Литература и журналистика

Вот еще один коротенький рассказ... Планирую написать целый сборник, может удастся его где-нибудь опубликовать)

Доброе сердце

За окном начиналась гроза. Яркие голубые молнии хлестали по земле, будто жесткие плети, и от их резких ударов по небу ещё долго разносились ворчливые раскаты грома. Густые темные тучи свисали низко над лесом, и, казалось, вот-вот зацепят собой вершины деревьев.
Кѐлеф сидел на жестком деревянном стуле и смотрел в окно. Он заворожено наблюдал, как капли дождя остаются на стекле маленькими прозрачными шариками и медленно сползают куда-то вниз. Настроение было подавленное. К горлу подступал тяжелый комок. Глаза медленно наливались свинцом. За спиной раздался протяжный, полный муки стон отца. Мальчик обернулся.
- Ну, потерпи, потрепи, дорогой, - причитала, склонившись над мужем, мать Келефа – маленькая сухонькая женщина с добрыми прищуренными глазами. Сейчас эти глаза были потемневшими и впалыми – несколько дней без сна давали о себе знать – Обещаю, ты скоро поправишься, и мы снова заживем как раньше. – Ответом ей был еще один стон, не менее горестный и протяжный.
Келеф вздохнул и отвернулся к окну. Проклятая болезнь, черт бы ее побрал. Это будто кара божья. Всего за три дня неведомая лихорадка свалила всех мужчин в деревне, и даже старый лекарь, который почему-то избежал заражения, не смог ничего с этим поделать. И вот теперь болезнь добралась и до его отца. Он умирал, и в этом не было никаких сомнений.
Мальчик был сыном обыкновенного деревенского охотника, который никак не выделялся среди остальных – маленький заработок, которого едва хватало, чтобы прокормить семью, скудный домишко на самом отшибе поселка, да небольшая самодельная хижина-землянка глубоко в лесу, где отец хранил и разделывал дичь. И за какие такие грехи появилась эта напасть?
Прикованный к постели отец снова застонал от боли и заворочался в бреду беспамятства. Во уже день, как он не приходил в себя. Мать Келефа в который раз намочила водой тряпку и протерла горячий лоб мужа. Боль на время отступила, и гримаса на лице охотника разгладилась.
- Ох, всевышний, спаси и сохрани, - прошептала несчастная женщина, приложив руки к груди. – Отче наш, иже еси на небеси…
Воцарилось долгое тяжелое молчание, изредка прерываемое тихим бредом охотника.
- Мама, - робко сказал Келеф, - скажи, неужели ничего нельзя сделать? Почему лекарь не может прогнать болезнь?
- Сынок-сынок, я-то почем знаю? Может сил у него не хватает, а может лекарства какого... – печально проговорила женщина. Опять повисла тягостная тишина, которая била по ушам еще сильнее, чем гром и молнии за окном.
- А если бы было лекарство, отец бы поправился?
- Не знаю, сынок, не знаю. – Мать опустила глаза, чтобы скрыть, как по ее сухой щеке прокатилась слеза. Но от Келефа было трудно что-то утаить. - Может, и поправился бы. Да только где ж его возьмешь-то, лекарство? Оно ж вон, деньжищи какие стоит… - женщина тихо всхлипнула. Келефу хотелось как-то обнадежить, успокоить мать, но он не знал как. Да и что можно поделать в такой ситуации, если даже лекарь бессилен? Тут на лице матери появилось странное выражение, будто её осенило.
- Что с тобой, мама?
- Ну-ка, сынок, погоди, - она резко встала с края кровати и пошла в погреб. Келеф послушно сидел и ждал, что будет дальше. Вскоре мать возвратилась с маленьким свертком в руках. – Вот, погляди, хороший мой. Твой отец в лесу нашел.
С этими словами она развернула сверток, и взгляду Келефа предстал крупный золотой самородок, чуть меньше его кулака. Мальчик даже невольно залюбовался бликами от огня свечи, так затейливо играющими на гладкой поверхности сокровища.
