Литература и журналистика

ТАКАЯ СЕБЕ СКАЗОЧКА.
( добрая )
Жил-был мужик один. Федором звали. Жена от него давно ушла. Вышла замуж за корейца и уехала в Пхеньян на ПМЖ. Мола бы и за американца выйти - один клинья подбивал, но с ее внешними данными только Пхеньян вот и получился. Сейчас, наверное, собак кушает. Ну и пусть ей - не об этой шалаве речь.
Уйти-то, она ушла, а дочь, совместными трудами нажитую, оставила. Наташей девчонку звали. Умная такая девка, смышленая. И в кружок юннатов ходила, и в ДНД, а еще с репетитором по математике занималась. Ну а то, что не красавица - так с лица воду не пить, а по нынешним меркам очень даже ничего, особенно в ночном клубе, где после третьей "отвертки" вообще не разберешь - кто мальчик, а кто вовсе наоборот.
Жили они, поживали, да вот приспичило мужику жениться. Ну, ясно - дело хоть и не совсем молодое, но еще и не такое старое, как вы себе подумали. И все бы ничего, да нашел он себе такую стерву, что первая жена в Пхеньяне очередной собачкой подавилась бы от зависти. Если б узнала, конечно. Звали стерву Глафира Сергеевна и работала она приемщицей в химчистке, но вела себя так, будто эта химчистка ей принадлежит. С понтами, вобщем, тетка. А от первого мужа, который рыбными консервами до смерти отравился, осталась ей трехкомнатная квартира на Черемушках и две дочки - Света и Соня. Девочки характером своим паскудным пошли в мамочку, а внешностью, видимо, в папу, потому что мамаша хоть на человека походила. Та еще семейка, короче.
Переехал, значит, Федор из барака своего рабочего в трехкомнатные апартаменты - тут-то Глафира и развернулась во всей своей сущности. Причем Федора она обхаживала, как могла - то котлет рыбных нажарит, то белье себе новое эротическое купит, а вот Наташу невзлюбила то души. Только Федор на смену пойдет, как Глафира начинает Наташеньке шурупы в мозги вкручивать - то двойку по химии получила, то чавкала за обедом, то за кошкой не уследила, а та нагадила в кастрюлю с макаронами (а надо сказать, что Сергеевна сама в кастрюлю лоток кошачий высыпала, чтоб на Наташу все свалить). Наташенька все упреки терпеливо сносила. Может по мягкому характеру своему, а может потому, что глуховата была - очень музыку громкую любила. Выслушает Сергеевну, башкой своей махнет - поняла, дескать, не волнуйся - и пойдет себе в ванную - под "Rammstein" колбаситься. А в ванную шла потому, что это ее комната была - не нашлось в доме другого места, чтоб девушку молодую поселить. Спала Наташа там же - в ванной. Кинет тюфячок, одеяльцем укроется и дрыхнет без задних ног. Правда, бывало так, что Федор с похмелья, сушняком мучимый, вставал ночью водички попить, да забывал кран плотно завернуть, но такое нечасто бывало - не больше двух раз в неделю. Хуже, конечно, было то, что дом был хрущевский, а значит и санузел совмещенный. Как ночью кому приспичит гадить - добро пожаловать к Наташе в гости. А Свктка и Сонька из вредности специально за собой воду не спускали. Мачеха прям так и говорила: "Тебе, лимита, в сортире самое место. Вот школу закончишь - вообще из дома выставлю. На Рижском вокзале бомжевать будешь". И это при том, что Наташа всю домашнюю работу делала - и за хлебом ходила и мусор выносила и много еще чего. А мачеха только белье стирала в своей прачечной.
Жили они себе так потихоньку, мозги друг другу полоскали - как без этого, но грянуло время Хэ - сиречь бал. Выпускной то есть. А поскольку Наташа училась вместе со Светкой и Сонькой, то и на бал они должны были идти вместе. Наташу такой расклад не совсем устраивал. Зато Свету и Соню это не устраивало абсолютно, потому, что Наташа, хоть и не красавица, но на фоне сестричек выглядела как Наоми Кэмпбелл среди племени масаев. Вот и стали они думать, как хвосты обрубить, чтоб Наташа с ними в ночной клуб на праздник не поперлась. Думали-думали и придумали. Перед балом, когда Наташа спала в ванной, собрали все сестринские шмотки - топики, пальто, шапочки и даже лифчики и сдали волонтерам Армии спасения. Нате, дескать, берите, не жалко, помогайте убогим за наташкин счет. Сами морды наштукатурили и побежали на выпускной, а потом - в найт клаб колбаситься.
