Сказ про царя Борея, Ивана и царевну Машу
Добавлено: Вт мар 21, 2017 11:55 pmСказ про царя Борея, Ивана и царевну Машу
Много минуло годочков,
Что написано в сих строчках,
Как на дальней стороне
Жил-был царь в своей стране.
Мир, покой был в царстве том,
Каждый здесь имел свой дом,
И достаток и успех,
В общем, жаловаться грех!
Верой царь служил народу.
И жнеца и воеводу,
Всех судил он в равной доле,
Сообразно царской воле.
Был народу он - отец!
Но, однако ж, был вдовец.
Умерла царица в ночь,
Лишь едва родилась дочь.
Скорбь упала на столицу
Царь любимую царицу,
Провожая перед Богом,
Умолял простить в немногом.
С той поры он поседел,
Плохо спал и плохо ел.
И забав былых игра
Уж не тешила царя.
Но, однако, наступает
Полоса, что всё меняет.
Боль утраты лечит время,
И заботы новой бремя.
Царь растил своё дитё,
Ну, а жизнь брала своё!
Так без горя и без бед,
Пронеслось шестнадцать лет!
Дочь – царевна молодая,
Расцвела, как ель лесная.
В чаде царь души не чает,
Добрым словом привечает.
Дочка, - вылитая мать,
Та же поступь, речи, стать.
И глаза, как изумруд.
Дочку Машей все зовут.
Во дворце она отрада,
И прислуга Маше рада.
«Быть ей доброю царицей!» -
Шепчут слуги во светлице.
Жизнь размеренно текла,
Точно тихая река.
Но судьбы кривая нить
Вмиг смогла всё изменить.
Подоспело под Крещенье
У царевны День Рожденье.
Царь по случаю такому
Приказного дьяка к трону
Кличет, чтоб писал указ.
Чтобы был такой в нём сказ:
Учиняет праздник царь!
Да такой, что даже в старь
Не видали во столице!
Всё для радости девицы!
Чтоб в царевны День Рожденья
Напекли тортов, печенья.
Из открытых погребов
И солений и грибов,
И заморских вин и мёда,
Всё достали для народа.
Пусть ликует вся столица,
Каждый пьёт и веселится!
Чтобы двери во палатах
Распахнули для богатых,
Чтобы нищих не забыли,
Всех кормили и поили.
Весть летит быстрее птицы
Вот и праздник во столице
Подоспел. В парче и злате
Царь с царевною в палате
Восседают за столом.
А кругом и шум и гром!
Скоморохи в бубны бьют,
Гости здравицы поют.
За дубовыми столами,
Да с фамильными гербами
Цвет отечества – бояре!
Им подносят вина в чаре.
Дальше чуть - служивый люд,
Воеводы тоже тут.
И заморские послы
И торговцы и купцы
Все царевну поздравляют,
В знак почтенья оставляют,
Кто заморскую вещицу,
Кто простую безделицу.
Ну, а кто под чарок звон,
Лишь почтительный поклон.
Веселится люд честной!
Вечер в окна темнотой
Опустился. Царь-надёжа
Захмелел, с ним гости тоже.
Плавно пиршество стихает.
Хладный ветер подвывает
Снежной вьюгой за окном.
Месяц чистым серебром,
Озаряет всё окрест.
Вот и гости с тёплых мест
Чуть шатаясь, понемногу
Собираются в дорогу.
Вдруг, открылись в залу двери,
Вихри снежные влетели.
Во дворец, где пир горой
Входит Старец - лунь седой.
Шапка, обувь и одежды
Все кристально белоснежны.
Задрожали в зале свечи,
Жарко топленые печи
Треск поленьев прекратили.
Гости смолкли и застыли.
В наступившей тишине
По колоннам, по стене
Расползаться стал узор.
Иней снежный ткал ковёр!
Старец медленной походкой
К трону двинулся, и ловко
Сбросил на пол рукавицы.
На ладони, как в зарницы,
Озарив его лицо,
Искрой вспыхнуло кольцо.
Свет кольца заворожил.
И Старик заговорил: -
Окажи, царь, одолженье
И прими в дар подношенье!
Пусть красавица-девица
Сим колечком насладится,
На подарок поглядит,
Да примерит, как сидит!
Сладко старец говорил,
Царь, однако ж уловил,
Что недобрая улыбка
Посещала гостя шибко.
Между тем царевна встала,
Поклонилась величаво,
Подошла, взяла кольцо.
Вскрикнул царь! Его лицо
Исказилось: «Дочка! Стой!»
Опоздал он пред бедой…
Лишь кольцо она надела,
В тот же миг туманом белым
Завертела в зале вьюга,
Так что в двух шагах друг друга,
Уж никто не различил.
Миг прошёл, туман простыл.
В залу вновь ворвался свет
Но царевны нет, как нет!
С нею вместе в одночасье
И Старик пропал. Несчастье
Воцарилось в царском своде.
Долго ль, коротко ль, в народе
Слух пошёл, что государь
Злата, серебра хоть ларь,
Даст любому удальцу
Лишь бы тот вернул отцу
Дочь – единственное чадо!
Ну, а если будет надо,
То и царство и корону
Он готов отдать такому.
Молвят, царь приказ издал,
Во все земли разослал
Скороходов и гонцов.
Ждёт в надежде удальцов!
Между тем, не так далёко,
И не близко не высоко,
Жил-был царский стремянной,
Парень ловкий, молодой!
При конюшнях он служил
Глаз с царевны не сводил.
Тайной страстью дочь царя
Он любил. Да видно зря!
Из служивого народа
Был Иван. Незнатность рода
Не дозволит стремянному,
Зятем стать, одеть корону.
Но, однако же, Иван,
Про беду прознав, кафтан
Подпоясал кушаком
И предстал перед царём.
Здесь он вымолвил у трона:
«Царь-надёжа, нет резона
Слёзы лить и горевать!
С горем надо совладать!
Я готов за дело взяться,
Жизнь отдать, но постараться,
Возвратить царевну в дом
Для свидания с отцом!
Только есть одно условье!»
Царь нахмурясь, сдвинул брови:
«Говори, коль в силах я,
Всё отдам, ведь дочь моя
Мне дороже и короны!»
«Так отдай её мне в жёны!»
Царь задумался: «Ну что ж?
Коли будешь Маше гож,
И царевну из полона
Возвернёшь, даю я слово
Обвенчаю в тот же день!»
Парень шапку набекрень
Натянул, отдал поклон,
И стремглав помчался вон.
Взяв коня с конюшни царской,
Что за масть зовут Савраской,
Поскакал Иван в метель
Вдаль неведомых земель.
Путь его лежал в те страны,
Где вздымаются барханы
Изо льда, где снега груда, -
Видно Старец был оттуда!
Долго ль, коротко ль скитанье?
Сколько вёрст и расстоянье
Конь на север проскакал,
Уж Иван считать устал.
Всех расспрашивал по свету
О царевне. Нет ответу.
Нет ни весточки какой
О девице молодой!
Дни сменялись снова днями,
Ночи длинными ночами.
За зимой весна летела,
Тут и лето подоспело.
Так вдали от мест родимых,
Да в заросших мхом лощинах,
Там, где ели до небес,
Привела дорога в лес.
Вечерело, солнце село,
И дорога то и дело,
То видна, то не видна,
Вскоре кончилась она.
Конь пугливо бьёт копытом,
В месте, Богом позабытом,
Сквозь древесный бурелом
Показался ветхий дом.
Дом не дом, а так избушка,
Заскрипела дверь, старушка
Вышла с свечкой на порог:
«Добрый путь тебе сынок!
Привяжи коня у входа,
Да входи. Не так уж много
Повидала я гостей
Здесь в лесной глуши своей».
Лишь вошёл Иван в избушку,
Стал расспрашивать старушку
Не слыхала ли она
Про чудесные дела.
Да про то, как среди бала
Дочка царская пропала.
Про чудного старика,
Что пришёл издалека.
Помрачнела вмиг старушка:
«Ты присядь. Вот миска, кружка.
Скушай каши, выпей квас!
Да послушай мой рассказ:
Тот старик - владыка стужи,
Это он метелью вьюжит
По заснеженным холмам
И по зимним городам!
Раз в сто лет, как раз в Крещенье
Да под вьюги с ветром пенье,
Ходит он по деревням,
По посёлкам, городам.
Ищет он себе девицу,
Чтобы в Снежную Царицу
Превратить её скорей,
Имя носит он - Борей!
В ледяном дворце девица
Будет год, как находится.
Через год умрёт душа.
И хоть также хороша
Будет выбранная внешне,
Все попытки безуспешны
Будут жизнь в неё вернуть,
К возвращенью заперт путь!
На сто лет себе вподмогу,
Вьюгой править понемногу
Будет милая твоя
Волей Снежного царя!
Вряд ли с волей совладает,
Кто из смертных? Но бывает….
Так и быть! Я помогу!
Сострогай Иван, слегу
Да ступай с ней на болото,
Там в стреле одной полёта
Посредине гиблых вод, -
Островок! На нем живёт
Водяной, что ликом бледный,
И натурою зловредный.
Но, однако, без него
Дело сладить не дано!
У хозяина болота
Камень есть. Так вот его-то,
Ты и должен раздобыть,
Чтоб Борея победить!
Свойство камня просто диво!
Только гранями, игриво
Засверкает камень тот,
Как тот час же восстаёт
Купол, в дымке голубея.
Даже молнии Борея,
Те, что хлад с собой несут,
Купол этот не пробьют!
Водяной, как дар бесценный,
Камень этот драгоценный
У себя хранит. Ведь тот
В лютый холод не даёт
Льду покрыть его болото.
И коль камень тот охота
Всей душою раздобыть,
Научу тебя как быть!»
