Литература и журналистика

I
Затушив сигарету о серебряную пепельницу, которая была отлита в форме черепашки с ямкой для окурков вместо панциря, человек в легком фланелевом костюме снова взглянул на дверь, ведущую в спальню. Он возвращался к этой точке через каждые пять минут, но отнюдь не с надеждой увидеть что-то необычное, а, наоборот, удостовериться, что все осталось неизменным.
И опять рука потянулась к маленькой вытянутой коробочке с надписью “Честерфилд”. С его положением можно курить сигары день напролет, как это делают другие люди, стоящие с ним на одной социальной ступени. Но сигара не снимала стресса так эффективно. Обычную сигарету, старую добрую белую бумажную трубочку с табаком, можно покрутить, помять фильтр, да и курится она быстрее. То, что надо, если у тебя возникла потребность расслабить нервные струны.
- И что, мы долго собираемся так сидеть и глазеть друг на друга или делом займемся?
Эту фразу произнесла миловидная девушка. Чулки в сеточку, белый полупрозрачный топик и кожаная красная юбка громко говорили о профессии дивного создания.
Седовласый господин сидел напротив, между ними занимал свой пост стеклянный столик.
Выражение лица показывало, что вопрос девушки обошел стороной слух мужчины.
- Послушай, я понимаю, ты платишь – ты и хозяин, но для чего звать проститутку, если не собираешься ее иметь?- при этом она немного раздвинула ноги, представив взору беленький треугольник трусиков, но клиент и бровью не повел.
- Я просил прислать покладистую шлюху, а не философа легкого поведения.
Ноги быстро сомкнулись, и девушка уже собралась уходить.
- Сядь на место!- он указал рукой на диван,- Я погорячился.
- Может, тогда поговорим?- предложение сошло с уст тихим голосом, чтобы не вызвать новой вспышки гнева,- Меня зовут Ева.
- Стэнли,- коротко проговорил собеседник.
Было только два ночи. До рассвета еще приличный кусок времени, и идея скоротать его за беседой звучала вполне приемлемо. Нет, Стэнли не любил пустые разговоры, особенно с незнакомыми людьми, но иначе он останется один. И опять все выходы закроются, а окружающий мир начнет сжиматься, пока не сплющит жертву.
Стэнли привык, что такие как Ева, в конце концов, предлагают ему просто поболтать.
- Ты всегда платишь шлюхам за разговоры? Не подумай ничего плохого,- в подтверждение она развела руками. Ноги начали дергаться, и белый треугольник стал исполнять роль 25 кадра,- У меня бывали клиенты еще необычнее. Один профессор читал мне свою научную работу, пока я делала ему минет. Я ни слова не запомнила из того, что он там бурчал себе поднос. А он даже и не заметил, что дело закончено. Так и дочитал свою писанину до конца, и только потом расплатился.
Почему он снимал именно девочек? Почему он не просил друзей остаться на ночь и побеседовать с ним?
Все дело в том, что Стэнли никому не хотел открывать эту сторону своей жизни. Такое явление интимно по природе и сакрально для любого человека. Хотя многие бросаются подобными вещами на всех углах. Просто они не так близко живут с этим камнем на душе, как сожительствует он. Поделиться таким секретом со всеми – значит стать слабым. Психологи говорят иначе, но что им до жизни пациента, кроме профессионального интереса? Только деньги и заставляют их быть вежливыми к людям с серьезными проблемами. Говорят они размыто, никогда не посоветуют стопроцентно работающий выход. А заканчивается все рецептом на лекарство.
Проститутки также связаны с клиентами деньгами, но в данной сделке клиент всегда прав. Они никогда не спросят лишнего, с коллегами далеко не всегда треплются обо всем, а, следовательно, утечка информации сводится к минимуму.
- Твой вопрос останется без ответа. Лучше скажи мне, а ты не боишься приходить к незнакомым людям? Выполнять их прихоти, слушаться приказам и делать вид, что тебя все устраивает?
- Моя жизнь – не сахар и …
- Да знаю я про твою жизнь,- Стэнли прервал девушку. Он встал, снял пиджак и обошел диван, устроившись за спинкой и впившись руками в бархатную обивку,- Мне приходится видеться с вами довольно часто. И уж поверь, каждая начинает рассказ о себе со вступления о плохом положении. Я задал вопрос, не требующий от тебя лишней брехни. Ответь, не боишься ли ты обратной стороны своей работы?
Ева хлопала глазами.
- Вот теперь ты задумалась. Правильно. Ты ведь не знаешь, что на уме у того, кто тебе платит? Может, он хочет извлечь твои органы для своей коллекции в холодильнике? Кто знает, нет ли у него психических отклонений? Или он мстит всем девушкам за детские обиды?
Ева вжалась в мягкую поверхность дивана.
- Вижу, ты напугана,- Стэнли ухмыльнулся,- А я лишь сказал то, о чем ты уже давно должна была подумать, прежде чем записываться в шлюхи… Что ты на меня так затравленно смотришь? Я не собираюсь убивать тебя. Просто напомнил о том, чего нужно бояться. Что ж, теперь ты открыла глаза и встретилась с реальностью. У тебя еще не отпало желание поговорить со мной?
Лицо Евы побелело и напоминало гипсовый слепок. Мысли, проносившиеся в ее голове, можно было угадать без труда.
- Я…все-таки…пойду,- она говорила, тщательно процеживая каждое слово.
- Успокойся, я тебе не Джек-Потрошитель,- Стэнли начал мерить просторную комнату для гостей мелкими шажками. Впрочем, он всего лишь обходил диваны, не забывая поглядывать на дверь на втором этаже. Ева вздрагивала каждый раз, когда слышала позади себя стук его ботинок о лакированный деревянный пол,- Ты сама хотела поговорить. Я поддержал твою идею.
- Идея была плохая.
Звуки в доме стихли.
Наконец улица за окном стала приобретать знакомые очертания, а это означало, что рассвет приподнимает ночной занавес, а через пару-тройку часов город окончательно проснется. Стэнли пора в кровать.

Он стоял на крыльце, глядя на убегающую Еву, которая забыла закрыть калитку, преодолевая дистанцию от дома до дороги. В этот раз девушка попалась чересчур нервная. Хотя ему не стоило так давить на нее. Были и другие случаи, когда проститутки также не понимали, зачем он их звал. Иные и вовсе денег не брали за время, считая Стэнли свихнувшимся стариком. Но что они могли знать о его проблемах?
Вдруг Стэнли выпрямился и медленно обернулся. Везде был включен свет. На стеклянном столике пепельница-черепашка была утыкана окурками, будто в гости приходили древние воины, готовящиеся к охоте.
Стэнли хочет бороться против них. И он знает, что должен попробовать выключить свет. Это станет первым шагом к победе. Но для этого нужно погасить весь первый этаж и при этом еще успеть добежать до второго, вырубить все выключатели там и каким-то образом проскочить в спальню. А воздух? В темноте его становится все меньше и меньше. Это они сжимают кислород, а потом стремятся добраться и до самого Стэнли. Ничего, это лишь первая попытка, можно начать пока с первого этажа. Постепенно он сможет избавиться от того, что так долго живет с ним.
Стэнли решил начать с прихожей. Закрыв дверь, он уставился на выключатель рядом. Всего один щелчок сдвинет границы и позволит ему подорвать фундамент зла. И все, что нужно сделать – ткнуть пальцем в пластиковую кнопочку.
Подушка пальца ощутила прикосновение гладкой поверхности выключателя. Стэнли на секунду замешкался. Его тело словно парализовало. Он не мог ни убрать руку, ни произвести необходимое действие. Лишь напоминание о светлом будущем помогло ему выбрать нужный вариант.
Щелк.
Чувство, что окутало Стэнли, напомнило ему школьную пору, когда Марк Чесвуд, тот еще задира, после игры в футбол надел на него пакет для мусора (это огромный черный мешок) и стал бить по дезориентированному мальчику ногами. Стэнли упал в обморок, но не от побоев. Он уже тогда знал, что бывает, если пространство погрузится в темноту, а потому ждал, когда воздух иссякнет и придет смерть за одиноким малышом Стэнни.
Вот и сейчас он ощутил такое же давление и, не оглядываясь назад, выбежал в светлую гостиную, и только здесь посмел развернуться лицом к врагу. Это была уже не прихожая, а подобие черной дыры. Проход между комнатами ожил. Как автоматические двери лифта отрезают пассажиров от остального пространства, так и прямоугольник доставал почти до потолка, стал ужиматься в ширине. Отверстие, сантиметр за сантиметром, таяло на глазах изумленного Стэнли. Давно эта картина не представала перед ним, и он с удовольствием прожил бы всю оставшуюся жизнь и без такого зрелища.
Энтузиазм начать борьбу сегодня прошел, уступив место более приземленным чувствам. Решение отложено на лучшие времена, а пока Стэнли выполнит свою рутинную миссию.
Он скачками преодолел лестничный подъем, оставив позади затянувшийся проем. Дверь в спальню чуть не слетела с петель от его удара. Единственным источником света тут был ночник в форме смеющегося полумесяца, подаренного мамой на его десятый день рождения. Ох, мама, хотел бы я, чтобы ты увидела своими злобными маленькими огоньками, заменяющими тебе глаза, мое теперешнее состояние, подумал Стэнли, раздеваясь на армейский манер. Рубашка прилипла к спине, по лицу струились змейки пота, но все это мелочи на данный момент.
Мокрое тело неприятно заворачивалось в сухое одеяло, создавая дискомфорт. Но Стэнли знал – заключительный ритуал наступит только сейчас. Приняв таблетку викодина, который ему нелегально доставал знакомый в Нью-Йорке, он зажмурился так сильно, как только мог. Ведь когда Стэнли закрывает глаза, чтобы войти в блаженное сновидение, он тем самым добровольно приносит себя темноте в подарочной упаковке.
Слух уловил скрежет, очень тихое скрежетание. Это стены спальни двигаются ближе к Стэнли. Нужно успеть заснуть, пока они не приблизились слишком близко и не забрали весь воздух. Хорошо, что уже светает, это затруднит им продвижение.
А пока спать, спать, спать…

Запах яичницы и жареного бекона успел разлететься по дому и захватить обоняние спускавшегося в кухню Мэттью. Стандартный завтрак настоящего американца никогда не выйдет из моды даже лет через двести, подумал он, устраиваясь подле тарелки.
Дороти была недовольна этим утром, как и всеми предыдущими. Он любил ее, как должен любить муж, хотя былая страсть поутихла.
- Дори,- так он назвал ее перед тем, как они впервые занялись сексом пятнадцать лет назад,- Я могу и сам готовить себе завтрак. Зачем ты так себя изводишь?
- Я делаю это потому, что забочусь о тебе,- она посмотрела на него красными от недосыпания глазами,- Все равно мне приходится сидеть весь день дома, а так я хоть чем-то занимаюсь,- белый блин с желтыми кругляшками аккуратно сошел с лопаточки на тарелку Стэнли.
- Ты можешь найти работу, но с кем оставлять Тоби? Ему всего семь лет.
Дороти издала смешок с оттенком издевки.
-Как же ты не понимаешь, Мэтт? Я пытаюсь добиться того, чтобы ты отказался от архаичного преклонения перед твоим боссом.
- Вставая каждое утро в 6 часов, и готовя мне завтрак?- он не мог начать есть. Такое начало разговора могла привести к ссоре.
- В точку, Мэттью! Именно, что я встаю в 6 часов, когда могла бы просыпаться в 7,- Дороти слишком глубоко задумалась о сказанном упреке, наливая кофе, что не заметила как темная жидкость вышла за пределы чашки,- Черт!
- Дорогая, он платит мне на две тысячи больше всего за один лишний час. Я должен всегда быть на работе раньше него. Делов-то!
- Это походит на безумные причуды богачей!- он вытирала испачканное место, с силой нажимая на губку,- Как только в город просочился прогресс, так сразу же все стали гнаться за модой. А твой босс, случайно, не педик?
- Что ты такое говоришь, Дори?- кусок мяса еле протиснулся в его глотке.
- А как еще я могу его назвать, когда секретарь сидит в кабинете начальника?
- Он же не домогается меня.
- Ладно, оставим этот разговор на потом. Вижу, ты просто не хочешь об этом поговорить. Но, запомни, ничем хорошим это не кончится,- Дороти села напротив Мэтта.
- Почему Тоби не спускается?
- Потому что сейчас половина седьмого, а наш сын просыпается в школу в семь,- это было произнесено безразличным тоном.
- Я совсем забыл,- он улыбнулся, но ответного полумесяца на лице Дороти не встретил.
На некоторое время кухня оказалась под властью тишины. Лишь с улицы доносилось звонкое пение птиц. В помещении разносился скрежет ножа о тарелку и чавканье Мэтта.
В созвучии эта мелодия выдавала довольно занятные ритмы. Впрочем, сейчас до них никому не было дела.
Разделавшись с яичницей, Мэттью вновь взглянул на Дороти.
- Дори…Я опять свалял дурака?
Теперь уголки ее губ чуть вздернулись вверх.
- Я тоже разошлась.
- Когда приедут рабочие для ремонта?- теперь его настроение улучшилось.
- В выходные. Как раз перед летними каникулами. Не забудь, ты должен отвезти Тоби к моей маме.
- Я мог бы помочь тебе с дизайном.
- Иди и работай. Здесь твоя помощь не потребуется,- Дороти ехидно ухмыльнулась. Она знала, что дизайнер из мужа, что из нее, маркетолога, авиадиспетчер,- Главное, чтобы Тоби понравился мой сюрприз.
- Ты хочешь поколдовать над его комнатой особыми чарами? И что же это будет?
- Это сюрприз. И для тебя тоже.
- А Милтоны согласны предоставить нам их дом на время ремонта?
- Да, я звонила Чейси. Они с Морганом сами отправляются к родственникам и оставляют свой домик в наше распоряжение.
Мэтт встал, с хищническим взглядом обошел стол и остановился позади жены. Его руки поползли с плеч Дороти вниз и ухватили упругую грудь.
- Знаешь, это наводит меня на кое-какие нехорошие мысли.
- Мэттью - негодник, если ты не поторопишься, то твой босс урежет тебе жалование.
Настенные часы показывали 6:43. Он нехотя перестал водить пальцами по соскам Дороти.
- Мои руки будут хранить их форму.
- Мэттью Роджер Барнс!
- Я побежал!

Гроутаун находился в 250 милях от Нью-Йорка. Хотя город проникался индустриальным духом, на окраинах все равно можно было встретить деревянные домишки и широкие поля перед ними. Здесь до сих пор фермер мог продавать урожай в магазин, что случалось нередко. Увеличились границы, но жители, по-прежнему, знают друг друга в лицо и сразу углядят приезжего человека. Туристы были частыми гостями, для всех желающих провести время Гроутауне власти выстроили пятиэтажный отель. Городишко имел свой метрополитен, кинотеатр, гипермаркет, центральный парк, хорошо оборудованную клинику и рекламную сеть. Говорят, что новое вытесняет старое, но данная теория не подходит для Гроутауна. Тут жил симбиоз между этими двумя понятиями.

Босс Мэтта, Стэнли Остин, и вправду казался странным. Поместив секретаря в своем кабинете возле входа, он не отменил для клиентов правила осведомляться, примет ли их сегодня мистер Остин, или нет. Глупая задумка, но ничего поделать нельзя. А для особо возмущенных таким новаторством посетителей крепко сложенная фигура Стэнли, выделяющаяся темным силуэтом, как в театре кабуки, на фоне колоссального окна отвечала: “Вас интересует дело, по которому Вы пришли ко мне, или то, каким образом я принимаю клиентов? Если второе, то Вы зря пришли. Если первое – прошу к столу” Но самое интересное было в том, что босс и в обеденный перерыв ходил в столовую с Мэттом. Может, он действительно гей? Что ж, пока он не пристает и хорошо платит, нет причин волноваться.

Пока мистер Остин принимал очередного клиента, в кармане брюк Мэтта завибрировал мобильный телефон. Да, сотовая связь также широко проникла в Гроутаун.
- Дороти, я на работе,- он говорил шепотом.
- Так выйди в коридор,- она недоумевала.
- Мне запрещено покидать место.
- А в туалет ты тоже не можешь выйти?- жена подтрунивала над ним.
- Это даст тебе лишний повод утвердиться, но так получается, что обычно наши мочевые пузыри согласовывают свои действия.
Из трубки донесся дикий хохот.
- Хочешь, я позвоню тебе на рабочий телефон, и ты сделаешь вид, будто говоришь с клиентом?
- Лучше говори, зачем ты звонила.
- Хотела напомнить, что перед тем, как ты повезешь Тоби к моей маме, не забудь сводить его в зоопарк.
Мэтт нахмурился.
- Зоопарк? А ты не можешь сама отвести его туда?- в голосе читалась мольба.
- Ты хочешь повесить весь уход за сыном на меня?
- Дори, я не раз объяснял тебе мое отношение к таким местам,- он обернулся посмотреть, не уходит ли клиент, чтобы мистер Остин не застукал его во время домашней беседы на рабочем месте. Он работал секретарем у него всего полгода. Все чисто, можно продолжать,- Прошу тебя, отведи его ты.
- Мэтт, ты кажется уже не школьник и не мальчик.
-Я могу напомнить тебе, как ты обходишь собаку миссис Уинстенли, хотя это всего лишь йоркширский терьер.
- Хорошо,- выдохнула Дороти,- Я свожу Тоби в зоопарк. Тогда уж потрудись сегодня заехать в магазин и купить еды. Список у тебя?
- Да. Спасибо, что сделаешь это. Пока.

После ухода клиента Стэнли уперся головой в ладони и продолжил анализировать прошлую ночь. Итак, он попытался противостоять им. Это привело к поражению. Но мириться с этим нельзя. С выключением света в гостиной началась настоящая борьба. Совершился переход от слов и обещаний к делу. Однако стоит признать, так страшно ему еще не было никогда
Он взрослый пятидесятилетний мужчина. И с самого детства ему приходится спать при свете ламп. Это кажется таким смешным, но только не ему. Опять всплыла мама. Чертова сучка. Она внушала Стэнли, что с ним случится, если он не будет уважать родителей. Из-за одной, напускной, фразы, она закрыла его в ванной и погасила свет. Кто додумался приделать выключатели в их доме снаружи, а не внутри? Стэнли пробыл в темноте всего 5-10 минут. Все это время скопище желчи, называемое мамой, читало лекции на тему одиночества в старости. Она страшно боялась остаться одна, когда ее кожа будет влачиться по полу, органы понемногу начнут сдавать свои смены, а силы, что еще не иссякли, уже не позволяют самостоятельно передвигаться. Подобные проповеди велись, чуть ли не каждый день. Ирония заключается в том, что добрая заботливая мамочка живет сейчас за городом в своем горбатом особняке. За ней присматривает один лишь слуга. Она добилась того, о чем говорила. Довольна ли ты, фанатичная старуха?- задумался Стэнли.
Снаружи мать кричала, что чертики одиночества вселяются в стены, которые сдвигаются и отбирают кислород и потом, “когда дышать становится нечем, твое бездыханное тельце найдут полицейские и напишут в деле, что ты умер при невыясненных обстоятельствах, а через годик папка с названием Стэнни Остин отправится в архив. Вот, что с тобой будет. И кто-нибудь вспомнит о тебе? Нет!” Для пущей убедительности она сопровождала свою речь ударами в дверь. И все это обрушилось на него за простую фразу: “Да заткнешься ты когда-нибудь, пизданутая?”

Автоматические прозрачные двери супермаркета сомкнулись за спиной Мэтта. Посетителей оказалось совсем немного, что не могло не радовать уставшего от сидячей работы при скудном освещении человека, которому надлежало еще и прикупить продуктов, прежде чем он войдет в дом и увидит улыбки на лицах любимой семьи.
В отделе продажи воды двое подростков приникли к холодильнику с пивом, вытаращив глаза на заветные сверкающие бутылочки. У кассы молодой парень, немного прыщавый, в фирменной рубашке заведения забрал деньги у старика, купившего себе дешевый виски и батон хлеба с ветчиной. Наверное, ветеран войны, разочаровавшийся в современном состоянии страны, за которую воевал, топящий чувства в алкогольной эйфории. Отходя от кассы он, прищурившись, осмотрел Мэтта и удалился к выходу, бурча какую-то ахинею себе под нос.
Поиск необходимых предметов занял мало времени и уже через 15 минут стоял подле паренька за кассовым аппаратом.
- Привет, Арчи. Как прошел день?- сказал Мэтт, доставая содержимое из тележки.
- Здравствуйте, мистер Барнс. А как еще может пройти мой день? Скучно и однообразно. С вас девяносто долларов пятьдесят центов,- Арчи был хороший парень, но, на взгляд Мэтта, чересчур замкнутый. Много слов из него не вытащишь.
- К вам снова придет тот студент на работу? Как его зовут…
- Брайан Лауд.
- Точно! Третий год уже будет здесь. А почему бы и тебе не попробовать поступить в университет?- говорил Мэтт, забирая пакеты.
- Я не могу сидеть с Джереми, а Ребекка…она еще хуже, чем я, приспособлена к любой деятельности. Пусть лучше дома сидит. Главное, денег хватает.
- Хватает,- покивал Мэтт,- Что ж, удачи тебе, Арчи. Передавай Ребекке от меня привет. И Джереми тоже, выходя на свежий вечерний воздух, он обернулся в сторону водного отдела. Те двое все еще стояли у холодильника. Один толкал другого. Решают, кто будет разговаривать с Арчи, когда они поставят на прилавок пару бутылок пива,- улыбнулся Мэтт.

