Северное сияние в тундре радужных надежд
Добавлено: Пн сен 01, 2008 10:45 amСеверное сияние в тундре радужных надежд
Именно во имя света, добра и счастья всего (достойного того) рода людского и совершаются все наиболее гнусные злодеяния на этой черной (пока еще не потрескавшейся) земле.
Изречение автора.
Придет время, и вы откроете все, что может быть открыто. Но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества, и постепенно пропасть между вами и человечеством станет настолько огромной, что в один прекрасный день ваш торжествующий клич о новом открытии будет встречен всеобщим воплем ужаса.
Брехт. Пьеса Галилей.
1
Бредя сквозь бесконечно долгие (и не только по времени, но и по чувству) безбрежные и бесконечные столетия до чего только удручающей мглы самодовольного и сколь же лютого невежества...
Человечество утратило чувство реальности, во всей ее полноте только вот дополнив стародавние примитивные страхи новоявленными урбанистическими фобиями...
И ясно как Божий день, что не иначе как одни наиболее яркие из всех хоть сколько-нибудь затронутых культурой представителей образованного человечества...
Только ж они сумели сберечь в себе хоть искорку, тот малый огонек античного света всю жизнь живя в подвальной сырости, посреди необъятной средневековой тьмы.
2
Их было до смешного мало, тех действительно мудрых, кто остался верным всем основным жизненным принципам, выработанным еще в античную и раннехристианскую эпоху.
И это ж им оказалось по силам как вот и по сердцу так и не позабыть все прежнее светлое прошлое.
А между тем, это не иначе как происходило в том самом треклятом мире донельзя высушенной, твердолобой казуистической схоластики, а ко всему прочему еще и бешеного пыла религиозного фанатизма...
3
И все ж таки, кое-кто явно сумел остаться безошибочно верным свету древних, но несколько не устаревших величественных достижений в области благосклонно (по отношению к человечеству) мыслящего разума, а также вот высокой духовности.
Именно они - эти скромные сподвижники добра, а уж до чего великие страдальцы из-за их подчас непомерной житейской глупости и пронесли в себе, те самые великие блага всей истинно высокой культуры.
А ведь надо б заметить, что сделали это они буквально для всех из нас, то есть, в том числе и во имя тех, кто пока еще не очень-то отличим от всего остального прочего - животного мира.
И это ж в точности так и в том немаловажном случае, коли данный вполне развитый индивидуум имеет весьма немалые заслуги перед наукой, обладая вполне заслуженными высокими степенями и регалиями.
4
Попросту и высокий ум, свет и дух действительно возвышенных натур и он тоже несколько так поблек от постоянной необходимости общения с внешним миром невежества, варварства и жестокости, уж того самого, что всегда дышал одной атмосферой недалекого самосозерцания своей собственной великой значимости в иерархии живых существ.
То есть если более конкретно и смачно выразиться, то ясно, где в своей собственной человеческой стае.
Вполне естественное требование такого рода иерархической лестницы в свое время было уж очень даже понятно и вполне легко объяснимо, попросту оно было всецело свойственно давнему первобытному обществу, учитывая как царившие тогда внешние суровые условия, да так и не отжившие еще свое доисторические, стадные инстинкты.
И то вполне понятно, что в пещере кроманьонцев всякие стихийные прения во имя установления истинного старшинства было всамделишным благом тогдашнего повседневного быта. Ну а затем, когда люди уже научились несколько изменять всю окружающую их действительность, им все также понадобилось создать для себя улей с сотами наподобие обители пчел или же жилища муравьев.
5
Это и привело к появлению, куда большей, чем ее существовало ранее строжайшей иерархии, и всего-то от одной-то пущей сложности общественного механизма... однако едва ли это привело хоть к сколько-нибудь большей человечности, а также и терпимости к ближнему.
Как раз с точностью до наоборот - это-то и создало все те условия к полнейшему нивелированию человеческих жизней до песка, утекающего у правителя промеж пальцев, чего ранее и вовсе не наблюдалось.
И кстати, быть вот такого в его нашем современном виде ну никак же еще тогда никак не могло.
Надо ж все-таки понимать всю существенную разницу между сегодняшним политиком и вождем древнего племени, что буквально каждого своего человека знал самым непосредственным образом, так сказать прямо в лицо.
6
Безличие в свою очередь порождает абсолютное безразличие к судьбе, каких угодно миллионов своих сограждан. Этому само собой поспособствовало возникновение больших городов с их маленькими жилищами для неисчислимого большинства и бытом во многом вполне схожим с тем прежним, пещерно-первобытным.
К тому же еще немало усугубившимся, в связи с новейшими техническими достижениями, что в целом только удесятерило влияние все тех же пещерных условий только вот в их обновленном цивилизованном варианте.
