Из цикла "Искусство смерти".
Добавлено: Сб ноя 13, 2010 2:02 am
© Автор: Шапран Дмитрий
© Контакт: nanoit@inbox.ru
© Сайт: shaprandmitriy.ucoz.ru
Детоубийца.
-Ах ты грёбаная сука!
-Успокойся, любимый мой! Мой единственный!
-Ах ты дрянь! Сучка! Шлюха !
За чередой матов последовали два удара. Один в нос, другой в правую скулу. Так уже продолжается пол года. Каждый день. Игорь проигрывается в игровых автоматах, но не настолько чтобы не хватило на выпивку, а посему напивается со своими «друзьями», после чего приходит домой и бьёт меня. Наверное хочет почувствовать себя мужиком с яйцами, свои-то наверняка уже давно проиграл. Его не волнует, что мы женаты два года. Его не волнует и то, что мне уже через две недели рожать. Его в состоянии этой чёрной, неукротимой эйфории вообще уже ничего не волнует.
Уважаемый человек, красавец, инженер работающий в динамично-развивающейся компьютерной компании. В один момент всё рухнуло. Он скатился на самое глубокое дно человеческого существования, а все моральные принципы и жизненные правила сошли на нет. Я так люблю его. Когда мы встречались, было такое чувство, как будто бабочки порхают в животе. А день свадьбы? Не было дня прекраснее. Родители были горды мной. Они знали, что их дочь делает правильный жизненный выбор. Мы были самой счастливой парой на свете, только я и Игорь. Я даже забеременела, мы так долго ждали этого.
Однажды он просто заглянул в зал игровых автоматов с друзьями и так там и остался. Навсегда. Он потерял уважение, работу, старых и проверенных друзей, зато вместо всего этого нашел новых «дружков по совместному хобби». Почти все то, что мы упорным трудом наживали все эти два года нашей совместной жизни мы заложили в ломбард, или продали за долги, даже моё обручальное кольцо.
После того, как я уложила своего единственного спать, то пошла на кухню за аптечкой. Необходимо заклеить места ушибов лейкопластырем и остановить кровь, льющейся теплой, маленькой струйкой из рассечённой щеки. Больно. Но за эти пол года я научилась терпеть боль. Я знаю что выживу. Я верю в лучшее. Наверняка все будет лучше, и мы вместе переживём эту проклятую полосу несчастий. И я буду рядом, чтобы помочь и поддержать. Хотя всё это и похоже больше на самовнушение, вызванное отчаянностью положения. Я всегда стараюсь верить в лучшее. Я плюхнулась на табуретку и из глаз покатились слёзы. Не такие как обычно. Эти слёзы, слезы отчаяния и горести, как ледяная, сковывающая движения судорогой река, крупными каплями скатывались по моему лицу. Я никогда не плачу и не показываю слабину ни в чьём присутствии. Я должна быть сильной. Никогда не давать брешь, и поэтому я плачу лишь тогда, когда поздно ночью остаюсь одна на кухне. Наедине со своими мыслями и переживаниями.
Вдруг все моё туловище скрутила резкая и пронзительная боль в области живота, а по ногам побежало что-то теплое. Я моментально схватилась руками за своё влагалище. Чисто интуитивно, руководствуясь лишь слепым, диким инстинктом, который мне говорил, что сейчас произойдет что-то, чего стоит бояться. Из глаз брызнули искры, после чего всё моментально потемнело. Последнее что я помню был крик. Пронзительный, душераздирающий, просто неистовый. Крик боли.
Я очнулась в полной тишине лёжа на кухне. Весь мой домашний халат, весь пол вокруг меня, всё было залито красной жижей. Я лежала в луже собственной крови. Из меня торчал какой-то с виду очень даже липкий шланг, а на другом его конце — ребёнок. Невинное дитя, лёжа в маминой крови дергало ручками и ножками, непринужденно улыбаясь, смотрело мне прямо в глаза. Девочка. Это была самая прекрасная на свете маленькая девочка, только очень уж щупленькая. Недоношенная. Я интуитивно нащупала правой рукой нож, и сама не понимая что делаю, перерезала пуповину с обоих концов. Толи от шока, который я испытала, то-ли от какой-то неправдоподобности ситуации и явного помутнения рассудка, но я совсем не почувствовала боли. Я молча встала, прошла в спальню, мой ненаглядный конечно спал, взяла покрывало и пошла обратно. Запеленав ребёнка, я помыла пол. Нельзя, чтобы всё выглядело вот-так. Не знаю почему, но девочка, матерью которой я стала всё это время с неподдельным интересом смотрела на меня.
После всего этого я оделась, взяла дочку на руки и пошла в ночь. На дворе стоял лютый холод. Середина февраля. Я медленно направилась в сторону центрального моста. Дойдя до пункта назначения, я встала на краю моста и бросила её в черную реку.