Арчи проследил за удаляющимся мистером Барнсом, затем достал маленький блокнот, страницы которого были исписаны корявым почерком, и, раскрыв его на последнем листе, записал: идея о поступлении в университет – обдумать ночью.
Вечерние улицы успели озариться светом фонарей, открывая черный занавес для прохожих и владельцев машин. Стэнли этот факт очень радовал. Он стоял возле автобусной остановки, в компании ожидающих пассажиров. Обычно его всегда отвозил домой личный водитель. Но не сегодня. Сегодня будет предпринята вторая попытка борьбы с ними. К тому же, стоит, после полувековой жизни, попробовать побыть немного с обыкновенными людьми.
А вот и автобус подкатывает толпе желающих добраться на нем до дома.
- Черт,- Стэнли плюнул на асфальт.
Номер 47 шел по прямой, а ему нужно было свернуть на Браун стрит.
Стэнли взглянул на остановку. Пусто, всем понадобился именно этот сорок седьмой.
Если он сейчас не сядет, то останется один. По вечерам мола кто любит гулять по улице. И неизвестно, когда появится следующий. А на открытом безлюдном пространстве правила игры навязывают они, впрочем, как и везде. Лоб покрылся испариной, хотя было не так уж и жарко.
Последний человек заходит по ступенькам в салон. Стэнли побежал к дверям, когда автобус начал удаляться.
Водитель не упустил шанса высказаться:
- Вы что из сотни автобусов выбирали, в какой сесть?
Стэнли никак не отреагировал на эту издевку. Он рад был оказаться в заполненном помещении. Пройдя до конца, он сел заднее место у окна и посмотрел на остановку. Ладони мгновенно вспотели. Два дома на противоположных сторонах нагнулись, почти касаясь крышами, и уставились на него, прищурив оконные глаза, как бы говоря: и ты действительно считаешь, что эти жалкие попытки помогут тебе избежать твоей участи? Вспомни мамины слова. Как ты умрешь, помнишь?
Стэнли быстро поморгал и вновь взглянул на злые дома. Теперь все было как прежде.
Протяжно выдохнув и вытерев влажные руки о штаны, он достал мобильный телефон и нажал на горячую клавишу 1. У него работало всегда две кнопки на такие вызовы. Одна из них соединяла с личным водителем.
- Я буду на остановки рядом с пересечением Грин и Браун стрит примерно через 20 минут. Я должен видеть тебя там, понял. Да, будь там еще до моего приезда
Затем Стэнли зажал клавишу 2.
- Агентство “Мотылек и Фонарь”. Чем могу быть вам полезна?- ответил на другом конце нежный женский голос.
- Мне нужна девушка, внешность и возраст не важны. Только она должна поменьше говорить…

- “…Идея показалась ему совершенно новой, хотя таковой не была. И он тысячу раз подумывал об этом, но тогда жена должна будет отправиться на заработки, а Арчи никогда не ладил с маленькими детишками. Высшее образование…оно таит в себе столько возможностей…но и проблем тоже, и остальных неудобств. Стабильность нарушится, ибо из любой хорошей идеи иногда выходит зло. Работа в магазинчике всегда устраивала его. Тут он постоянно выполнял необходимые действия, выполнял хорошо и…стабильно. Как же он любил это слово” Арчи дочитал последнее предложение и поставил точку. Вытащив лист бумаги из пишущей машинки, он положил его в стопку других, поправил кучку и положил все это в ящик, заполненный тучей таких же израсходованных блоков, деревянного шкафа, ростом с самого Арчи, с множеством отделений.

II

Брайан посмотрел себе под ноги. Пол стремительно удалялся от его поношенных кроссовок, увеличивая расстояние с каждым взглядом вниз. Колени автоматически поджались, уступая в битве между человеком и непознанным явлением. Брайан ухватился за полку рукой, которой прижимал люкс-упаковку стирального порошка “Ариель”. Та с оглушительным грохотом обрушилась на кафель. В некоторых местах пластик разошелся, и из щелей вырвалась белоснежная масса с синими гранулами, способствующими, как гласил рекламный лозунг, очистить ваше белье от любых пятен.
Окружавшие Брайана предметы завертелись перед глазами в разные стороны, будто кто-то раскручивает их как карусель.
Лестница накренилась под таким углом, что больше не могла выдерживать на себе веса, который еще и в спокойное состояние никак не может вернуться, а потому последовала туда же, куда и “Ариель”.
Брайан приземлился аккурат на пачку порошка. Швы окончательно разошлись, и весь снежок для стирки высыпал на холодный пол, отчасти превратившись в столп пыли.
Первым на место падения прибежал Майк, грузчик и главный запевала всего рабочего коллектива.
- Что у нас тут, Снежная королева кристально чистого белья?- он не мог сдержать смеха, глядя на то, как Брайан выходит из порошкового занавеса, весь покрытый слоем средства для стирки,- Хотя сейчас ты мне больше напоминаешь Йети.
- Заткнись, Майк! Это не смешно,- Брайан откашливался.
- Эй, что здесь произошло?- сказал выскочивший из-за угла Арчи. Он был кем-то вроде заместителя администратора супермаркета. Но какой только работы на нем не висело. Его по праву можно назвать хозяином магазина,- Брайан, как это произошло?
- Арчи, я же говорил, что боюсь высоты, а мне нужно было разложить все упаковки на верхние полки…
- А попросить было некого? Позвал бы того же Майка. Я не думаю, что он не стал бы тебе отказывать,- он показал пальцем на грузчика и тот кивнул головой в подтверждение.
Брайан не мог ответить. Замечание ему сделали заслуженно.
- Что тут говорить, только время впустую тратить. Я вычту стоимость порошка из твоей зарплаты. В раздевалке есть запасная форма, иди и переоденься.
- Брай,- окликнул его Майкл,- в этом есть и положительная сторона. Твою одежду осталось только намочить.
- Хватит подкалывать парня,- сказал второй грузчик, тоже решивший поинтересоваться, что за шумиха возникла в хозяйственном отделе.
- Джей, я всего лишь шучу. Я думаю, другой тоже подумал бы про Снежную королеву, если увидел бы такую картину.
- Я подумал, что надо бы тут прибраться, вот какая мысль посетила меня. А я ведь и есть другой человек,- Джейсон не спускал с Майкла глаз.
- Все, я понял, к чему ты клонишь. Если обычный юмор тебе непонятен, то это твой недостаток. Пойду за уборщиком.

Было очень приятно смотреть в зеркало и видеть на себе чистую форму. Сегодня Брайан открыл всем один из своих секретов. А он всегда все держал в тайне, все, что касалось его жизни. Это ему запомнилось, а затем и привилось, еще в детстве. Началось все с родителей. Они не упускали случая, чтобы не сообщить сынишке, что мама и папа – это самые близкие люди, которым можно доверять все. И Брайан доверял им…до одного момента. Пока не понял, что ему нагло врут. Стоило Брайану рассказать отцу, что он интересуется одноклассницами, но боится, что получит отрицательный ответ, как на следующий день на ужин приехали родственники, и за столом дядя вдруг начал учить его, как сделать так, чтобы девушка сама бегала за ним. Вот тогда Брайану все стало ясно. Абсолютно идентичная картина вырисовывалась и в университете. Все просили у него списать работу, просили помощи с проектами. Никакой отдачи, конечно же, не было.
Родители переехали жить в Нью-Йорк, но средств не хватало на обучение в таком дорогом городе. Брайан не желал покидать обучение, без диплома ему не доказать, что он умеет работать, такое уж нынче время. Теперь родной дом ему заменяла тесная комната у одной старой маминой знакомой, за дом была слишком высокая плата, поэтому его судьба находилась в руках других владельцев. Папа каждый месяц присылал Брайану денег, но этого хватало только на самое нужное, оплату жилья (хоть это и была подруга мамы, но капиталистические отношение никто не отменял).
В последнее время старушка поднимала арендную плату, а стипендия не увеличивалась, да и размер родительского содержания приубавился в связи с нарастающим экономическим кризисом. Кофейню “Старбакс”, в которой работал папа, грозились закрыть или сократить штат сотрудников. В университетские общежития не пускали, ведь комнаты там нужны для приезжих. Стоило Брайану сказать об этом одному из сокурсников, как уже завтра весь факультет знал о его трудном положении. Каждый считал своим долгом подойти к бедняге и посочувствовать ему. Некоторые даже предлагали материально помочь, но получали отказ, иногда в грубой форме. Как же это выводило из себя.
Вот почему он никогда не доверял никому, ничего не рассказывал о себе и не любил говорить вообще.
Теперь можно продолжать работу, он улыбнулся своему отражению и вышел из раздевалки.

Обеденный перерыв проходил в комнате отдыха, чаще используемой как “курилка”, шумно. Майкл каждый день кормил обитателей новыми анекдотами.
- Вот еще - подходит исследователь к представителям одного племени и спрашивает: а как вы еду достаете? Те ему отвечают: ветер с пальм бананы и кокосы сбивает, так и живем…
Майкл всегда умел заставить других слушать себя. Для него не было таких бесед, в которые он не смог бы вставить ни словечка.
- А исследователь задает еще один вопрос: а если ветра нет?- Майкл сделал паузу. Все присутствующие раскрыли глаза в ожидании финальной фразы,- А они отвечают: когда ветра нет, тогда голод.
Стены затрещали от взрыва хохота. Уборщик выронил свой сэндвич на пол, а Джейсон до того рассмеялся, что из его рта выпадали кусочки прожевываемой пищи. Сам Майкл не менее других ржал вовсю. Как следует отдышавшись, он перевел внимание на Брайана, устроившегося подальше от компании.
- Что-то Брай опять невеселый сегодня? Или до сих пор вспоминает свое утреннее приземление?
- Да он всегда такой,- буркнул уборщик.
- Дайте мне спокойно поесть,- умоляющим тоном, но с ноткой раздражения, не желая мириться с нападками в его сторону, сказал Брайан.
- Почему ты никогда не рассказываешь нам про твою учебу, и про жизнь вообще?- не отставал Майкл,- Или тебе нечем поделиться с нами?
- Не хочет, наверное, делиться,- поддакивал уборщик,- А нас послушать не против.
Обед превращался в линчевание.
- Что вы, в самом деле, пристали к парню?- поднялся Джейсон, стряхивая крошки с одежды,- Брайан работает у нас только летом. Пусть и три года подряд. Но это не значит, что у него нет таких вещей, о которых нам знать не надо. У парня сложная жизнь. Он борется с напастями в одиночку. Будем мягче,- и тут же он по-отечески взглянул на Брайана.
- Ладно, Джей, но я просто спросить хотел. Как раз для того, чтобы сблизить его с коллективом.
- Я закончил, пойду дальше работать,- Брайан быстро собрался и удалился из помещения.
- Похоже, ты тоже смутил парнишку,- промямлил уборщик, доедая чизбургер.
Брайан вовсе не злился на Джейсона. Он просто засмущался. За него никто еще так отчаянно не вступался, поэтому он не знал, как действовать дальше. Как же его добивало молчание. Держать все в себе на протяжении стольких лет – отнюдь нелегко. Но кому можно открыться, когда вокруг сплошной живой механизм по прослушиванию разговоров? Джейсону. Брайан признавал, что на данный момент только Джейсон смог показать себя как надежного человека.
- Может поговорить с ним как-нибудь?- задумался Брайан.

По обе стороны дороги стеной возвышался могучий лесной массив. День клонился к вечеру, и солнечные лучи, пробиваясь через ряды деревьев, приятно грели, но не обжигали, лицо. “Опель” Мэттью плавно взбирался вверх по наклонной дороге, бурча механическую песнь под капотом. Салон автомобиля был наполнен более понятными человеческому слуху произведениями Луи Армстронга. Пальцы в такт мелодии отбивали ритм на рулевом колесе. Тоби резвился на заднем сидении с горячо любимыми им игрушками – трансформерами, изображая из себя повелителя роботов, вершителя стальных судеб. Дорога на удивление была свободна. Изредка проезжало по две-три попутки, но и те, подгоняемые водителями, быстро исчезали с горизонта. Чудесный сегодня денек, подумал про себя Мэтт.
- Пап, еще долго ехать?
- Осталось совсем немного, малыш.
- Опять ты завеешь меня малышом!- Тоби отбросил игрушки в сторону и скрестил маленькие ручки на груди.
“Это у него от мамы”, сделал он вывод
- Конечно, нет. Я все время забываю, какой ты у нас стал большой.
- А ты не забывай,- наставлял сынишка неразумного отца.
- Прости, больше такого не повторится,- и, видя, что ребенок еще не до конца удовлетворился извинениями, добавил,- В следующий раз, я посажу тебя на переднее сидение, идет?- он не собирался этого делать, а Тоби все равно за это время успеет забыть его обещание, захваченный поеданием бабушкиных булочек и других вкусностей.
- Здорово! А ты серьезно говоришь, пап?
- Разве я стану обманывать взрослого человека, Тоби?
Такой солидарности Тоби не ожидал.
- Ура!!- теперь он отбросил роботов. Взрослым не положено развлекаться играми.
Когда дети начинают ходить в школу, приходят серьезные проблемы. На родителей валиться столько вопросов, ответы на которые нельзя давать в столь раннем возрасте.
Проблема заключается в обитателях учреждения, а именно, в старшеклассниках. Сейчас у них уже не в моде отнимать завтраки и взимать пошлины за проход у младших коллег. В нынешнее время они учат бедные, открытые к познанию головы как правильно курить, где можно достать бесплатно вещи, какое удовольствие получают взрослые люди и так далее. Мэтта тревожила навязчивая идея Тоби о взрослении. В его школьные годы один парень из старших классов тоже проповедовал возможности взрослого человека. И это были в прямом смысле возможности, не предназначенные для детского ума. Впрочем, Тоби не был ребенком с отклонениями в поведении, да и семья у них не держалась на добром слове…
Пока Мэттью размышлял, по его щеке что-то заскреблось. Он хотел убрать помеху, но наткнулся на руку сына, в которой что-то извивалось. До него сразу дошло, что это такое, ведь Тоби ходил сегодня с Дороти в зоопарк.
На мгновение он потерял управление и выехал на встречную полосу, но, с силой надавив на тормоз, сумел остановиться посередине дороги. Развернувшись назад, Мэтт увидел махающую лапками в воздухе ящерку. К горлу тут же подкатил комок.
- Тоби, что эта ящерица здесь делает?- Закричал он.
Тот, испуганный происшествием, стал быстро тараторить:
- Мы с мамой ходили в зоопарк. Она мне купила ее! Я так хотел ящерицу. Нет! Я хотел паука, но ведь у меня один уже есть. И я попросил купить ящерицу. Папа, я…я…папа…па…па,- слезы начали катиться по детским щечкам.
Мэтт обвинил себя в излишней ярости.
- Тоби, не плачь. Все обошлось. Видишь, никто не пострадал, все целы,- он попытался улыбнуться мальчику, но безуспешно. Тогда в ход пошел проверенный способ,- Тоби! Ты же мужчина, взрослый человек!
- Да,- промямлил ребенок.
- Взрослые люди не позволяют себе плакать. Особенно мужчины! Ведь ты мужчина, или нет?
- Да,- чуть ли не крича сказал Тоби, вытирая рукавом заплаканные глаза,- Я взрослый человек.
Мэтт тяжело вздохнул.
- Поэтому прекращай реветь, и мы поедем дальше. А то бабушка будет беспокоиться,- он улыбнулся еще раз, теперь это возымело действие.
- Прости меня, пап.
- А кто сказал, что я сердился? Я успокаивал одного мальчика. Он здесь все время плакал. Ты не видел его?- Мэтт вертел головой в поисках невидимки.
- Нет, тот трусишка убежал в лес,- гордо ответил Тоби.
- Хорошо. Тогда вперед!
- Да!
Мэтт настроил радио на более веселую волну, и машина продолжила путь.
- Тоби, сделаешь мне мужское одолжение?
- Конечно,- он выпрямился.
- Оставишь ящерицу у бабушки?
- А я смогу её потом навещать?
- Само собой. Я буду часто возить тебя к бабушке. Хочешь, я могу отвозить тебя каждые выходные?
- Хочу!
На том разговор и кончился.


Стэнли в процессе размышления водил стаканом виски по барной стойке, глядя столкновения кубиков льда в спиртном море. Сегодня должна состояться вторая попытка избавиться от проклятья, которым его одарила мама. Он выбрал отправной точкой паб “Север”. Единственное, что раздражало Стэнли, так это наполненное сигаретным дымом помещение. Он и сам курил, но не мог терпеть, когда этим занимался кто-то еще в одном с ним пространстве. Впрочем, задача, ради которой ему приходится мириться с ненавистными вещами, стоила таких лишений.
Количество посетителей явно было меньше ожидаемого Стэнли. Он хотел продержаться в обычном людском окружении как можно дольше времени, или до самого закрытия заведения. А после ему предстоит преодолеть нелегкий путь домой. Благо паб находился недалеко от его особняка. Пара выпивох уже клевали носом, а потому, скорее всего, проспят на столе, пока бармен не выгонит их к чертовой матери.
- С окраины приперлись. Им работу найти бы хорошую, а они рожи в кабаках плющат. Деревенщины, что с них взять?- сказал грубый голос рядом.
Стэнли обернулся и увидел присевшего за компанию мужчину лет сорока, может больше.
- Вы это о ком?
- Я о тех алкашах, что в углу обнимаются с бутылкой на ночь,- незнакомец добавил презрительный смешок к своей фразе для лучшего эффекта.
Стэнли закивал головой в подтверждение:
- Вы, конечно, правы, но не все люди свыклись к новому статусу Гроутауна. Для них это по-прежнему пригород.
- Гроутаун и остался пригородом. Туристов понаехало, да и только. Все эти новомодные профессии и другие штучки мегаполисов не приживутся до конца. Вот те собутыльники являются отличным примером этому. А что вы пьете?
- Виски,- Стэнли обрадовало, что нашелся тот, с кем можно скоротать время. И не придется платить за это.
- Виски? Видать, денежки у вас водятся, мистер,- в его фразе прозвучала двусмысленность,- Налей-ка мне большую порцию пива,- сказал он только что подошедшему бармену,- Что же я делаю? Растолковываю вам истины современного мира, а представиться забыл. Меня зовут Джерри.
- Стэнли.
- А вы не из бедных. Чем занимаетесь?
- Я работаю в рекламном агентстве.
- Видел его, пару раз проезжал мимо. А кем вы там состоите?- Джерри добротно отпил из высокого стакана.
- Я управляю всем агентством,- Стэнли произнес это очень тихо, чтобы не показаться горделивым.
- Здорово! Никогда не выпивал с большим боссом,- засмеялся Джерри и похлопал собеседника по плечу,- Знаешь, Стэнли, мы живем не в 21 веке, а в том же двадцатом. Тогда было сплошное дерьмо, и сейчас – дерьмо. Только подается оно в современном виде.
Джерри долго еще рассказывал свои идеи о реальном положении дел в стране на данный момент, об отвращении ко всем президентам и о фермерах, коих он, как выяснилось, терпеть не мог.
- Эти овощеводы есть язва нашего города, тормоз прогресса! И мириться с новой жизнью не хотят и старую привели в упадок.
Джерри просидел со Стэнли до конца. Пришло время отправляться домой, в пять утра паб закрывался. С одной стороны, Стэнли это устраивало, потому что компания разгорячившегося соседа уже успела надоесть ему. Он чувствовал себя как студент, выслушавший за один раз весь курс политологии экономики.
- Приятно было с вами поболтать, Стэнли!- сказал Джерри уже на улице, пожимая руку своему новому другу, Жаль, что нам не по пути.
- Да, жаль,- ладони Стэнли уже становились скользкими, а ритм сердца заметно усилился, когда спина Джерри скрылась за углом питейного заведения, а где-то сзади послышался раздражающий и пугающий одновременно скрежет.
Стэнли еле заметно повернул слегка голову в сторону звука. Дорога была перекрыта двумя домами, сомкнувшимися на перекрестке. Их зажженные оконные глазницы уставились на жертву. А между тем паб начинал медленно наступать на беднягу, тыча неоновой вывеской в лицо.
Стэнли не выдержал и побежал за Джерри, он не сможет сегодня добежать до дома. Силуэт товарища двигался по прямой. Ни единого прохожего в этот час нельзя было встретить. Хотя уже светало, проходить мимо зданий, потенциальных убийц, казалось Стэнли безумием, но иного выхода нет. Наверняка остальные дома разрабатывают план по отрезанию отходных путей, и не только здания. Его собственный особняк готовит козни изнутри.
Как назло Джерри обернулся, будто почувствовал слежку, но преследователю удалось присесть за помойку. Подождав с полминуты, больше времени у него не было, Стэнли приподнялся, но горизонт оказался чист. Сердце застучало похоронную дробь, как только за спиной раздался треск срывающейся с фундамента громадины.
Старт дан. Стэнли бежал без оглядки, лишь бы успеть наткнуться на друга. Внезапно из прохода между домами что-то выскочило и, схватив за пиджак, забрало его во тьму.
- Ты мне сразу показался чересчур хорошим, приятель,- сказал Джерри и, не дав Стэнли сказать и слова, ударил бывшего товарища коленом в живот.
- Я…объясню,- хватая ртом воздух, пытался поговорить стоявший на четвереньках Стэнли.
- О, избавь меня от подробностей. Вас, маньяков, издалека видно.
Джерри начал беспорядочно бить ногами и руками. Боль ощущалась до тех пор, пока Стэнли, валяющийся в позе зародыша, не увидел приближающийся к лицу длинный предмет. После этого его сознание отключилось.