Головой Иван кивает,
А старуха продолжает
Удивительный рассказ
Под дрожащий свечки пляс.
«С той поры прошли столетья,
Как однажды в лихолетье
Водяной и царь Борей
Повстречались средь топей.
Что меж ними приключилось?
Не упомню! Но случилось,
Бились оба об заклад
В «дурака» посредством карт!
Я тебе секрет открою,
Не кривя своей душою,
Водяного обыграть
Век умельца не сыскать!
Весь секрет его уменья
В табакерке без сомненья!
Лишь с понюшкой табака
Он играет в «дурака»!
Как чихнёт, колода сразу
Козырей, как по заказу,
Ему в руки выдаёт,
Тем он гостя и берёт!
Волшебством таким владея,
Обыграл он и Борея!
Расплатился Снежный царь
Камнем чистым, как хрусталь».
Свечка в плошке догорает,
А старуха продолжает:
«Должен ты, Иван, табак
Подменить и сделать так:
Дам тебе я табакерку,
Даже если и проверку
Учинил бы Водяной,
Та один в один с родной.
В ней табак простой, едрёный
Колдовством не наделённый.
Коль проскочит твой обман,
Будешь с камнем ты, Иван!
А теперь ложись, с дороги
Отдохнут пусть руки, ноги.
Ну, а завтра с лучом света
Подниму тебя с рассвета».
С тем и лёг Иван у печки.
Огонёк дрожащей свечки
Вспыхнув ярко, догорел
Вечер ночи сдал удел.
Но лишь только солнце встало,
И лучами пробежало,
Озарив избушки свод,
Был готов Иван в поход.
Отворив избушки дверку,
Взял у бабки табакерку.
И её благодаря,
Он в болотные края,
К Водяному во владенье
Зашагал под птичье пенье.
Долго ль, коротко плутал,
Но болото отыскал.
Со слегой от кочки к кочке,
Обходя все омуточки,
Где до смерти был лишь миг,
Парень острова достиг.
Тут ему навстречу в тине,
В сапогах в болотной глине,
С непокрытой головой
И явился Водяной:
«Ты почто ко мне ввалился?
Или может, заблудился,
Забредя в мой край глухой?
Жду ответ я с прямотой».
Но Иван не растерялся,
Не сробел и не замялся,
И не стал вокруг юлить,
Рассказал, что раздобыть
Прибыл камень он Борея.
И что сможет им владея,
Злого старца победить,
Чтоб свободу подарить
Той, что всех ему милее,
Мол, такая вот идея!
Засмеялся Водяной:
«Хорошо! Он будет твой!
Если в карты обыграешь
Ты меня. Но что поставишь
Ты взамен его на кон?»
Тут Иван отдал поклон:
«Я готов к любому мену,
Называй, хозяин, цену!»
«Жизнь и служба у меня
До кончины скорбной дня!»
«Что ж, готов! Сдавай колоду!»
Наш Иван такого сроду
Не видал, как в тот же миг
На лужайке стол возник.
На него легла колода,
Кресла тонкого обвода
Парой встали у стола,
По мовенью волшебства!
Сбросив тину с плеч широких,
Из карманных недр глубоких,
Вынул камень Водяной,
В кресло сел. Перед собой
Положил на стол дубовый
Камень нежно-бирюзовый.
Камень гранями горит,
Водяной и говорит,
Хитро глаз один прищуря:
«Табачку нюхнуть хочу я!
Возражать не будешь ты?»
Напустивши простоты,
Сделав вид, что он не знает
Свойств табачных, отвечает
На вопрос его Иван:
«Нюхай!» Сам же свой карман
Он ощупал осторожно,
Думать начал, как возможно
Табакерку подменить,
Да свой замысел сокрыть!
Водяной достал резную
Табакерку расписную
И поставил на столе
Приготовившись к игре.
Тут Ивана осенило:
«Водяной, я знаю диво
Прячешь ты среди болот:
Из русалок хоровод,
Что поёт и так танцует,
Что любого очарует
Удивительный напев
Лишь тебе подвластных дев.
Не дозволишь ли хоть глазом
Посмотреть на чудо разом?
Вряд ли выпадет другой
Шанс мне встретиться с тобой!»
Водяной залился смехом,
Отражённый гулким эхом:
«Ты, Иван, про шанс забудь,
На болотах кончишь путь!
Свет не видывал такого,
Кто обманет Водяного!
А русалок покажу,
В час последний - удружу!»
Он взмахнул своей рукою.
Над болотною водою
Замелькали огоньки,
И как облачко легки,
Вдруг совсем из неоткуда
Появилось это чудо.
Семь прекрасных, юных дев,
Под чарующий напев,
Заскользили вереницей
Над болотною водицей,
Остров кругом обходя,
За собой рукой маня.
Голос тихий и певучий
Ворожил всё круче, круче.
Головой тряхнул Иван,
Сбросил песенный дурман.
Поглядел на Водяного,
Тот, глаза закрыв, ни слова
Не роняя, слушал дев,
Очарованно взомлев.
Вот он шанс! В мгновенье ока,
Наш Иван, вздохнув глубоко,
Табакерку подхватил,
Да своею подменил.
В это время тихо стало,
Песнь русалок отзвучала.
Закряхтел и Водяной,
Глядя вновь перед собой.
Снова он махнул десницей,
И русалки вереницей
Опустились в бездну вод,
Вмиг исчез их хоровод.
Водяной, взяв табакерку,
Отщипнул понюшки мерку,
Смачно к носу приложил
И чихнул, что было сил.
А потом второй раз, третий…
И того он не заметил,
Как Иван, таясь рукой,
Табачок нюхнул другой.
Только, как он не старался
Не чихнуть, - не удержался!
Чих прорвался через нос.
Водяной задал вопрос,
Удивлённо вскинув брови:
«Передразниваешь, что ли?»
Наш Иван ему в ответ:
«Сыро здесь, ну мочи нет!»
Сдали карты. Что за диво?
Водяной глазами криво
Только в карты поглядел,
Как тот час и обомлел!
В предвкушение удачи,
Вдруг увидел он, что в сдаче
Дрянь сплошная, и что в ней
Нет в помине козырей.
Ничего не понимая,
Табаком нос забивая,
Вновь чихает Водяной,
Перемены никакой!
В картах всё, как было прежде,
И в отсутствие надежды,
Карты он на стол кладёт.
А Иван их бьёт и бьёт.
Так и кончили колоду,
Мир не знал такого сроду,
Чтоб коварный Водяной
Был обыгран по чистой.
Что тут с ним вдруг приключилось?
Всё внутри него взбесилось.
С криком Царь болот вскочил,
Заметался, завопил.
Космы начал рвать с макушки,
Громогласные лягушки,
Не стерпев нещадный вой,
Мигом скрылись под водой.
Наконец угомонился,
В кресло грузно повалился
И очами начал жечь,
Обратив к Ивану речь:
«Без обмана и коварства,
Обойди хоть все ты царства,
Не сыскался бы игрок,
Как ты выиграл? Как ты смог?
Не стесняйся и не бойся,
Признавайся и откройся.
И клянусь я бородой,
Заберёшь ты камень свой!»
Из-за пазухи кафтана
Видит он, в руке Ивана
Табакерку, и как тот,
Её в ряд с другой кладёт.
И стоят две табакерки
Точно сёстры на примерке.
Понял всё тут Водяной,
Засмеялся: «Братец мой!
Не иначе, как в избушке
Гостем был ты у старушки?
Только старая Яга
Всё придумать так могла!
Но и ты не промах тоже,
Коль провёл меня. Ну что же?
Приз заветный забирай
И с болота прочь шагай!»
Был безмерно счастлив парень,
Он схватил заветный камень,
И отбив поклон земной,
В край отправился лесной.
Долго ль, коротко ль скитался,
Путь обратный всё ж задался,
Снова лес и бурелом,
И всё тот же бабкин дом.
А Яга уже с порога,
Хитро щурясь, молвит строго:
«Ну, рассказывай, герой,
Камень где? Как Водяной?»
В дом, войдя и сев на лавку,
Рассказал всё по порядку,
Притомившийся Иван
Про подмену и обман.
Молвит бабка: «Ладно дело!
Спать ложись, уж солнце село.
Про дальнейшие дела
Потолкуем мы с утра».
Ночь прошла, и утром рано,
Разбудив чуть свет Ивана,
Сев за стол, где хлеб и квас,
Начала Яга рассказ:
«На востоке есть равнина,
Холм стоит, под ним осина,
Ты других дерев вокруг
Не увидишь, милый друг.
Холм, тот входом в подземелье
Служит, лишь в луны затменье
Открывает свой проход.
В недрах тех живёт народ.
Дали имя ему люди,
Белоглазой мудрой Чуди.
Свет дневной для них беда,
К ним твой путь теперь, - туда!
Дам тебе бочонок мёда,
Лучше пропуска у входа
Не найдёшь. Молва гласит
Чудь его боготворит.
У подземного народа
Должен ты бочонок мёда
Обменять на дивный меч,
Вот о нём и будет речь!
Меч из звёздного металла
Отковать проси. Послала
Тот металл с небес судьба
Чуди в древние года.
Свойство тот металл имеет,
Силой молний он владеет,
Что внутри заключены,
Силы те тебе нужны.
Также камень Водяного
Мастерам отдай, его-то
Пусть уложат в рукоять,
Чтобы свойство защищать
Меч обрёл от чародея.
С тем мечом против Борея
Вспомнишь ты меня не раз,
Вот на том и весь мой сказ!»
Помолчавши, бабка встала
И Ивану указала
На чулан, чтоб взял у входа
Весом в пуд бочонок мёда.
Дальше были сборы кратки,
Конь, привязанный к рогатке,
В ожиданье удальца,
Бьёт копытом у крыльца.