7
Изначально сами города возникли из-за наибольшей легкости укрыться за их высоченными стенами от всего окружающего мира, хотя легкость эта была довольно-таки иллюзорная. Конечно, слава Богу, небесные камни (метеориты) каждый день на голову никому же не падают, но пожары и болезни снедали людей, уводя их в могилу, куда поболее из-за большей плотности построек, чем, если б они находились в некотором отдалении друг от друга.
Правда, тогда б их было практически невозможно защитить от орд самих-то себе подобных.
Да вот все-таки стены могли б оказаться значительно ниже, коли речь шла только о первозданной дикости, а ее-то в наши новые времена вроде как оказалось уже явно более чем недостаточно, а посему к ней присоединилась дикость новейшая величественная и идейная.
8
Происхождение ее, вполне так имеет свои истоки от манеры собираться в большие и гордые своей судьбой орды, что уж в своем первоначальном виде никак же не было привычкой живущего одними малыми группами стародавнего пещерного человека. Причем, то, что побудило людей изменить своим давнишним обычаям, было элементарным стремлением их амбиций стать куда выше, сильнее и могущественнее.
9
Человечество оно ж точно как и вода всегда выбирает себе наиболее легкий путь развития, а вот за то и заплатило жизнью в очень жестких условиях.
И вот ведь еще что - древний вождь вовсе же он не боялся всяких подлых интриг со стороны своих приближенных, и они тоже не так уж и страшились его яростного гнева.
Однако цивилизация усугубила и осложнила все имевшиеся ранее противоречия, присвоив им совершенно иной, новый статус, не решив при этом не единой из тех существенных головоломок общественных отношений, имевших место еще в пещерах. И наоборот присовокупила к ним кой-какие явно новые куда более тяжкие грехи, чем были те имевшиеся некогда ранее негативные свойства общественного организма.
И все же возвышенное искусство создало столько прекрасного, действительно способного спасти этот мир от его же безумства, что безмерно алчная и прожорливая цивилизация, была вынуждена иногда ему во всем уступать (правда, только вот вокруг древних очагов культуры) в плане ее непреднамеренного отказа от садизма и измывательства над совершенно ни в чем неповинными людьми.
Но ведь бывало и с точностью до наоборот...
Иногда цивилизация так умело использовала духовность и культуру, что та преобразовывалась в меч, обращенный против дикого варварства с одной целью так вот и изжить его с бела-света толком не считаясь буквально ни с чем.
10
И вовсе тут не о чем спорить истинная гуманность - достижение высокой культуры, а доли цивилизации в этом благом деле вовсе нет, и, кстати, вот никогда ж ее практически не было...
поскольку оная вполне может убивать людей, словно тараканов, весело ухмыляясь, смотря на их безумные страдания по ящику под названием телевизор.
Главное - это чтобы невежественной толпе все как надо было всерьез обсказано и очень уж этак толково разжевано и растолковано, впихнуто в глотку официальной пропагандой.
Она-то, без всякого сомнения, чего только кому окажется угодно, с великой радостью проглотит, поскольку на данный момент времени веры и невежества в ней столько, что она примет на ура почти любое «откровение», загодя пришедшее от ее духовных и политических лидеров.
И еще весьма долгое время толпе быть в этом вопросе до чего уж слепо ведомой, легкой на подъем и очень даже понятливой...
11
Все это явственные огрехи цивилизованной жизни...
И это лишь одна культура, воистину учит аналитическому уму в области осознания разумной морали, а цивилизация от нее наоборот всецело отвращает, поскольку отводит от глаз ее представителей элементарную логику сострадания.
И совершенно не нужно того, о чем писал великий писатель Иван Ефремов в его наилучшем романе «Час быка».
«К великому счастью, деградация биологических наук на Тормансе не позволила такого рода "ученым" добиться серьезных успехов в тех зловещих отраслях биологии, которые в отдельных странах Земли в свое время едва не привели к превращению большинства народа в тупых дешевых роботов, покорных исполнителей любой воли».
12
Ох уж эта надежда на авось...!
От нее так и тянет дымком очень уютного ожидания, пока все само как-нибудь этак оно рассосется и обустроится...
Но на деле там, где правит дешевый популизм и великое самомнение возможно буквально-таки все что угодно.
И все усилия (все равно) приведут к вполне желаемому результату.
Люди они ведь все что-угодно съедят, какую-угодно отраву лишь бы та была хоть как-то съедобной, а потому чего-нибудь подмешать в общеупотребляемые продукты не составит никакого труда...
И если уж начнутся серьезные проблемы в связи с наступлением берегов на сушу, а вот еще и пустынь, то легче-то всего будет решить все проблемы с бунтующим населением простым его обкормом химическими заменителями нормальной пищи в сочетании с психотропными веществами успокаивающими буйные людские инстинкты.
13
Причем современная цивилизация в своих воистину хищнических чаяниях вполне могла бы именно к этому, и прийти даже и без особых внешних причин, но культура и истинное высокое искусство ему этого попросту не дали бы осуществить.