- Золото… – только и смог прошептать мальчик.
- Вот именно, что золото. На него не то, что лекарство, целый дом купить можно. Ступай с этим к лекарю, мальчик мой. Пусть пойдет в город и купит снадобье. Да смотри, береги себя… – Она вложила увесистый самородок в руки сына. Мальчик кивнул, обнял мать, набросил грубую кожаную куртку отца, и не говоря не слова вышел в ночь.
Резкий порыв холодного ветра подхватил Келефа и чуть было не сбил с ног, но он устоял и, превозмогая силу урагана, пошел к дому деревенского лекаря. Дождь крупными каплями хлестал его по лицу, а молнии пытались ослепить яркими вспышками. Один раз он чуть было не выронил драгоценную ношу, но страх потерять надежду на спасение отца пересиливал все на свете. Онемевшие от холода пальцы только крепче сжимали маленький увесистый сверток. Лекарь жил на другом конце деревни, которая имела дружелюбное название Гоблинова падь. Недолгий, но трудный путь, и вот хижина лекаря перед ним. Келеф громко постучался и ему тут же открыли.
Лекарь, коренастый лысый старичок в серой рясе с тоненькими закрученными кверху усами, без вопросов впустил сына охотника в дом. В хижине было очень душно и накурено от многочисленных благовоний, которые постоянно жег кудесник, и сначала Келеф чуть было не задохнулся.
- Что привело тебя в мой дом, Келеф, сын охотника? – дребезжащим от старости голосом спросил лекарь.
- Лекарство… от лихорадки, - запыхавшимся от утомительного бега голосом ответил Келеф и развернул сверток с самородком. – Вот. Нужно купить.
- О-о, золото. Грамм на четыреста потянет… - на глаз отмерил лекарь, теребя жиденькую козлиную бородку. Розовый прозрачный стеклянный шарик, который кудесник всегда носил на шее, таинственно сверкнул, отражая огонь свечи. - Хм, да, этого, несомненно, хватит, чтобы купить вакцину для всей деревни. Лихорадка нынче разбушевалась. Никогда ее такой сильной не видел. Да еще тот факт, что она поражает только мужское население… Хм… - забормотал он.
- Пожалуйста, быстрее, нужно купить лекарство.
- Купить? Хе-хе-хе! – раскряхтелся старичок. – В такую погоду хозяин собаку из дому не выгонит, а ты предлагаешь ехать за вакциной сейчас? Это же самоубийство, мальчик! Вот подождем, пока гроза кончится…
- Нет! – воскликнул мальчик, боясь потерять хоть минуту свободного времени. - Нужно ехать сейчас. Отец может умереть, пока мы будем ждать!
- Я не могу вот так оставить больную деревню. Кому-то в любой момент может потребоваться моя помощь. Извини, парень. – Шарик на шее сверкнул еще раз и потускнел.
- Тогда я сам пойду в город за лекарством. Напишите мне его название. Я не боюсь бури!
- Никто и не сомневается в твоей храбрости, Келеф. Но пойми, это очень опасно. А что если на тебя нападут волки или гоблины? Что если ты заблудишься?
- Я сын лучшего охотника на дюжину миль вокруг! – воскликнул юноша. - Я не могу заблудиться. Как называется лекарство? – спросил он еще настойчивее.
- Хм… Ну что ж, если ты настаиваешь… – Лекарь взял перо, обмакнул в чернильницу и написал на клочке пергамента два длинных и непонятных парню слова (мальчик не умел читать). После чего протянул его Келефу. – Держи. Я пытался тебя отговорить, будь осторожнее.
Но Келеф уже не слышал его. Он уже бежал к краю леса, сквозь ночь, сквозь грозу, дождь и ветер. Он должен добраться до города и купить это лекарство. Но самое главное – он должен вернуться с ним обратно. Желательно, живым.