Всё готово для похода.
У седла бочонок мёда
Приторочен, можно в путь!
Бабка в крик: «Забыла суть!
Как сойдёшь ты в подземелье,
Ни еды, питья, ни зелья
Не проси у мастеров,
Не бери и их даров.
Не откроет холм обратно,
Путь с дарами. Всё понятно?
Взять ты сможешь только меч!
Крепко помни мою речь!»
Молча парень поклонился,
На коня и в путь пустился.
Правит точно на восток,
В край неведомых дорог.
Снова дни сменялись днями,
Ночи длинными ночами,
Лето кончило свой бал,
Лист осенний заиграл
Желтизной с пурпуром в кронах.
Вот уж в землях незнакомых
Ищет цель свою Иван, -
Степь, осину да курган.
Вскоре видится равнина,
Холм стоит, под ним осина.
Всё, как в точности Яга
Описала. Ночь темна
Опускаться в поле стала,
В небе блюдцем засияла
Серебристая луна.
Бросив в поле скакуна,
Прихватив бочонок мёда,
Под осиною у входа,
Где вздымается курган,
Ждать затменья сел Иван.
То ль от дальнего похода,
То ль иной причины рода,
Лишь он к дереву приник,
Сон подкрался к нему вмиг.
Долго ль спал Иван, иль мало,
Тень в то время набежала
На луну, раздался гром,
Ожил в поле древний холм.
Твердь земная расступилась,
Подскочил Иван, открылась
Перед ним в земле нора,
Свет оттуда бил едва.
Вглубь норы вели ступени,
И по ним наверх, как тени,
Под луны ночной покров
Вышли двое мастеров.
Они роста небольшого,
Светло-серого покрова
Их одежда, вплоть до пят.
Поразил Ивана взгляд,
Их зрачки белей тумана,
Что встаёт над лугом рано,
По всему, не зря народ
Белоглазой Чудь зовёт.
Молвил мастер, что постарше, -
«С чем пришёл ты в земли наши?
Есть причина или нет?
Дай нам, молодец, ответ!»
«Есть причина и велика, -
Говорит Иван им тихо, -
Нужен мне волшебный меч,
Тот, что молнию зажечь
Свойством чудным обладает.
Говорят, такой бывает.
Я прошу вас мне помочь
Воротить царёву дочь.
Вам за меч готов в угоду
Я отдать бочонок мёду».
Зашептались мастера,
По всему видать слова
С предложением к обмену
Возымели у них цену.
Сделав парню жест рукой
Поманили за собой.
Лишь на лестницу ступили,
Гул тот час же ощутили,
Холм сомкнул над ними свод,
Закрывая тайный ход.
Долго шли, пред ними зала,
Своды белого металла
Опирались на гранит,
Пол – блестящий малахит.
Посредине трон из злата,
Весь украшенный богато,
А на троне том царица,
Белокурая девица.
Мастера остановились
И в почтенье поклонились,
Уважая царский сан,
Поклонился и Иван.
Поднялась царица с трона,
Брови вскинув удивлённо,
Задала такой вопрос:
«С чем пришёл и что принёс?
По добру, иль поневоле
Сообразно чьей-то воле,
В подземелье к нам попал?»
Ей Иван всё рассказал,
И поведал он царице
О похищенной девице,
О Борее, и о том,
Что пришёл к ней за мечом.
Что взамен бочонок мёда
Для подземного народа
Он принёс, и что готов
Помощь ждать от мастеров.
Призадумалась царица:
«Хорошо! Пусть так случится!
Мне по сердцу твой обмен,
Только, видишь ли, взамен
Гостем будешь ты три ночи.
Если взять чего захочешь,
Не стесняйся, говори
Или просто так бери».
Мысли тайной улыбнулась,
К мастерам двум повернулась:
«Покажите, мастера,
Все Ивану закрома.
Пусть увидит все богатства,
Что хранятся в недрах царства».
«Просьба есть!» - сказал Иван,
Распахнул он свой кафтан,
Из кармана потайного
Вынул камень Водяного.
«Вставьте камень в рукоять,
Чтобы меч мог украшать!»
Для чего и цель какая
Умолчал Иван. Кивая,
В знак согласья мастерам,
Был тот камень передан.
Белокурая царица
Знак дала всем удалиться.
Ей отбив земной поклон,
Все из залы вышли вон.
Мастера по подземелью
Повели Ивана. Прелью
Был наполнен аромат.
Входят в зал, где сто лампад
Озаряют горы злата,
Где вдоль стен стоят богато
Разукрашены ларцы.
В них браслеты и венцы,
Кубки, кольца и короны,
Ожерелья и кулоны, -
Все с искусною резьбой,
Свет не видывал такой.
Аметисты и алмазы,
Изумруды и топазы
На подносах серебра.
Молвят гостю мастера:
«Выбирай, что глазу любо!»
Им Иван: «Такого чуда
Не видал ещё нигде!
Только вещи не по мне!»
Мастера переглянулись,
Незаметно улыбнулись,
Гостя в зал ведут другой,
Стол, украшенный едой
Посредине, на нем яства -
Изобильное богатство.
Молвят снова мастера:
«Пригуби, Иван, вина,
Да отведай угощенье!»
Им Иван: «За приглашенье,
И за то, что стол накрыт
Благодарен, но я сыт!»
Ещё долго все палаты
Обходил Иван, богаты
Были Чуди закрома,
Между тем прошло три дня.
Вновь Иван перед царицей.
Стол стоит, на нём тряпицей
Чуть прикрыт заветный меч,
Под дрожащий трепет свеч,
Говорит, смеясь, царица:
«По всему видать, проститься
Нам намечено судьбой.
Забирай подарок мой!»
Развернул Иван тряпицу,
Столь искусную вещицу
Не видал он до сих пор,
Изумительный узор
Был на ножнах, а каменья
Вызывали восхищенья.
Лишь эфес меча простой,
Не украшенный резьбой,
В нём изыска никакого,
Кроме камня Водяного.
Призадумался Иван,
Тайный чувствуя обман.
В чём подвох, и где разгадка?
Тут он вспомнил, о чём бабка,
Провожая его в путь,
Прокричала - «Не забудь!»
Прояснилось всё мгновенно,
Иван вытащил степенно
Из богатых ножен меч,
Произнёс такую речь:
«Не дозволишь ли, царица,
Мне без ножен удалиться?
Их же ты оставь себе,
Будет память обо мне».
Рассмеялась вмиг царица:
«Можешь ты, Иван, гордиться,
За три ночи и три дня
Испытала я тебя!
Что даров моих и злата
Ты не взял, безмерно рада!
В царстве ж больше не держу,
Путь наружу укажу!
Просьба есть одна, - у входа,
Ради нашего народа,
О богатствах племя Чудь
Навсегда, Иван, забудь!»
Оказав Ивану милость,
С тем царица и простилась.
А Иван и мастера,
Зал покинувши едва,
По подземному проходу
Поспешили вновь ко входу.
Долго шли, и вот он свод,
Что наверх холма ведёт.
Вновь раздался гул, как прежде,
В ожиданье и надежде
Свод разверзся, и Иван
Видит звёздный океан.
Видит он луну, долину,
Одинокую осину,
И Савраску у ворот,
Что три дня его уж ждёт.
С мастерами он простился,
В пояс низко поклонился,
Меч приладил за спиной,
На коня, и в край лесной
Поскакал дорогой дальней
В тишине ночи печальной.
Долго ль, коротко скакал,
Про то ветер в поле знал!
Вот и лес, а у порога,
Уж Яга: «Ну, как дорога?
Как там Чудь? И как там меч?»
Улыбнувшись, из-за плеч
Достаёт Иван бесценный
Дар добытый драгоценный,
Перед бабкой меч кладёт
И такую речь ведёт:
«Бью тебе челом я низко,
Что избавила от риска
Ты меня окончить путь
В подземельях племя Чудь!
Сделал всё, как ты сказала».
Бабка тихо пробурчала:
«Испытать пришла пора
Меч, что Чудь тебе дала.
Видишь ты верхушку ели?
Не найдётся лучше цели.
Подруби её мечом
Поглядим мы, что почём!»
Лишь взмахнул Иван рукою,
Чудодейственной дугою
Взвилась молния и вмиг
Ель ту будто, кто подстриг.
«Вот уж диво, так уж диво!
Что ж, Иван, еда и пиво
Ожидают за столом,
Отдохни, - дела потом!»
Отдыхал Иван в избушке
У заботливой старушки
Целый день и день другой,
А на третий день с Ягой,
Примостившись возле печки,
Под дрожащий трепет свечки,
Под её неяркий свет,
С бабкой стал держать совет.
Вновь услышал он от бабки
Про заснеженные шапки,
Про дворец, что изо льда,
И как труден путь туда!
Посмотрев в глаза Ивана,
Бабка молвит: «Утром рано
Дам тебе флакон с водой
С силой тайною, живой.
Скоро год, уж как томится
Твоя милая девица.
Коли встретишься ты с ней,
Той водой её облей.
Чтоб душа её проснулась
И на землю возвернулась,
Чтоб растаял в сердце лёд,
Что внутри её живёт».
С тем и кончилась беседа,
Отказавшись от обеда,
Спать легли, но лишь рассвет
Сквозь окошечный просвет
Просочился утром рано,
Как Яга уже Ивана
Провожает у дверей
В край, где правит царь Борей.
Дни сменялись снова днями,
Ночи длинными ночами,
Скачет к северу Иван,
В царство снежное бархан.
Осень быстро отступает,
Ветер холодом играет,
Всё трудней Савраски бег,
И всё глубже, глубже снег.
Ни деревьев, ни лесочков,
Ни зачахленьких кусточков,
Не видать который день.