Однако вследствие надвигающихся природных катаклизмов все высокое и чистое еще запросто можно будет взять в оборот политическим путем, очень многое, объяснив временной и вынужденной необходимостью, но впоследствии сделав это обыденной практикой, дабы на деле иметь возможность проявить всю свою одеревенелую бесчеловечность.
14
И кстати это все уже было только вот при других обстоятельствах, да вот ведь истории свойственно ходить кругами и повторяться…
Чтоб уж людей стали считать за скотину…
Для того ж вполне достаточно планомерного развития тоталитарного общества с его ярым преклонением пред абстрактным добром, которое вызывает у населения самую естественную отрыжку, а оттого-то оно и становится буквально ко всему апатичным, а посему совершенно безвольным...
Однако все человеческое тому ж воспротивится…
Ну что ж во имя того, чтобы попросту отменить обыденную житейскую совесть буквально все у нас теперь будет объясняться одними лишь высшими соображениями, а не обыденными и элементарными истинами простой и естественной жизни.
А это вот и приводит к куда большей утонченности старого хитроумного зла, дабы ему снова взять да протиснуться сквозь угольное ушко в (возводимый заново, но по тем же прежним чертежам) новый мир высоких идей и мыслей.
15
Еще в древнейшей античности цивилизованные люди прекрасно могли, живя в атмосфере праздности, выдавливать последние соки из бедноты, обирая ее до самой последней нитки, не принимая никаких принципиально существенных возражений... Поскольку культура - это не обустроенный кем-то быт, а внутреннее чувство прекрасного и высокого...
Многие садисты, изуверы и мракобесы вполне ж умели светлой стороной их души действительно понимать хорошую музыку и поэзию, поскольку для того чтобы душевно внимать каким угодно видам искусства вовсе не требуется ни совести ни морали, а одно вполне стоящее развитие, которое кстати вполне может быть и всецело односторонним.
А вот действительно полноценное развитие личности произойдет только-то вместе с прививанием гуманизма и морали, причем обращенной также и внутрь, а не только сугубо наружно.
16
Так уж оно выходит, что извращенная мораль, обращенная в меч, карающий грешников и злодеев - есть пламень души современной цивилизации, а начало свое она берет от темных веков средневековья.
Тогда всякого посмевшего отойти, хоть немного в сторону от протоптанной веками колеи тут же жгли на костре, принося его в виде жертвы Ваалу, во вновь возрожденном язычестве единственное, что примерившем на себя христианство, как некую внешнюю одежду.
Заодно вот еще напялив под него «нижнее белье» своей великой святости, что вполне однозначно еще лишь усугубляло и без того наихудший из всех возможных ликов сущих извергов и палачей.
17
И снова хотелось бы то заметить, что единственные те, кто всегда спасал западную цивилизацию, от абсолютно полной потери всякого истинного духовного облика были одни носители высокой культуры.
В то время как все остальные люди были навроде змеи сбросившей старую, износившуюся кожу дикости, а вместо нее облаченные в сверкающую на солнце, яркую чешую современной степенной цивилизованности.
Однако внутри воистину светлых перемен так ведь и не произошло, поскольку внешнее (приспособленческое) изменение формы, как правило, ни в чем не соприкасается с сугубо внутренней стороной всякого развитого сознания.
А уж в особенности это так без того чтобы именно к этому были направлены целенаправленные усилия чьих-то гуманных учителей а уж тем паче (кстати, что автору кажется куда более важным) чьих-то конкретных родителей и воспитателей.
А ярче всего (наиболее отчетливо) все это проявилось в тот самый момент, когда изнеженный цивилизацией европеец, попадал в необузданные, еще не переоформленные зарей цивилизации безмерно дикие условия, при коих не было твердого закона, как и сдерживающей всю его хищность, строгой общественной морали, а посему он обращался в истинного зверя, доселе вовсе невиданного под звездами зодиака.
18
Да и в Европе было б немногим-то лучше, кабы развитие цивилизации пошло абсолютно односторонним путем, этак допустим самого максимального потребления буквально всего на белом свете, включая и духовные блага.
В подтверждение этому тезису можно привести слова слабого, а к тому ж еще и изрядно подпорченного идеологией советского писателя-фантаста Георгия Гуревича, да вот ведь надо отдать ему должное здесь он бьет, как говориться не в бровь, а в глаз...
«Пленники астероида»
«- Я построю себе дворец, - вслух мечтал Ренис. - Одна комната будет янтарная, другая - из слоновой кости, в третьей - мои золотые листы на стенах вместо обоев. Устрою картинную галерею для себя, для одного себя. Были когда-то на свете премудрый Леонардо, жизнелюбивый Рубенс, сентиментальный Грёз, томный Гоген, писали, вкладывали душу в полотна, страдали... А я куплю их души и на стенки повешу, пусть щекочут мои нервы...»