* * *

Сумка с несколькими большими колбами, наполненными прозрачной розовой жидкостью, висела у мальчика на плече. Он сделал это. Он добыл лекарство…
Кроны деревьев снова сомкнулись у Келефа над головой. Город остался далеко позади. Позади осталась и долгая ночь пути без отдыха, сна и еды – сын охотника так торопился, что даже забыл взять с собой дорожные припасы. Не беда, Гоблинова падь находилась всего в тридцати верстах от города. К вечеру он уже будет дома.
Келеф шел по неприметной тропе чуть в стороне от основного торгового тракта, чтобы не привлекать слишком много внимания посторонних глаз. Ничего хорошего оно ему не сулило. Вокруг простирался густой лес, всего несколько часов назад во время бури бушевавший, как штормовое море. Теперь, когда непогода улеглась, и выглянуло солнце, лес не представлялся мальчику таким ужасным и кишащим опасностями. Кустарник, одетые в ярко-зеленые наряды деревья, высокая по колено трава, и даже цветы – все это приятно радовало глаз, и не подавало даже мысли о том, что здесь надо держать ухо востро.
Мальчик шел напрямую через лес, машинально отыскивая в чаще самый короткий и удобный путь. Передвигаться тихо как кошка и всегда находить самый удобный путь – так учил его отец, лучший охотник во всей округе. Его слух ласкали обычные лесные звуки: шелест листвы, пение соловья, потрескивание дятла, возня птенцов в гнезде. В этом лесу Келеф чувствовал себя как дома. Он здесь вырос.
Сын охотника уже представлял, как доберется до дому, как радостно встретит его мать, как лекарь с помощью зелья прогонит проклятую лихорадку, и все жители будут благодарить и восхвалять его и его отца – за то, что воспитал такого сына. Быть может, староста даже выдели им дом в центре деревни, или подарит корову. Корова… что может быть лучше для деревенского жителя? Только новый тугой лук или крепкий… Келеф затряс головой, отгоняя глупые мечты. Он еще не добрался до дому, и по пути может произойти все, что угодно.
Стоило ему так подумать, как хозяйка-судьба тут же откликнулась на его неосознанный призыв. В глубине чащи раздался крик. Судя по всему, кричала молодая девушка. Келеф застыл на месте, думая, не ослышался ли он. Вокруг стало подозрительно тихо. Когда крик повторился, мальчик, не размышляя ни секунды, метнулся в ту сторону, откуда раздавался звук. Даже во время бега ступал он точно так, как учил отец – с носка на пятку. Трава под его стопами чуть пригибалась, и со стороны могло показаться, что мальчик летит, не касаясь земли. Тише могли передвигаться только лесные эльфы.
Крик прорезал тишину еще дважды. В нем слышался неподдельный ужас, мольба и призыв о помощи. Мысленно подгоняя себя, Келеф замедлил шаг. Внезапно лес оборвался, и плавно перешел в неширокую прогалину. Затаившись в кустах, юноша выглянул из зарослей и увидел, что послужило причиной крика. На поляне сидели гоблины. Много – полтора десятка. Маленькие зеленые кривоносые карлики с огромными нижними клыками деловито сновали по поляне, очевидно, устраиваясь на дневной «ночлег». Гоблины – ночные существа, и днем они спят. Кто-то из них просто сидел на земле, кто-то раскладывал костер или устанавливал примитивные навесы, а один безуспешно пытался вставить кляп в рот молодой девушке. Она была привязана к дереву тугими бычьими жилами и усиленно пыталась вырваться. Зеленый уродец слабо бил её и пытался заткнуть.
- Отпусти меня, тварь! – яростно выкрикнула девушка, злобно плюнув в морду гоблину. Разозлившись, тот выхватил было кривой нож и хотел зарезать мерзавку, но другой, скорое всего, главарь, остановил его.
- Погоди, вот вечер будет, тогда мы ее и сожрем, - прогнусавил он, и ловким движением заткнул девушке рот. Той оставалось только слабо стонать и беззвучно плакать.
