаху в комнату. И это до следующей весны – почти полгода! Валя боялась одного: в этом случае “кареглазка” может решить, что её больше не хотят здесь видеть, и уже никогда не прилетит… А девочка так привязалась к ней. Их дружба - чистая, искренняя, как говорят - “без задних мыслей”, была для Вали бесценным сокровищем, и она не хотела его терять. А потому необходимо было познакомить её “подругу” с мамой и попросить её не заклеивать правую створку окна в её, Валиной, комнате, чтобы на некоторое время пускать “кареглазку” в комнату – отогреться от зимней стужи и покушать. И девочка решилась.
- Мама, я тебе завтра покажу сюрприз…
- Приятный? – удивлённо посмотрела на неё мать.
- Увидишь… Только купи мне, пожалуйста, утром подсолнечных семечек…
- Хорошо… - улыбнувшись, мама поцеловала дочку в макушку…
Наутро Валя сразу села за уроки – решила сделать их к маминому приходу из магазина, чтобы целиком сосредоточиться на главном событии сегодняшнего дня - познакомить её с “кареглазкой”… И когда она уже заканчивала упражнение по русскому языку, неожиданно с улицы раздалось знакомое щебетание.
“Сегодня что-то рано, - подумала девочка, - и мамы ещё нет, кто же меня поднесёт со стулом к окну?”
Чириканье повторилось.
Валя повернула голову, чтобы поприветствовать свою “подругу”. А дальше для девочки всё происходило, словно во сне…
Она внезапно увидела, как с балкона пятого этажа кирпичного дома, расположенного напротив, в сторону клёна из пневматической винтовки целится подросток… Слышится сухой щелчок… Пух на тельце “кареглазки” взбивается; и она, вспорхнув, застревает между ветками клёна вниз головой, беспомощно хлопая крылышками…
Мальчишка скрывается за балконной дверью… А Валя широко раскрытыми глазами смотрит в окно… Беззвучно шевелит губами… Наконец, подтягивается на руках… всё сильнее… тяжело дышит… и, морщась от боли, медленно переставляет вперёд одну ногу… затем другую… Руками хватается за стол, потом за спинку кровати и, задыхаясь, вновь изо всех сил подтягивается на руках, приближаясь к окну…
“Нет… нет…” – шепчет она в полузабытьи…
А затем видит, как резкий порыв ветра сдувает трепыхающееся тельце “кареглазки”; и оно падает вниз, увлекая за собой пожелтевшую листву.
- Помогите!.. Кто-нибудь!.. – наконец вырвалось у Вали.
И в этот момент в квартиру вошла мать.
Услышав крик, она кинулась в комнату дочери.
- Валя! Что такое?! - И застыла на месте. – Господи, как это у тебя получилось?
- За что он её, мама?! – Валя зарыдала. - У неё же детишки остались!..
Но мать уже ничего не слышала:
- Доченька, ты смогла!.. Ты всё-таки смогла, родная!.. – Она бросилась к ней и принялась её неистово обнимать и целовать.
- Мама!.. Мамочка!.. не унималась Валя.
– Теперь ты поправишься… обязательно поправишься!.. – По щекам у мамы тоже потекли слёзы. - И всё у тебя будет хорошо, как у других ребят!.. Вот это сюрприз!.. Милая моя… Милая…
В открытую настежь дверь вошла Нина Сергеевна.
- Что стряслось?! – Она даже схватилась за сердце. – Почему плачем?!
- Это мы от радости! – улыбнулась, всхлипывая, мама. – Тётя Нина, наша Валечка пошла!..
Соседка всплеснула руками и, подойдя к ним, обняла их обеих.
А Валя была не в состоянии больше вымолвить ни слова. Задыхаясь, она рыдала; и казалось, остановить её уже ничто не могло…