19
Такие люди среди холодных дельцов они сплошь и рядом...
И только ведь люди, так или иначе растапливающие своим духовным началом лед в сердцах алчных ничем ненасытных хищников, то было и будет их делом предотвратить обращение человека-потребителя в дикого врага всего того, что только можно полностью раз и навсегда навечно же сокрушить.
А восприятие мира вещей как чего-то мало по сути отличного от большого корыта, в которое надо б нос свой сунуть да и захапать, куда поболее других, покуда силы на то еще есть, это-то и порождает идеологизированная, живущая одним сегодняшним днем серая бездуховность...
…или наоборот утонченная духовность, того же серого потребительства только вот в более широком, однако, чисто утилитарном смысле.
20
И так уж оно выходит, что духовная сущность потребителя всех ныне существующих благ запросто может низвести человека от природы доброго до сущего состояния полнейшего примитива в плане его чего-то действительно стоящей гуманности к ближнему своему.
Ну а светлый технически подкованный, овеянный духом возвышенного искусства разум вполне так может он послужить одним вот острейшим хирургическим инструментом социального зла и совсем уж не более того.
21
Представителей одного и того же народа начали делить по их чисто внешним свойствам еще задолго до принятия на ура их грубого и противного всякому разуму распределения по социально-классовому признаку...
Когда-то ранее люди могли быть разделены на ангелов и демонов, к примеру, по их мало в чем разнородной религиозной принадлежности... как говориться при одной и той же, в сущности, вере.
И раз уж ближний был охарактеризован как-либо иначе по принципам расы, общественного положения или по каким-либо иным совершенно безличным критериям, его уже можно было считать не более чем скотом, издох так и ладно.
22
И это ж одни только истинные граждане мира сего, своим величественным духовным ликом освещали жуткую тьму всех веками сложившихся грязных социальных, нравственных, этнических, религиозных предрассудков.
И то было их рук дело предотвратить уничтожение всего человеческого в душах всегда ж этак праздных обывателей. И именно им мы и обязаны своему моральному чувству, как и нашей истинной духовности.
Не то чтоб - это никак не могло бы существовать и без них, однако будучи крайне хрупким, светлое и высокое обязательно было б незамедлительно в людских душах разрушено всевозможными цивилизованными вандалами во имя своих личных, корыстных интересов.
23
Это ведь именно люди высокой души заполнили собой всю ту социальную нишу, без которой не могло быть сегодняшнего дня в его современной интерпретации.
Без них были бы варварство и жестокость, лишь тем более грандиозные, в полнейшей единоутробной связи с тем, что так уж выходит...
Цивилизация вполне способна, насаждать особого вида, искусственную брутальность, а человек он до сих пор еще многое воспринимает исключительно извне, а вовсе не имеет его где-то в себе заранее аккумулированного, изначально самой природой в нем заготовленного.
Люди они не кузнечики, чтобы рождаться с вполне обозначенной программой действий, а значит, внешняя среда вполне способна почти любого взять в свой оборот!
И вся суть вопроса, в том, а сколько ж для этого понадобиться усилий, дабы добиться нужного кому-то результата, а также вот насколько целенаправленным окажется - это самое внешнее воздействие.
24
А кроме того до чего же на деле важно реальное видение конкретной (ни в коем случае не бумажной) альтернативы всему тому, что происходит буквально повсеместно где-нибудь рядом.
Вот что нам поведал о подобного рода коллизиях общественного бытия великий писатель Иван Ефремов в его замечательной книге «Час Быка».
«Идиотские критические замечания, поношения, шельмование людей на производстве или в сферах искусства и науки пронизывали всю жизнь планеты, сдавливая ее отравленным поясом инферно. Очевидно, в дальнейшем при той же системе управления будет все меньше доброжелательности и терпимости, все больше злобы, насмешек и издевательств, свойственных скорее стаду павианов, чем технически развитому человеческому обществу».
25
Ведь в том-то и дело, что технически развитое общество, совершенно не заботящееся о поднятии уровня своей культуры, а скорее, наоборот, во всем стремится ее во многом этак еще упростить и крайне опошлить, как-либо всецело усреднить массы, обратив их в послушных исполнителей, тем лишь обрекает их к весьма явственному возвращению вспять.
Причем техническая оснащенность в этом вопросе выполняет насущную роль рычага, и может статься, что пресловутый прогресс в самом недалеком будущем окажется злющим врагом всякий духовности, поскольку оная имеет своим очагом прямую связь с природой, а не с движущимся и бренчащем железом.
26
Да, действительно люди, создающие культуру, а не ее жвачное, мычащее и сюсюкающее чего-то о высших чувствах подобие, вырывают нас из тьмы невежества, явно так приподнимая в нас духовный потенциал.
Однако истинное ее восприятие отнюдь же неравномерно.