Расположившись на неудобной узкой кровати, Брайан опустошенным взглядом обвел снимаемую им маленькую комнатку, в просторах которой могли уместиться лишь его ложе да столик. Все остальные вещи были разбросаны по углам возле двери.
Как же ему хотелось жить с мамой и папой в большом городе, найти там работу и коротать оставшееся отведенное на существование время, как все нормальные люди. Но пока все шло самым неблагоприятным образом: у него не имелось собственных апартаментов, он работал в провинциальном супермаркете, учеба в последнее время не давалась так легко, как в более ранние времена. Поговорить тоже было не с кем. А о чем, собственно, разговаривать, когда все только и делают, что трепятся по пустякам, распускают слухи, спекулируют тайнами других людей и нагло врут? Уж лучше Брайан сохранит свою жизнь для себя. Отшельники делают также и при этом не жалуются, а заявляют, что постигают таким путем знания, недоступные стадным массам. Мысль о Джейсоне вновь проявилась на фоне размышлений. Джейсон сам вел себя не так уж и открыто. Разговаривал он с исключительно определенной группой людей. Брайан не понимал, как происходил отбор, но чувствовал в этом человеке частицу своих переживаний, общие черты.
Настольные электронные часы показывали 21:47. Пришло время для вечерней прогулки перед сном. Брайан уже собирался пройти к выходу, но остановился, заметив белый клочок возле циферблата. Это лежала записка:
Брайан, я понимаю твое состояние, а также учитываю, что твои родители – мои хорошие друзья. Но в стране сейчас цены взлетают, ты и сам, наверное, это заметил. Я вынуждена поднять плату за комнату. Уверена, что ты поймешь меня правильно.
Сегодня я не буду ночевать дома. Милдред устраивает посиделки. Только не устраивай вечеринки, хотя ты умный мальчик.
Повышать плату за эту каморку! Старуха из ума выжила. Какой тонкий ход. Она боялась в лицо все сказать, вот и придумывала изощренные способы изложения своих претензий. Денег и так хватало только на самое необходимое, а что делать теперь? Снова урезать свои потребности? Ограничения всю жизнь его преследовали и сейчас никак не могут отстать. Чуть ли не классический сюжет в литературе предстал в воображении.
- Умный мальчик,- спародировал хозяйку Брайан и хлопнул дверью.

“…Принять решение по поводу утреннего происшествия Арчи помогла система, безотказный механизм рабочей субординации. Брайан, конечно, парень хороший, но нельзя закрывать глаза на нарушения в магазине. Так гласит устав, а устав – локальный закон для каждого учреждения. Поэтому друзья оставались перед входом, а сотрудники находились внутри. Эту разницу нужно запомнить на всю жизнь, где бы вы ни служили. И, все-таки, какое-то существо, засевшее в организме Арчи, грызло его душу. И только слова отца, которые всегда помогали в сложных ситуациях, вернули заблудшего на праведный путь… ”
Послышался скрип двери. Руки Арчи, не успев начать печатать новую фразу, одернулись от пишущей машинки. Нехорошо, подумал он.
В скромную комнатушку вошла женщина лет тридцати. На ней было черное в белый горошек платье и неуверенная улыбка. На ее белоснежных ладонях чинно расположился поднос с едой.
- Прости, я потревожила тебя. Но ты так и не вышел поужинать, вот я и решила принести подкрепление прямо на рабочее место,- она аккуратно поставила съедобную композицию рядом с мужем.
- Это ты прости, я совсем заработался,- Арчи улыбнулся, но его улыбка словно натянулась на лицо.
- Я знаю, что не должна заходить к тебе до тех пор, пока ты не закончишь писать свой роман, но…
- Нет-нет. Все в порядке. Я как раз начал осознавать переутомление, поэтому твое появление спасло меня от чрезмерной нагрузки,- он начал разрезать на кусочки мясо.
- Ты работаешь сразу в двух направлениях. Физическая нагрузка ложится на тебя в магазине, а дома твою светлую голову мучает интеллектуальная деятельность,- Молли прижала поднос к себе. Она гордилась своим мужем и в свободное время читала много книг, чтобы не быть глупой. Гениальному мужу нужна умная жена,- Ответ из редакции еще не пришел?- ее глаза возбужденно заблестели.
Арчи перестал жевать и тяжело проглотил пищу.
- В наше время нельзя полагаться на что-либо.
- Значит, опять пусто…
- Не беспокойся, Молли, сейчас каждый второй пишет книги. Издательства закиданы грудой самонареченными писателями.
Молли выпрямилась.
- Но ты все равно лучший из них. Твои идеи могут изменить мир! Никто не способен написать лучше тебя.
- Да, мои мысли не для деревни, это уж точно,- хмыкнул Арчи.
Эта фраза осветила лицо Молли.
- Не сбавляй темп! Они признают тебя, стоит только подождать и…ладно, не буду тебе мешать. Ешь, я пока пойду уложу Криса спать, а потом буду на кухне,- и она быстро выскользнула из комнаты.
Молли никогда не искала изъянов в муже, полностью идеализировав его, как “высшее счастье для любой женщины”. В ее мечтаниях не было печальной стороны, только положительные ожидания. А что еще ожидать от девушки, выращенной в религиозной семье? Стоило ли ожидать от человека без высшего образования, сытого одной только верой, достижений в познании механизма функционирования мира?
Арчи вернулся к рукописи после того, как одолел сочный бифштекс. Однако цепочка волн, ведущих его по морю размышлений, оборвалась. Справедливо было бы спросить, почему он не пользуется компьютером, а старой пишущей машинкой? Во-первых, это подарок отца, который поставил Арчи на тот самый истинный путь. Нет, он мог купить новые технологии, но боялся, что дар описывать жизнь пропадет. Ведь в первую очередь необходимо будет привыкнуть к абсолютно новому устройству. А это займет лишнее время, чего Арчи не мог себе позволить. “Стабильность есть залог успеха. Как только поймешь, что жизнь плывет исключительно по одному течению, значит, ты нашел счастье. И помни, новое не всегда несет пользу. Будь примитивен, зато стабилен. Тогда тебе ничего не грозит”. Эти слова Арчи впервые услышал после того, как отец разорился. В тот день он изрядно надрался спиртным. Именно тогда ушки маленького Арчибальда внимали прописным истинам.
На сегодня работа была окончена. Он вытащил лист бумаги с неоконченным текстом из машинки, сложил в общую стопку и нежно провел по ней рукой, благословляя свое детище. Это его собственная работа. И скоро многие признают ее, но не сейчас. Еще рано, хроника Арчи нуждается в достойном завершении. Молли пусть ждет письма от издательства, ведь оно все равно придет. Потом. А пока он положит очередную главу к остальной массе в свой старенький стол и запрет ящики на двойной замок.

Стэнли очнулся в больничной палате и тут же занервничал. Сбоку что-то запищало. Должно быть, один из медицинских приборов, к которым его подключили. Стены чуть было не устремились на него, как в палату вбежала медсестра. Все вновь встало на свои места.
Стэнли задал всего один вопрос хриплым осевшим голосом.
- Вы останетесь здесь, не уйдете?
- Конечно, я буду теперь с вами. Только не разговаривайте. Отдыхайте. Скоро придет ваш лечащий врач и объяснит положение дел.
Стэнли вздохнул более свободно и улыбнулся.

II

Брайан посмотрел себе под ноги. Пол стремительно удалялся от его поношенных кроссовок, увеличивая расстояние с каждым взглядом вниз. Колени автоматически поджались, уступая в битве между человеком и непознанным явлением. Брайан ухватился за полку рукой, которой прижимал люкс-упаковку стирального порошка “Ариель”. Та с оглушительным грохотом обрушилась на кафель. В некоторых местах пластик разошелся, и из щелей вырвалась белоснежная масса с синими гранулами, способствующими, как гласил рекламный лозунг, очистить ваше белье от любых пятен.
Окружавшие Брайана предметы завертелись перед глазами в разные стороны, будто кто-то раскручивает их как карусель.
Лестница накренилась под таким углом, что больше не могла выдерживать на себе веса, который еще и в спокойное состояние никак не может вернуться, а потому последовала туда же, куда и “Ариель”.
Брайан приземлился аккурат на пачку порошка. Швы окончательно разошлись, и весь снежок для стирки высыпал на холодный пол, отчасти превратившись в столп пыли.
Первым на место падения прибежал Майк, грузчик и главный запевала всего рабочего коллектива.
- Что у нас тут, Снежная королева кристально чистого белья?- он не мог сдержать смеха, глядя на то, как Брайан выходит из порошкового занавеса, весь покрытый слоем средства для стирки,- Хотя сейчас ты мне больше напоминаешь Йети.
- Заткнись, Майк! Это не смешно,- Брайан откашливался.
- Эй, что здесь произошло?- сказал выскочивший из-за угла Арчи. Он был кем-то вроде заместителя администратора супермаркета. Но какой только работы на нем не висело. Его по праву можно назвать хозяином магазина,- Брайан, как это произошло?
- Арчи, я же говорил, что боюсь высоты, а мне нужно было разложить все упаковки на верхние полки…
- А попросить было некого? Позвал бы того же Майка. Я не думаю, что он не стал бы тебе отказывать,- он показал пальцем на грузчика и тот кивнул головой в подтверждение.
Брайан не мог ответить. Замечание ему сделали заслуженно.
- Что тут говорить, только время впустую тратить. Я вычту стоимость порошка из твоей зарплаты. В раздевалке есть запасная форма, иди и переоденься.
- Брай,- окликнул его Майкл,- в этом есть и положительная сторона. Твою одежду осталось только намочить.
- Хватит подкалывать парня,- сказал второй грузчик, тоже решивший поинтересоваться, что за шумиха возникла в хозяйственном отделе.
- Джей, я всего лишь шучу. Я думаю, другой тоже подумал бы про Снежную королеву, если увидел бы такую картину.
- Я подумал, что надо бы тут прибраться, вот какая мысль посетила меня. А я ведь и есть другой человек,- Джейсон не спускал с Майкла глаз.
- Все, я понял, к чему ты клонишь. Если обычный юмор тебе непонятен, то это твой недостаток. Пойду за уборщиком.

Было очень приятно смотреть в зеркало и видеть на себе чистую форму. Сегодня Брайан открыл всем один из своих секретов. А он всегда все держал в тайне, все, что касалось его жизни. Это ему запомнилось, а затем и привилось, еще в детстве. Началось все с родителей. Они не упускали случая, чтобы не сообщить сынишке, что мама и папа – это самые близкие люди, которым можно доверять все. И Брайан доверял им…до одного момента. Пока не понял, что ему нагло врут. Стоило Брайану рассказать отцу, что он интересуется одноклассницами, но боится, что получит отрицательный ответ, как на следующий день на ужин приехали родственники, и за столом дядя вдруг начал учить его, как сделать так, чтобы девушка сама бегала за ним. Вот тогда Брайану все стало ясно. Абсолютно идентичная картина вырисовывалась и в университете. Все просили у него списать работу, просили помощи с проектами. Никакой отдачи, конечно же, не было.
Родители переехали жить в Нью-Йорк, но средств не хватало на обучение в таком дорогом городе. Брайан не желал покидать обучение, без диплома ему не доказать, что он умеет работать, такое уж нынче время. Теперь родной дом ему заменяла тесная комната у одной старой маминой знакомой, за дом была слишком высокая плата, поэтому его судьба находилась в руках других владельцев. Папа каждый месяц присылал Брайану денег, но этого хватало только на самое нужное, оплату жилья (хоть это и была подруга мамы, но капиталистические отношение никто не отменял).
В последнее время старушка поднимала арендную плату, а стипендия не увеличивалась, да и размер родительского содержания приубавился в связи с нарастающим экономическим кризисом. Кофейню “Старбакс”, в которой работал папа, грозились закрыть или сократить штат сотрудников. В университетские общежития не пускали, ведь комнаты там нужны для приезжих. Стоило Брайану сказать об этом одному из сокурсников, как уже завтра весь факультет знал о его трудном положении. Каждый считал своим долгом подойти к бедняге и посочувствовать ему. Некоторые даже предлагали материально помочь, но получали отказ, иногда в грубой форме. Как же это выводило из себя.
Вот почему он никогда не доверял никому, ничего не рассказывал о себе и не любил говорить вообще.
Теперь можно продолжать работу, он улыбнулся своему отражению и вышел из раздевалки.

Обеденный перерыв проходил в комнате отдыха, чаще используемой как “курилка”, шумно. Майкл каждый день кормил обитателей новыми анекдотами.
- Вот еще - подходит исследователь к представителям одного племени и спрашивает: а как вы еду достаете? Те ему отвечают: ветер с пальм бананы и кокосы сбивает, так и живем…
Майкл всегда умел заставить других слушать себя. Для него не было таких бесед, в которые он не смог бы вставить ни словечка.
- А исследователь задает еще один вопрос: а если ветра нет?- Майкл сделал паузу. Все присутствующие раскрыли глаза в ожидании финальной фразы,- А они отвечают: когда ветра нет, тогда голод.
Стены затрещали от взрыва хохота. Уборщик выронил свой сэндвич на пол, а Джейсон до того рассмеялся, что из его рта выпадали кусочки прожевываемой пищи. Сам Майкл не менее других ржал вовсю. Как следует отдышавшись, он перевел внимание на Брайана, устроившегося подальше от компании.
- Что-то Брай опять невеселый сегодня? Или до сих пор вспоминает свое утреннее приземление?
- Да он всегда такой,- буркнул уборщик.
- Дайте мне спокойно поесть,- умоляющим тоном, но с ноткой раздражения, не желая мириться с нападками в его сторону, сказал Брайан.
- Почему ты никогда не рассказываешь нам про твою учебу, и про жизнь вообще?- не отставал Майкл,- Или тебе нечем поделиться с нами?
- Не хочет, наверное, делиться,- поддакивал уборщик,- А нас послушать не против.
Обед превращался в линчевание.
- Что вы, в самом деле, пристали к парню?- поднялся Джейсон, стряхивая крошки с одежды,- Брайан работает у нас только летом. Пусть и три года подряд. Но это не значит, что у него нет таких вещей, о которых нам знать не надо. У парня сложная жизнь. Он борется с напастями в одиночку. Будем мягче,- и тут же он по-отечески взглянул на Брайана.
- Ладно, Джей, но я просто спросить хотел. Как раз для того, чтобы сблизить его с коллективом.
- Я закончил, пойду дальше работать,- Брайан быстро собрался и удалился из помещения.
- Похоже, ты тоже смутил парнишку,- промямлил уборщик, доедая чизбургер.
Брайан вовсе не злился на Джейсона. Он просто засмущался. За него никто еще так отчаянно не вступался, поэтому он не знал, как действовать дальше. Как же его добивало молчание. Держать все в себе на протяжении стольких лет – отнюдь нелегко. Но кому можно открыться, когда вокруг сплошной живой механизм по прослушиванию разговоров? Джейсону. Брайан признавал, что на данный момент только Джейсон смог показать себя как надежного человека.
- Может поговорить с ним как-нибудь?- задумался Брайан.

По обе стороны дороги стеной возвышался могучий лесной массив. День клонился к вечеру, и солнечные лучи, пробиваясь через ряды деревьев, приятно грели, но не обжигали, лицо. “Опель” Мэттью плавно взбирался вверх по наклонной дороге, бурча механическую песнь под капотом. Салон автомобиля был наполнен более понятными человеческому слуху произведениями Луи Армстронга. Пальцы в такт мелодии отбивали ритм на рулевом колесе. Тоби резвился на заднем сидении с горячо любимыми им игрушками – трансформерами, изображая из себя повелителя роботов, вершителя стальных судеб. Дорога на удивление была свободна. Изредка проезжало по две-три попутки, но и те, подгоняемые водителями, быстро исчезали с горизонта. Чудесный сегодня денек, подумал про себя Мэтт.
- Пап, еще долго ехать?
- Осталось совсем немного, малыш.
- Опять ты завеешь меня малышом!- Тоби отбросил игрушки в сторону и скрестил маленькие ручки на груди.
“Это у него от мамы”, сделал он вывод
- Конечно, нет. Я все время забываю, какой ты у нас стал большой.
- А ты не забывай,- наставлял сынишка неразумного отца.
- Прости, больше такого не повторится,- и, видя, что ребенок еще не до конца удовлетворился извинениями, добавил,- В следующий раз, я посажу тебя на переднее сидение, идет?- он не собирался этого делать, а Тоби все равно за это время успеет забыть его обещание, захваченный поеданием бабушкиных булочек и других вкусностей.
- Здорово! А ты серьезно говоришь, пап?
- Разве я стану обманывать взрослого человека, Тоби?
Такой солидарности Тоби не ожидал.
- Ура!!- теперь он отбросил роботов. Взрослым не положено развлекаться играми.
Когда дети начинают ходить в школу, приходят серьезные проблемы. На родителей валиться столько вопросов, ответы на которые нельзя давать в столь раннем возрасте.
Проблема заключается в обитателях учреждения, а именно, в старшеклассниках. Сейчас у них уже не в моде отнимать завтраки и взимать пошлины за проход у младших коллег. В нынешнее время они учат бедные, открытые к познанию головы как правильно курить, где можно достать бесплатно вещи, какое удовольствие получают взрослые люди и так далее. Мэтта тревожила навязчивая идея Тоби о взрослении. В его школьные годы один парень из старших классов тоже проповедовал возможности взрослого человека. И это были в прямом смысле возможности, не предназначенные для детского ума. Впрочем, Тоби не был ребенком с отклонениями в поведении, да и семья у них не держалась на добром слове…
Пока Мэттью размышлял, по его щеке что-то заскреблось. Он хотел убрать помеху, но наткнулся на руку сына, в которой что-то извивалось. До него сразу дошло, что это такое, ведь Тоби ходил сегодня с Дороти в зоопарк.
На мгновение он потерял управление и выехал на встречную полосу, но, с силой надавив на тормоз, сумел остановиться посередине дороги. Развернувшись назад, Мэтт увидел махающую лапками в воздухе ящерку. К горлу тут же подкатил комок.
- Тоби, что эта ящерица здесь делает?- Закричал он.
Тот, испуганный происшествием, стал быстро тараторить:
- Мы с мамой ходили в зоопарк. Она мне купила ее! Я так хотел ящерицу. Нет! Я хотел паука, но ведь у меня один уже есть. И я попросил купить ящерицу. Папа, я…я…папа…па…па,- слезы начали катиться по детским щечкам.
Мэтт обвинил себя в излишней ярости.
- Тоби, не плачь. Все обошлось. Видишь, никто не пострадал, все целы,- он попытался улыбнуться мальчику, но безуспешно. Тогда в ход пошел проверенный способ,- Тоби! Ты же мужчина, взрослый человек!
- Да,- промямлил ребенок.
- Взрослые люди не позволяют себе плакать. Особенно мужчины! Ведь ты мужчина, или нет?
- Да,- чуть ли не крича сказал Тоби, вытирая рукавом заплаканные глаза,- Я взрослый человек.
Мэтт тяжело вздохнул.
- Поэтому прекращай реветь, и мы поедем дальше. А то бабушка будет беспокоиться,- он улыбнулся еще раз, теперь это возымело действие.
- Прости меня, пап.
- А кто сказал, что я сердился? Я успокаивал одного мальчика. Он здесь все время плакал. Ты не видел его?- Мэтт вертел головой в поисках невидимки.
- Нет, тот трусишка убежал в лес,- гордо ответил Тоби.
- Хорошо. Тогда вперед!
- Да!
Мэтт настроил радио на более веселую волну, и машина продолжила путь.
- Тоби, сделаешь мне мужское одолжение?
- Конечно,- он выпрямился.
- Оставишь ящерицу у бабушки?
- А я смогу её потом навещать?
- Само собой. Я буду часто возить тебя к бабушке. Хочешь, я могу отвозить тебя каждые выходные?
- Хочу!
На том разговор и кончился.