Конь внезапно, словно пень,
Встал не в силах шевельнуться
Или даже встрепенуться.
Сила кончилась коня.
И Иван его любя,
Потрепав по длинной гриве,
По заснеженной равнине,
Ветром северным гоним,
Дальше двинулся один.
Долго шёл, смеркаться стало,
В лунном свете засияла
Вся долина. Вдруг Иван
Видит высится курган.
А за ним дворец сверкает,
Звёзды неба отражает
Лёд его высоких стен.
На кургане между тем,
Завертелась в вихре вьюга,
И на нём из неоткуда
Появился вдруг старик,
Грозен, страшен его лик:
«Ты зачем в мои владенья,
Не имея приглашенья,
Заявился? С чем пришёл?
С давних лет и до сих пор
Люди царство обходили
И к Борею не ходили!
Убирайся, пока цел!»
Прокричал Иван: «Как смел
Ты похитить против воли
Ту, что мне мила до боли?
Я пришёл теперь за ней.
Слышишь ты меня, Борей?»
Что с Бореем тут случилось?
Всё лицо перекосилось,
Стукнул посохом Борей,
Из заснеженных щелей,
Из-под наста, у кургана,
Войско встало на Ивана.
Все солдаты изо льда,
Ни копьё и не стрела
Не страшны солдатам стужи
В ледяной броне снаружи.
Усмехнулся царь Борей:
«Войско прежде одолей!»
Точно ветер урагана,
От подножия кургана
Рать к Ивану понеслась,
Погубить его стремясь.
Но Иван не растерялся,
На угрозы не поддался,
Быстро, быстро из-за плеч
Он достал заветный меч.
Им взмахнул Иван направо,
Треск раздался, молний лава
Сорвалась с меча дугой,
Поразив у рати строй.
Тают стражи ледяные,
Слева уж Иван другие
Косит молнией ряды,
Растопив их до воды.
Так всё войско и пропало,
Будто сроду не бывало.
Разъярился царь Борей,
Побледнел, аж до бровей.
Он тот час перед собою
Стал водить своей рукою,
Посох в снежный холм вонзил,
Ветер тут же закружил.
Стал мороз крепчать, и вьюга,
Вихрей северных подруга,
На Ивана понеслась,
Погубить его стремясь.
А Борею всё неймётся,
Злой усмешкою смеётся.
На Ивана посох свой
Он направил. Ветра вой
Перекрыв, со страшным треском,
Осветив равнину блеском,
Взвилась молния. Иван
Разгадал коварный план.
Что есть силы Водяного
Сжал он камень, бирюзово
Вырос купол, словно щит, -
Удар молнии отбит.
Тут настал черёд Ивана,
Взмах мечом, в Борея прямо
Летит молния с меча,
Посох вспыхнул, как свеча,
Но, однако же, Борея
Защитил. Над полем рея,
Бьются молнии сторон,
Изрыгая страшный гром.
Ни один не уступает,
Небо всполохом играет,
И казалось, нет конца
Битве Старца и юнца.
Но Иван всё ж был ловчее,
Выбил посох у Борея.
Тот как посох потерял,
Поднял руку, прокричал:
«Прекрати, Иван, сраженье,
Признаю я пораженье!
Ни один другой герой
Ввек не справился б со мной!
Можешь ты собой гордиться,
Во дворце твоя девица!
Только вот ведь в чём беда,
Вдруг, откажется она
По своей вернуться воле?
Может ей милее боле
Быть царицей у меня?
Что ответишь ты тогда?»
Говорит Иван Борею:
«Против воли не посмею
Я судьбу её вершить.
Пусть сама решит, как быть!»
Тайно старец усмехнулся,
Скрыв улыбку, отвернулся.
А Иван уж у крыльца
Величавого дворца.
Распахнулись с шумом двери,
Льдины об пол заскрипели,
Пред очами молодца
Всё величие дворца!
Пол прозрачный. Стены, своды,
Белоснежные обводы
В искрах инея. Узор
Поразил Ивана взор.
По морозным, снежным залам
Шёл Иван, царевну звал он.
Но в ответ лишь тишина,
Что царит во время сна.
Наконец, в огромной зале
Он увидел трон. В печали
Без кровинки на лице,
Да в серебряном венце,
Излучающем сиянье,
В белоснежном одеянье
Перед ним предстала та,
Что дороже всех была.
Преклонив пред ней колено,
Говорит Иван: «Царевна,
Волей батюшки царя,
За тобой явился я!»
На него она взглянула,
С трона встала и вздохнула:
«Зря проделал путь, Иван.
Я царицей снежных стран
Буду волею Борея.
И другой судьбы себе я
Не желаю, так и знай!
И отцу так передай!»
Смех раздался громкий сзади:
«Видишь сам, твоей отраде
До её скончанья дней
Быть царицей всё ж милей.
Сам услышал от девицы,
Что хотел. Пора проститься
Нам с тобой, ты слово дал!
Так держи, коль обещал!»
Молча встал Иван с колена,
Поглядел, его царевна
С тем кольцом, что царь Борей
Преподнёс в подарок ей.
Взял он за руку девицу,
Как ненужную вещицу,
То кольцо с руки сорвал,
Бросил об пол и достал
Тот флакон с водой живою,
Что подарен был Ягою.
Брызнул девушке в лицо,
Вмиг исчезло колдовство.
Ожила душа девицы,
Жизнью начали светиться
Удивлённые глаза,
Молвит девица- краса:
«Что за странный сон мне снился?
Будто мир переменился,
Будто я в стране из льда».
Ей Иван: «Душа моя!
То не сон, а явь живая,
Лишь тебя любя без края,
Я проделал дальний путь,
Слово, дав тебя вернуть».
И поведал он девице
О событиях в столице,
Рассказал ей и о том,
Что случилось с ним потом.
И задал вопрос ей снова,
О желание до дома
Возвратиться, наконец,
Чтоб обнял её отец.
По щеке слеза у Маши
Потекла: «Нет в мире краше,
Нашей милой стороны,
Мы с тобой, Иван, должны
Воротиться поскорее!»
Поглядев в глаза Борея,
Грозно вымолвил Иван:
«Ты не в силах больше нам
Быть преградой в путь обратный!
Дам тебе совет я знатный
Напоследок, грозный царь!
В русских землях ты не шарь,
Не ходи на них с коварством,
Не ищи девиц по царствам.
Приходи на Русь с добром
В каждый двор и каждый дом.
Сам увидишь, честь по чести,
Что народ без всякой лести,
Среди стужи зимних дней
Будет рад тебе, Борей».
Опустив главу седую,
И не тратя слов впустую,
Молча слушал речь Старик,
Хмуря свой надменный лик.
Мимо грозного Борея,
Путь на Родину лелея,
Из дворца, в сплошной буран
С Машей выступил Иван.
И вновь камень Водяного
Стал подспорьем, право слово,
Купол их двоих укрыл
От морозных лютых сил.
По пути нашли Савраску,
Не смотря на ветра пляску,
Отдохнувший конь стоял
Так, как будто ожидал
Он Ивана в путь обратный.
Так закончив подвиг ратный,
Парень с девицей-красой
Поспешили в край родной.
Путь обратный был не близкий,
Вновь дорога в край лесистый
Привела, и вновь избушка,
Где знакомая старушка,
Улыбается с порога:
«По всему видать, дорога
В царство снежного царя
Не напрасною была!»
Слово за слово, в избушку
На нехитрую пирушку
Парня с девицей Яга
Пригласила, и тогда,
Поглядев в глаза Ивану,
Молвит бабка: «Я стану
Обличать лукавством речь,
Подари ка мне свой меч!
Эту грозную вещицу
Не носи ты в град-столицу.
Если что, в чужих руках
Будет сеять она страх!
Спрячу меч я твой глубоко,
Сохраню его до срока,
Когда молодец другой
Послан будет мне судьбой».
Меч без всяких сожалений,
Без каких-то возражений,
Тут же бабке был отдан.
А с царевною Иван,
Погостив три дня в избушке,
Низко кланяясь старушке
За все добрые дела,
В путь отправились с утра.
Долог путь к родной столице,
Но молва быстрее птицы
Впереди коня летит,
Уже город весь бурлит.
Через Красные ворота,
В окружение народа,
Да на площадь, где дворец
Выезжает молодец.
Распахнулись настежь двери,
Слуги, выйдя, обомлели,
Будто всё вернулось в старь.
Из ворот бежит и царь.
Дочку нежно обнимает
И с Иваном приглашает
Во дворец скорей войти
После долгого пути.
Разговоры, причитанья
Да счастливые рыданья
Затянулись до утра.
Но лишь кончились едва,
Как Иван напомнил снова,
Что когда-то царь дал слова
Его с Машей обвенчать.
К дочке царь: «Такой мне зять
По душе, но всё ж не ясно,
Маша, ты-то как? Согласна?»
«Да!» - промолвила она,
Покраснев едва-едва.
Не видали в целом мире
Свадьбы громче или шире
Той, где Машу под венец
Вёл счастливый удалец.
Реки пива, вин и мёда,
Да гуляние народа,
Взрывы праздничных шутих,
Всё во славу молодых!
Прадед мой на той пирушке
Тостов много пил из кружки,
Только вот ведь в чём беда,
Помешала борода!
Мёда было хоть немало,
Да вот внутрь не попало!
Может, был в том Божий глаз,
Чтоб дошёл до нас рассказ?
Годы шли, и вот в народе
Слух пронёсся, видел вроде,
Кто-то зимнею порой
Старика, что весь седой!
Говорят в Сочельник будто
Ночью ходит он, под утро
Оставляет для детей
Он подарки у дверей!
То ли в шутку, то ль всерьёз,
Зваться стал он Дед Мороз!