Келеф сидел в зарослях кустарника и разрывался на части. Внутри у него боролись две стороны. Одна отчаянно призывала убежать отсюда как можно дальше, отправиться в деревню и принести лекарство, а другая – остаться и что-нибудь предпринять. Его сомнения были недолгими. Келеф не мог просто так оставить девушку на съедение мерзким кривоносым тварям, поэтому он решил во что бы то ни стало попытаться освободить красавицу. Нужно только дождаться, когда гоблины заснут…
…Двумя часами позже Келеф вышел на прогалину. Гоблины обладают одной слабостью – они не могут противостоять солнечному свету. Он действует на них как дурман, как сон-трава. Поэтому все зеленокожие карлики на поляне, включая часового, которого поставили охранять девушку, спали. Переступая через храпящие тела, Келеф на цыпочках подошел к большой осине, к которой и была привязана девушка. Она смотрела на него со смешанным чувством, не понимая, спаситель перед ней, или новый враг. Мальчик приложил палец к губам, знаком показывая, чтобы она молчала, когда он будет её освобождать. Девушка понимающе закивала. В ее глазах проснулась надежда.
Келеф достал нож, подаренный отцом, и отточенным движением перерезал веревки. Потирая перетертые запястья, девушка уже хотела что-то сказать, но парень тут же заткнул ей рот. Часовой в двух шагах, не открывая глаз, широко зевнул, являя на свет огромные, в ладонь длинной, нижние клыки, затем перевернулся на другой бок. Сглотнув, Келеф мотнул головой, говоря, что пора уходить.
Казалось бы, что вот и все, приключение окончилось, но нет. Судьба никогда не оставляет ситуацию такой, какой она должна быть. Без этого жизнь была бы скучна, и попросту бессмысленна. С одной стороны, как здорово, если бы все проблемы решались с перового раза и не возникали потом одна за другой новые, еще более сложные. А с другой… зачем же тогда жить, если все проблемы будут решены?
Девушку укусил овод. Обыкновенный овод, каких необыкновенно много как в лесу, на болоте или в пруду, так и в степи и на равнине. Так вот, овод укусил, и она вскрикнула. Тихо и коротко. Келеф даже не заметил бы этого, если бы не одно обстоятельство. Часовой подскочил на ноги и ошарашено уставился на него. Пять секунд мальчик и гоблин неотрывно смотрели друг другу в глаза. Сын охотника очнулся первым.
- Бежим! – рявкнул он на девушку, схватил ее за руку и помчался в чащу. Где-то за спиной раздался протяжный вопль часового, которому спустя мгновения вторил еще добрый десяток яростных глоток. Гоблины проснулись.
- Быстрее, быстрее! Чего ты плетешься?! – подгонял Келеф девушку. Сам бы парень легко убежал от тупоголовый карликов, но с ним была… она.
За спиной слышался топот нескольких десятков коротеньких кривых ног. Ноги у уродцев хоть и короткие, но переставляли они их с ужасной скоростью. Гоблины, вооруженные кривыми ножами, дубинками, луками и пращами, для одиночного путника представляли реальную опасность. Спасти их могло только одно.
- Беги за мной, как скажу, прыгай, - на бегу сказал юноша девушке, та еле заметно кивнула. Из глаз у нее бежали слезы.
Деревья стремительно неслись на встречу бегущей паре и тут же исчезали где-то позади. Вот уже впереди виден просвет, вот он все больше и больше…
- Прыгай!!! – завопил Келеф, делая огромный прыжок с высоты в четыре человеческий роста. Девушка пронзительно заверещала, но все-таки прыгнула вслед за ним. Два тела с шумом плюхнулись в воду, течение реки подхватило их и понесло в неизвестном направлении. Сзади слышались яростные крики гоблинов, изрыгавших самые жуткие проклятия на своем противном неуклюжем языке. Им удалось спастись.
- Плыви за мной, скоро мы будем дома, - проговорил сын охотника девушке и большими гребками направился к противоположному берегу. Благо он был недалеко. Девушка не отставала. Как оказалось, она отлично плавала, ничуть не хуже самого Келефа.