Стэнли в процессе размышления водил стаканом виски по барной стойке, глядя столкновения кубиков льда в спиртном море. Сегодня должна состояться вторая попытка избавиться от проклятья, которым его одарила мама. Он выбрал отправной точкой паб “Север”. Единственное, что раздражало Стэнли, так это наполненное сигаретным дымом помещение. Он и сам курил, но не мог терпеть, когда этим занимался кто-то еще в одном с ним пространстве. Впрочем, задача, ради которой ему приходится мириться с ненавистными вещами, стоила таких лишений.
Количество посетителей явно было меньше ожидаемого Стэнли. Он хотел продержаться в обычном людском окружении как можно дольше времени, или до самого закрытия заведения. А после ему предстоит преодолеть нелегкий путь домой. Благо паб находился недалеко от его особняка. Пара выпивох уже клевали носом, а потому, скорее всего, проспят на столе, пока бармен не выгонит их к чертовой матери.
- С окраины приперлись. Им работу найти бы хорошую, а они рожи в кабаках плющат. Деревенщины, что с них взять?- сказал грубый голос рядом.
Стэнли обернулся и увидел присевшего за компанию мужчину лет сорока, может больше.
- Вы это о ком?
- Я о тех алкашах, что в углу обнимаются с бутылкой на ночь,- незнакомец добавил презрительный смешок к своей фразе для лучшего эффекта.
Стэнли закивал головой в подтверждение:
- Вы, конечно, правы, но не все люди свыклись к новому статусу Гроутауна. Для них это по-прежнему пригород.
- Гроутаун и остался пригородом. Туристов понаехало, да и только. Все эти новомодные профессии и другие штучки мегаполисов не приживутся до конца. Вот те собутыльники являются отличным примером этому. А что вы пьете?
- Виски,- Стэнли обрадовало, что нашелся тот, с кем можно скоротать время. И не придется платить за это.
- Виски? Видать, денежки у вас водятся, мистер,- в его фразе прозвучала двусмысленность,- Налей-ка мне большую порцию пива,- сказал он только что подошедшему бармену,- Что же я делаю? Растолковываю вам истины современного мира, а представиться забыл. Меня зовут Джерри.
- Стэнли.
- А вы не из бедных. Чем занимаетесь?
- Я работаю в рекламном агентстве.
- Видел его, пару раз проезжал мимо. А кем вы там состоите?- Джерри добротно отпил из высокого стакана.
- Я управляю всем агентством,- Стэнли произнес это очень тихо, чтобы не показаться горделивым.
- Здорово! Никогда не выпивал с большим боссом,- засмеялся Джерри и похлопал собеседника по плечу,- Знаешь, Стэнли, мы живем не в 21 веке, а в том же двадцатом. Тогда было сплошное дерьмо, и сейчас – дерьмо. Только подается оно в современном виде.
Джерри долго еще рассказывал свои идеи о реальном положении дел в стране на данный момент, об отвращении ко всем президентам и о фермерах, коих он, как выяснилось, терпеть не мог.
- Эти овощеводы есть язва нашего города, тормоз прогресса! И мириться с новой жизнью не хотят и старую привели в упадок.
Джерри просидел со Стэнли до конца. Пришло время отправляться домой, в пять утра паб закрывался. С одной стороны, Стэнли это устраивало, потому что компания разгорячившегося соседа уже успела надоесть ему. Он чувствовал себя как студент, выслушавший за один раз весь курс политологии экономики.
- Приятно было с вами поболтать, Стэнли!- сказал Джерри уже на улице, пожимая руку своему новому другу, Жаль, что нам не по пути.
- Да, жаль,- ладони Стэнли уже становились скользкими, а ритм сердца заметно усилился, когда спина Джерри скрылась за углом питейного заведения, а где-то сзади послышался раздражающий и пугающий одновременно скрежет.
Стэнли еле заметно повернул слегка голову в сторону звука. Дорога была перекрыта двумя домами, сомкнувшимися на перекрестке. Их зажженные оконные глазницы уставились на жертву. А между тем паб начинал медленно наступать на беднягу, тыча неоновой вывеской в лицо.
Стэнли не выдержал и побежал за Джерри, он не сможет сегодня добежать до дома. Силуэт товарища двигался по прямой. Ни единого прохожего в этот час нельзя было встретить. Хотя уже светало, проходить мимо зданий, потенциальных убийц, казалось Стэнли безумием, но иного выхода нет. Наверняка остальные дома разрабатывают план по отрезанию отходных путей, и не только здания. Его собственный особняк готовит козни изнутри.
Как назло Джерри обернулся, будто почувствовал слежку, но преследователю удалось присесть за помойку. Подождав с полминуты, больше времени у него не было, Стэнли приподнялся, но горизонт оказался чист. Сердце застучало похоронную дробь, как только за спиной раздался треск срывающейся с фундамента громадины.
Старт дан. Стэнли бежал без оглядки, лишь бы успеть наткнуться на друга. Внезапно из прохода между домами что-то выскочило и, схватив за пиджак, забрало его во тьму.
- Ты мне сразу показался чересчур хорошим, приятель,- сказал Джерри и, не дав Стэнли сказать и слова, ударил бывшего товарища коленом в живот.
- Я…объясню,- хватая ртом воздух, пытался поговорить стоявший на четвереньках Стэнли.
- О, избавь меня от подробностей. Вас, маньяков, издалека видно.
Джерри начал беспорядочно бить ногами и руками. Боль ощущалась до тех пор, пока Стэнли, валяющийся в позе зародыша, не увидел приближающийся к лицу длинный предмет. После этого его сознание отключилось.


Расположившись на неудобной узкой кровати, Брайан опустошенным взглядом обвел снимаемую им маленькую комнатку, в просторах которой могли уместиться лишь его ложе да столик. Все остальные вещи были разбросаны по углам возле двери.
Как же ему хотелось жить с мамой и папой в большом городе, найти там работу и коротать оставшееся отведенное на существование время, как все нормальные люди. Но пока все шло самым неблагоприятным образом: у него не имелось собственных апартаментов, он работал в провинциальном супермаркете, учеба в последнее время не давалась так легко, как в более ранние времена. Поговорить тоже было не с кем. А о чем, собственно, разговаривать, когда все только и делают, что трепятся по пустякам, распускают слухи, спекулируют тайнами других людей и нагло врут? Уж лучше Брайан сохранит свою жизнь для себя. Отшельники делают также и при этом не жалуются, а заявляют, что постигают таким путем знания, недоступные стадным массам. Мысль о Джейсоне вновь проявилась на фоне размышлений. Джейсон сам вел себя не так уж и открыто. Разговаривал он с исключительно определенной группой людей. Брайан не понимал, как происходил отбор, но чувствовал в этом человеке частицу своих переживаний, общие черты.
Настольные электронные часы показывали 21:47. Пришло время для вечерней прогулки перед сном. Брайан уже собирался пройти к выходу, но остановился, заметив белый клочок возле циферблата. Это лежала записка:
Брайан, я понимаю твое состояние, а также учитываю, что твои родители – мои хорошие друзья. Но в стране сейчас цены взлетают, ты и сам, наверное, это заметил. Я вынуждена поднять плату за комнату. Уверена, что ты поймешь меня правильно.
Сегодня я не буду ночевать дома. Милдред устраивает посиделки. Только не устраивай вечеринки, хотя ты умный мальчик.
Повышать плату за эту каморку! Старуха из ума выжила. Какой тонкий ход. Она боялась в лицо все сказать, вот и придумывала изощренные способы изложения своих претензий. Денег и так хватало только на самое необходимое, а что делать теперь? Снова урезать свои потребности? Ограничения всю жизнь его преследовали и сейчас никак не могут отстать. Чуть ли не классический сюжет в литературе предстал в воображении.
- Умный мальчик,- спародировал хозяйку Брайан и хлопнул дверью.

“…Принять решение по поводу утреннего происшествия Арчи помогла система, безотказный механизм рабочей субординации. Брайан, конечно, парень хороший, но нельзя закрывать глаза на нарушения в магазине. Так гласит устав, а устав – локальный закон для каждого учреждения. Поэтому друзья оставались перед входом, а сотрудники находились внутри. Эту разницу нужно запомнить на всю жизнь, где бы вы ни служили. И, все-таки, какое-то существо, засевшее в организме Арчи, грызло его душу. И только слова отца, которые всегда помогали в сложных ситуациях, вернули заблудшего на праведный путь… ”
Послышался скрип двери. Руки Арчи, не успев начать печатать новую фразу, одернулись от пишущей машинки. Нехорошо, подумал он.
В скромную комнатушку вошла женщина лет тридцати. На ней было черное в белый горошек платье и неуверенная улыбка. На ее белоснежных ладонях чинно расположился поднос с едой.
- Прости, я потревожила тебя. Но ты так и не вышел поужинать, вот я и решила принести подкрепление прямо на рабочее место,- она аккуратно поставила съедобную композицию рядом с мужем.
- Это ты прости, я совсем заработался,- Арчи улыбнулся, но его улыбка словно натянулась на лицо.
- Я знаю, что не должна заходить к тебе до тех пор, пока ты не закончишь писать свой роман, но…
- Нет-нет. Все в порядке. Я как раз начал осознавать переутомление, поэтому твое появление спасло меня от чрезмерной нагрузки,- он начал разрезать на кусочки мясо.
- Ты работаешь сразу в двух направлениях. Физическая нагрузка ложится на тебя в магазине, а дома твою светлую голову мучает интеллектуальная деятельность,- Молли прижала поднос к себе. Она гордилась своим мужем и в свободное время читала много книг, чтобы не быть глупой. Гениальному мужу нужна умная жена,- Ответ из редакции еще не пришел?- ее глаза возбужденно заблестели.
Арчи перестал жевать и тяжело проглотил пищу.
- В наше время нельзя полагаться на что-либо.
- Значит, опять пусто…
- Не беспокойся, Молли, сейчас каждый второй пишет книги. Издательства закиданы грудой самонареченными писателями.
Молли выпрямилась.
- Но ты все равно лучший из них. Твои идеи могут изменить мир! Никто не способен написать лучше тебя.
- Да, мои мысли не для деревни, это уж точно,- хмыкнул Арчи.
Эта фраза осветила лицо Молли.
- Не сбавляй темп! Они признают тебя, стоит только подождать и…ладно, не буду тебе мешать. Ешь, я пока пойду уложу Криса спать, а потом буду на кухне,- и она быстро выскользнула из комнаты.
Молли никогда не искала изъянов в муже, полностью идеализировав его, как “высшее счастье для любой женщины”. В ее мечтаниях не было печальной стороны, только положительные ожидания. А что еще ожидать от девушки, выращенной в религиозной семье? Стоило ли ожидать от человека без высшего образования, сытого одной только верой, достижений в познании механизма функционирования мира?
Арчи вернулся к рукописи после того, как одолел сочный бифштекс. Однако цепочка волн, ведущих его по морю размышлений, оборвалась. Справедливо было бы спросить, почему он не пользуется компьютером, а старой пишущей машинкой? Во-первых, это подарок отца, который поставил Арчи на тот самый истинный путь. Нет, он мог купить новые технологии, но боялся, что дар описывать жизнь пропадет. Ведь в первую очередь необходимо будет привыкнуть к абсолютно новому устройству. А это займет лишнее время, чего Арчи не мог себе позволить. “Стабильность есть залог успеха. Как только поймешь, что жизнь плывет исключительно по одному течению, значит, ты нашел счастье. И помни, новое не всегда несет пользу. Будь примитивен, зато стабилен. Тогда тебе ничего не грозит”. Эти слова Арчи впервые услышал после того, как отец разорился. В тот день он изрядно надрался спиртным. Именно тогда ушки маленького Арчибальда внимали прописным истинам.
На сегодня работа была окончена. Он вытащил лист бумаги с неоконченным текстом из машинки, сложил в общую стопку и нежно провел по ней рукой, благословляя свое детище. Это его собственная работа. И скоро многие признают ее, но не сейчас. Еще рано, хроника Арчи нуждается в достойном завершении. Молли пусть ждет письма от издательства, ведь оно все равно придет. Потом. А пока он положит очередную главу к остальной массе в свой старенький стол и запрет ящики на двойной замок.

Стэнли очнулся в больничной палате и тут же занервничал. Сбоку что-то запищало. Должно быть, один из медицинских приборов, к которым его подключили. Стены чуть было не устремились на него, как в палату вбежала медсестра. Все вновь встало на свои места.
Стэнли задал всего один вопрос хриплым осевшим голосом.
- Вы останетесь здесь, не уйдете?
- Конечно, я буду теперь с вами. Только не разговаривайте. Отдыхайте. Скоро придет ваш лечащий врач и объяснит положение дел.
Стэнли вздохнул более свободно и улыбнулся.

III

Как и любая домохозяйка, Молли убиралась почти каждый день. Даже вечером, сидя за столом и читая женский роман, она, заметив, что некоторые вещи лежат не на своих местах, сразу же принималась за масштабную проверку по всем комнатам для того, что посмотреть, все ли разложено по полочкам. Пол мылся в доме два раза в сутки, днем и вечером.
Вот и сейчас Молли дирижировала шваброй, напевая себе под нос любимые мелодии. Возле кабинета Арчи, бывшего до их переезда большим стенным шкафом, она остановилась. Эта была запретная территория для любого члена семьи. Там писались грандиозные творения, сравнимые с европейской классикой XVIII-XIX веков. Там работал ее муж, создавая неповторимые сюжеты повседневной жизни его героев.
Дверь была приоткрыта. Это означало, что Арчи опять допоздна писал свой роман, который по счету она не могла вспомнить, и, уставший, забыл запереть дверь. Такое с ним иногда случалось. Он всегда сам убирал кабинет. Молли знала, что у нее нет исключительного права переступить порог между обычным рутинным миром и миром творческим. Но Арчи так устает, а в маленьком помещении тяжело работать, когда вокруг пыльно и грязно. Времени у нее было мало, скоро закончится смена, и бесконечно любимый супруг поспешит домой. Решение принято. Молли медленно вошла в крохотный уголок большой фантазии Арчи и застыла на месте. Она кожей ощущала прикосновение энергии мужа, годами заряжавшего эту каморку. Нехотя высвободившись из сладкого оцепенения, Молли включила воображаемое радио и, подпевая, принялась за уборку, двигаясь в такт песне. Мокрая швабра оставляла после себя узорчатые водные рисунки, которые, сливаясь друг с другом, делали живую картинку.
- Мама, молоко!- это кричал Крис.
- Совсем забыла!- Молли вышла из транса и побежала на кухню.
Молоко, быстро преодолевая препятствие, понемногу выливалось на плиту из небольшой кастрюли. Благодаря своему опыту в ведении домашнего хозяйства Молли легко управилась с проблемой.
- Вот, выпей и ложись обратно в кроватку. Только аккуратней,- заботливо проговорила Молли, передавая немного обжигающий руки стакан,- Делай очень маленькие глотки. И где ты подхватил эту ангину?
- Молли!- донеслось из прихожей.
- Пришел папа, Крис. Иди в постель, я приду проверить тебя чуть позже,- она поцеловала мальчика в щеку и направилась навстречу мужу.
Арчи стоял возле своего кабинета и настороженно смотрел на ведро с водой возле двери.
- Привет, дорогой,- Молли поцеловала его, но никакой ответной реакции не последовало,- Ты злишься? Прости, я хотела, чтобы тебе было приятней работать.
Арчи обошел жену и проскользнул в ванную. После секундных раздумий, Молли последовала за ним.
- И часто ты так делаешь?- спросил он, намыливая руки,- Часто вскрываешь дверь?
- Арчи, что ты говоришь?- Молли была огорошена этим заявлением.
- Я констатирую факт. И жду объяснений.
- Ты иногда забываешь закрыть дверь,- она говорила, опустив голову, виноватым тоном,- Но я ничего не трогала!- быстро добавила Молли, заметив какой взгляд бросил в ее сторону Арчи,- Даже не смотрела, только мыла пол и протирала пыль. Ты ведь редко убираешься у себя, вот я и…
- Молли, я рад, что ты обо мне заботишься. Но мы вроде договорились еще давно, что кабинет открыт для вас с Крисом только тогда, когда в нем нахожусь я,- он вытер руки и близко подошел к жене,- Скажи честно, ты действительно ничего не трогала?
- Нет, ты для меня все, Арчи. Я не смогу предать тебя,- чуть ли не плача, сказала Молли.
Арчи вздохнул.
- Хорошо. Тогда я, пожалуй, поужинаю.
Смешанные чувства блуждали по просторам внутреннего мира Арчи, пока он не спеша ковырял вилкой в спагетти. Злости, также как и обиды, в нем не было. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел творения, вышедшие из-под его печатной машинки. Он пишет реальность. Не такую, которую можно встретить у писателей-реалистов. Арчи можно назвать летописцем XXI века. Хоть он и описывает жизнь магазина, зато эта жизнь, как он думал, останется на память другим поколениям. Свет еще узнает автора, который покажет, как нужно писать. Потом. Пока нельзя публиковаться. Не все работники магазина захотят увидеть себя в естественном виде, без преувеличений. Вдруг кто-нибудь из них обидится и захочет отомстить ему? Нет, все будет потом, не сейчас.
Позже ночью Арчи прервался от творческой деятельности и решил проведать Криса. Молли уже сидела перед кроватью, любуясь сыном. Арчи сел рядом и приобнял любимую жену.
- Прости, я зря затеял этот разговор сегодня.
- Ты больше не обижаешься?
- А я и не обижался,- Арчи улыбнулся и прижал Молли к себе.

Коробки с шоколадными батончиками, кукурузными хлопьями, морозилка с прекрасным мясом – все это так и манило Брайана к себе. Мысль о прожаренном, с мягким мясцом, стейке, в который он мог бы вонзить свои зубы и, предаваясь первобытным инстинктам, отрывать кусок за куском от в высшей степени прекрасной мужской еды. А на десерт можно было бы насладится нежным вкусом мороженного с вишневой начинкой, не заглатывая его сразу, а оставляя лакомство на языке, чтобы чувствовать волну удивительной симфонии сладости.
- Брайан, сколько еще ты собираешься вот так простоять с коробкой в руках?- прервал фантазию Майкл.
- Я иду!- Брайан поставил коробку и вытер слюну со рта.
Неделю назад он внес очередной платеж за свою каморку, и теперь у него почти не осталось денег. Лишь маленькая сумма, которую нужно растянуть до зарплаты. А до выдачи денег еще две недели. Брайану пришлось сократить свои расходы до минимума. Фактически, он ничего не покупал, кроме дешевых полуфабрикатов. А мысли об одежде напрочь покинули его голову. Он стал жить сегодняшним днем. Так уж сложились обстоятельства.
Плеча Брайана коснулась рука.
- Все в порядке?- это был Джейсон.
- Да, я просто задумался.
- В последнее время ты стал часто летать в себе.
- Это все учеба. Столько нужно прочитать и сделать за лето, а времени на это катастрофически не хватает,- Брайан попытался улыбнуться, видя, как Джейсон озадаченно на него смотрит.
- Эх, я вспоминаю свои студенческие годы,- он мечтательно поднял взгляд в потолок,- Да что там, этих моментов уже не вернуть. Пойдем, Брайан, надо разгрузить машину.
Оказалось, что машина уже уехала. Коробки пришлось класть рядом с задним входом одному Майклу. Поэтому, когда Джейсон и Брайан пришли на место работы, он демонстративно удалился в помещение, показывая, что уже выполнил свою часть и придется им завершать все вдвоем.
- Так будет даже лучше,- подбодрил Джейсон.
Когда Брайан ставил очередную коробку на склад, ему пришла идея, от которой он сразу стал отмахиваться, как священнослужитель от греховных мыслей. Он поверить не мог, что сможет подумать об этом. Брайан оглядел помещение. Все верно, несмотря на то, что шло уже третье тысячелетие, в Гроутаунских магазинах не было еще систем видеонаблюдения. Город только развивался, и индустриализация не успела охватить все области. Отталкиваясь от этой детали, разум выдал Брайану мысль о краже продуктов со склада. Раньше было несколько краж, в которых всегда винили бездомных. Лишь однажды в магазин залезли соседские мальчишки, но, к их несчастью, они не знали, что родители осматривают комнаты своих детей, пока те гуляют или сидят в школе.
Но никто не подумает на него. Во всем, как всегда, будут обвинять бездомных и широко известных в окрестностях пьяниц.
Брайан закрыл глаза и сжал кулаки. Ногти больно впились в кожу, но от этого он еще сильней надавил пальцами.
Всему персоналу могут урезать зарплату из-за этого, зато Брайан будет обеспечен едой. А с его умением экономить он может, в целом, нормально жить с этими запасами. Тогда и зарплата не будет так сковывать его.
Брайан вздохнул и с силой выдохнул.
А что будет потом? Еда не самовоспроизводящийся ресурс, она когда-нибудь, да кончается, а иногда даже портится. Придется снова залезть в чужую кормушку.
- Брайан!- позвал снаружи Джейсон. Это отвлекло его от преступных мыслей. Но ненадолго,- Ты сегодня еще и ночью дежуришь?
Брайан кивнул. Плохая сторона снова завладела разумом.

Мэттью неторопливо шагал по коридору в тусклом свете лампочек, поглядывая то в правую, то в левую стороны на номера палат. Ему нужна была 23-я. Добираясь до искомой двери, он разговаривал с Дороти по мобильному телефону.
- И как долго еще продлится ремонт?
- Я не знаю, Мэтт. Почему ты так об этом беспокоишься? Милтонов нет, мы никому не мешаем.
Он поморщился от больничного запаха.
- Я вовсе не беспокоюсь. Мне просто неприятно жить в чужом доме, я не могу хорошо спать не на своем месте.
- После вчерашнего «забега» невозможно выспаться,- усмехнулась Дороти.
- Я серьезно, Дори,- уставшим голосом проговорил он,- Я чувствую себя не прижившейся пересаженной почкой. Мое тело напоминает мне, что у меня есть свое место.
- Ну, потерпи еще немного, мой маленький,- заботливо сказала Дороти, изображая маму Мэттью, которая все время так его звала, когда приезжала к ним погостить.
- Как там проходит работа над комнатой Тоби?
- Замечательно. И он, и ты будете в восторге.
- Но почему ты не разрешаешь мне хотя бы взглянуть на нее?
В трубке прокатилось недолгое мычание.
- Считай это необъяснимой материнской причудой.
- Хорошо, поговорим позже,- Мэттью положил телефон в карман и вошел в 23 палату.