Просыпается Наташа - никого нет. И шмоток нет. Пошла на кухню, а там мачеха сидит - "Cosmopolitan" читает.
- Это,- говорит -мама , я чегой-то не поняла - вещички-то мои где? Небось в прачечную свою опять уперли? Чего, другого времени для большой стирки не нашлось? У меня между прочим бал сегодня!
- Сказала бы я тебе в какой они прачечной, да в сказках матюгаться нельзя! Тяпки твои уже небось на половине пути в Бангладеш - у них там землетрясение и наше правительство им гуманитарную помощь обещало.
- Ах, подонки вы, подонки… А кто ж мне-то гуманитарную помощь окажет!? Накрылся медным тазом мой бал! Сволочи вы паскудные!
- Ну и ничего страшного. Только вот если ты никуда не идешь, то надо тебе занятие придумать, чтоб не скучала.
- Фигли там думать - телек смотреть буду про бедную Настю.
- Нет. По телевизору только порнография и насилие всяческое. Эта маза не прокатит. Я по делам сейчас пойду и шнур от телевизора с собой заберу. А ты, чтоб не скучала, займись-ка трудотерапией…
Достала из кухонного шкафа гречку, рис, чай, тушенку, соленые огурцы, компот из персиков, вывалила все это на пол, хлеба сврху накрошила и говорит:
- Вот, разбери пока тут все аккуратно - рис к рису, огурцы к огурцам. А если свободное время останется, то переклей обои в гостинной.
И свалила куда-то. На блядки, видимо.
Наташенька репу почесала и грит сама себе: "Надо ж, как у тетки крышу снесло. Наверное, это"Cosmopolitan" так на деятельность головного мозга влияет." Замоталась в простынь и пошла к ближайшему мусорнику. Собрала там всех собак бродячих и домой их привела. Так те не только с пола все сожрали и вылизали, но и холодильник открыли, там все съели, а потом в спальне нагадили.
- Вот и славненько - сказала себе Наташа - И полы в кухне мыть не надо.
А тут и в дверь кто-то позвонил. Смотрит Наташа - тетка какая-то толстая стоит.
- Федор дома? - спрашивает.
- В ночь пошел.
- А ты кто такая?
- Дочь его.
- Наташка значит. Племянница.
- В гробу я таких теть видала.
- Может и увидишь. Только не особо сильно на это надейся. Собак у тебя много. Животных любишь? Ты давай - внутрь приглашай, а то сама зайду.
А тетку ту звали Домна Мартыновна, и жила она в деревне Нижняя Губа под Чебоксарами, а в Москве была проездом и решила навестить брата. А еще она была феей, о чем так Наташе и заявила. Ну, Наташка как про фею услышала, так лючок у нее и подорвало:
Слышь теть, а наколдуй мне прикид от Дольче и его друга Габаны, а еще машину "Бентли" и баксов побольше, а то эти крысы тифозные все мои тряпки в китайские "секонд хенды" отправили, а у меня бал сегодня.
Что значит "наколдуй"… Я ж фея все-таки…
Ну, нафеячь значит. Мне по барабану, как это называется, только б шмотки крутые были.
Понимаешь, я вообще-то деревенская фея… Ну, там, приворот-отворот, снижение надоев или скотину кому уморить. А по дольчегабанам я не обучена. Да и дорого это все, а наш фейОвый профсоюз запрещает по демпинговым ценам работать.
Да ты насчет бабок не переживай - чего-нибудь придумаю.
Я и не переживаю, только я как бы не за деньги работаю.
Да хоть за ватрушки с творогом. Сказала - отработаю. Просто мне хоть бы одним глазком на бал взглянуть и поколбаситься чуток.
Одним, говоришь, глазком… Очень значит хочется? Ну ладно - помогу я тебе.
Что "Бентли" наколдуешь и тяпок клевых?
Нет. Наколдую проездной на троллейбус и денег дам - сама чего-нибудь купишь.
Не совсем то, чего я ожидала. Хреновая ты фея.
Да уж какая есть.
Достала фея из лифчика пачку баксов, отслюнявила две бумажки по десять долларов и Наташе протягивает.