Был ли это царь Борей?
Ты, поди, теперь проверь!
Много минуло годочков,
Что написано в сих строчках,
Как на дальней стороне
Жил-был царь в своей стране.
Мир, покой был в царстве том,
Каждый здесь имел свой дом,
И достаток и успех,
В общем, жаловаться грех!
Верой царь служил народу.
И жнеца и воеводу,
Всех судил он в равной доле,
Сообразно царской воле.
Был народу он - отец!
Но, однако ж, был вдовец.
Умерла царица в ночь,
Лишь едва родилась дочь.
Скорбь упала на столицу
Царь любимую царицу,
Провожая перед Богом,
Умолял простить в немногом.
С той поры он поседел,
Плохо спал и плохо ел.
И забав былых игра
Уж не тешила царя.
Но, однако, наступает
Полоса, что всё меняет.
Боль утраты лечит время,
И заботы новой бремя.
Царь растил своё дитё,
Ну, а жизнь брала своё!
Так без горя и без бед,
Пронеслось шестнадцать лет!
Дочь – царевна молодая,
Расцвела, как ель лесная.
В чаде царь души не чает,
Добрым словом привечает.
Дочка, - вылитая мать,
Та же поступь, речи, стать.
И глаза, как изумруд.
Дочку Машей все зовут.
Во дворце она отрада,
И прислуга Маше рада.
«Быть ей доброю царицей!» -
Шепчут слуги во светлице.
Жизнь размеренно текла,
Точно тихая река.
Но судьбы кривая нить
Вмиг смогла всё изменить.
Подоспело под Крещенье
У царевны День Рожденье.
Царь по случаю такому
Приказного дьяка к трону
Кличет, чтоб писал указ.
Чтобы был такой в нём сказ:
Учиняет праздник царь!
Да такой, что даже в старь
Не видали во столице!
Всё для радости девицы!
Чтоб в царевны День Рожденья
Напекли тортов, печенья.
Из открытых погребов
И солений и грибов,
И заморских вин и мёда,
Всё достали для народа.
Пусть ликует вся столица,
Каждый пьёт и веселится!
Чтобы двери во палатах
Распахнули для богатых,
Чтобы нищих не забыли,
Всех кормили и поили.
Весть летит быстрее птицы
Вот и праздник во столице
Подоспел. В парче и злате
Царь с царевною в палате
Восседают за столом.
А кругом и шум и гром!
Скоморохи в бубны бьют,
Гости здравицы поют.
За дубовыми столами,
Да с фамильными гербами
Цвет отечества – бояре!
Им подносят вина в чаре.
Дальше чуть - служивый люд,
Воеводы тоже тут.
И заморские послы
И торговцы и купцы
Все царевну поздравляют,
В знак почтенья оставляют,
Кто заморскую вещицу,
Кто простую безделицу.
Ну, а кто под чарок звон,
Лишь почтительный поклон.
Веселится люд честной!
Вечер в окна темнотой
Опустился. Царь-надёжа
Захмелел, с ним гости тоже.
Плавно пиршество стихает.
Хладный ветер подвывает
Снежной вьюгой за окном.
Месяц чистым серебром,
Озаряет всё окрест.
Вот и гости с тёплых мест
Чуть шатаясь, понемногу
Собираются в дорогу.
Вдруг, открылись в залу двери,
Вихри снежные влетели.
Во дворец, где пир горой
Входит Старец - лунь седой.
Шапка, обувь и одежды
Все кристально белоснежны.
Задрожали в зале свечи,
Жарко топленые печи
Треск поленьев прекратили.
Гости смолкли и застыли.
В наступившей тишине
По колоннам, по стене
Расползаться стал узор.
Иней снежный ткал ковёр!
Старец медленной походкой
К трону двинулся, и ловко
Сбросил на пол рукавицы.
На ладони, как в зарницы,
Озарив его лицо,
Искрой вспыхнуло кольцо.
Свет кольца заворожил.
И Старик заговорил: -
Окажи, царь, одолженье
И прими в дар подношенье!
Пусть красавица-девица
Сим колечком насладится,
На подарок поглядит,
Да примерит, как сидит!
Сладко старец говорил,
Царь, однако ж уловил,
Что недобрая улыбка
Посещала гостя шибко.
Между тем царевна встала,
Поклонилась величаво,
Подошла, взяла кольцо.
Вскрикнул царь! Его лицо
Исказилось: «Дочка! Стой!»
Опоздал он пред бедой…
Лишь кольцо она надела,
В тот же миг туманом белым
Завертела в зале вьюга,
Так что в двух шагах друг друга,
Уж никто не различил.
Миг прошёл, туман простыл.
В залу вновь ворвался свет
Но царевны нет, как нет!
С нею вместе в одночасье
И Старик пропал. Несчастье
Воцарилось в царском своде.
Долго ль, коротко ль, в народе
Слух пошёл, что государь
Злата, серебра хоть ларь,
Даст любому удальцу
Лишь бы тот вернул отцу
Дочь – единственное чадо!
Ну, а если будет надо,
То и царство и корону
Он готов отдать такому.
Молвят, царь приказ издал,
Во все земли разослал
Скороходов и гонцов.
Ждёт в надежде удальцов!
Между тем, не так далёко,
И не близко не высоко,
Жил-был царский стремянной,
Парень ловкий, молодой!
При конюшнях он служил
Глаз с царевны не сводил.
Тайной страстью дочь царя
Он любил. Да видно зря!
Из служивого народа
Был Иван. Незнатность рода
Не дозволит стремянному,
Зятем стать, одеть корону.
Но, однако же, Иван,
Про беду прознав, кафтан
Подпоясал кушаком
И предстал перед царём.
Здесь он вымолвил у трона:
«Царь-надёжа, нет резона
Слёзы лить и горевать!
С горем надо совладать!
Я готов за дело взяться,
Жизнь отдать, но постараться,
Возвратить царевну в дом
Для свидания с отцом!
Только есть одно условье!»
Царь нахмурясь, сдвинул брови:
«Говори, коль в силах я,
Всё отдам, ведь дочь моя
Мне дороже и короны!»
«Так отдай её мне в жёны!»
Царь задумался: «Ну что ж?
Коли будешь Маше гож,
И царевну из полона
Возвернёшь, даю я слово
Обвенчаю в тот же день!»
Парень шапку набекрень
Натянул, отдал поклон,
И стремглав помчался вон.
Взяв коня с конюшни царской,
Что за масть зовут Савраской,
Поскакал Иван в метель
Вдаль неведомых земель.
Путь его лежал в те страны,
Где вздымаются барханы
Изо льда, где снега груда, -
Видно Старец был оттуда!
Долго ль, коротко ль скитанье?
Сколько вёрст и расстоянье
Конь на север проскакал,
Уж Иван считать устал.
Всех расспрашивал по свету
О царевне. Нет ответу.
Нет ни весточки какой
О девице молодой!
Дни сменялись снова днями,
Ночи длинными ночами.
За зимой весна летела,
Тут и лето подоспело.
Так вдали от мест родимых,
Да в заросших мхом лощинах,
Там, где ели до небес,
Привела дорога в лес.
Вечерело, солнце село,
И дорога то и дело,
То видна, то не видна,
Вскоре кончилась она.
Конь пугливо бьёт копытом,
В месте, Богом позабытом,
Сквозь древесный бурелом
Показался ветхий дом.
Дом не дом, а так избушка,
Заскрипела дверь, старушка
Вышла с свечкой на порог:
«Добрый путь тебе сынок!
Привяжи коня у входа,
Да входи. Не так уж много
Повидала я гостей
Здесь в лесной глуши своей».
Лишь вошёл Иван в избушку,
Стал расспрашивать старушку
Не слыхала ли она
Про чудесные дела.
Да про то, как среди бала
Дочка царская пропала.
Про чудного старика,
Что пришёл издалека.
Помрачнела вмиг старушка:
«Ты присядь. Вот миска, кружка.
Скушай каши, выпей квас!
Да послушай мой рассказ:
Тот старик - владыка стужи,
Это он метелью вьюжит
По заснеженным холмам
И по зимним городам!
Раз в сто лет, как раз в Крещенье
Да под вьюги с ветром пенье,
Ходит он по деревням,
По посёлкам, городам.
Ищет он себе девицу,
Чтобы в Снежную Царицу
Превратить её скорей,
Имя носит он - Борей!
В ледяном дворце девица
Будет год, как находится.
Через год умрёт душа.
И хоть также хороша
Будет выбранная внешне,
Все попытки безуспешны
Будут жизнь в неё вернуть,
К возвращенью заперт путь!
На сто лет себе вподмогу,
Вьюгой править понемногу
Будет милая твоя
Волей Снежного царя!
Вряд ли с волей совладает,
Кто из смертных? Но бывает….
Так и быть! Я помогу!
Сострогай Иван, слегу
Да ступай с ней на болото,
Там в стреле одной полёта
Посредине гиблых вод, -
Островок! На нем живёт
Водяной, что ликом бледный,
И натурою зловредный.
Но, однако, без него
Дело сладить не дано!
У хозяина болота
Камень есть. Так вот его-то,
Ты и должен раздобыть,
Чтоб Борея победить!
Свойство камня просто диво!
Только гранями, игриво
Засверкает камень тот,
Как тот час же восстаёт
Купол, в дымке голубея.
Даже молнии Борея,
Те, что хлад с собой несут,
Купол этот не пробьют!
Водяной, как дар бесценный,
Камень этот драгоценный
У себя хранит. Ведь тот
В лютый холод не даёт
Льду покрыть его болото.
И коль камень тот охота
Всей душою раздобыть,
Научу тебя как быть!»
Головой Иван кивает,
А старуха продолжает
Удивительный рассказ
Под дрожащий свечки пляс.