Мистер Остин выглядел, как ни странно, вовсе не бледным и исхудавшим, а вполне полным сил человеком. Перенесенные им травмы, казалось, чем-то веселили его. Он, не переставая обнажать свою керамическую голливудскую улыбку, вел непринужденную беседу с медсестрой-сиделкой. Повязка на лбу придавала ему вид боевого старика из старых фильмов про боевые искусства. Впрочем, в купе с его счастливым лицом он больше походил на японского служку, продающего «палочки судьбы» возле храмов.
Завидев посетителя, сиделка поспешно выпрямилась и сделала менее пристрастный к больному вид. Сам Стэнли воздел к Мэтту исцарапанные, забинтованные в некоторых местах, руки.
- Мистер Барнс! Рад, что вы так быстро пришли. Присаживайтесь. Это, конечно, не мой кабинет, где все обставлено со вкусом, да и подороже стоит, но, тем не менее, здесь уютно.
Больничная палата не может быть уютной. Отдохнуть тоже не получается, когда знаешь, что за день медсестра раз двадцать забежит посмотреть на тебя. А эти больничные запахи, белый цвет почти всего окружающего пространства – чем-то это отдает психиатрией и не ведет к тихому выздоровлению.
Палата, где временно пребывал Стэнли, не выделялась какой-либо особенностью: те же скромные размеры, столик, на котором непоколебимо стояла ваза с цветами, стандартное окно, выходившее на солнечную сторону и, конечно, ничем не отличавшаяся от других койка. Что из этого могло осчастливить человека, попавшего сюда из-за получения серьезных травм? Впрочем, Стэнли жил в роскоши, а это простота создала контраст для него, приближенность к земному существованию.
- Как ваше самочувствие, мистер Остин?
- Синди, вы можете сделать перерыв,- обратился Стэнли к сиделке, и та, одарив обоих мужчин улыбкой, удалилась, покачивай бедрами напоказ,- Какая она плутовка, я вам скажу!- довольно покряхтел он,- Чует, где денежная жила.
- Она сидит с вами целыми сутками?- удивился Мэттью.
Стэнли помялся.
- Да, она работает примерно также как и вы,- видя замешательство подчиненного, он тихо добавил,- Я испытываю сейчас некоторые трудности. После того, что со мной произошло, мне немного страшно оставаться одному. Поэтому я попросил выделить мне из персонала двух людей, которые смогут находиться в палате все время, поочередно сменяя друг друга. Ну, хватит об этом, его взгляд снова прояснился,- Поговорим лучше о ситуации на работе. Вы ведь мой заместитель пока. Много клиентов сегодня было?
Мэттью не сразу переключился с такой серьезной темы на другую, обыденную.
- Готовых заплатить сразу людей набралось мало.
- Таких совсем немного. Послушайте,- он слегка прищурился,- Через пару дней меня выписывают, но первую неделю мне прописан постельный режим. Нужно нанять человека, который будет следить за мной это время. Я хотел бы, чтобы таким человеком был тот, кому я могу доверять,- Стэнли смотрел Мэттью прямо в глаза.
- Вы хотите попросить меня посидеть с вами неделю у вас дома?- он делал длительные перерывы между каждым словом.
- Вы угадали. Конечно, это все будет оплачено по достоинству. Я не поскуплюсь, можете будьте уверены.
- Я должен еще поговорить с женой, мистер Остин. Ей не нравится уже одно то, что я встаю раньше, чем все остальные работники.
- Я пойму, если вы откажетесь,- с оттенком разочарования сказал Стэнли.
Однако Мэттью, поразмыслив, решил, что идея неплохая.
- Знаете, в моем доме сейчас идет ремонт. Мы с женой пока живем у соседей. Она может приглашать своих подруг на посиделки. Такое у нас часто случается.
- Значит, вы согласны пожить у меня недельку?- в словах чувствовалось ликование.
- Хорошо, думаю, Дороти не будет против.
- Вот и прекрасно. Иногда полезно проводит время в мужской родной компании. Что-то вроде тех же посиделок, только с картами и выпивкой,- Стэнли довольно громко рассмеялся.
Дверь отворилась, и в палату вошла другая медсестра, сообщившая, что мистеру Остин нужен отдых.

- Дори, кажется, я решил проблему со сном,- сказал Мэттью, подходя к табличке с надписью «Выход».

Уставший за дневную смену разгружать машины Брайан наворачивал круги по магазину, изредка выхватывая какой-нибудь съестной товар со стендов и изучая его состав, воспроизводя в памяти чувства, вызванные ранее этим продуктом, чувства, которые ему хотел испытать снова. Постояв так минуту другую, он продолжал обход, двигаясь по просторным проходам. По правилам супермаркета свет после полуночи экономился путем включения щадящего режима, рисующего окружающие предметы тусклыми и блеклыми. В ночное время это создавало нагнетающий эффект. Особенно теперь, когда Брайан стоял на перепутье моральных дорог, каждая из которых вела по уникальному сценарию продолжение его жизни. Первая соблазняла на пересечение установленного общественного закона, открывая путь к наслаждению. Другая проходила невинной линией, ограждая заблудшего от ложных мыслей. Брайан всегда думал о том, есть ли совмещение двух путей. Пожалуй, такое возможно только в утопии.
- Брайан, который круг ты уже делаешь?- окликнул Арчи. Он тоже сегодня работал в ночь.
- Я…да я так,- он пожал плечами,- Делать вроде нечего,- кроссовки начали отбивать ритм по полу.
- Тогда иди и помоги мне разобраться с бумажной волокитой.
Это убьет немного времени, подумал Брайан.
- Что-то сегодня и вправду тихая ночь. Разве что воришки в такие дни захаживают, верно?- бросил Арчи, проходя перед входными дверями.
От Брайана не потребовалось особых усилий при выполнении заданий, подкидываемых Арчи. Вся работа состояла, в основном, в сортировке документов за последний месяц по датам и, когда они были изучены и подписаны, распределении их по нужным ящичкам. Такой педантизм не входил в обязанности Арчи, но тот всегда доводил любое хаотичное дело до четкой структуры. Вот из-за этой черты в характере он не находил уважения со стороны остальных рабочих супермаркета, впрочем, открыто никто не выказывал свое отношение к начальству. Среди персонала его воспринимали как чудика, помешанного на работе.
- Все,- Арчи оторвался от стола и потер руки,- Здесь дело закончено,- он взглянул на часы,- Брайан, пока помой пол, а после можешь идти домой.
Это настораживало.
- Но до конца смены еще останется час.
- Как ты, наверное, заметил, ночь выдалась тихой на клиентов. Если кто и забредет сюда, то я уверен, что справлюсь,- Арчи не улыбался, а просто надел на лицо маску невинности.
- Хорошо. Я не буду мешкать,- Брайан, не торопясь, попятился к выходу
Окунув швабру в ведро с водой, он прислонил ее к стене, а сам метнулся на склад, где начал вытаскивать из разных коробок привезенный днем товар и закидывать все это в один большой плотный пластиковый непрозрачный пакет, выложенный в центре помещения. Брайан брал всего понемногу: консервы и пиццу из морозилки, шоколад и другие вкусности. Его действия отличались профессиональностью. Все выглядело так, будто в данный момент в нем проснулся бывалый грабитель и стал воплощать свои темные мысли. Порог сомнения был преодолен за мгновение, в котором решающую силу сыграл инстинкт, нежели разум.
Закончив собирать продовольственный пакет, Брайан закинул его в угол и принялся за уборку. Дело осталось за малым.
Когда последняя плитка была очищена от налипшей грязи, а инвентарь вернулся на свое место, на улице уже начало светать. Брайан обнаружил Арчи стоящим возле входа. Что-то в нем показалось ему чересчур странным, хотя от таких людей можно было ожидать много чего – они, как правило, скрывают свои эмоции, настоящие эмоции.
- Я закончил, Арчи.
- Молодец,- коротко отрезал он, не оборачиваясь в сторону говорящего. Обычно так делают обиженные женщины.
- Я вынесу мусор по дороге домой.
- Тогда лучше выходи через склад,- на последнее слово пало особенное ударение, подчеркивающее.
- Да, я так и рассчитывал. Пока, Арчи.
Тот продолжил стоять, еле заметно кивнув.
Собрав пару пустых брошенных коробок, а также, прихватив объемный пакет, Брайан отправился домой, предварительно оставив заднюю дверь приоткрытой. Поведение Арчи никак не давало ему покоя. Сегодня он вел себя совсем странно. Но эти мысли таяли под жаром угрызения совести за содеянное.
Брайан, завороженный преступным делом, не заметил высунувшейся из дверного проема головы Арчи, которая все зафиксировала.

«Тихая на вид ночь принесла сегодня, в ночное дежурство Арчи, проблем. Окутав гладкой пеленой все окружающее пространство, она породила ужасное событие. Арчи, в очередной раз решил обойти полки магазина, когда, проплывая рядом с дверью, ведущей на склад, через довольно большую щель увидел то, что заставило его всерьез испугаться. Брайан, добрый малый Брайан, воровал из собственного второго дома! Арчи сразу смекнул, вор собирается выйти не из главного выхода, так как положил добычу в угол. Все так и случилось. Задняя дверь осталась приоткрытой, в какой-то мере это страховало Брайана от падения на него абсолютной вины. Все оставшееся дежурство Арчи метался в раздумьях. В итоге он решил не выдавать своего сотоварища. Дальнейшее расследование покажет, пройдет ли все тихо, или нет. Арчи не хотел огласки этому делу… »- Арчи с бешеной скоростью вырисовывал предложения на бумаге. Он боялся, что дома уже не сможет передать все ощущения. Но люди смогут прочесть его труд еще не скоро, пока живы все участники историй, включая самого автора. Как считал Арчи, произведение тогда сильнее действует на читателей, когда создатель его уже мертв.

Телефон надрывался уже около минуты, а трубка так и оставалась на своем месте. Мерзкое полифоническое звучание нещадно било по ушам, но Стэнли запретил принимать звонок. Наконец, противная мелодия затихла, и в дома снова воцарилась тишина, перебиваемая размерным тиканьем антикварных фамильных часов. Мэттью на секунду подумал, что если бы в комнате был еще и камин, в котором громко потрескивали сухие дрова, то их со Стэнли посиделки стали бы похожи на английские вечера позапрошлого века.
Зловещая симфония раздалась в очередной, седьмой, раз, но Стэнли выглядел совершенно спокойным, даже чем-то удовлетворенным. Мэттью это поведение показалось довольно странным. Отшельником его начальник не был, наоборот, он постоянно находился в компании. Врагов он тоже не замечал за ним, хотя некоторые люди умеют очень хорошо закрывать свой мозг от постороннего просмотра.
- Ты считаешь меня чудаком?- спросил Стэнли, как только телефон успокоился.
Мэттью помешкал с ответом.
- Нет, мистер…
- Я же просил,- он развел руками.
- Я забыл. Нет, я не считаю тебя чудаком,- пришлось выговаривать все как школьник при ответе учителю.
- И тебя не смущает, что вместо того, чтобы ответить на звонок, я жду, пока человеку на другом конце провода не надоест слышать гудки?
- Наверняка есть причины,- как-то неуверенно произнес Мэттью.
- Именно!- коротко утвердил Стэнли,- Я боюсь,- сказал он после долгой паузы.
- Я не понимаю,- Мэттью задергал головой,- Чего…ты боишься?
- Так просто этого не объяснить. Но у нас полно времени, так?
Положительный кивок.
- Что ж, мне иногда приходится делиться моим меленьким секретом. Конечно, не с каждым встречным, но такое имеет место быть. Хочу лишь предупредить тебя, Мэттью, что по окончании моего довольно непродолжительного рассказа ты заявишь мне в лицо, что таким людям как я следует хорошенько полечиться в соответствующих местах, прежде чем жить среди обычных масс,- он сделал глубокий вдох,- Начнем?
Еще один положительный кивок.
- Только прежде нажми на серую кнопку на телефонной панели. Не хочу больше слушать эти жуткие звуки, пусть оставят сообщение, если кому-то угодной связаться со мной. Итак,- сказал Стэнли после того, как его указание было выполнено,- Я боюсь, боюсь обычных вещей, а не бандитов или чего бы то ни было в том духе. Одиночество и темнота – две вещи, пугающие меня. В твоих глазах, Мэтт, я уже вижу отеческую заботу. Но это пока. Продолжим, как и многие фобии, мои пришли ко мне из детства.
Очередной писк телефона прервал речь Стэнли, но на этот раз, недолго успел проверещать звонок. Раздался щелчок, и записанный на пленку голос хозяина попросил звонящего оставить сообщение.
- Стэнни,- позвал хриплый женский голос,- мальчик мой. Я знаю, что ты дома. Ну, ответь же мне, пожалуйста. Я же хотела как лучше, делала для тебя все, только бы ты был доволен. Да, я была строга временами к тебе, но, пойми, так было нужно. Помнишь, чему я тебя учила? Нельзя бросать семью, человек один не выживет,- женщина заплакала,- Стэнни мне плохо, очень плохо, дорогой. Хотя бы поговори со мной. Я чувствую смерть. Она придет и заберет меня. Я не хочу быть в этот момент одна! Приезжай ко мне, приезжай…- еще пару секунд слышались всхлипывания, а потом отведенное на запись время кончилось, и бедняжка умолкла.
Стэнли не особо огорчился, в нем, казалось, проснулось призрение.
- А вот, собственно, и тот, вернее, та, которая одарила меня ощущениями, поведанными мной ранее,- фраза была произнесена насмешливо,- Ты, наверное, уже догадался, что это звонила моя мама.
- Да. Почему ты игнорируешь ее. По-моему ей нехорошо.
- Ей нехорошо? А запирать меня в ванной по сотне раз на дню и приговаривать, что тьма меня сожрет – это хорошо? Или на ночь, вместо сказок, причитать мне об одиночестве, которое окутает меня, если я не буду любить семью – может, это хорошо?
Видя, что Стэнли разнервничался, Мэттью попросил его немного успокоиться.
- Я начал темноты, бояться ходить куда-нибудь. Меня приняли за «голубого», когда в походе я захотел отлить, но не мог пойти один и позвал Джимми Хамстера.
- Но это нормально, бояться ночью ходить в туалет, да еще и на природе.
- Ночью? Я попросил сходить со мной вечером, когда светло! До конца похода со мной не хотели разговаривать и каждой ночью девочки мазали меня помадой, а парни писали на лбу «педрила». Все знали, что я сплю с включенным фонариком. На утро обязательно кто-нибудь говорил: «что, не обоссал пижаму, пидорок?». Я думал все это пройдет. Но с возрастом я стал замечать, что все пространство вокруг меня начинает сжиматься, если я остаюсь один. Поэтому, на работе вы сидите в моем кабинете. Я до утра сижу с проститутками и слушаю бредни про их сложную жизнь, пока не пойму, что за окном светает, пора и спать пойти бы. Я как человек-молния влетаю в спальню и лежу с закрытыми глазами. Если я открою их хоть раз, то могу задохнуться, потому что стены сожмутся. И что ты обо мне теперь думаешь?
Мэттью не знал, что ответить. У него возникло ощущения, будто он незаконно потревожил частную собственность. Но в нем прокричало и другое чувство, схожее с переживаниями Стэнли. Сейчас надо поддержать его, только аккуратно, чтобы он не подумал, что Мэттью все это делает для успокоения больного человека.
- Стэнли,- начал он,- ты можешь представить себе мои слова, как поддакивание, но, уверяю, я также боюсь одной вещи. Она затихла на дне сознания, но недавно выплыла наружу. Дело в рептилиях. Все началось в том же детстве во время похода в зоопарк. Моя учительница, миссис Беллами была сущей стервой. Она любила играть на недостатках людей, и учеников в том числе. В то время я был любознательным мальчиком. Я не мог пропустить любой новой информации для меня, неважно, окажется ли она полезной в итоге, или нет. Так вот, миссис Беллами в тот день выпила, она частенько приходила в класс с запахом вчерашнего вина или пива. Мы проходили мимо огромного террариума с рептилиями, не помню, кто там сидел. Я спросил, опасны ли эти ящерицы. Знаешь, что она ответила мне? Она сказала: «Да, они приходят за маленькими надоедливыми мальчишками и едят их. Помни, Мэттью, им ничего не стоит найти тебя, где бы ты ни был». Я до смерти испугался. Но на этом все не кончилось. Один из мальчишек принес с собой ящерку, стащил у своего брата. Он услышал мой разговор с учительницей и уже в автобусе закинул мне эту мерзость под футболку и закричал: «Мэтт, они пришли за тобой!»
Мэттью остановился и взглотнул. Он так и не понял, почему с таким жаром начал все рассказывать, ведь в его плане было лишь посочувствовать боссу.
Стэнли протянул руку к Мэттью и сказал:
- Добро пожаловать в клуб «Абсолют страха».

IV

Переступая порог магазина, Брайан резко остановился, так и не войдя до конца в душное помещение. Его обдало ледяным холодом, сковавшим все суставы, отчего щемящее чувство внутри бедного молодого человека лишь усилилось.

Еще по дороге на работу он никак не мог совладать с желанием сесть в автобус или поймать проезжавшую мимо машину и унестись из Гроутауна подальше от позора. Прошлая ночь казалась сюрреалистичным кошмаром, который унес несмышленое дитя в страну пороков. Брайану хотелось, чтобы его злодеяние произошло на самом деле во сне и осталось там же. Но, вспоминая пир для желудка, устроенный им дома, он осознавал всю серьезность ситуации. В памяти проносилась пара гамбургеров, горячий чай с шоколадными батончиками – все это вызывало теперь обильную слюну во рту. Конечно, он рисковал вызвать подозрение у хозяйки квартиры, несомненно заинтересовавшейся бы его присутствием на кухне в столь ранний час. Но судьба уберегла Брайана от лишних глаз. Мясо он положил в мини-холодильник, когда-то подаренный отцом и всегда стоявший в комнате, а остальные продукты закинул под старую скрипящую кровать. Эти места никогда не посещало всевидящее око Нормы, властительница апартаментов.

Проспав всего два часа, Брайан проснулся в скверном настроении. Уверенность и удовлетворение, полученные от еды, сменились страхом, паникой и стыдом.

Вот и сейчас, когда он почти вошел в магазин, эти чувства крепко сидели в его душе. Самое ужасно заключалось в том, что принципы, по которым Брайан определял людей, хорошие ли они или нет, были разрушены. Разговора с полицией не избежать, а это означает только одно – он будет лгать, и не только офицеру МакКарти. Ложь окутает и Арчи, а также всех, с кем ему доведется общаться по вопросу кражи. Поэтому Брайан задумался, спросив себя, а можно ли доверять ему самому? Имеет ли он право считать себя жертвой экономического кризиса, а не воришкой, преступником, который должен ответить за свой поступок?

Из оцепенения его вывел голос Арчи, многозначительно, но негромко позвавший:

- Брайан, как только переоденешься, срочно зайди ко мне. С тобой хотят поговорить полицейские.

Люди в форме стояли чуть поодаль, скрестив руки и недоверчиво поглядывая в его сторону.

- Присаживайся, Брайан,- с наигранным спокойствием говорил Арчи,- Тебе зададут несколько вопросов, как и мне.

Сидеть при таком напряжении невозможно, но в данный момент оставалось лишь подчиниться просьбе своего начальника.

- Я должен выйти?

«Не вздумай, Арчи!»- про себя запротестовал Брайан.

- Да, пожалуй, вам стоит подождать пока за дверью. Так будет лучше,- голос офицера монотонно отчеканивал слова.

- Хорошо, я подожду снаружи,- нескрываемое облегчение так и сыпалось на всех присутствующих в кабинете.

- Итак, мистер Торч,- начал полицейский,- Вы дежурили полную смену сегодня?

- Да.

- Но ваш начальник сказал, что отпустил вас пораньше домой,- тон по-прежнему не выдавал никаких эмоций.

Надо же, он попал впросак уже на первом вопросе. Чувствуя себя персонажем классических детективов, Брайан в эту минуту возненавидел Арчи за излишние подробности, рассказанные им полиции. Вовсе необязательно было все выкладывать этим людям! Какое отношение имеет такая малозначимая деталь к делу о краже? Внутри Брайан разрывался от тревоги и нарастающего гнева, но с его уст сошло одно лишь невнятное бормотание:

- Все правильно…я ушел домой еще… до окончания смены.

- Насколько раньше вы ушли?

- Точно не помню…нет, не могу сказать.

- Хотя бы примерно. За час, два, а, может, полчаса?

- Я…наверное,- Брайан не мог понять, почему не может совладать с собой. Больше всего его угнетало бесстрастное лицо офицера,- Думаю…час. Скорее всего, я ушел домой за час до конца смены.

- Хорошо, мистер Торч. Расскажите мне, не заметили ли вы что-нибудь необычное за время вашего дежурства? Может, какие-то подозрительные личности заходили в магазин?

- Было очень тихо…и немноголюдно.

- А среди тех, кто посещал магазин, вы не запомнили никого, кто, на ваш взгляд, мог бы быть потенциальным вором?

Предложение оказалось слишком длинным для восприятия, и Брайан попросил повторить его и, только после этого он снова включился в разговор.

- Я не слежу за посетителями. У меня не так много обязанностей в залах супермаркета.