Ты что, старая, мыла поела? Да за эти деньги я только в "секонд хенде" одеться смогу!!!
Значит так и придется сделать. Я ж тебе про расценки говорила. Не хочешь - давай деньги обратно.
Ладно-ладно…спросить уж нельзя.
Вернулась Наташа из магазина мрачнее тучи.
Что такое? - Домна Мартыновна спрашивает. - Али в Европе старье закончилось и "секонд хенды" закрывают, экономику могучей державы разрушить хочут.
Да не… Купила все. Все, кроме обуви. Ни фига нету. Даже кеды размели. Че делать - не знаю.
А у тебя совсем ничего нет?
Вьетнамки есть да сапоги батины, армейские.
Ну вот сапоги и обувай - стиль "милитари". Будешь под Мадонну косить.
Совсем сдурела - у бати сорок пятый размер!
Ничего - газетами старыми набьешь - и тебе впору придутся.
Делать ничего - набила Наташа старые отцовские сапоги газетами и пошла в найт клаб колбаситься. А на прощанье Домна Мартыновна ей сказала:
Только помни - если ты не вернешься домой ровно в половине четвертого…
Знаю-знаю - троллейбус превратится в тыкву…
Нет. Ровно в половине четвертого у тебя станет на один глазик меньше…
Не поняла. Эт почему такая подлянка со мной должна приключиться?
Так сама же говорила "…хоть бы одним глазком взглянуть…" Вот цену и назначила.
А почему в половине четвертого?
Потому что без пяти четыре у меня электричка, а надо успеть на вокзал доехать. Вопросы еще есть?
И пошла Наташа на бал в найт клаб в старых папкиных сапогах и поношенной форме американского морпеха. Ну, там ее как увидели, так в осадок все и выпали - просто звезда, звезда и королева бала. Однозначно. И давай ее наперебой угощать - кто косячком, кто таблеточкой. Даже ширнуться предлагали. Но Наташа - девушка строгих правил: дурь курить - давай-давай, а вот с баяном пусть ослики туркменские балуются. Обдолбилась, короче, девушка в хлам и давай плясать со всеми - и с выпускниками своими плясала, и с простыми посетителями плясала, и с официантами и с секьюрити и даже с ди-джеями пыталась. А потом, когда ее общими усилиями на улицу наконец-то вытолкали, хотела и с нарядом милиции потанцевать, но те увидели, что женщина не в себе - испугались и убежали.
А в том ночном клубе проходил альтернативную службу в армии мальчик Сашенька, папа которого этим клубом владел. (Он же, кстати, Сашеньку от армии и отмазал.) И увидел Сашенька Наташу в найт клабе и запал на нее со страшной силой. Прям - никого ему не надо - только Натшу вынь да положь. А Наташа его не замечала. Она к тому времени вообще никого не замечала потому, что находилась уже в другом измерении. Расстроился Сашенька и пошел в сортир - коксу нюхнуть. Возвращается - нет Наташи. Только сапоги старые валяются. Но уже без газет - все газеты на косяки пошли. Сашенька в крик, куда, мол, девку дели, уроды? Не знает никто. А кто знает - помалкивает - на фиг надо с обдолбаным сыном владельца клуба связываться. Подобрал Сашенька сапоги и побрел к своему другу Женечке, который в кегельбане шары катал.
Вот - говорит - смылась куда-то, коза брянская. Пропала любовь моя, ушла в прекрасное далеко. Только сапоги остались.
В чем проблема, чувак? Нюхни еще и отправляйся за ней в это самое пркрасное далеко. На коксе ты ее быстро догонишь.
Нет. Я ее в натуре отыщу. Вот по этим сапогам и отыщу. Буду ходить и всем предлагать померить. А кому они впору придутся - на той и женюсь.
Придурок ты, Сашенька. В этом городе десять миллионов человек не считая нелегальных китайцев и приезжих хохлов - что ж ты всем будешь предлагать померить?
Сам ты придурок, Женечка. Видишь какой размер? Не каждому десантнику подойдут. Так что это - только вопрос времени.
Ты бы лучше у папаши своего совета спросил - он же раньше десантником был.
И то верно, Женечка.
Наташа тем временем в себя вернулась и думает:
Не кисло, блин, погуляла…наверное. Надо бы домой к половине четвертого успеть, а то останусь, блин, одноглазой, как цЫклоп. Хрен тогда замуж выйдешьс таким, блин, волшебством.