«С той поры прошли столетья,
Как однажды в лихолетье
Водяной и царь Борей
Повстречались средь топей.
Что меж ними приключилось?
Не упомню! Но случилось,
Бились оба об заклад
В «дурака» посредством карт!
Я тебе секрет открою,
Не кривя своей душою,
Водяного обыграть
Век умельца не сыскать!
Весь секрет его уменья
В табакерке без сомненья!
Лишь с понюшкой табака
Он играет в «дурака»!
Как чихнёт, колода сразу
Козырей, как по заказу,
Ему в руки выдаёт,
Тем он гостя и берёт!
Волшебством таким владея,
Обыграл он и Борея!
Расплатился Снежный царь
Камнем чистым, как хрусталь».
Свечка в плошке догорает,
А старуха продолжает:
«Должен ты, Иван, табак
Подменить и сделать так:
Дам тебе я табакерку,
Даже если и проверку
Учинил бы Водяной,
Та один в один с родной.
В ней табак простой, едрёный
Колдовством не наделённый.
Коль проскочит твой обман,
Будешь с камнем ты, Иван!
А теперь ложись, с дороги
Отдохнут пусть руки, ноги.
Ну, а завтра с лучом света
Подниму тебя с рассвета».
С тем и лёг Иван у печки.
Огонёк дрожащей свечки
Вспыхнув ярко, догорел
Вечер ночи сдал удел.
Но лишь только солнце встало,
И лучами пробежало,
Озарив избушки свод,
Был готов Иван в поход.
Отворив избушки дверку,
Взял у бабки табакерку.
И её благодаря,
Он в болотные края,
К Водяному во владенье
Зашагал под птичье пенье.
Долго ль, коротко плутал,
Но болото отыскал.
Со слегой от кочки к кочке,
Обходя все омуточки,
Где до смерти был лишь миг,
Парень острова достиг.
Тут ему навстречу в тине,
В сапогах в болотной глине,
С непокрытой головой
И явился Водяной:
«Ты почто ко мне ввалился?
Или может, заблудился,
Забредя в мой край глухой?
Жду ответ я с прямотой».
Но Иван не растерялся,
Не сробел и не замялся,
И не стал вокруг юлить,
Рассказал, что раздобыть
Прибыл камень он Борея.
И что сможет им владея,
Злого старца победить,
Чтоб свободу подарить
Той, что всех ему милее,
Мол, такая вот идея!
Засмеялся Водяной:
«Хорошо! Он будет твой!
Если в карты обыграешь
Ты меня. Но что поставишь
Ты взамен его на кон?»
Тут Иван отдал поклон:
«Я готов к любому мену,
Называй, хозяин, цену!»
«Жизнь и служба у меня
До кончины скорбной дня!»
«Что ж, готов! Сдавай колоду!»
Наш Иван такого сроду
Не видал, как в тот же миг
На лужайке стол возник.
На него легла колода,
Кресла тонкого обвода
Парой встали у стола,
По мовенью волшебства!
Сбросив тину с плеч широких,
Из карманных недр глубоких,
Вынул камень Водяной,
В кресло сел. Перед собой
Положил на стол дубовый
Камень нежно-бирюзовый.
Камень гранями горит,
Водяной и говорит,
Хитро глаз один прищуря:
«Табачку нюхнуть хочу я!
Возражать не будешь ты?»
Напустивши простоты,
Сделав вид, что он не знает
Свойств табачных, отвечает
На вопрос его Иван:
«Нюхай!» Сам же свой карман
Он ощупал осторожно,
Думать начал, как возможно
Табакерку подменить,
Да свой замысел сокрыть!
Водяной достал резную
Табакерку расписную
И поставил на столе
Приготовившись к игре.
Тут Ивана осенило:
«Водяной, я знаю диво
Прячешь ты среди болот:
Из русалок хоровод,
Что поёт и так танцует,
Что любого очарует
Удивительный напев
Лишь тебе подвластных дев.
Не дозволишь ли хоть глазом
Посмотреть на чудо разом?
Вряд ли выпадет другой
Шанс мне встретиться с тобой!»
Водяной залился смехом,
Отражённый гулким эхом:
«Ты, Иван, про шанс забудь,
На болотах кончишь путь!
Свет не видывал такого,
Кто обманет Водяного!
А русалок покажу,
В час последний - удружу!»
Он взмахнул своей рукою.
Над болотною водою
Замелькали огоньки,
И как облачко легки,
Вдруг совсем из неоткуда
Появилось это чудо.
Семь прекрасных, юных дев,
Под чарующий напев,
Заскользили вереницей
Над болотною водицей,
Остров кругом обходя,
За собой рукой маня.
Голос тихий и певучий
Ворожил всё круче, круче.
Головой тряхнул Иван,
Сбросил песенный дурман.
Поглядел на Водяного,
Тот, глаза закрыв, ни слова
Не роняя, слушал дев,
Очарованно взомлев.
Вот он шанс! В мгновенье ока,
Наш Иван, вздохнув глубоко,
Табакерку подхватил,
Да своею подменил.
В это время тихо стало,
Песнь русалок отзвучала.
Закряхтел и Водяной,
Глядя вновь перед собой.
Снова он махнул десницей,
И русалки вереницей
Опустились в бездну вод,
Вмиг исчез их хоровод.
Водяной, взяв табакерку,
Отщипнул понюшки мерку,
Смачно к носу приложил
И чихнул, что было сил.
А потом второй раз, третий…
И того он не заметил,
Как Иван, таясь рукой,
Табачок нюхнул другой.
Только, как он не старался
Не чихнуть, - не удержался!
Чих прорвался через нос.
Водяной задал вопрос,
Удивлённо вскинув брови:
«Передразниваешь, что ли?»
Наш Иван ему в ответ:
«Сыро здесь, ну мочи нет!»
Сдали карты. Что за диво?
Водяной глазами криво
Только в карты поглядел,
Как тот час и обомлел!
В предвкушение удачи,
Вдруг увидел он, что в сдаче
Дрянь сплошная, и что в ней
Нет в помине козырей.
Ничего не понимая,
Табаком нос забивая,
Вновь чихает Водяной,
Перемены никакой!
В картах всё, как было прежде,
И в отсутствие надежды,
Карты он на стол кладёт.
А Иван их бьёт и бьёт.
Так и кончили колоду,
Мир не знал такого сроду,
Чтоб коварный Водяной
Был обыгран по чистой.
Что тут с ним вдруг приключилось?
Всё внутри него взбесилось.
С криком Царь болот вскочил,
Заметался, завопил.
Космы начал рвать с макушки,
Громогласные лягушки,
Не стерпев нещадный вой,
Мигом скрылись под водой.
Наконец угомонился,
В кресло грузно повалился
И очами начал жечь,
Обратив к Ивану речь:
«Без обмана и коварства,
Обойди хоть все ты царства,
Не сыскался бы игрок,
Как ты выиграл? Как ты смог?
Не стесняйся и не бойся,
Признавайся и откройся.
И клянусь я бородой,
Заберёшь ты камень свой!»
Из-за пазухи кафтана
Видит он, в руке Ивана
Табакерку, и как тот,
Её в ряд с другой кладёт.
И стоят две табакерки
Точно сёстры на примерке.
Понял всё тут Водяной,
Засмеялся: «Братец мой!
Не иначе, как в избушке
Гостем был ты у старушки?
Только старая Яга
Всё придумать так могла!
Но и ты не промах тоже,
Коль провёл меня. Ну что же?
Приз заветный забирай
И с болота прочь шагай!»
Был безмерно счастлив парень,
Он схватил заветный камень,
И отбив поклон земной,
В край отправился лесной.
Долго ль, коротко ль скитался,
Путь обратный всё ж задался,
Снова лес и бурелом,
И всё тот же бабкин дом.
А Яга уже с порога,
Хитро щурясь, молвит строго:
«Ну, рассказывай, герой,
Камень где? Как Водяной?»
В дом, войдя и сев на лавку,
Рассказал всё по порядку,
Притомившийся Иван
Про подмену и обман.
Молвит бабка: «Ладно дело!
Спать ложись, уж солнце село.
Про дальнейшие дела
Потолкуем мы с утра».
Ночь прошла, и утром рано,
Разбудив чуть свет Ивана,
Сев за стол, где хлеб и квас,
Начала Яга рассказ:
«На востоке есть равнина,
Холм стоит, под ним осина,
Ты других дерев вокруг
Не увидишь, милый друг.
Холм, тот входом в подземелье
Служит, лишь в луны затменье
Открывает свой проход.
В недрах тех живёт народ.
Дали имя ему люди,
Белоглазой мудрой Чуди.
Свет дневной для них беда,
К ним твой путь теперь, - туда!
Дам тебе бочонок мёда,
Лучше пропуска у входа
Не найдёшь. Молва гласит
Чудь его боготворит.
У подземного народа
Должен ты бочонок мёда
Обменять на дивный меч,
Вот о нём и будет речь!
Меч из звёздного металла
Отковать проси. Послала
Тот металл с небес судьба
Чуди в древние года.
Свойство тот металл имеет,
Силой молний он владеет,
Что внутри заключены,
Силы те тебе нужны.
Также камень Водяного
Мастерам отдай, его-то
Пусть уложат в рукоять,
Чтобы свойство защищать
Меч обрёл от чародея.
С тем мечом против Борея
Вспомнишь ты меня не раз,
Вот на том и весь мой сказ!»
Помолчавши, бабка встала
И Ивану указала
На чулан, чтоб взял у входа
Весом в пуд бочонок мёда.
Дальше были сборы кратки,
Конь, привязанный к рогатке,
В ожиданье удальца,
Бьёт копытом у крыльца.
Всё готово для похода.