- Ясно. Мистер Торч, успокойтесь, никто пока не обвиняет вас. Вы выглядите так, будто я собираюсь произвести над вами суд прямо здесь и сейчас,- лицо хранителя порядка немного прояснилось, но Брайан раскусил задумку. Его пытались вывести на чистоту, просто не хотели напрямую показывать свои подозрения. К тому же, напарник полицейского, что устроился возле двери, прислонившись к стене, вовсе не способствовал расслаблению. Он больше походил на стражника, чем на доверительное лицо,- Я задам вам еще один вопрос, последний. Когда вы отправились домой, то откуда вышли, через обычный вход, или задний?

«Они точно что-то знают!»- подтвердил разум догадки Брайана.

- Я…вышел через обычный вход.

Офицер нахмурился.

- Вы пользовались задней дверью?- этот вопрос ножом резанул по совести.

- Я выбрасывал мусор, принимал груз. И все.

- Когда вы в последний раз выносили мусор?

- Перед тем, как мой начальник разрешил мне идти.

- Вы точно закрыли дверь после этого?

«Хватит вопросов!»- взмолился Брайан. Теперь он был уверен, что им все известно. Они хотят получить его признание. Наверняка и диктофон спрятали где-то здесь.

- Да…я проверил несколько раз.

И будто Бог услышал его молитвы, полицейский завершил разговор, попросив не выезжать пока из города на время следствия.

- Проверьте бездомных и тех парней, что набедокурили тут в прошлый раз,- крикнул Арчи вдогонку полицейским,- Что они тебе сказали?- он вернулся к Брайану.

- Мне кажется, меня хотят арестовать. Уж очень тот высокий офицер сделал ударение на то, как я ушел домой.

- Брось ты это! Ничего не случится. Что в тебе подозрительного? Ну, вышел ты через задний выход, это же не запрещено,- возмущался Арчи.

- Ты сказал им, что я ушел не через главный выход?

- Да, зачем мне врать? Проблемы никому не нужны.

- Верно, никому не нужны такие вещи как проблемы,- тихо пролепетал Брайан.

Весь остаток дня он провел, замкнувшись напрочь в себе. До обычной рутины ему не было дела. Перед ним ясно встала истинная картина. Теперь стало понятно, почему так надулся этот Пинкертон, услышав о главном ходе. Ведь он ждал подтверждения слов Арчи, ждал, что Брайан все повторит за начальником. А, может, он и не ждал слаженно сказанной истории, а, наоборот, пытался добраться до лжи, воочию столкнуться с ней, потому что признание обвиняемого дороже домыслов тупого полицейского? Как бы то ни было, а Брайан у них на прицеле и когда они спустят курок – неизвестно.

Но самое ужасное кроется в том, что никто не посочувствует ему. Никто не знает о его бедах и несчастиях. В Гроутауне нет людей, способных проникнуться его положением. Тут и довериться никому нельзя.

Образ Джейсона промелькнул у него в голове. И Брайан задумался, глубоко погрузившись в мысли.

Подгоняемый со спины любимой женой Мэттью медленно двигался по родному коридору, осторожно переставляя ноги. Его глаза были завязаны черным шелковым платком, и веки приятно терлись об обтягивающую голову ткань, что делало возбуждение несравнимо сильнее, чем простые фантазии. Разлука с Дори на время ремонта пробудила юношескую страсть Мэтта, которая теперь съедала того изнутри. Правда, пока он готовился к осмотру комнаты Тоби. Судя по обещаниям жены, его ожидало особенное зрелище, доселе им невиданное. Как раз после сюрприза Мэттью собирался, не стыдясь этой мысли, заняться безудержным сексом средь бела дня прямо на полу комнаты сына, о чем Дори и не подозревала, но, это было известно только ему, очень любила подобные шалости.

- Потерпи,- шептала она,- осталось совсем чуть-чуть.

Ее руки обхватили плечи Мэттью и остановили продвижение. Скрип двери приближал момент истины. Единственное, что от него теперь требовалось – пересечь порог и снять повязку, но об этом Дори позаботилась сама.

- Вуаля! – прокричала она, как фокусник на цирковой арене,- Как тебе обновленное обиталище нашего сына?

Поначалу изображение перед глазами смазалось, представив взору абсурдную игру теней. Мэттью пришлось поморгать, чтобы вернуть обычное восприятие света. Но стоило ему взглянуть на окружающее пространство, как сразу захотелось ослепнуть навсегда, только бы больше не ловить те образы, что очутились перед ним и вокруг него.

Просторную комнату обволокло черное с яркими точками и узорами полотно обоев. На полу занял свое место по цвету идентичный стенам коврик. Мэттью, скованный пробудившимся в глубинах детской памяти и поднявшимся на поверхность взрослого разума страхом, не решался ступить в логово зверя. На миг ему показалось, что амебоподобные ядовито-салатовые пятна приняли метаморфозу в хищные глазки и теперь их взгляд застопорился на его персоне, как взгляд охотника на добычу. Больше всего сжала крепкую фигуру Мэтта до размера лилипута кровать Тоби, точнее сказать, спинка ложа, на которой с подлинным профессионализмом неизвестный художник вывел змеиную морду, пялящуюся на впавшего в сомнамбулистическую кому человека у входа в спальню.

- Что ты там застрял, Мэтт?- торопила Дори,- Давай же, заходи и осмотрись.

Все еще под гипнозом двух желтых узких глаз Мэттью не осмеливался перешагнуть порог и ступить на территорию зла. Он не стыдился своих действий и не боялся быть осмеянным своей же женой. В нем разогревался куда более весомый враг, враг из прошлого. Дори знала об этой фобии, но, как и любой другой рационально мыслящий человек, отвергала возможность порабощения этим явлением разума индивида.

- Хватит топтаться на одном месте?- она явно раздражалась,- Или тебе настолько противно воплощение моей идеи, что пропадает желание войти к сыну в комнату? А как же ты собираешься дальше жить, будешь обходить дверь стороной и издали кричать Тоби спокойной ночи?- теперь в голосе звучал горький упрек.

Нет, вовсе не отвращение вызывало у Мэттью оформление комнаты. Тут вырвалось кое-что посущественней.

Он признавал, что у Дори мастерски получается проектировать любые вещи. Она чувствует настроение людей. Про таких как она говорят: знает, чего клиент желает.

Во избежание гнева любимой женщины и из-за глубокого уважения и любви к ней, Мэттью все же пересилил себя, коснувшись зоны табу подошвой тапочка.

- Так-то лучше,- насмешливо сказала она.

Мэттью тем временем лихорадочно дрожал, ожидая нападения. Он предпочел бы сейчас упасть в обморок, чем и дальше здесь находиться.

- Как тебе моя задумка? Я не слишком перестаралась?- хотя это и прозвучало как вопрос, но на деле Дори требовала одобрения своей позиции.

Мэттью взглотнул.

- Выглядит реалистично,- выдавил почти шепотом.

- Как ты думаешь, Тоби будет доволен?

- Он точно будет хвастаться перед друзьями и обязательно всех приведет к себе, чтобы продемонстрировать эксклюзивное обиталище,- он не понимал, как смог выговорить без запинки столь длинное предложение.

Но Дори была явно удовлетворена и вся светилась от радости.

- Это так здорово, что тебе понравилось! А то поначалу я подумала о плохом. Ты выглядел так, будто тебя воротит от этого.

В ответ голова мужа отрицательно покачалась.

- Вот и хорошо! Пойдем, я приготовила тебе вкусный ужин. Ты, должно быть, соскучился по нормальной еде, пока гостил у начальника?

- Поесть…да, пожалуй, я бы перекусил немного.

Когда Мэттью закрывал дверь в спальню, то услышал тихое, но отчетливое, шипение. Откинув ужасные догадки и все предрассудки, он, не оглядываясь назад, ринулся за Дори, но готов был поклясться, что шипящий звук не утих и продолжил зазывать его к себе, шепелявящим голосом напевая песнь мифических Сирен.

Мысль об интимной близости напрочь была оттеснена иными думами, захватившими рассудок Мэттью. И думы эти не сулили ровным счетом ничего благоприятного на финишной прямой.

Мелкими шажками, но с приличной скоростью, Молли в этот тихий летний день, когда солнечные лучи ласкают хмурые улицы, направлялась прямиком к почтовой конторе, часто озираясь по сторонам в поисках угрозы с чьей-нибудь стороны. Ее миссия была очень важна, а времени, отведенного на исполнение, катастрофически мало. Необходимо еще управиться с домашними делами, но пока приоритет сохранялся за небольшой коричневого цвета коробочкой, прижатой Молли обеими руками к груди.

Сегодня днем она нарушила обещание, данное мужу, осмелившись вторгнуться в его кабинет при уборке. На этот раз, думала Молли, все останется незаметным для Арчи. Он придет с работы, поужинает и по обыкновению отправится к себе продолжать писать гениальные романы и не заметит следы ее пребывания в этой обители творческой мысли.

Что заставило ее воспротивиться внутреннему голосу и отбросить здравые мысли, Молли не знала. Да и вовсе не это сейчас было главным. Один из ящиков, где Арчи держит рукописи, оказался открытым, и во время уборки сей факт не ускользнул от наблюдательного взгляда домохозяйки.

Однако увиденное не порадовало ее глаз. Разочарование наполнило хрупкое тело женщины при взгляде на поистине огромные стопки листов бумаги. Прочитав пару страничек, она с ужасом уставилась на подпись в верхнем левом углу: «начато 5 сентября 2006 – закончено 31 мая 2007 года».

Но Арчи сказал, что все предыдущие работы отправлены им в издательства и, по его словам, копий произведений нет. Исписанные потертые прямоугольники говорили об обратном. В этот момент до нее дошел горькое значение представленной картины – ее муж просто боялся своего таланта. Он стал затворником, пленником мысли, которая держала его на привязи, не давая развернуться, как следует. Бедненький Арчи! Но ничего, кто как не родственная душа, вторая половинка, сможет помочь любимому человеку.

Поэтому Молли действовала решительно, взяв один из его ранних романов, валявшихся в ящике, и направилась на почту.

Она чуть не сбила с ног миссис Догерти, когда пересекала улицу. Пострадавшей старой женщине ничего другого не оставалось, как смотреть в спину быстро удаляющейся дамы, потеряв всякую надежду на извинения.

Но Молли не до локальных происшествий. Судьба Арчи в ее руках, какие уж тут мелочи!

Апельсиновый сок приятно охлаждал изнутри раскаленное до предела тело Мэттью. Выпив пару стаканов, он взглянул на часы. Циферблат высвечивал грубые изгибы точного времени, подсвеченного неоновой лампочкой. 3:57 – самый лучший момент для отшельничества на кухне. За окном небо уже начинало краситься в светлые тона, постепенно озаряя застывшие в каменном оттиске улицы и проникая в дома, где люди еще нежились в мягкой удобной постели, затерявшись в безумном мире сновидений.

Как же Мэттью молил о простом сне, а не о тех кошмарах, что нападали на его разум, стоило только закрыть глаза. Все началось с того осмотра комнаты Тоби. В тот же день в оболочку сочную радужную оболочку ночного забытья прорвало угрожающее шипение, услышанное им накануне днем. Тогда Мэттью не придал должного значения этому явлению, но, когда в следующий раз сквозь призму сна на него обрушилось ужасное существо с искаженной физиономией какой-то рептилии, он забеспокоился сильнее. Мучительная картина являлась ему уже несколько дней к ряду. И сегодняшняя ночь не стала исключением. А потому Мэттью сейчас находился не в кровати с Дори, а на кухне рядом с убаюкивающе бурчащим холодильником.

Одолевая свою натуру, он поднялся со стула и двинулся по направлению к лестнице. Мэттью решил попробовать лечь спать еще разок, не возводя особых надежд на быстрый приход утра, хотя радости его не было бы предела, если, закрыв глаза, он в следующий миг, открывая веки, очутился в залитой солнечной краской комнате. Но эти размышление терялись на фоне опыта, показавшего, что покой иногда не может даже сниться.

Шаг за шагом, преодолевая расстояние до блаженного места, ставшего теперь смертным одром, Мэттью пытался отключить поток мыслей, любых импульсных зарядов, способных вызвать активность мозга, но не мог – организм вошел в режим автопилота.

Он собирался уже тихо приоткрыть дверь в спальню, как шум, донесшийся слева, сковал его невидимыми кандалами. Нет, то был не шум. Чего скрывать, так называемый шум на деле оказался шипением. Просто разум Мэттью успел немного очистить память о плохом и не сразу распознал угрозу.

Это шипение, смешанное со свистом, заманивало к себе в логово, где монстр, сошедший с рисунка на кровати Тоби, готовился к принятию пищи. Осталось только позвать добычу и расправиться с ней.

Гипнотическое шепелявящее пение обволакивало тело несчастного Мэттью и, вторгшись в сознание, двигало им, как кукольник марионеткой. Левая нога, права нога…так, понемногу, он приближался к тому, от чего следовало бы убегать. Что он этим хотел добиться, Мэттью и сам не знал. Не любопытства ради, но также не из смелости своей шел он к неведомому существу, которое, возможно, вовсе не воплощено в материальном обличье, а существует лишь в качестве энергии.

Сумасшествие, говорил он про себя, все, что сейчас происходит не иначе как чертово безумие.

Мэттью повернулся лицом к двери в комнату сына. Он не хотел открывать ее постепенно, так ему будет проще добраться до него. А свистошипение до такой степени, что вполне воспринималось ушами как ультразвук.

Хорошо, выключатель совсем рядом, он подбадривал себя.

Схватившись за ручку, вдохнув поглубже, Мэттью с силой толкнул дверь, выкинув правую руку, чтобы нажатием на кнопочку пробить мрак и, быть может, вспугнуть существо.

Изумлению Мэттью не было предела, когда он огляделся, хотя примерно такую картину проецировало его воображение.

В помещении супермаркета властвовал климат из преисподней, заставляя покупателей торопиться с выбором товаров, в противном случае они рисковали получить тепловой удар. Кондиционеры явно сдавали большинство позиций в схватке с летним полуденным зноем. Повсюду толпились люди в прилипшей к потному телу одежде. Иногда слышались недовольные выкрики в чей-то адрес, а кто-то вопрошал небеса, почему именно в этот день и время народ решил отправиться в магазин вместо того, чтобы прийти вечером, когда жара хотя бы чуточку спадет. Даже соседи вели себя совсем недружелюбно. Их застланные каплями пота глаза искали нужный предмет, найдя который, они сообщали в мозговой центр, что пора двигаться к кассе. Куда уж тут до друзей.

И в стороне от этой суматохи, в небольшом уголке, рядом с входом на склад, блекло выделялось два силуэта, на самом деле являвшимися рабочими духовки под названием магазин. Брайан почти каждую секунду вытирал лоб тыльной стороной руки и не отрывал взгляд от Джеймса, по выражению лица которого можно было сказать, что он находился в глубоких размышлениях. И действительно, ему было что обдумывать. Брайан поведал ему всю неприятную историю, не скрыв ни единого факта. Еще вчера было решено о чистосердечном признании, наверное, единственному человеку, который заслуживал доверия. Теперь, когда задуманное выполнено, Брайан находился в нестерпимом напряжении, ожидая вердикт самой близкой ему персоне. Можно подумать, что в нем проснулся фатализм, раз он решился раскрыться. Ведь перед Джеймсом стоял выбор – разоблачить перед всеми бедного юношу, ставшего по воле обстоятельств преступником, или сохранить тайну. Но Брайан вовсе не взошел на эшафот судьбы, готовясь выслушать приговор. Он искал понимания, хоть и знал, что найдет лишь осуждение. Ему больше всего подходило слово исповедь, а не раскаяние. Однако нельзя отрицать того момента, что судья все-таки был, и имя его – Джеймс.

- Пожалуйста,- молил Брайан,- не молчи. Я смогу выдержать любое твое решение. Мне нужно знать, что ты собираешься делать дальше. Я рассказал тебе все до мельчайшей детальки. Чего же ты ждешь? Знаю, мой поступок не заслуживает оправдания и, скорее всего, ты обвиняешь меня. Тогда так и скажи! Не подбирай слов понапрасну, если из всех вариантов тебе пригодятся лишь несколько, которые и без умственных усилий тебе известны…

- Брайан,- прервал неврастенический поток речевых комбинаций Джеймс,- Рабочий день еще не кончился,- это малое, но многозначительно обращение было произнесено довольно сдерживаемым тоном и закрытыми глазами.

- Джеймс, разве ты не понял, что я только что сказал?

Брайан попытался остановить Джеймса и развернуть его лицом к себе, но тот с силой одернул руку.

- Я все понял. Поэтому хочу продолжить работать дальше,- каждое слово было отчеканено с особым хладнокровием.

Брайан не сомневался, что за каменной маской этого человека скрывалась грандиозная душевная борьба. Его самого когда-то также раздирали на части сомнения, и вот к чему они привели. Он так хотел узнать свое будущее у Джеймса, но откровение ввело в более глубокое неведение. Внутренняя сила предвидения говорила Брайану, что пройдет не так много времени, и все решится.

- А пока я продолжу ждать своего смертного часа,- тихо промолвил он, глядя в след уходящему на склад Джеймсу.

-… В тот момент я ожидал, что в комнате все будет как прежде, каждая вещь на своем месте, тишина и ничего из того психоделического бреда не окажется внутри,- голос Мэттью дрожал также сильно, как дрожат руки дорожного рабочего, отстучавшего мощной машиной по старому асфальту,- Но я ошибался. Вы даже не сможете представить себе то место, в которое превратилась комнатка Тоби. Обои не были обоями, а кровать не была уже кроватью. Меня окружала змеиная кожа. Она не просто приклеилась к стенам, а двигалась, издавая какой-то шипящий звук, он похож на тот, что слышишь, когда тащишь по песку тяжелую ношу. Но больше всего на меня подействовало изголовье кровати, с рисунком змей, только теперь эта картинка стала настоящей. Меня в упор разглядывала рептилия, а глаза ее фосфоресцировали. Как я ни старался, бешено моргал глазами в надежде отогнать наркоманское видение, но ничего не получалось. Более того, взгляд чудища гипнотизировал меня, звал к себе. А помогал ему тот шипящий звук, проникая в мои уши и добираясь до мозга. Странные вещи не кончились, пол стал похож на мат, на которых прыгают дети в парке аттракционов. Я уже начал медленно ступать к монстру, но поскользнулся и упал прямо на живой пол,- Мэттью сделал глубокий вдох и отпил немного виски. Прежде чем продолжить, он осмотрелся, дабы убедиться, что кошмар действительно миновал, на время,- Вот тогда я и пришел в себе. Вмиг я развернулся и с низкого старта помчался прочь оттуда, подальше логова змия. Жене я ничего не сказал, да и не имел желания. Я уверен, что она не поверила бы мне. Вот и все. Больше я не заходил в ту комнату, но кошмары преследуют меня в моих снах.

Стэнли, ни разу не перебивший собеседника в течении длительного монолога, не сводил взгляда с лица говорившего. Он знал, почему Мэттью открылся перед ним, а не поведал всю эту гадкую историю самому близкому человеку, свое любимой жене. И дело было не только в откровении, состоявшемся в период, когда Стэнли находился на постельном режиме. С того момента прошло достаточно времени. Просто он послужил опорной точкой их близкой дружбы. Вечера, за которыми быстро наступало утро, проходили в оживленном диалоге, а темы разговоров далеко не всегда отличались мрачноватостью. Все больше Мэттью сходился со своим боссом как друг, поэтому беседы они могли вести по поводу любых вопросов.

Ситуация, накрывшая Мэттью, сильно встревожила Стэнли. Он по себе знал, что так начинается хроническое страдание страхом.

- Как видишь, я в полном тупике. Я не могу представить, как на меня будет смотреть Дори, когда поймет, что я отказываюсь идти за Тоби к нему в комнату.

- Мэттью, не буду лгать тебе, твое положение требует срочных мер. Пассивной атакой тут гору не сдвинешь,- Стэнли выглядел бесчувственным человеком, но внутри он дрожал не меньше, чем голос Мэттью.

- Ты знаешь выход? В чем он состоит? Ты ведь и сам живешь с этим. Как ты хочешь помочь мне?

- Успокойся и выслушай меня. Дело предстоит очень серьезно и потребует от тебя перешагнуть через мораль.

- Что ты хочешь? Я не собираюсь идти на преступление. Я…- Мэттью привстал с мягкого дивана, схватившись правой рукой за потный лоб.

- Выслушай же меня до конца!- крик немного усмирил юношу,- Так-то лучше,- сказал Стэнли, когда Мэттью вернулся на свое место,- Единственный способ избавиться от страха, в твоем случае, это столкнуться с ним на его территории и победить его.

- И как я осуществлю такой план? Переклею обои и перекрашу кровать Тоби?

Стэнли удовлетворенно кивнул.

- Да ты с ума сошел!

- Нет, я пребываю в трезвом уме. Обои нужно содрать, иначе ты все равно будешь воспринимать за новой оболочкой старую. Спинку кровати можно просто заменить, хотя перекрасить тоже неплохой.

- Не могу поверить, что ты говоришь все на полном серьезе. Я читаю на твоем лице азарт! Ты действительно рехнулся!

Но Стэнли ветром не сносило крышу с головы. Он видел в Мэттью молодого себя. Для него представился шанс прожить, пусть и не за себя, те годы, когда все только начиналось.

- Тебе столько лет, а что-то ты не радуешься, ведя престранный образ жизни. Почему тогда ты сам не испытал этот метод на себе?

