Литература и журналистика

Он сидел, уставившись в монитор компьютера. Что он там рассматривал, спросите вы. Он и сам не знал. Он просто сидел, иногда щелкал мышкой или нажимал одну из клавиш на клавиатуре. На тарелке, рядом с его левой рукой, лежал сыр. Сыр этот был последней едой в доме. Иногда рука тянулась к тарелке, брала первый попавшийся кусок и клала в рот, все эти действия проходили, как бы без участия хозяина.
Звонок в дверь заставил его оторвать глаза от монитора и даже встать. Он бросил взгляд на настенные часы, они показывали без четверти полночь. Постояв некоторое время так, он думал сесть вновь, но звонок повторился, и выбора не было. У двери стоял человек приятной наружности, в деловом костюме, с черным портфелем в руках. Вообщем выглядел он как обычный клерк. Очки не придавали ему солидности, напротив в них он казался каким-то напуганным и лицо его принимало особенно детское выражение, наверное из-за увеличения и без того больших глаз.
- Сколько время? – спросил клерк, вопрос был не из тех, которые задают незнакомым людям посреди ночи.
- Простите что…кто вы? – получил встречный вопрос клерк. Хозяин квартиры так и не услышал на него ответа. - Пожалуй, вы ошиблись, – он хотел закрыть дверь, но нога клерка, стоявшая теперь в проеме, не собиралась сдаваться. Несколько ловких движений хозяина – и дверь заперта, уж больно хилый попался клерк. Посмотрев в глазок, хозяин квартиры никого не увидел за дверью. На смену удивлению пришло недоумение. Кто это, что ему было нужно? Снова вопросы растворялись в пустоте. Он стал думать о своем странном госте, затем хотел вернуться к компьютеру, но передумал, потом вновь пустился в размышления и, наконец, бесконечные мысли сменились тихим сном. Спал он часто, не раздеваясь, так как засыпал быстро и там где был, там и засыпал. Сейчас он сидит в кресле, и не сниться ему ничего.
Выспаться так и не удалось, что-то мешало, бок сильно болел. Ручка, не ясным образом попавшая на кресло, упиралась стержнем в нижнее левое ребро. Насилу открыв один глаз и нащупав ручку, он тут же швырнул ее в дальний угол. Спать не хотелось, зато пустой желудок стал все чаще о себе напоминать. Одев легкую куртку и отыскав на полочке ботинки, он вышел из дома. Ночь была из тех, о которых пишут поэты. Большая круглая луна, казалось, была так близко, что можно было разглядеть на ней американский флаг. Супермаркет был всего в нескольких шагах от дома, и представлял собой один из многочисленный супермаркетов одной сети. Войдя в магазин, он увидел ослепительную улыбку продавщицы, натренированные челюстные мышцы работали у нее превосходно. В магазине было несколько покупателей. Но у каждого были свои причины прийти сюда в столь позднее время. У отдела с детским питанием стояла молодая женщина, приятной наружности, она сразу привлекла его внимание своими резкими движениями. Видно было, что это молодая мама, спешащая домой к орущему ребенку. Огромных размеров сумка, явно была предназначена для ношения всех его пеленок и распашонок. В нескольких шагах от женщины стоял молодой парень. Тупо уставившись на полки с продуктами, он как будто спрашивал себя – что я тут делаю?
Дойдя до отдела различных круп, он выбрал пакет риса и геркулес, который чаще всего составлял его завтрак. Девушка, стоявшая около тех же товаров, посмотрела на него довольно не ясно. Взгляд не был доброжелательным, но не был он и презрительным, просто взгляд, пустой и мимолетный.
- Возьмите Басмати, подходит ко всему, - сказал он.
- Да мне все равно, - после недолгого молчания ответила девушка и положила в корзину Басмати. Выглядела она весьма не плохо: довольно модная одежда, неброский макияж и распущенные волосы, все это оставляло впечатление естественности. Девушка пошла к кассе, а он, захватив по пути еще пару товаров, зашел в канцелярский отдел. Купив все, что было необходимо, он вновь увидел было улыбку продавщицы, но без особой причины подошел к другой кассе, за которой сидел заспанный продавец Алексей, ему было не до улыбок, все, что он сделал - это лишь выдавил в конце фразу «спасибо за покупку». Часы, висящие у выхода, показывали час. А ночь была все та же, что в полночь, что через час, та же огромная луна несла на себе американский флаг.
Не дойдя ста метров до подъезда, он услышал странную возню за углом жилого дома. Поколебавшись с минуту, он все же решил посмотреть. За углом стояли трое мужчин и крепко держали женщину, один прикрывал ей рот и что-то тихо говорил, остальные же рылись в ее сумочке и по карманам. Он узнал в ней ту девушку из супермаркета. Ту симпатичную, но грустную девушку. Первую минуту он просто смотрел, просто стоял и смотрел. Мысли проносились в его голове, словно опаздывали куда-то, куда-то в другую голову, как будто и не его это мысли. Он сам не успевал понять, о чем он думает и не мог остановить этот поток. «Надо что-нибудь сделать…надо вмешаться!», думал он, но стоял. Так прошла еще минута, мысли выстроились в ряд и он нажал кнопку вызова на телефоне, он звонил в милицию. Казалось, гудки были безумно длинными, нескончаемыми, на том конце не брали трубку. «Как в милиции могут не брать трубку!», подумал он, хотя гудков было всего два. Ему ответили, он назвал адрес и сообщил о нападении. «Что же я стою, или совсем не мужик? Хотя с этими амбалами мне одному не справиться, только побьют разве что, а девушке что? Ну заберут деньги, это же не самое главное, главное что жива. Как я жалок с этими отговорками». Тут он шагнул вперед, но снова застыл. «Что же они так долго не едут?». Через некоторое время трое нападавших убрались, казалось, разбежались как мыши по своим норам, а он все стоял за углом, боясь высунуть нос, будто мышь был он.
Внезапно приехал наряд милиции и скорая. Одни обступили девушку, другие погнались за нападавшими. А он все стоял, смотрел на них, как люди смотрят фильм. Тут девушку погрузили на носилки, и врач констатировал: «Время смерти около часа пятнадцати».
Вот он идет по утреннему городу, бессонная ночь для него как в тумане. Вот он садится на первый попавшийся автобус, устремляет взгляд в окно. Голова горит так, что хочется нырнуть в холодную воду, душа болит так, что не хочется из нее выныривать. Прохожие уже выползают на улицу, кто-то на работу, кто-то на пробежку. На секунду ему показалось что среди них он увидел того клерка, воспоминания ночи нахлынули и не затихали до самого дома. Там он сел в кресло, обнаружил в руках все тот же пакет с продуктами. Среди них была одна ручка. Он швырнул ее в стену, вложив всю досаду, весь стыд в этот бросок и последняя сила ушла из него. Он закрыл глаза и заснул. А ручка оставила на стене свой единственный росчерк рядом с настенными часами, которые показывали семь.