У седла бочонок мёда
Приторочен, можно в путь!
Бабка в крик: «Забыла суть!
Как сойдёшь ты в подземелье,
Ни еды, питья, ни зелья
Не проси у мастеров,
Не бери и их даров.
Не откроет холм обратно,
Путь с дарами. Всё понятно?
Взять ты сможешь только меч!
Крепко помни мою речь!»
Молча парень поклонился,
На коня и в путь пустился.
Правит точно на восток,
В край неведомых дорог.
Снова дни сменялись днями,
Ночи длинными ночами,
Лето кончило свой бал,
Лист осенний заиграл
Желтизной с пурпуром в кронах.
Вот уж в землях незнакомых
Ищет цель свою Иван, -
Степь, осину да курган.
Вскоре видится равнина,
Холм стоит, под ним осина.
Всё, как в точности Яга
Описала. Ночь темна
Опускаться в поле стала,
В небе блюдцем засияла
Серебристая луна.
Бросив в поле скакуна,
Прихватив бочонок мёда,
Под осиною у входа,
Где вздымается курган,
Ждать затменья сел Иван.
То ль от дальнего похода,
То ль иной причины рода,
Лишь он к дереву приник,
Сон подкрался к нему вмиг.
Долго ль спал Иван, иль мало,
Тень в то время набежала
На луну, раздался гром,
Ожил в поле древний холм.
Твердь земная расступилась,
Подскочил Иван, открылась
Перед ним в земле нора,
Свет оттуда бил едва.
Вглубь норы вели ступени,
И по ним наверх, как тени,
Под луны ночной покров
Вышли двое мастеров.
Они роста небольшого,
Светло-серого покрова
Их одежда, вплоть до пят.
Поразил Ивана взгляд,
Их зрачки белей тумана,
Что встаёт над лугом рано,
По всему, не зря народ
Белоглазой Чудь зовёт.
Молвил мастер, что постарше, -
«С чем пришёл ты в земли наши?
Есть причина или нет?
Дай нам, молодец, ответ!»
«Есть причина и велика, -
Говорит Иван им тихо, -
Нужен мне волшебный меч,
Тот, что молнию зажечь
Свойством чудным обладает.
Говорят, такой бывает.
Я прошу вас мне помочь
Воротить царёву дочь.
Вам за меч готов в угоду
Я отдать бочонок мёду».
Зашептались мастера,
По всему видать слова
С предложением к обмену
Возымели у них цену.
Сделав парню жест рукой
Поманили за собой.
Лишь на лестницу ступили,
Гул тот час же ощутили,
Холм сомкнул над ними свод,
Закрывая тайный ход.
Долго шли, пред ними зала,
Своды белого металла
Опирались на гранит,
Пол – блестящий малахит.
Посредине трон из злата,
Весь украшенный богато,
А на троне том царица,
Белокурая девица.
Мастера остановились
И в почтенье поклонились,
Уважая царский сан,
Поклонился и Иван.
Поднялась царица с трона,
Брови вскинув удивлённо,
Задала такой вопрос:
«С чем пришёл и что принёс?
По добру, иль поневоле
Сообразно чьей-то воле,
В подземелье к нам попал?»
Ей Иван всё рассказал,
И поведал он царице
О похищенной девице,
О Борее, и о том,
Что пришёл к ней за мечом.
Что взамен бочонок мёда
Для подземного народа
Он принёс, и что готов
Помощь ждать от мастеров.
Призадумалась царица:
«Хорошо! Пусть так случится!
Мне по сердцу твой обмен,
Только, видишь ли, взамен
Гостем будешь ты три ночи.
Если взять чего захочешь,
Не стесняйся, говори
Или просто так бери».
Мысли тайной улыбнулась,
К мастерам двум повернулась:
«Покажите, мастера,
Все Ивану закрома.
Пусть увидит все богатства,
Что хранятся в недрах царства».
«Просьба есть!» - сказал Иван,
Распахнул он свой кафтан,
Из кармана потайного
Вынул камень Водяного.
«Вставьте камень в рукоять,
Чтобы меч мог украшать!»
Для чего и цель какая
Умолчал Иван. Кивая,
В знак согласья мастерам,
Был тот камень передан.
Белокурая царица
Знак дала всем удалиться.
Ей отбив земной поклон,
Все из залы вышли вон.
Мастера по подземелью
Повели Ивана. Прелью
Был наполнен аромат.
Входят в зал, где сто лампад
Озаряют горы злата,
Где вдоль стен стоят богато
Разукрашены ларцы.
В них браслеты и венцы,
Кубки, кольца и короны,
Ожерелья и кулоны, -
Все с искусною резьбой,
Свет не видывал такой.
Аметисты и алмазы,
Изумруды и топазы
На подносах серебра.
Молвят гостю мастера:
«Выбирай, что глазу любо!»
Им Иван: «Такого чуда
Не видал ещё нигде!
Только вещи не по мне!»
Мастера переглянулись,
Незаметно улыбнулись,
Гостя в зал ведут другой,
Стол, украшенный едой
Посредине, на нем яства -
Изобильное богатство.
Молвят снова мастера:
«Пригуби, Иван, вина,
Да отведай угощенье!»
Им Иван: «За приглашенье,
И за то, что стол накрыт
Благодарен, но я сыт!»
Ещё долго все палаты
Обходил Иван, богаты
Были Чуди закрома,
Между тем прошло три дня.
Вновь Иван перед царицей.
Стол стоит, на нём тряпицей
Чуть прикрыт заветный меч,
Под дрожащий трепет свеч,
Говорит, смеясь, царица:
«По всему видать, проститься
Нам намечено судьбой.
Забирай подарок мой!»
Развернул Иван тряпицу,
Столь искусную вещицу
Не видал он до сих пор,
Изумительный узор
Был на ножнах, а каменья
Вызывали восхищенья.
Лишь эфес меча простой,
Не украшенный резьбой,
В нём изыска никакого,
Кроме камня Водяного.
Призадумался Иван,
Тайный чувствуя обман.
В чём подвох, и где разгадка?
Тут он вспомнил, о чём бабка,
Провожая его в путь,
Прокричала - «Не забудь!»
Прояснилось всё мгновенно,
Иван вытащил степенно
Из богатых ножен меч,
Произнёс такую речь:
«Не дозволишь ли, царица,
Мне без ножен удалиться?
Их же ты оставь себе,
Будет память обо мне».
Рассмеялась вмиг царица:
«Можешь ты, Иван, гордиться,
За три ночи и три дня
Испытала я тебя!
Что даров моих и злата
Ты не взял, безмерно рада!
В царстве ж больше не держу,
Путь наружу укажу!
Просьба есть одна, - у входа,
Ради нашего народа,
О богатствах племя Чудь
Навсегда, Иван, забудь!»
Оказав Ивану милость,
С тем царица и простилась.
А Иван и мастера,
Зал покинувши едва,
По подземному проходу
Поспешили вновь ко входу.
Долго шли, и вот он свод,
Что наверх холма ведёт.
Вновь раздался гул, как прежде,
В ожиданье и надежде
Свод разверзся, и Иван
Видит звёздный океан.
Видит он луну, долину,
Одинокую осину,
И Савраску у ворот,
Что три дня его уж ждёт.
С мастерами он простился,
В пояс низко поклонился,
Меч приладил за спиной,
На коня, и в край лесной
Поскакал дорогой дальней
В тишине ночи печальной.
Долго ль, коротко скакал,
Про то ветер в поле знал!
Вот и лес, а у порога,
Уж Яга: «Ну, как дорога?
Как там Чудь? И как там меч?»
Улыбнувшись, из-за плеч
Достаёт Иван бесценный
Дар добытый драгоценный,
Перед бабкой меч кладёт
И такую речь ведёт:
«Бью тебе челом я низко,
Что избавила от риска
Ты меня окончить путь
В подземельях племя Чудь!
Сделал всё, как ты сказала».
Бабка тихо пробурчала:
«Испытать пришла пора
Меч, что Чудь тебе дала.
Видишь ты верхушку ели?
Не найдётся лучше цели.
Подруби её мечом
Поглядим мы, что почём!»
Лишь взмахнул Иван рукою,
Чудодейственной дугою
Взвилась молния и вмиг
Ель ту будто, кто подстриг.
«Вот уж диво, так уж диво!
Что ж, Иван, еда и пиво
Ожидают за столом,
Отдохни, - дела потом!»
Отдыхал Иван в избушке
У заботливой старушки
Целый день и день другой,
А на третий день с Ягой,
Примостившись возле печки,
Под дрожащий трепет свечки,
Под её неяркий свет,
С бабкой стал держать совет.
Вновь услышал он от бабки
Про заснеженные шапки,
Про дворец, что изо льда,
И как труден путь туда!
Посмотрев в глаза Ивана,
Бабка молвит: «Утром рано
Дам тебе флакон с водой
С силой тайною, живой.
Скоро год, уж как томится
Твоя милая девица.
Коли встретишься ты с ней,
Той водой её облей.
Чтоб душа её проснулась
И на землю возвернулась,
Чтоб растаял в сердце лёд,
Что внутри её живёт».
С тем и кончилась беседа,
Отказавшись от обеда,
Спать легли, но лишь рассвет
Сквозь окошечный просвет
Просочился утром рано,
Как Яга уже Ивана
Провожает у дверей
В край, где правит царь Борей.
Дни сменялись снова днями,
Ночи длинными ночами,
Скачет к северу Иван,
В царство снежное бархан.
Осень быстро отступает,
Ветер холодом играет,
Всё трудней Савраски бег,
И всё глубже, глубже снег.
Ни деревьев, ни лесочков,
Ни зачахленьких кусточков,
Не видать который день.
Конь внезапно, словно пень,
Встал не в силах шевельнуться
Или даже встрепенуться.