У одних оно явно избыточно, зато у других... Толпа простых, безыдейных граждан всегда жила сама по себе, рождаясь и умирая, по тем же раз и навсегда устоявшимся на веки вечные канонам бытия, по которым обитают в этом мире растения, а впрочем, и все иные хоть сколько-нибудь активные живые существа.
27
А все-таки люди движущие нашу планету вперед в чисто техническом плане далеко не всегда в чисто в духовном смысле хоть в чем-то получше и выше обычного жующего свой хлеб обывателя.
Надо бы помнить, что само их направление этого от них нисколько же не потребует, как впрочем, и от всех тех, кто тем или иным образом употребляет плоды высокой культуры.
Да вот еще, также и те, кто ее создает, и они тоже более чем несовершенны в своем духовном и моральном облике.
И это истинная правда...
Да вот беда, тот, кто духом своим хоть немного выше невежественного обывателя сам себя подчас считает, чуть ли не небожителем.
Однако принадлежность к интеллектуальной, якобы возвышающейся над всем остальным простым людом привилегированной касте никому собственно не дает права расценивать гремящих цепями обыденности обывателей, в качестве представителей общества, второго, низшего сорта.
В том-то и проявляется весьма насущный на наш сегодняшний день прообраз Кжи и Джи будущей нашей с вами планеты Торманс.
28
Кто ж он вообще такой этот великий духом человек образец настоящей над всем мелким бытием приподнятой культуры?!
Да в сущности никто!
Ничем таким уж и впрямь особенным, над всеми прочими (обывателями) он уж нисколько-то, в сущности, ну никак вот не возвышается?
По большей части то весьма надменное мнение о самой себе со стороны интеллигенции есть один лишь проблеск старого как этот мир аристократизма, голубой крови рядом с мужичьем, от которого несносно –хлебом и навозом пахнет.
29
На самом-то деле простой народ он почти во всем идентичен людям со столь ярко выраженными, нетривиальными свойствами интеллекта, что может оно так уж с виду ненароком показаться, будто их мозг и впрямь на целых полтора килограмма тяжелее, (как у дельфина) чем у всех остальных, прочих, рядовых членов общества.
Причем надо бы, то заметить, что в своем абсолютном большинстве почти все без исключения люди берут истоки своих семейных корней от тех же самых, не столь уж и далеких предков. Поскольку внук или даже сын простого рабочего может стать (при наличии к тому соответствующих способностей) зав кафедрой, а то и членом академии наук. И вся существенная разница между ним и его родителями, проявит себя в чем-то по сути одном - не столь уж и важном.
30
В этой жизни и впрямь не так уж и мало всего того, что для самого по себе умственного развития как такового оно и вовсе не важно. Например, тот же Чкалов, родившись в 18 веке, летчиком точно б не стал.
А вот смог бы он им стать кабы на момент его рождения, и далее никто так и не изобрел рабочую модель аэроплана?
Конечно же, нет!
Автору, вообще думается, что и сегодня среди нас живут люди, несомненно, талантливые, да только в чем-то таком, что когда-нибудь обязательно же возникнет, но только через пару другую тысячелетий.
31
Дать им насущную возможность на деле проявить себя наше настоящее время ну никак уж оно не может...
Да и вообще любая истинная гениальность без крайне необходимого ей развития ничего ж сама по себе нисколько не стоит!
И раз уж вышло у человека выделиться из всего остального непривилегированного народа, то это вовсе не чудо, а только одно весьма существенное удачное стечение многих жизненных обстоятельств.
Такому человеку всего-то может быть повезло, что ему было дано пересилить плотно окружающие его неблагоприятные условия, приобретя при этом то развитие его естественных, природных качеств и талантов, коие не имел возможности в себе сформировать и развить, никто из его близких родственников или говоря иначе, ни один из его далеких предков.
Однако то нисколько не значит, что они были его хоть в чем-то от природы глупее.
32
А все-таки хотелось бы в тайне лелеять надежду, что со временем, станет куда более вероятным, несколько же лучше выявлять яркие народные таланты из необъятной серой толпы ничем не выделяющихся обывателей. Для этого надо б уже изначально отказаться от слепого среднестатистического принципа равенства, заменив его равенством полноправных возможностей.
Ради действительной реализации данного принципа каждому, кто на деле сможет внести существенный вклад, в дело науки, получив университетское образование... надо б их выделить из общей массы, создать им совершенно особые льготные условия.
33
Естественно, что делать подобное можно только в случае особой природной даровитости... поскольку в подобном случае даже взяв на себя заботу обо всей многодетной семье государство от подобного шага только еще когда-нибудь выиграет.
Конечно, тут же само собой могут начаться разговоры про возможные обиды и явно неправомочные сравнения...
Мол, это все как было на планете Торманс - Джи и Кжи...
Однако есть же разница - никто людей обладающих исключительно средними способностями насильственной эвтаназии в 25-летнем возрасте подвергать нисколько не предлагает...