Четверть часа спустя, мокрые и уставшие, они шли по тропе, ведущей прямо к деревне Гоблинова падь. До дома оставалось рукой подать.
- Спасибо, что спас меня, - впервые за всю дорогу проронила девушка. Голос у нее был очень мелодичный. – Меня Эния зовут.
- Келеф, - отозвался юноша. – Не стоит благодарности. Как ты попала в плен к этим уродцам? – чтобы хоть что-то сказать спросил он.
- О, это вышло случайно. Я собирала в лесу цветы, а они напали на меня неожиданно, оглушили, и поволокли на ту прогалину. А потом появился ты. У тебя доброе сердце, Келеф.
- Спасибо, - ответил сын охотника, немного смутившись такому комплименту.
- А как ты оказался в такой глуши?
- Я шел домой из города. Нес в деревню… - Лекарство! Тут его будто обухом по голове ударили. Как он мог забыть?
Келеф лихорадочно открыл мокрую сумку, болтавшуюся на плече, и с ужасом увидел, что все колбы с розовой вакциной перебиты, и драгоценное лекарство вытекло, не оставив в сосудах даже капли. Теперь деревня была обречена…
Юноша схватился за голову, сел на землю и застонал. Как он мог быть таким глупым и беспечным? Как он вернется домой и посмотрит в глаза матери? Как он посмотрит в глаза умирающему отцу? Он, Келеф, был его последним шансом на спасение. А теперь все пропало. Ему остается только утопиться.
Тут к нему на плечо легла легкая ручка Энии.
- Послушай меня, Келеф., - мягко и как-то совсем иначе проговорила девушка. В ее голосе чувствовалась сила. - Я понимаю, это из-за меня ты потерял свое лекарство. Но не отчаивайся. Твоя деревня не умрет. – От этих слов юноша даже поднял голову, в надежде, что Эния говорит правду. - Я кое-что понимаю в лечебной магии, и я смогу излечить твою деревню. И твоего отца в том числе…
Келеф не знал, что ему делать. Поверить этой девушке, попробовать вернуться в город и раздобыть другое лекарство или… Или что?
- Ты правда сможешь вылечить деревню о лихорадки? – с надеждой в голосе спросил мальчик.
- Конечно. Только тебе придется выполнить для меня одно поручение. Принеси мне стеклянный розовый шарик, что висит на шее у вашего лекаря. С его помощью я сотворю заклинание и исцелю всю деревню.
- Это же здорово! – резко вскочил юноша, обрадовано хватая девушку за руки. - Пошли! Пошли со мной! Я думаю, лекарь с удовольствием отдаст тебе этот шарик. Ты излечишь деревню, а потом, потом посмотрим! Староста щедро тебя отблагодарит.
- Нет, Келеф, - печально покачала головой Эния, - шарик мне должен принести именно ты. У тебя доброе сердце, и только благодаря тебе заклятие обретет силу! Я буду ждать тебя здесь. Келеф, подожди!
Юноша остановился и удивленно обернулся. Девушка медленно подошла и нежно поцеловала его в губы. Тут между ними будто пробежала обжигающая магическая искра. Мальчика прошиб холодный пот, появилось странное головокружение, но он все же сумел справиться с собой.
- Жди меня здесь! – сказал сын охотника и со всех ног помчался в деревню. На лице девушки медленно расплылась странная улыбка.
…Гоблинова падь выглядела пустой и заброшенной. Пока бежал к дому знахаря, Келеф никого не встретил на улице. Повсюду он увидел заколоченные окна, запертые ворота, и везде в воздухе витало запустение, и стояла удушливая тишина. Не лаяли собаки, не мычали коровы, не пели птицы. Даже ветер затих. Вокруг не было слышно ни единого звука, лишь где-то слабо скрипели ставни. Келеф не обратил на это внимания. Он должен принести девушке шарик лекаря, и тогда все будет хорошо. Все его беды тут же исчезнут, и он будет жить счастливо. Если бы юноша посмотрел на себя со стороны, то поразился бы, что за странные мысли посещают его голову. Но сейчас перед его лицом стоял лишь прекрасный облик Энии, которая просила принести ей розовый амулет.