- Потому, дорогой мой друг, что у меня не было примера перед глазами. Я испытывал ощущения, подобные твоим, впервые. И, к тому же, я не был свободен. Не забывай, о набожности моей мамы, которая вбивала мне страх и применяла всевозможные способы, чтобы страх не вылетел из моей души.

Телефонный звонок прервал речь Стэнли, но как всегда, брать трубку никто не собирался, и человек на другом конце провода в очередной раз услышал голос автоответчика.

- Вот он, твой шанс. Прими звонок. Ответь своей матери, Стэнли. Чего же ты молчишь! Побори свой страх!- Мэттью ликовал, заполучив возможность доказать другу, что тот неправ.

- Для меня уже прошел час удачи. В моем возрасте, как я успел убедиться, борьба не спасает. Силы не те, что были раньше,- в интонации слышалась нескрываемая горечь.

- В книгах по психологии великое множество методик по преодолению страха. Попробуй все.

- Я не стал бы тебя учить сейчас, Мэттью, если бы не знал, что те вещи, описанные на страницах многотомных изданий, не помогают обрести покой. Такое нужно испытать, прежде чем писать. Судить о психической болезни на примерах можно лишь в теории. Настоящее изучение происходит тогда, когда ты сам болеешь объектом изучения.

Последняя фраза, очевидно, сильно повлияла на Мэттью, так как он, выпрямившись, вдруг застыл на месте.

- Решать, конечно, тебе. Я пояснил свой совет. Осталось только привести все в действие, но тут исход зависит от тебя. Если ты не хочешь расстраивать Дороти и обижать Тоби, то можешь все оставить как есть. Но что станет с твоей жизнью? Взгляни на меня, нравится тебе мое положение? Нет. Думай скорее, времени чертовски мало.

По коридору раздавалось мягкое приглушенное топанье. К этому быстрому ритму примешивался другой, более звучный и томный, гораздо отчетливее слышавшийся в пустом пространстве. Нет, то было не сверхъестественное явление, а всего лишь Дороти и малыш Тоби. Оба пребывали в торжественном расположении духа: он – в ожидании сюрприза, она – в предвкушении увидеть реакцию сынишки на ее работу, а трудилась Дороти очень долго, разрабатывая все до мельчайшей детальки.

Глаза Тоби покрылись блестящей в свете дня пленкой, выражающей его искреннюю заинтересованность в открытии занавеса. Он знал, что мама никогда не поступит плохо. Ведь это она купила ему ящерицу в зоопарке, которая, правда, теперь жила у бабушки, все потому, что папа вчера позвонил и запретил привозить Гэри, такое имя носила рептилия, домой. Но ничего, в лесу бегает много всякой живности, которую можно спрятать у себя в комнате подальше от папиных глаз.

- Ну, что, Повелитель всего ползающего, готов ли ты увидеть свое новое обиталище? – Дороти спросила таким голос, каким вещает старец в святом храме.

- Конечно! Мама, открывай же скорее! – Тоби запрыгал от удовольствия.

«Должно быть, мама приготовила мне что-то очень крутое!»

- Тогда смотри, но не ослепни от чуда, которое ты там увидишь!

Дороти распахнула дверь в комнату, стоя лицом к сыну. Ей так хотелось поскорей насладиться его радостными воплями. Однако ни единого намека на благодарность или восторг она не заметила на побледневшем личике ребенка. Более того, в уголках детских глаз начала скапливаться влага. Дороти сразу поняла, что Тоби сейчас заплачет.

Она решила сама посмотреть, что так напугало ее маленького сына, и заглянула внутрь.

От увиденного зрелища с ней чуть не сделался обморок.

Эксклюзивные обои, сделанные на заказ, больше не напоминали о змеиной шкуре. Это и обоями уж нельзя было назвать. Огромные ошметки полотна валялись по всей комнате, а то, что еще осталось на стенах, походила на фекалии соседней собаки. Кровать лишилась спинки, будто лесоруб одним ударом топора снес искусно отделанное дерево, куски которого теперь разметались по полу.

И посреди этих последствий мародерства, сгорбившись над ковром, Мэттью Роджер Барнс, ее законный муж и сын Тоби, разрывал на мелкие части остатки обоев, не замечая, что ему в спину впились две пары ошеломленных глаз.

Вот так сюрприз.

V



Уличный свет пробивал стеклянную занавеску окон и холодным потоком разгонял тусклую атмосферу комнаты среднестатистической американской семьи. Искусственно подсвеченное двумя настенными светильниками помещение не было полностью погружено в темноту, но окружающие предметы все равно терялись во мраке, взявшем бразды правления в свои цепкие всепоглощающие лапы.
Со стороны казалось, что здесь не могло сейчас находиться ни единого живого существа. Но это не так. Если углубиться в черную плоть тьмы, то можно заметить силуэт, выжженный на диване. Он не двигается, не издает каких-либо звуков и не проявляет признаков жизни. Лишь иногда тень вздрагивает, будто чувствует приближение надвигающейся угрозы.
Имя этой тени - Арчи. Что заставило его сидеть столь долгое время в тихой сумеречной обстановке с окаменевшим видом у себя дома?
Ответ белым цветом вырисовывался на деревянном столике, купаясь в бледных лучах уличных фонарей. Арчи не спускал глаз с прямоугольной формы кусочка. И, хотя он уставился на предмет воспламеняющим взглядом, мозг его сосредоточился на иных проблемах, грядущих как следствие этого объекта наблюдения.
Ураганный вихрь апокалиптичных сюжетов проносился в голове побледневшего Арчи, описывая всевозможные варианты неминуемой погибели. То ему грезилось, что где-то за окном притаился Брайан, выжидающий удобного момента для нападения, то Майкл, казалось, скребся о дверь в попытках взломать замок и отомстить за себя. Эти и многие другие, более изощренные, картины под завязку забили разум Арчи, который с превеликим удовольствием перевел бы свое внимание на что-то красивое и безмятежное, трансцендентальное, но в силу того, что обстоятельства, внезапно взвалившееся на его плечи, требовали наибыстрейшего принятия решения, покой и чистое небо могли ему только сниться.
Недалеко проскрипела несмазанная дверь, возвещая о приходе еще одного гостя. Теперь домашняя темная энергия отступила на пару шагов, и пол прихожей искаженным оранжевым прямоугольником вычерчивался на черном фоне. В странную фигуру вписалась еще одна, до безобразия ассиметричная, тень.
Раздался тихий волшебный щелчок, после которого яркий теплый свет люстры вернул хотя бы части дома уютную атмосферу, прогнав холодное одеяло увядания и грусти.
Силуэт принадлежал Молли. Она часто захаживала к подруге, с которой была знакома еще со школьной скамьи. Арчи толком не знал, о чем велись в том обществе беседы, но это и не особо заботило его. Тут он строго придерживался типичной мужской точки зрения – дамские коктейли сродни желтой прессе, вместе с секретами семейной жизни женщины охотно делятся всеми последними слухами.
Но в данный момент не это довлело над отягощенным смутными думами разумом Арчи. Жена уже не казалась ему путеводной звездой, как он называл ее с момента первого признания в любви. Молли перешла границу дозволенного, ту черту, что сдерживает напор своей твердой и хрупкой одновременно стенкой, сохраняя, таким образом, баланс и гармонию.
С новым щелчком свет озарил место пребывания Арчи. Внешне он сейчас напоминал, по меньшей мере, заправского пьянчугу, чем порядочного гражданина и семьянина.
Молли остолбенела, застав мужа в таком состоянии.
- Что-то случилось, Арчи? – она спросила очень тихо, - Почему ты сидишь здесь один в темноте, весь взъерошенный, в мятой одежде? Господи, сними хотя бы туфли, я весь день сегодня убиралась! Отвечай же!- попытка начать разговор спокойно не удалась ей.
Арчи в ответ на все вопросы простым движением руки указал на столик, где весь вечер пролежал тот самый белый кусочек непонятного материала. Как оказалось, это был всего-навсего конверт, ничего сверхъестественного или противозаконного.
- Подойди и прочитай,- Арчи не выказал никаких эмоций, произнося эти слова.
Молли, не торопясь, подошла к столику, при этом она настороженно поглядывала на мужа.
- Мистеру Арчибальду…
- Нет, - прервал Арчи тем же железным голосом,- Читай, от кого письмо.
Молли догадалась сразу, что за отправитель решил чиркнуть весточку в их дом. На конверте в левом верхнем углу красовался изящно выведенный символ издательства, куда она послала рукопись Арчи. Но, глядя на свою вторую половинку, Молли не понравилось, что в доме царит ледяная обстановка. Тут же острым кинжалом ей в голову вонзилась мысль, что работа Арчи попросту была отклонена, что случается довольно часто, и именно поэтому он погрузился в депрессию.
- Мне очень жаль,- Молли приостановилась, боясь, что муж ее снова перебьет и начнет истерически изливать свое недовольство современной политикой книжных издательств, но ничего подобного не произошло,- Мне жаль, что твой роман не приняли.
Арчи усмехнулся.
- Почему же? Приняли.
Такой ответ привел Молли в еще большую растерянность. Но прежде чем она смогла произнести хоть слово, Арчи крепко схватил ее за левую руку и жесткими рывками потащил ее к двери своего кабинета.
Рабочий стол был завален стопками листов бумаги, некоторые из них успели приобрести желтоватый оттенок.
- Ты хочешь мне что-то показать, Арчи?
- О, а я так надеялся, что это ты, дорогая моя Молли, сможешь объяснить мне, непонятливому человеку, почему в рукописях появился пробел? Куда же запропастилась рукопись трехлетней давности?- он вперился в жену так же, как волк присматривается к добыче – одновременно хочет убить ее, но при этом приглядывается, все ли спокойно, или есть преграды на пути осуществления низменных желаний.
- Но я не знаю,- она по-прежнему стояла на позиции отрицания,- это твои работы. Ты должен знать сам.
- Вот именно! Должен!
Арчи вприпрыжку преодолел путь до стола, схватил конверт и, варварски разорвав его, оставил в руках листочек бархатной бумаги с искусно написанным на нем текстом. Вплотную подойдя к Молли, он принялся размахивать у нее перед лицом посланием из издательства.
- Если ты никак не желаешь сознаться во всем, что ж, будь по-твоему, я все сделаю за тебя, как уже не раз случалось,- Арчи выпрямился и принялся за чтение,- Уважаемый мистер такой-то и такой-то, в общем, я,- он указал пальцем на себя,- хотим сообщить Вам, что Ваше произведение «Большой мир маленького супермаркета» просто восхитило все издательство. Мы очень хотели бы, чтобы Вы в свободное время заглянули к нам. Уже на месте мы могли бы обговорить детали. Надеемся на сотрудничество с Вами,- тут Арчи скомкал письмо в руке, но выбрасывать не стал. Вместо этого он стал носиться взад-вперед с одним только кулаком, в котором спрессовывал бумагу,- Ты не находишь странным, Молли, что название, прозвучавшее в письме, является ни чем иным, как заглавием моей рукописи. О, пардон, моей исчезнувшей рукописи. Меня мучает еще один вопрос: почему не пропал новый материал, а старый, написанный несколько лет назад?- Арчи сейчас выглядел почти точной копией знаменитого сыщика из романов Агаты Кристи Эркюля Пуаро в те моменты, когда происходит кульминация всего действа,- Не забыл я и о том, что ты успела побывать в моем кабинете, пока я отсутствовал.
Еле сдерживая слезы, Молли смогла произнести, вернее, пролепетать, лишь одно слово.
- Прости.
- Вот оно, то слово, которое ставит крест на всех проблемах. Все выводят этот невидимый штамп, когда хотят поскорее избавиться от неприятностей, снять чувство вины с себя за какие-то грехи. И не важно, что, может быть, кто-то лет десять потерял из жизни, мучаясь от обиды, пока в один прекрасный момент плохому человеку вдруг булыжником по голове не стукнуло, и он не соизволил собраться духом и сказать тихим голосом «прости»,- на последнем слове кулак разжался, выронив сморщенный комок бумаги, пропитавшейся потом.
Арчи произносил слова все быстрее и быстрее, иногда запинался на середине предложения, как актер, забывший текст роли. У Молли возникло ощущение клаустрофобии. Ей казалось, что энергия мужа заполняет собой все свободное пространство, вытесняя все на своем пути. Она снова предприняла попытку оправдать себя.
- Арчи, ты прав. Это я взяла твой роман. Я и подумать не могла, что все так обернется…
И снова ей не удалось договорить начатое. Продолжить Молли не позволила жесткая мужская пощечина, свойственная излишне эмоциональным представителям сильного пола. Хрупкую женщину отшвырнуло к стене, а на лице не замедлила разлиться красная отметина.
Ничего не говоря, она сорвалась с места и, взбежав по лестнице, скрылась в сумеречной зоне второго этажа.
Арчи закрыл глаза и прислонился лбом к дверному проему. Все, что он сейчас наговорил Молли, было ложью. В его словах не проскочило даже малой толики правды. Но раскрыться он тоже не мог, ведь причина, по которой Арчи консервировал свои работы, проскочила бы мимо ушей Молли. Более того, в нем крепко засела боязнь быть осмеянным собственной женой. Разве типичный материально смотрящий на мир человек способен оценить его положение, не говоря уже о том, чтобы понять или попытаться сопережить душевные мучения индивида, единицы социума, наделенной несколько иными качествами, нежели остальные особи?
К тому же, есть и другая причина: если книгу прочитают сотрудники супермаркета, то вряд ли им понравится, что Арчи описывал всю магазинную жизнь без прикрас. Вдруг, подвергнув его произведение тщательному анализу, знающие люди вынесут такой вердикт, что вся работа, проделанная в течение стольких лет, станет пустышкой? Арчи поставил себе смысл жизни фиксировать любое событие в окружающем его мире. Этот мир – работа. А теперь, получается, то, что он возвел в свое предначертание, обратится в прах истории одного человека. Нельзя допустить такой поворот. Нужно всеми силами попытаться изолировать себя от контактов с издательством, а, может, и с внешним миром, включая супермаркет.
Арчи не слышал, как захлопнулась входная дверь. С момента рокового удара прошло уже полчаса. Молли разбудила Криса, собрала наспех их вещи и, не сказав ни слова, ушла с ним из дома.
Ни время, ни Молли с Крисом сейчас не волновали Арчи. Все место в голове занял бесконечный поток информации, сортирующейся под создавшуюся ситуацию.
Он остался наедине со своими думами и был всецело поглощен ими.

Глаза подобно камере наблюдения переключались с одного посетителя на другого. Они словно искали в каждом из покупателей подвоха. Но самому пристальному вниманию подверглась очередь, выстроенная возле второй кассы, где люди больше всего напоминали шифрующихся шпионов.
Брайан несколько раз пытался отвлечься от параноидальных идей, но как только он сталкивался взглядом с предметом, который не так давно украл из лона своей работы, будь то замороженные гамбургеры или шоколадные батончики, то нервозное состояние вгрызалось в его тело с еще большей силой.
Несмотря на то, что дело закрыли, а во всем, как и в прошлый раз, обвинили местных бомжей, те сами сознались в содеянном, но не потому, что знали о бесполезности отрицать вину – им просто хотелось погреться и по-человечески наесться – Брайана ни на секунду не оставляла мысль о том, что за его грехи принесли себя в жертву невинные люди. Вот та жестокая вещь, терзавшая денно и нощно падшую душу раба господнего.
Ко всему прочему прибавилось и чувство паники.
Панику нагнетала совершенно новая рабочая обстановка. Нет, с виду ничего не изменилось, внешний облик остался прежним, а вот внутренняя составляющая полностью преобразилась. К Брайану стали относиться с примесью снисхождения – никаких шуток в его адрес теперь не отпускалось, часто, что еще больше настораживало, с ним желали поделиться обедом. Все это наводило на неприятные мысли. Сложившаяся атмосфера свидетельствовала о раскрытии тайны преступления в супермаркете. Тут же возникает вполне законный вопрос: почему он все еще на свободе?
И хотя ответ постоянно всплывал перед ним, Брайан незамедлительно отбрасывал подобные мысли.
Кто же пронюхал и разболтал истину всем и вся? Единственный, кто мог случайным образом увидеть его в ту ночь, был Арчи.
Как бы между делом Брайана посетила другая, параллельная мысль – Арчи еще не пришел на работу, что никак не вязалось с обычным графиком, которому тот никогда не изменял. Он всегда первым открывал двери магазина. Сегодня наступил день, когда неразрывная цепь пунктуальности впервые разомкнула-таки свое звено.
Нельзя забывать и о Джеймсе. Если у Арчи была только возможность застать его во время кражи, то Джеймс был единственным, кому известна абсолютная истина. Неужели Брайан ошибался, доверившись ему?
«Ничего удивительного тут нет, парень. Ты сознавал риск, на который шел. Сам же оставил за ним право вынесения приговора. Нечего теперь хныкать, радуйся, что пока твое общение с полицией окончено. Лучше принимайся за работу, а не стой в уголке, как провинившийся мальчишка», рокотал голос разума.
И Брайан мог лишь внимать ему.

От давящих на голову дум помогла отвлечься работа на складе. Расставляя коробки с ящиками по заведенному порядку, Брайан на время сорвал с себя плащ отчаяния и стресса, постарался вышвырнуть ткань-невидимку куда подальше. Механические движения отлично снабжали тело новой энергией. Это настолько поднимало внутренний тонус, что, казалось, каждая мышца способна с легкостью функционировать за весь организм. Руки молниеносно смыкались на предметах с такой силой, какой обладают стальные челюсти медвежьих капканов.
Нежданный стук сзади помешал дальнейшему пребыванию Брайана в состоянии эйфории. Плечи вновь ощутили тяжесть выброшенного прочь плаща, подкравшегося также незаметно, как и застывший в проходе человек.
- Брайан, я могу поговорить с тобой. Это необходимо,- сказал Джеймс.
Плащ коконом завернул тело несчастного парня.
- Конечно. Если дело срочное, то не надо его откладывать,- еле выдавил писклявым голосом Брайан.
Джеймс только кивнул и вошел. А за ним вошло еще несколько рабочих.
«Что это значит? Суд Линча?», испугался Брайан.
Наконец, Джеймс, сделав пару шагов, выделился из процессии. При полной тишине, в окружении зависших на нем глаз, он вытащил из кармана клетчатой рубашки обернутой резинкой плотный кусок бумаги.
- Брайан, ты дал мне время поразмыслить над твоими словами, и я использовал это время. Надеюсь, я поступил правильно. Ты же знаешь о моем отношении ко лжи. Мне не удалось пересилить себя и теперь. Но не волнуйся, никто из нас не стал доносить на тебя. Мы вошли в твое положение. Нам ведь известно, что ты живешь один, снимаешь маленькую комнатку. Такое случается сплошь и рядом – большинство молодых людей вынуждены ютиться в крохотных апартаментах и влачить жалкое существование…и…- Джеймс говорил отрывистыми фразами извиняющимся тоном,- В общем, держи. Это тебе.
Кулек перекочевал в трясущиеся руки потом покрывшегося от смешанных эмоций Брайана. Спину бороздили хладные сферки соленой на вкус жидкости. Пальцы, крепко-накрепко вжавшись в переданный предмет, слились в единое целое с подачкой, щедро свалившейся на него с товарищеского плеча.

Брайан закидывал громоздкие сумки в багажник старой отцовской машины. Ржавый в нескольких местах «Форд» некогда служил опорой авторитета Гремучего Билла, таким прозвищем друзья одарили отца в восьмидесятых, когда он рассекал ночную дорогу на максимальной скорости, отчего все окружающее пространство заполнялось грохотом.
Весь скарб Брайана, а его было немного, плотно уместился в отделении. Закидывая рюкзак на заднее сидение, он услышал позади себя тихие шажки. Кто-то шел неуверенно, либо этот человек преднамеренно старался оставаться как можно дольше незамеченным. Ни один из вариантов не устраивал Брайана, который за день успел изрядно испереживаться. Разговор на складе не вылезал у него из головы, ведь именно из-за этой неприятной сцены, похожей на романы реалистов о бедных рабочих индустриального общества, ему пришлось наибыстрейшим образом сообразить новый путь дальнейшего существования.
Брайан резко развернулся в сторону шагающего. Крадущимся незнакомцем оказался Джеймс.
- Ты хорошо все обдумал? Здесь по-прежнему тебе все рады, зачем нужно так поступать?- он старался говорить размеренно.
Брайан в ответ ограничился лишь взглядом полным презрения, но это подействовало гораздо сильнее, нежели многословные речи на тему моральных устоев современного общества, кои можно услышать в нынешнее время где угодно – от представителей церкви и правящей верхушки до нравственно-озабоченных соседей, спускаясь ниже.
Этот взгляд говорил: «не стоит более произносить слов, они не нужны, когда все уже сделано».
- Брайан, не таи на меня обиды. Я же ничего не сказал полиции.
- Но ты растрепал остальным!
Поначалу Джеймс не понял, из чьих уст вырвался ураганный обвинительный вихрь, настолько он поразился этой перемене в характере тихони-Брайана.
- Брай…бр…- тяжело было выговорить хоть словечко,- Брайан, я…
- Ты! Ты всем рассказал, что я сделал!- фразу с гулким эхом разносились по воздуху, так как действие происходило в переулке между двумя невысокими кирпичными домами,- Зачем им все знать?
- Я не понимаю тебя, - и это было правдой. Джеймс не мог уяснить для себя, чем же так обижен его друг.
- Вот именно! Не понимаешь, но поступаешь. А я скажу тебе, в чем дело, скажу,- голос постоянно срывался и вибрировал.
Брайан подошел ближе. Руки то сжимались, то разжимались, а лицо ежесекундно сводили нервные спазмы.
- Мне не нужно было, чтобы кто-либо, хоть один человек, знал о моем положении. Может кому-то приятно, когда к нему все относятся только с жалостью, и не более. Но не мне! Уж лучше меня ненавидят, чем проявляют ко мне снисхождение. Я чувствую себя немощным, слабаком, каких и без моего присутствия много живет. Думай так, как хочешь, Джеймс. Принимай меня за съехавшего с катушек парня, но моя позиция остается неизменной. Теперь-то тебе чуточку стало ясно, почему я поступил именно так, а не иначе?
Глядя в бездонные полные печали и трепета глаза, Джеймс захотел расплакаться, но не стал этого делать, в таком случае Брайан разъярился бы еще больше.
- Брай, время есть. Арчи до сих пор не на работе. Давай поступим как умные люди. Пойдем в магазин, и ты заберешь заявление об уходе. Все это ничто, оно пройдет. Всего лишь эпизод. Нужно верить в перемены.
Брайан с силой оттолкнул не ожидавшего ничего подобного Джеймса к стене и, подняв с земли кусок железной трубы, начал лихорадочно обрушивать удар за ударом на своего друга. Джеймс быстро перестал сопротивляться и обмяк. Его лицо крутилось из стороны в сторону, будто получая в быстром темпе пощечины от ревнивой жены.
Через несколько мгновений рассудок прояснился, но было уже поздно. Тело Джеймса распласталось по асфальтовому покрытию. Красная струйка, вытекавшая из пробитой головы, неторопливо направлялась к заднему колесу машины.
Ужас охватил Брайана. Он испугался сам себя. Никогда в жизни ему не приходила на ум идея о том, что и у него в крови есть ген жестокости.
Но ведь он это не специально, а рефлексивно, бессознательно. Нельзя его винить, он же не хотел, нет.