Просто если возобладает принцип искусственного равенства возможностей для буквально всех слоев населения... тогда на самом верху общественной пирамиды еще обязательно появится, куда поболее вполне достойных людей, а не одних только потомков важных деятелей прошлого, или же тех, кто принадлежит к некой определенной, просвещенной прослойке общества.
34
Ведь выйдя из этой среды, почти каждый имеет свое более чем законное право вполне так всерьез рассчитывать, что и для него тоже обязательно приберегут более или менее теплое местечко.
И так оно отнюдь не со вчерашнего дня повелось!
Об этом еще Лев Толстой в его гениальной «Анне Карениной» написал.
Вот его слова.
«Половина Москвы и Петербурга была родня и приятели Степана Аркадьича. Он родился в среде тех людей, которые были и стали сильными мира сего. Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на "ты", а третья треть были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал. Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно, тем более что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого».
И вот надо ж всегда пристроить на самые теплые места именно тех, кто славен одним лишь своим родством, а потому с детства близок к высшим слоям общественного организма.
И главное так уж принято их к тому же обращать в людей гигантов, а остальные они вроде муравьев у них под ногами... надо будет, задавят, сколько захотят во имя интересов всего остального гигантского муравейника
35
А между тем и для самой серой во всех отношениях личности вовсе так не окажется хоть сколько-нибудь серьезной проблемой приобрести любую, даже и самую значительную должность, если уж он кто-то, кто имеет стародавние семейные связи с кем-либо из высших сфер общества. И кстати никто из них не есть истинный образец некого возвышенного разума!
Как раз таки, наоборот, от полноты грудью вдыхаемого ими воздуха, они и творят самые дикие бесчинства потому что, им, видите ли, все это нисколько не возбраняется, а потому значит можно...
36
Еще Грибоедов устами Чадского обличал этих ханжей готовых во имя высшего блага общества на самый высочайший подвиг, прокладывая себе путь к его великому достижению телами недостойных хоть сколько-нибудь лучшего к себе отношения, совершенно никчемных людей.
Вот слова Грибоедова.
«Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве».
А почему бы и не проматывать общие (считай ничьи) народные деньги, если уж к ним имеется хоть сколько-нибудь легкий и совершенно безопасный доступ?
Ведь суд все равно, скорее всего, оправдает, главное со всеми по-братски поделиться, а то обиженные и обделенные они-то как раз более всех других свой голос и подают про кем-то слишком уж беззастенчиво наворованное добро.
37
Конечно - это далеко не всегда и не везде так, но факт, между тем он так и останется фактом, абсолютно неоспоримо, что доказывать себя мыслящим человеком, куда ж оно легче именно тому, у кого всего этого было буквально-таки в изобилии, всегда этак рядом и под боком.
Так что, в аккурат, именно из-за такого рода жизненных факторов, не так уж и редко одно только случайное сочетание хромосом оно, значит, и определяет, кому быть образованным человеком, а у кого к тому нет и не может хватить душевных сил или физического здоровья.
И в лучшем случае его путь совсем не будет усеян розами, а этот фактор иногда создает низкопоклонных холуев с большими научными званиями...
38
А, кроме того, общество не так уж давно вообще было разделено на своих и чужих, так что простолюдинов за равных себе по индивидуальному интеллекту, никто тогда не считал. Зато общий народный ум в те не очень-то далекие времена явно так во всем преувеличивался.
Классовое сознание на Руси оно вообще может и не само по себе вдруг этак резко усилилось, а только вот в связи с огромным багажом наследства Льва Толстого...
Попробовав сунуться в народ и получив при этом по носу, как и набив себе шишку на лбу, чувствуя внутри самую ужасную оскомину, российская интеллигенция окончательно заперлась сама в себе.
Что было толку от воззваний Толстого объединиться с народом столь ярко прекраснодушно выраженных в его «АННЕ КОРЕННИНОЙ». Это вся его внешняя, несколько одутловатая одухотворенность...
Внутри он как был барином так им до конца своих дней и остался. Вот самый конкретный тому пример из другого его великого произведения
«Война и Мир».
«Ну давай спорить, - сказал князь Андрей. - Ты говоришь школы, - продолжал он, загибая палец, - поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, - сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, - из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье - есть счастье животное, а ты его-то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по-моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3-м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет».
39
Вот оно воистину животное мнение господ, обо всем их честном народе, преподнесенное словно на блюдечке великим общемировым классиком. Автору попросту в то не вериться, что Герберт Уэльс не читал Льва Толстого такого и быть-то никак не могло. А вслед затем он и начертал свое несчастное несветлое будущее в его повести «Машина Времени» и уж, не из-за этой ли натужной сентенции великого русского графа у него и возникла идея, разделить будущее общество на два различных биологических вида?