Вот и дом знахаря. На фоне всей деревни он смотрелся еще хоть как-то обжитым. Забарабанив в дверь двумя руками, юноша не сразу дождался ответа. Послышались медленные шаркающие шаги, и старая дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял лекарь, но… о, Всевышний, как же он постаре! Глубокие морщины рассекали все его лицо, а седая борода уже почти доставала до пола. Сухие впалые глаза скорее напоминали глазницы черепа, нежели человеческие очи. Да и сам лекарь не сильно отличался от скелета. Лысый череп, тонкая хрупкая шея, не менее тонкие и хрупкие ноги, которые уже с трудом держали своего хозяина. Но Келефу было некогда удивляться. В лесу его ждала Эния.
- О, Келеф, сын охотника, как же долго тебя не было… - проскрипел старик. Как это долго? Прошла всего одна ночь, чего он там бормочет? И тут мальчик увидел тускло блестящий талисман на груди старика.
- Мне нужен этот шарик, благодаря ему я спасу всю деревню…
- Деревню… Деревня вымерла год назад еще во время той страшной лихорадки… Все так надеялись на твое возвращение… - с тяжелым вздохом произнес лекарь. Но юноша, казалось, не слышал его.
- Я вернулся! И я спасу деревню. Мой отец будет жить! – с этими словами он сорвал с шеи знахаря розовый прозрачный шарик, и что было сил побежал обратно в лес. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Не слышал и того, как древний старик за спиной закашлялся, закряхтел, и испустил дух. Немощное тело упало и с шумом скатилось с крыльца. Лекарь был мертв.
Погода портилась. Тяжелое небо над головой юноши угрожало вот-вот упасть на землю и разлиться потоками холодного дождя. Ветер становился все сильнее, он трепал кроны деревьев, вырывал из них отдельные листы и бросал их прямо в лицо бегущему Келефу. Где-то далеко сверкнула вспышка молнии, и по грязной земле заморосил мелкий колючий дождик, обещавший в скором времени превратиться в настоящий ливень.
Эния стояла на том же месте, где он ее и оставил. Ее печальная красота под дождем только обрела новый колорит, заставив мальчика застыть в изумлении и начать любоваться совершенством ее милого личика и изящными изгибами прелестной фигуры. Их глаза встретились. По спине юноши пробежали мурашки. Девушка молча протянула руку, и Келеф, весь дрожа, вложил туда такой холодный розовый шарик. Эния улыбнулась, вот только улыбка не украсила ее лица, а лишь придала ему сходства с какой-то уродливой гримасой.
На глазах у пораженного юноши прекрасная девушка превращалась в сгорбленную безобразную старуху, морщинистое лицо которой покрывали большие мерзкие бородавки. Тонкие изящные пальчики скрючивались, становясь похожими на птичья когти. Маленький симпатичный носик вырос до огромных размеров и скривился, превративший в нечто похожее на орлиный клюв. Старуха гадко улыбалась, и Келеф с ужасом увидел, как по гнилым зубам ее ползают многочисленные насекомые. Глаза его начали медленно закрываться…
Очнулся он секунду спустя. Прозрачные розовые стенки вокруг говорили, что он находится внутри какой-то огромной сферы. Шарик знахаря…
- Эния?! – потрясенно воскликнул он, увидев в дальнем конце стеклянной сферы девушку, сидевшую на полу, обхватив руками колени. Та лишь молча кивнула, и Келеф увидел, как по ее щеке пробежала одинокая слеза.
- Доброе сердце и Чистая душа, хе-хе, - услышал он где-то снаружи шарика довольный голос старухи. – Осталось найти Светлый разум, и мое заклятие будет готово…
Удовлетворенно кряхтя, старуха повесила розовый шарик на шею, и, мгновенно обратившись в молодого юношу, как две капли воды похожего на Келефа, пошла в темную чащу.
Начиналась гроза…