Сила кончилась коня.
И Иван его любя,
Потрепав по длинной гриве,
По заснеженной равнине,
Ветром северным гоним,
Дальше двинулся один.
Долго шёл, смеркаться стало,
В лунном свете засияла
Вся долина. Вдруг Иван
Видит высится курган.
А за ним дворец сверкает,
Звёзды неба отражает
Лёд его высоких стен.
На кургане между тем,
Завертелась в вихре вьюга,
И на нём из неоткуда
Появился вдруг старик,
Грозен, страшен его лик:
«Ты зачем в мои владенья,
Не имея приглашенья,
Заявился? С чем пришёл?
С давних лет и до сих пор
Люди царство обходили
И к Борею не ходили!
Убирайся, пока цел!»
Прокричал Иван: «Как смел
Ты похитить против воли
Ту, что мне мила до боли?
Я пришёл теперь за ней.
Слышишь ты меня, Борей?»
Что с Бореем тут случилось?
Всё лицо перекосилось,
Стукнул посохом Борей,
Из заснеженных щелей,
Из-под наста, у кургана,
Войско встало на Ивана.
Все солдаты изо льда,
Ни копьё и не стрела
Не страшны солдатам стужи
В ледяной броне снаружи.
Усмехнулся царь Борей:
«Войско прежде одолей!»
Точно ветер урагана,
От подножия кургана
Рать к Ивану понеслась,
Погубить его стремясь.
Но Иван не растерялся,
На угрозы не поддался,
Быстро, быстро из-за плеч
Он достал заветный меч.
Им взмахнул Иван направо,
Треск раздался, молний лава
Сорвалась с меча дугой,
Поразив у рати строй.
Тают стражи ледяные,
Слева уж Иван другие
Косит молнией ряды,
Растопив их до воды.
Так всё войско и пропало,
Будто сроду не бывало.
Разъярился царь Борей,
Побледнел, аж до бровей.
Он тот час перед собою
Стал водить своей рукою,
Посох в снежный холм вонзил,
Ветер тут же закружил.
Стал мороз крепчать, и вьюга,
Вихрей северных подруга,
На Ивана понеслась,
Погубить его стремясь.
А Борею всё неймётся,
Злой усмешкою смеётся.
На Ивана посох свой
Он направил. Ветра вой
Перекрыв, со страшным треском,
Осветив равнину блеском,
Взвилась молния. Иван
Разгадал коварный план.
Что есть силы Водяного
Сжал он камень, бирюзово
Вырос купол, словно щит, -
Удар молнии отбит.
Тут настал черёд Ивана,
Взмах мечом, в Борея прямо
Летит молния с меча,
Посох вспыхнул, как свеча,
Но, однако же, Борея
Защитил. Над полем рея,
Бьются молнии сторон,
Изрыгая страшный гром.
Ни один не уступает,
Небо всполохом играет,
И казалось, нет конца
Битве Старца и юнца.
Но Иван всё ж был ловчее,
Выбил посох у Борея.
Тот как посох потерял,
Поднял руку, прокричал:
«Прекрати, Иван, сраженье,
Признаю я пораженье!
Ни один другой герой
Ввек не справился б со мной!
Можешь ты собой гордиться,
Во дворце твоя девица!
Только вот ведь в чём беда,
Вдруг, откажется она
По своей вернуться воле?
Может ей милее боле
Быть царицей у меня?
Что ответишь ты тогда?»
Говорит Иван Борею:
«Против воли не посмею
Я судьбу её вершить.
Пусть сама решит, как быть!»
Тайно старец усмехнулся,
Скрыв улыбку, отвернулся.
А Иван уж у крыльца
Величавого дворца.
Распахнулись с шумом двери,
Льдины об пол заскрипели,
Пред очами молодца
Всё величие дворца!
Пол прозрачный. Стены, своды,
Белоснежные обводы
В искрах инея. Узор
Поразил Ивана взор.
По морозным, снежным залам
Шёл Иван, царевну звал он.
Но в ответ лишь тишина,
Что царит во время сна.
Наконец, в огромной зале
Он увидел трон. В печали
Без кровинки на лице,
Да в серебряном венце,
Излучающем сиянье,
В белоснежном одеянье
Перед ним предстала та,
Что дороже всех была.
Преклонив пред ней колено,
Говорит Иван: «Царевна,
Волей батюшки царя,
За тобой явился я!»
На него она взглянула,
С трона встала и вздохнула:
«Зря проделал путь, Иван.
Я царицей снежных стран
Буду волею Борея.
И другой судьбы себе я
Не желаю, так и знай!
И отцу так передай!»
Смех раздался громкий сзади:
«Видишь сам, твоей отраде
До её скончанья дней
Быть царицей всё ж милей.
Сам услышал от девицы,
Что хотел. Пора проститься
Нам с тобой, ты слово дал!
Так держи, коль обещал!»
Молча встал Иван с колена,
Поглядел, его царевна
С тем кольцом, что царь Борей
Преподнёс в подарок ей.
Взял он за руку девицу,
Как ненужную вещицу,
То кольцо с руки сорвал,
Бросил об пол и достал
Тот флакон с водой живою,
Что подарен был Ягою.
Брызнул девушке в лицо,
Вмиг исчезло колдовство.
Ожила душа девицы,
Жизнью начали светиться
Удивлённые глаза,
Молвит девица- краса:
«Что за странный сон мне снился?
Будто мир переменился,
Будто я в стране из льда».
Ей Иван: «Душа моя!
То не сон, а явь живая,
Лишь тебя любя без края,
Я проделал дальний путь,
Слово, дав тебя вернуть».
И поведал он девице
О событиях в столице,
Рассказал ей и о том,
Что случилось с ним потом.
И задал вопрос ей снова,
О желание до дома
Возвратиться, наконец,
Чтоб обнял её отец.
По щеке слеза у Маши
Потекла: «Нет в мире краше,
Нашей милой стороны,
Мы с тобой, Иван, должны
Воротиться поскорее!»
Поглядев в глаза Борея,
Грозно вымолвил Иван:
«Ты не в силах больше нам
Быть преградой в путь обратный!
Дам тебе совет я знатный
Напоследок, грозный царь!
В русских землях ты не шарь,
Не ходи на них с коварством,
Не ищи девиц по царствам.
Приходи на Русь с добром
В каждый двор и каждый дом.
Сам увидишь, честь по чести,
Что народ без всякой лести,
Среди стужи зимних дней
Будет рад тебе, Борей».
Опустив главу седую,
И не тратя слов впустую,
Молча слушал речь Старик,
Хмуря свой надменный лик.
Мимо грозного Борея,
Путь на Родину лелея,
Из дворца, в сплошной буран
С Машей выступил Иван.
И вновь камень Водяного
Стал подспорьем, право слово,
Купол их двоих укрыл
От морозных лютых сил.
По пути нашли Савраску,
Не смотря на ветра пляску,
Отдохнувший конь стоял
Так, как будто ожидал
Он Ивана в путь обратный.
Так закончив подвиг ратный,
Парень с девицей-красой
Поспешили в край родной.
Путь обратный был не близкий,
Вновь дорога в край лесистый
Привела, и вновь избушка,
Где знакомая старушка,
Улыбается с порога:
«По всему видать, дорога
В царство снежного царя
Не напрасною была!»
Слово за слово, в избушку
На нехитрую пирушку
Парня с девицей Яга
Пригласила, и тогда,
Поглядев в глаза Ивану,
Молвит бабка: «Я стану
Обличать лукавством речь,
Подари ка мне свой меч!
Эту грозную вещицу
Не носи ты в град-столицу.
Если что, в чужих руках
Будет сеять она страх!
Спрячу меч я твой глубоко,
Сохраню его до срока,
Когда молодец другой
Послан будет мне судьбой».
Меч без всяких сожалений,
Без каких-то возражений,
Тут же бабке был отдан.
А с царевною Иван,
Погостив три дня в избушке,
Низко кланяясь старушке
За все добрые дела,
В путь отправились с утра.
Долог путь к родной столице,
Но молва быстрее птицы
Впереди коня летит,
Уже город весь бурлит.
Через Красные ворота,
В окружение народа,
Да на площадь, где дворец
Выезжает молодец.
Распахнулись настежь двери,
Слуги, выйдя, обомлели,
Будто всё вернулось в старь.
Из ворот бежит и царь.
Дочку нежно обнимает
И с Иваном приглашает
Во дворец скорей войти
После долгого пути.
Разговоры, причитанья
Да счастливые рыданья
Затянулись до утра.
Но лишь кончились едва,
Как Иван напомнил снова,
Что когда-то царь дал слова
Его с Машей обвенчать.
К дочке царь: «Такой мне зять
По душе, но всё ж не ясно,
Маша, ты-то как? Согласна?»
«Да!» - промолвила она,
Покраснев едва-едва.
Не видали в целом мире
Свадьбы громче или шире
Той, где Машу под венец
Вёл счастливый удалец.
Реки пива, вин и мёда,
Да гуляние народа,
Взрывы праздничных шутих,
Всё во славу молодых!
Прадед мой на той пирушке
Тостов много пил из кружки,
Только вот ведь в чём беда,
Помешала борода!
Мёда было хоть немало,
Да вот внутрь не попало!
Может, был в том Божий глаз,
Чтоб дошёл до нас рассказ?
Годы шли, и вот в народе
Слух пронёсся, видел вроде,
Кто-то зимнею порой
Старика, что весь седой!
Говорят в Сочельник будто
Ночью ходит он, под утро
Оставляет для детей
Он подарки у дверей!
То ли в шутку, то ль всерьёз,
Зваться стал он Дед Мороз!
Был ли это царь Борей?
Ты, поди, теперь проверь!