40
А между тем некоторые - это явно так осуществили в нашем сегодняшнем настоящем, как в Англии, да так и в России основываясь на одних околонаучно безумных теориях о самой принципиальной разнице между расами или классами живых людей. Вот чего нашлось про то у выдающегося писателя Андрея Платонова в его исторического значения повести «Котлован».
«Девочка могла бы быть и дочерью Чиклина. Мать ее даже хотела, чтобы было так. Но все равно ребенок едва ли был бы лучше и разумнее. Зачал девочку, наверное, такой же, как и Чиклин, мастеровой человек, стало быть, плоть в ребенке из одного классового котла. А если кто и радовался ласкам умершей женщины, то эти ласки не есть квалификация ребенку. Это не человечество».
Эти строчки были подчищены цензурой из конца третьей части, так что на бумаге их попросту нет, и только в аудиокниге они все же теперь присутствуют.
41
Вот уж до чего дошло! Большевики и детей уже по их зачатию стали разделять на классы! А люди, они все по сути своей одинаковые и только один цвет их кожи или то, что тоже иногда случается разный культурный опыт, труд и национальный колорит делают их несколько иными, но все это эфемерно в глазах главного, общего для всех них общечеловеческого начала.
Причем то, что является более чем доступным для понимания всякого развитого человека, так это весьма явственное осознание того, что области знания очень уж они широки.
Так что из этого следует вполне однозначный вывод, понять то, кем бы стал (имея к тому возможность) тот самый человек, что все же получил бы должное воспитание и прежде всего домашнее образование, никоим образом того не выйдет, просто составив общий его психологический портрет
42
Но все это мелочи, главное оно только в том, что это мы люди в истинном самом полноценном смысле этого слова, а все остальные для нас ничтожны, поскольку думать им попросту нечем.
Соответственно записав всех обывателей в безмозглых обормотов, невольно создашь из себя властелина буквально всей видимой вселенной!
А на самом-то деле выходит же так, что кроме действительно выдающихся людей, и тех, кто весьма явственно страдает умственной отсталостью, представители различных слоев общества, в целом довольно-таки схожи по всем параметрам своего среднего интеллекта, выбились ли они в люди или нет.
43
Основная разница пролегает в одной области восприятия окружающего мира, за счет полученного в домашних условиях воспитания и высшего образования, и дело тут вовсе не в какой-то там голубой крови - аристократизма духа.
Главное на сегодняшний день различие между интеллигенцией и всем прочим малообразованным народонаселением, (кроме учебы в университете) заключается, по всей своей сути, только-то в том, что первых в отличие от вторых всерьез приучили, употребляя, пережевывать не одну пищу физическую, но также духовную.
44
Культура современного цивилизованного человека сама по себе без того внутреннего наполнения, к коему ее может принудить одно только до самого конца продуманное воспитание, является чем-то чисто исключительно внешним, однако ж легко шелушащимся лоском, следствием удобной и ласковой жизни.
Интеллектуальный труд он сам по себе никого не облагораживает, а единственное чего вообще добавляет, так это апломба, морщин на лбу, кое в чем расширяет внутренний кругозор, да только в том самом случае, коли сам человек того вполне пожелает.
45
Разнообразие рациона, оно еще вовсе-то не указывает на куда большую восприимчивость к тому, что не является сущей обыденностью бытия, во всех его сколь уж весьма обывательских проявлениях. Потребление человеком всего того, что может дать ему жизнь и природа процесс естественный и простой. Поэтому нет никакой серьезной причины, для возвеличивания самих себя до тех самых высоких небес из-за одной лишь способности к вполне осознанному, да только вот совсем не творческому, а скорее более чем обывательскому поглощению...
Буквально всех тех изысканных душевных благ, что пока еще столь уж малодоступны довольно-таки многим простым людям, и вовсе не в силу темноты их недоразвитого интеллекта.
46
А прежде всего потому, что они могут лишь охватить один вот и только занимательный сюжет, а вовсе не всю красоту и величие замысла. Но это как раз происходит не иначе как оттого, что обыватели всего-то нисколько к усвоению чего-либо действительно нужного для полноценного развития своей личности, пока еще попросту неприспособленны. И связано - это со всеми теми столь обыденными факторами весьма недалекого в смысле их бытовых потребностей существования.
47
Причем речь идет далеко не обо всех, а только о подавляющем большинстве синих воротничков. Однако ж те, кто зарабатывают себе на жизнь своим недюжим интеллектом, они-то попросту попали в еще изначально довольно-таки удачные условия или же им хватило сил вырваться из их мещанской среды, но это всегда удача, запас здоровья, нерастраченных в вечных домашних склоках нервов, а не какая-то сама по себе голубая кровь.
Однако некоторые сколь же мнимые представители великой аристократии духа зачастую именно в том глубоко убеждены, что еще изначальным первоисточником их высокой духовности и «цвета крови» являются сотканные из красивых чувств фолианты высокохудожественной литературы.