Нельзя чтобы она жила сейчас. Нельзя, чтобы она познала эту жизнь.
© Контакт: nanoit@inbox.ru
© Сайт: shaprandmitriy.ucoz.ru
Детоубийца.
-Ах ты грёбаная сука!
-Успокойся, любимый мой! Мой единственный!
-Ах ты дрянь! Сучка! Шлюха !
За чередой матов последовали два удара. Один в нос, другой в правую скулу. Так уже продолжается пол года. Каждый день. Игорь проигрывается в игровых автоматах, но не настолько чтобы не хватило на выпивку, а посему напивается со своими «друзьями», после чего приходит домой и бьёт меня. Наверное хочет почувствовать себя мужиком с яйцами, свои-то наверняка уже давно проиграл. Его не волнует, что мы женаты два года. Его не волнует и то, что мне уже через две недели рожать. Его в состоянии этой чёрной, неукротимой эйфории вообще уже ничего не волнует.
Уважаемый человек, красавец, инженер работающий в динамично-развивающейся компьютерной компании. В один момент всё рухнуло. Он скатился на самое глубокое дно человеческого существования, а все моральные принципы и жизненные правила сошли на нет. Я так люблю его. Когда мы встречались, было такое чувство, как будто бабочки порхают в животе. А день свадьбы? Не было дня прекраснее. Родители были горды мной. Они знали, что их дочь делает правильный жизненный выбор. Мы были самой счастливой парой на свете, только я и Игорь. Я даже забеременела, мы так долго ждали этого.
Однажды он просто заглянул в зал игровых автоматов с друзьями и так там и остался. Навсегда. Он потерял уважение, работу, старых и проверенных друзей, зато вместо всего этого нашел новых «дружков по совместному хобби». Почти все то, что мы упорным трудом наживали все эти два года нашей совместной жизни мы заложили в ломбард, или продали за долги, даже моё обручальное кольцо.
После того, как я уложила своего единственного спать, то пошла на кухню за аптечкой. Необходимо заклеить места ушибов лейкопластырем и остановить кровь, льющейся теплой, маленькой струйкой из рассечённой щеки. Больно. Но за эти пол года я научилась терпеть боль. Я знаю что выживу. Я верю в лучшее. Наверняка все будет лучше, и мы вместе переживём эту проклятую полосу несчастий. И я буду рядом, чтобы помочь и поддержать. Хотя всё это и похоже больше на самовнушение, вызванное отчаянностью положения. Я всегда стараюсь верить в лучшее. Я плюхнулась на табуретку и из глаз покатились слёзы. Не такие как обычно. Эти слёзы, слезы отчаяния и горести, как ледяная, сковывающая движения судорогой река, крупными каплями скатывались по моему лицу. Я никогда не плачу и не показываю слабину ни в чьём присутствии. Я должна быть сильной. Никогда не давать брешь, и поэтому я плачу лишь тогда, когда поздно ночью остаюсь одна на кухне. Наедине со своими мыслями и переживаниями.
Вдруг все моё туловище скрутила резкая и пронзительная боль в области живота, а по ногам побежало что-то теплое. Я моментально схватилась руками за своё влагалище. Чисто интуитивно, руководствуясь лишь слепым, диким инстинктом, который мне говорил, что сейчас произойдет что-то, чего стоит бояться. Из глаз брызнули искры, после чего всё моментально потемнело. Последнее что я помню был крик. Пронзительный, душераздирающий, просто неистовый. Крик боли.
Я очнулась в полной тишине лёжа на кухне. Весь мой домашний халат, весь пол вокруг меня, всё было залито красной жижей. Я лежала в луже собственной крови. Из меня торчал какой-то с виду очень даже липкий шланг, а на другом его конце — ребёнок. Невинное дитя, лёжа в маминой крови дергало ручками и ножками, непринужденно улыбаясь, смотрело мне прямо в глаза. Девочка. Это была самая прекрасная на свете маленькая девочка, только очень уж щупленькая. Недоношенная. Я интуитивно нащупала правой рукой нож, и сама не понимая что делаю, перерезала пуповину с обоих концов. Толи от шока, который я испытала, то-ли от какой-то неправдоподобности ситуации и явного помутнения рассудка, но я совсем не почувствовала боли. Я молча встала, прошла в спальню, мой ненаглядный конечно спал, взяла покрывало и пошла обратно. Запеленав ребёнка, я помыла пол. Нельзя, чтобы всё выглядело вот-так. Не знаю почему, но девочка, матерью которой я стала всё это время с неподдельным интересом смотрела на меня.
После всего этого я оделась, взяла дочку на руки и пошла в ночь. На дворе стоял лютый холод. Середина февраля. Я медленно направилась в сторону центрального моста. Дойдя до пункта назначения, я встала на краю моста и бросила её в черную реку.
Нельзя чтобы она жила сейчас. Нельзя, чтобы она познала эту жизнь.