Автомобиль неторопливо тащился в гору под чистым небесным сводом. Лазурь нежным покрывалом расстелилась над всей землей, позволяя солнечным лучам любя обдавать теплом любой уголок. Казалось, вокруг поет все, что только может обладать голосовыми связками, и радуется все, что умеет выражать эмоции. Глядя на это, никто не осмелился бы предположить, что в такой чудесный день на территории кусочка счастья возможно появление отрицательного заряда. А он был не только возможен, он уже присутствовал там.
И скрывался негативный объект в элегантной машине, той самой, что медленно следовала намеченному водителем курсу.
За рулем сидел Стэнли, он же был единственным живым существом, находящимся в салоне автомобиля. Его раздирали два противоположных друг другу желания: вдавить педаль газа и помчаться что есть мощи в движке или поехать еще медленнее, растягивая путь до конечной цели.
Сегодня днем, каких-то два часа назад, он ждал звонка Мэттью у себя дома, а теперь направляется в совсем ином направлении.
Телефон протрезвонил так неожиданно, что сидевший на диване Стэнли резко вскочил с места как испуганный. Но тот, кто хотел поговорить с ним, оказался не Мэттью и, на крайний случай, не его матерью, хотя и был с ней связан. Голос из трубки вещал очень сдержанно.
Итак, настал день, о котором Стэнли мечтал большую часть своей жизни – умерла мать. Больше не будет никаких надоедливых мольб, чтобы он взял трубку и поговорил с ней. Теперь она перестанет вспоминать прошлое монологом, произнесенным на автоответчик. Все кончено.
Как бы ни было велико его желание узнать, чем же завершилась попытка Мэттью исцелиться от оков страха, Стэнли не смог побороть желание срочно увидеть старую дуру, молча лежащую на кровати. Именно молчащую дуру, потому что живой она никогда не затыкалась, а у него накопилось столько всего, чего нужно было высказать, но не любому человеку, а ей. Пора и ему освободиться от пережитков той части жизни, о которой не следует вообще вспоминать, а надо просто похоронить в самых глубоких закромах разума. И он это сделает. Стэнли все сделает.

Мэттью, стоя на коленях, лихорадочно стучал по кнопкам сотового телефона. Он находился в этой позе так долго, что ноги успели затечь, и от ступней до бедер распространялось неприятное покалывание. Но на данный момент Мэттью отключил все нервные передатчики в теле, сосредоточившись на записной книжке. Ему необходимо было дозвониться до нужного абонента. Однако пока что ни одна попытка не удалась, лишь записанный механический голос в трубке отчеканивал стандартную фразу, смысл которой заключался в следующем – как бы ваши яйца сейчас не зажимали в тисках, вам все равно в ближайшее время не суждено услышать заветное «алло» вашего знакомого, друга и так далее.
Градинки пота стекались у подбородка в большие капли под аккомпанемент прерывистого дыхания Мэттью и падающие в свободном полете на пол.
- Включи же телефон, Стэнли!- орал он в динамик трубки.
Стэнли должен был дать совет, как действовать дальше. Они же с ним договорились обо всем, договорились, что будут держаться вместе, а получается все наоборот. А помощь Мэттью требовалась очень сильная.
Полчаса назад, громко хлопнув входной дверью, от него ушла жена с сыном, точнее выбежала. А как еще она могла поступить, когда ее собственный муж набросился на нее с криками и обвинениями в предательстве и попытках свести его с ума?
Он прибил Дороти к стене и, брызгая слюной, разразился тирадой, не стесняясь в выражениях, о том, что нельзя так поступать с близкими людьми. Каждое высказанное слово звучало как сентенция, твердо и недвусмысленно.
- Мы живем вместе столько времени! Я тебе доверился, отдавшись без остатка! А что я получил в награду? Сколько раз я говорил тебе, что боюсь их, сколько? Ты всегда воспринимала мои откровения по этому поводу не иначе как шутку! А я ведь не шутил! Я обречен жить с этим всю свою жизнь. Найдя тебя, я думал, что смогу перебороть страх. Но, оказалось, надеждам не сбыться, раз любимый человек сам же норовит заставить тебя вечно помнить о том, о чем так мечтал забыть, от чего так сильно хотел избавиться!
Мэттью, багровый от гнева, остановился, лишь заметив, наконец, присутствие сына. Дороти хватило этого мгновения, чтобы вырваться из крепкого захвата и, зацепив на ходу Тоби за локоть, убежать от психически неуравновешенного мужа.
Мэттью не стал гнаться за ними. Вместо этого он нетвердой походкой добрался до стойки с телефоном. Ему надо было поговорить со Стэнли.
Но вот уже полчаса Мэттью бьется за доступ к единственному союзнику, а другой конец провода все недоступен.
Не хватало только потерять и Стэнли в качестве друга.
- Ну же, Стэнли, включи телефон! Я не твоя мать, со мной можно говорить. Ты обещал, что будешь ждать моего звонка. Обещал!
- Абонент не доступен, - сказали ему в ответ.

Стэнли остался наедине с телом своей матери. Она лежала посреди роскошной королевской кровати, окруженная служившими ей при жизни вещами. Сложно сосчитать, сколько раз стены этих апартаментов содрогались под иерихонскими волнами ее голоса.
Смерть придала лицу мамы еще больше сморщенный вид, выражавший своеобразный протест против постигшей ее чистое тело аскета участи. Не будет теперь она проповедовать истинную модель жизни. И прислуга вздохнет спокойно.
Стэнли был на все сто уверен, что прислуживающий персонал натерпелся нравоучений не менее чем он, когда еще не мог дать отпор злобной суке.
- Я знаю, ты умерла, но все равно слышишь меня. Я столько всего хотел высказать в твое ублюдочное лицо, что не могу позволить тебе уйти без моего напутственного слова, мама. Ты могла бы сейчас возразить, что необязательно было ждать этого момента, ведь ты звонила мне. Звонила? Нет. Ты добивала меня своими звонками! Твои вечные мольбы, как заученные тексты из библии, звучат в моей голове! «Возьми трубку, я умоляю. Пожалуйста, сжалься!» Но тогда были не те моменты для откровений. Я чувствовал, что нужно оттянуть этот миг. Теперь ты можешь радоваться – отправишься к Богу на небо. О чем ты так мечтала. Правда, не знаю, как долго бедолага продержится, прежде чем скинет твою прогнившую мнимой верой тушку вниз в ад. И даже там тебя не будут ждать! А все почему? А потому, что ты до сих пор жила тем, чем мама подпитала тебя. И ты до сих пор проповедовала это! Тебе не дали пожить в детстве, испоганили будущее, и ты решила подпортить слегка его другим, например, мне, чтобы не быть в обиде. Ведь так, мамочка? Вспомни, как тебя били головой об угол кровати, когда ты забывала молитву. Вспомни, что сделала твоя мать, когда она услышала от тебя, что размножаться это естественно, и этого не нужно бояться. Она так отлупила тебя по заднице, что ты осмелилась раздвинуть ноги только по окончании колледжа. А твоя одежда? Только тебя всегда называли «дочь фермера». Да ты от маминой юбки никогда не отходила, жила от «вставай дочка, в школу пора» и до «ложись в кровать». А между этими двумя фразами было еще много, которым твоя мелкая душонка не осмелилась перечить. Даже пищала ты с разрешения. Не забудь про то, как ты решила ночью перекусить. Тогда была зима. Твоя обожаемая, как ты мне твердила, мамочка, выставила тебя на холод в пижаме минут на пять! А что стало с тобой, когда ты выросла? Ты начала гадить на жизнь мне! Аналогичная история, не правда ли? Ванная, оборудованная под карцер. Помнишь, как ты меня запирала там, оставляя маленькую свечку и библию, а потом через полчаса приходила экзаменовать меня? Нельзя забыть и твою дубинку с гвоздями. Ты применяла ее, когда я не слушался тебя. Ты била меня по ногам, и я падал ниц перед тобой, чтобы внимать священные молитвы, которые в обязательном порядке должен был повторить слово в слово вечером у кровати! И еще…
У Стэнли перехватило дыхание. Он вдруг понял, что, кроме невнятного бормотания, с его уст больше ничего не сойдет.
- Спи крепко, блядина.
И он удалился с мыслями о том, как хорошо было бы сейчас избить и изуродовать бездыханное тело матери той самой дубинкой с гвоздями. У него даже поднялось настроение.

Брайан мог четко различать лишь дорогу, сплошным серым ковром развернувшуюся перед железным лицом его автомобиля. Весь остальной мир превратился в размытый кислотными красками фон без каких-либо форм. Пребывание в одном помещении с трупом не способствовало концентрации. А это было так нужно Брайану сейчас. Мешанина в голове скомкалась в плотную кашицу, в результате чего различение одного понятия от другого стало невозможным.
Положение ухудшало появление голоса из ниоткуда. Брайан уяснил из этого для себя только одно: мост душевного равновесия подорван террористами отряда «Шизофрения». Вот простой, но правильный ответ. Иначе как еще можно объяснить эту слуховую галлюцинацию, неотступно следующую за Брайаном с того самого момента, как только он с трудом закинул труп Джеймса на заднее сидение и выехал из переулка на своей машине? Более того галлюцинация обладала интеллектом, так как на протяжении всей поездки она третировала и без того запутавшегося в моральном плане Брайана каверзными вопросами.
Самым неприятным было то, что Брайан разговаривал с таинственным незнакомым голосом.
- Я доверился ему! Думал, он единственный, кто меня понимает. Ведь Джеймс всегда старался помогать мне. Как он мог так поступить?
- Брайан, а кто просил тебя довериться ему или кому-то еще? Ты задавался этим вопросом? Промолчи ты в тот раз, и все продолжало бы идти своим чередом. Виновных нашли, от тебя отвели все подозрения. Очнись, ты живешь в таком дерьмовом мире, где проданы последние морали, и, похоже, что один ты продолжаешь мучить себя ненужными проблемами. Виноват ты,- в отличие от Брайана, голос декламировал свою речь вкрадчиво, не торопясь. Обычно так разговаривают стереотипные персонажи чертей и сатаны в литературных произведениях и кинематографе.
- Я сорвался! Да! Но каждый день миллионы людей срываются. Что же получается, я не имею на это права, так? Нет, я такой же человек, как все остальные.
- Тут, спору нет, ты прав – человек ты обычный. У тебя есть чувства и эмоции. Срываются все, Брайан, да только вот так вот плачевно заканчиваются такие сцены далеко не у каждого. Не у каждого после подобного случая на заднем сидении мертвец лежит. И чего ты его в багажник не запихнул?
- Заткнись! Заткнись! Заткнись же!
Позади раздался режущий по ушам вой сирены. Брайан знал, что это полиция – он нарушал правила, проезжая на красный свет и не сбавляя скорости, где это требовалось. Ему очень сильно хотелось уехать из города далеко-далеко.
В ответ на призыв остановить машину у обочины, Брайан, наоборот, прибавил газу.
- Смотри, что ты наделал. И здесь ты не смог ничего сделать нормально. Как теперь будешь выкручиваться? Или так поедешь, пока бензин не кончится?- голос был явно доволен сложившейся ситуацией и не скрывал злорадства,- И зачем ты только убил Джеймса? Сколько проблем нахватал себе! Я начинаю беспокоиться о тебе. Попадешь в еще одну передрягу, и я буду вынужден покинуть тебя.
- Я же объяснил тебе. Я был на пределе. Ведь он предал меня.
- Правда? А я все время думал, что тебе просто хотели помочь, а ты, вбив себе в голову социофобские мысли, даже не захотел повернуть в эту сторону.
- Я помощи не просил! Мне нужно было расставить все по местам. Поэтому я и открылся!
- А мог ли ты вообще что-то сделать в тот момент? Тут уж у тебя не было абсолютно никакой воли. Сам себя потопил.
Вдруг Брайан резко обернулся и впервые за все время, что он бежал из города, решил взглянуть на своего лучшего друга в Хоупфилде, лучшего друга вообще. Все протесты, высказанные им в свою защиту противному голосу, сразу же показались ему бессмысленными, когда он увидел застывшее каменной маской лицо Джеймса.
По щекам начали медленно стекать прозрачные ручейки слез.
- Прости. Прости меня, Джеймс! Я опять бегу от ответственности. Я ничтожен. Прости меня, пожалуйста.
Брайан не заметил, как выехал на встречную полосу, не заметил сигналившей спереди идущей на него лоб в лоб машины.
- Прости,- это было последнее, что он сказал перед смертельным столкновением. Голос из ниоткуда замолк.

Резкий запах витал по всему дому, пропитывая собой любой попадающийся на пути предмет. Он въелся в плотно завешанные шторы, проник в скатерть, сброшенную в спешке со стола. К неприятным парам примешивалась и собственно домашняя обстановка: опрокинутые столы, которые кто-то переместил к лестнице наверх, переходам между кухней и гостиной комнатой, повсюду нагромоздились кучи вещей, куда понапихали абсолютно разные по значению и объему вещи – белье, газеты и книги, обломки перил. От странных горок также разило тем самым дурным духом, что распространялся по периметру. Настораживающая была атмосфера в доме Арчи.
Сам хозяин обиталища забился в угол кухни и пристально смотрел на телефон. Отсюда также хорошо открывался вид на входную дверь, на случай, если они придут за ним без звонка. А в том, что эти они появятся в скором времени, Арчи не сомневался. Всем стало известно, чем он занимался на работе, помимо выполнения своих обязанностей. И теперь, когда остальные люди случайно найдут себя в его произведении, то у них, несомненно, возникнет желание поговорить с автором с глазу на глаз. И верно поступят – Арчи не имел никакого права использовать их как персонажей своих опусов. Оставалось лишь ждать первых ласточек.
У входа послышались тихие голоса. Как по сценарию, раздался звонок в дверь.
Арчи колебался поначалу с действиями, но внутренний разум подсказывал, что противники могут шпионски взломать дверь, а тогда уже не скрыться. Звонили все настойчивей.
- Добрый день! Мы из организации «Свидетели Иеговы». Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вере.
На пороге стояло два человека, мужчина и женщина. Одеты они были опрятно. Нельзя сказать, чтобы элегантно, скорее, простовато, но выглядели при этом довольно интеллигентно. Тем, кто поздоровался первым, был мужчина.
- Вы можете поговорить с нами?- взяла эстафету уговаривания женщина.
Арчи настораживали глаза этих людей, точнее, блеск их глаз. А растянутые улыбки, лица, светящиеся добром. Любой человек, завидев таких персоналий, мог принять их за представителей Плезантвилля, американского идеала.
- Входите, пожалуйста, - Арчи действовал в замедленном режиме.
Во избежание нападения со спины он пропустил гостей вперед, а сам устроился сзади.
- Очень мило, что вы уделяете нам свое время,- тут же продолжила слишком добрая леди,- Знаете, нам очень интересно, верите ли вы, что библия может обеспечить вам стабильность и гармонию в сегодняшнем дне? И как вы вообще воспринимаете ее? Сейчас настали сложные времена, и вера угасла в сердцах людей, уступив место злобе и полному подчинению души инстинктам. Но остались еще люди, полные добра и веры в лучшее,- пока она говорила, ее лицо немного морщилось. Из-за едкого запаха.
- И мы объединяем этих людей!- продолжил ее коллега,- Найти их, конечно, сложно, но мы не сдаемся! Вы даже представить не можете, скольких уже нам удалось найти! Чтобы доказать, что вера может помочь людям, мы написали специальную брошюру, в которой говорится, как правильно познать Бога и веру. У нас есть также новая редакция Библии.
Арчи молча слушал их речи, не понимая, к чему ведутся эти разговоры. Что они хотят от него? Почему бы не покончить с этим быстро, ведь он у них в руках?
- Купив брошюру и оставив нам ваш телефон, вы можете неожиданно для себя открыть многое в плане души, познать всю ее глубину.
- Мы не заставляем вас решать прямо сейчас,- женщина вновь вошла в роль,- Вы можете думать столько, сколько считаете нужным! Ведь вера – это не шутки, некоторые размышляют об этом всю жизнь! Так как, вы приобретете брошюру?
- Да, у меня есть ответ,- Арчи ехидно улыбался,- Он вам понравится. Я же знаю, зачем вы пришли, вашу истинную цель.
- Цель?- в один голос проверещали гости.
- Да, вашу цель. Можно было и не притворяться, а сразу перейти к делу. Мы же умные интеллигентные люди, обойдемся без лишних слов.
- О, тогда мы будем рады выслушать ваше решение,- снова заулыбалась женщина.
- Я смогу им поделиться с вами, а вы ощутите его в полной мере,- улыбка Арчи была намного шире, чем натянутое подобие доброты женщины.
Он достал зажигалку и стал крутить колесико. Только в этот момент «Служители Иеговы» поняли, что это был за запах.
Яркий огонек отобразился в блестящих, широко раскрытых от ужаса, глазах доброй на вид дамы.

Покрытые ворсинками лапки неторопливо ступали по грубоватой коже. Два темных тельца исследовали непривычную для них поверхность. Огромный исполин, вытащивший их из любимого убежища, был заряжен плохой энергией. Он снял с себя клетчатую кожу, под которой скрывалась еще одна. Наверное, у него линька. Это существо сильно походило на хозяина, только было намного выше и противнее. Хозяин никогда не пытался проникнуть в их сознание, а этот сразу начал телепатически слать им сигналы, слал им вызовы на бой, кричал, что из-за них он лишился семьи, какой-то Дороти, и что Стэнли его предал.
Пауки согласились принять бой и быстро поразили супостата. Теперь поверженный противник лежал на полу, а силы его медленно угасали. Ужасный сигнал вскоре совсем прекратился.
Так умер Мэттью Роджер Барнс, забравшись в соседний дом, вытащив пауков, которых держал у себя младший обитатель, из террариума, позволив им себя искусать. Но умирал он с улыбкой на лице, улыбкой, полной облегчения.

День прошел просто великолепно. Исповедь перед телом матери так хорошо подействовала на Стэнли, что он решил вернуться обратно пешком. Как только машина пересекла границу родного города, Стэнли тут же припарковался и, припрыгивая, пошел нагретым солнцем улицам. Силы так и наполняли его изнутри. Но самое главное заключалось в том, что у него пропали те чувства, из за которых ему пришлось столько лет прожить в душевных муках и вести странный образ жизни. В один миг все изменилось. Он рад был посидеть под тенью дерева в городском парке, быть единственным посетителем кафе, пройтись по безлюдным улицам. И все это Стэнли делал один и присутствовал при этом только он, и больше никого! Раньше на такое у него не хватило бы сил. Зато теперь ему предстоит заново открыть для себя окружающий мир, от которого столько времени был изолирован. Стэнли отключил телефон, чтобы никто не беспокоил его в такой момент.
Перед тем, как пойти домой и сообщить радостную новость Мэттью, а заодно узнать, что получилось из их затеи, он решил пройтись по подземному переходу, ведущему к станциям метро. Его больше не пугала возможность быть задавленным стенами, также как не пугали его и дома, столько раз следившие за ним.
Стэнли стал человеком в полном смысле этого слова.
Только почему-то выход на улицу постоянно сужался с каждым шагом. Арочка все уменьшалась, но сердце не увеличивало ритм. Стэнли выполнил свою цель в этой жизни, а потому продолжал идти к лестнице наверх как ни в чем не бывало. Теперь умирать было не страшно.
Выход совсем затянулся – сердце остановилось.