Глядь - а она уже на своей улице - пока не в сознании была, на автопилоте долетела. Поднялась к себе на четвертый этаж - в дверь постучала, а Домна Мартыновна ей сразу и открыла.
Ну как погуляла? - спрашивает.
Да если б помнила… Че с глазом моим, выдра старая?
Да че с твоим глазом сделается? Носи на здоровье.
И на вокзал поехала. А Наташа спать легла. В ванную.
Пришел Сашенька домой и сразу к папаше своему - обрисовал ситуацию в цветных карандашах и говорит напоследок:
- Найду и женюсь. Найти б только. Помоги, па…
Выслушал папа Сашеньку, затылок себе почесал и вздохнул:
Эх… Я тебя, дебила, от армии отмазывал не потому, что за тебя боялся - хрена ли с тобой сделается… Мне, Александр, за Родину опасливо было потому, как с такими защитниками нам никаких нападающих не надо. Это ж армейские сапоги - там, на внутренней стороне бирка бойца должна быть - фамилия, хлоркой написанная. Попроси, чтобы тебе ее кто-нибудь прочитал и ступай в адресное бюро - там тебе адресок-то и дадут.
А у Наташи дома - дым коромыслом. Все родственники вернулись: отец - с работы, мачеха - с гулек, сестры - с бала. И все орут. Батя орет потому, что есть хочет, а собаки все съели. Глафира Сергеевна - потому, что собаки все съели и всю спальню обгадили. Светка и Сонька - потому что собаки все съели, все обгадили, а Светку и Соньку в найт клабе никто не снял и даже не потискал, зато их собаки покусали, когда их (собак этих, а не Светку с Сонькой) из квартиры выгоняли. Только Наташа не орет потому, что спит.
Разгоню всех! Всю спальню засрали. Быдлота! Понаехало тут! Разведусь с тобой, колхозник долбаный! Бомжевать будешь со своей крысой глухой!
И тут появляются Сашенька и Женечка - все в белом и с сапогами.
Вот, - Сашенька говорит - обувь вашу принес. Померьте, пожалуйста, а я со своей стороны торжественно обещаю жениться на той, кому сапожки подойдут. - И Глафире Сергеевне обувку протягивает (она ближе всех стояла).
Но не суждено было Глафире Сергеевне стать женой потенциального владельца ночного клуба потому, что папа Федя, вынырнув из глубин своих алкогольных галлюцинаций, заорал:
Ты куда мои сапоги понес, сволочь!?!
Схватил сапоги и немедленно обулся.
Тут Сашенька в осадок и выпал.
Вот, в общем-то, и сказочке конец.
P. S. Глафира Сергеевна все-таки развелась с Федором и выписала его и Наташу из своей квартиры. Сразу же после этого она вышла замуж за мясника Чингиза с Черемушкинского рынка, к которому бегала на блядки. Теперь она бегает на блядки к мастеру мужской стрижки Вадиму Ивановичу.
У Светки и Соньки никаких изменений в личной жизни не произошло, да и вряд ли произойдет. За время жизни с Наташей у них выработался условный рефлекс - они никогда не спускают за собой в туалете.
Наташа, по давнему предсказанию Глафиры Сергеевны, бомжует на Рижском вокзале. Она - королева местных бездомных и ее жизнь ей нравится.
Сашенька женился на Федоре. Мужик сказал - мужик сделал. Хотя, может, не женился, а вышел замуж - кто этих гомосеков разберет. Папу хватил удар. Молодожены счастливы.
У Федора все хорошо. Он стал совладельцем Сашенькиного ночного клуба. Предлагал Наташе купить квартиру, но она отказалась и продолжает ночевать в ячейке №1452 камеры хранения Рижского вокзала.
Сашенькиного друга Женечку случайно убило шаром для боулинга.
Грузовой самолет с гуманитарной помощью Бангладешу, в котором летели наташины вещи, был захвачен талибами. Возможно, что наташино любимое зеленое пальто сейчас носит какая-нибудь крестьянка в окрестностях Кабула.
Правительство отказалось выделить дополнительную помощь пострадавшим от землетрясения. Вот такое у нас, блин, правительство говенное…
Ну и как ваше мнение о сказочке?

Ржачная штука!