48
А, тем не менее, данное суждение не более чем абсолютная чушь, поскольку дети, словно маленькие обезьянки во всем берут пример со своих родителей, а все остальное для них аморфно и не является живым образчиком для их внутреннего чувственного анализа.
Так что из этого сам собой проистекает тот беспросветно убогий факт, что всеми нами любимая литература может быть одним только дополнительным наглядным пособием, стимулом, но никак не светочем высших истин во тьме душевных скитаний.
Ну а, кроме всего остального прочего, книги вовсе не приучают человека к здравым, светлым и высоким мыслям - это ведь совсем не то, ради чего они были кем-то задуманы и предназначены.
Их предназначение всегда заключалась в том, чтобы приоткрыть человеку мир глазами других людей, и именно в этом и есть вся их основная задача.
49
Всецело же утилитарный подход к ним начинается с того их конкретного применения в сфере самовозвышения своей собственной личности над другими посредством необъятного чтения великого множества авторов, хотя еще две (без малого) тысячи лет назад великий римский философ Сенека предупреждал против такого всепоглощающего подхода к литературе.
Вот его слова.
«Большая библиотека скорее рассеивает, чем получает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих».
50
И именно поэтому некоторые возвышенные личности, от такого всеобилия полученных ими чувственных впечатлений, посредством так сказать самого всестороннего проникновения в мир книг и полного растворения в нем на всю неизменно исподволь окружающую их реальность в дальнейшем постараются почти совсем уже не оглядываться.
А все, только-то потому, что там все уж излишне серо и невзрачно по сравнению с выдуманным миром светлых фантазий.
51
А книги надо любить за душу их авторов, а вовсе не за то, что они представляют из себя вполне изысканное блюдо, поданное в роскошном ресторане под названием «Душевная благодать». Ведь дело, то вовсе не в благостном, умственном и задушевном усвоении книг, которое куда скорее более всего увязано с процессом пищеварения, (хотя и в духовном смысле), чем с неким подлинным душевным подъемом над низинами плотского мещанства.
52
Оно-то, кстати и приводит к мыслям о своей великой значительности по сравнению с ничего не значащим песком эпохи, текущем в одном и том же неизменном направлении от рождения к старости, смерти.
Подобное видение мира совершенно недопустимо, поскольку самовозвышение над серой толпой без того, чтобы на свой Олимп пришлось взбираться с большим рюкзаком за спиной, не раз рискуя сломать себе шею, всенепременно означает одно только явное чванство, а также засилье широко образованного невежества.
53
Такие люди более всего думают как раз вот о своем личном благе, а не каком-то им совершенно неведомом большом и общественном, делая это не от великого всепоглощающего эгоизма, а только-то потому, что сыны книжной премудрости считают людей обыденных, недостойными вящей заботы об их мелких житейских интересах.
Зато как отчаянно они раболепствуют пред высокими идеалами, идеями способными поднять всю людскую массу на борьбу неизвестно за что, но сколь уж утопически, иллюзорно благородное, а также вот чистое во всех его самых что ни на есть запредельных благих намерениях.
54
И вот значит те, кто несут на щите всенепременное общее благо, они-то уж обязательно еще устроят после захвата светской власти и престола Господа Бога некое подобие рая с самым дешевым и питательным рационом за счет рабов. Мелкий и ничтожный люд при таких делах вполне так может статься, уж тогда окажется, чем только чьей-то «великой душе» будет угодно, а в том числе и пищей для привилегированной расы, или тем паче для самих-то себя.
Но то лишь в нацистском случае, а при нашем развитом пофигизме реальностью было то, о чем написал в его книге «Час Быка» Иван Ефремов.
«Виды убийства многообразны. Убивают несоответствием выполняемой работы и условий, в которых она проводится. Отравляют отходами производств и моющими химикатами реки и почвенные воды; несовершенными, скороспелыми лекарствами; инсектицидами; фальсифицированной удешевленной пищей. Убивают разрушением природы, без которой не может жить человек, убивают постройками городов и заводов в местах, вредных для жилья, в неподходящем климате; шумом, никем и ничем не ограничиваемым».
55
Собственно вообще осознать, чем все это в ближайшей действительности будет чревато, а уж тем более, не прикрывая личины открыто протестовать мало, кто воистину отваживался.
Причем, как минимум отчасти это происходило и оттого, что художественные книги создавали, а впрочем, так ведь и создают слишком уж удобную всяким недалеким умам иллюзию впрямь-таки райского блаженства, уводя человека от всех реально существующих ситуаций. А потому они послужат истинным погостом для духовного идолопоклонства, а уж в особенности для тех, кто на них истово молится, а не вдыхает всей душой аромат чужих мыслей и светлых чувств.
А между тем именно - это и порождает истинно благодатную ответную реакцию и вовсе не в виде некого утробного удовольствия от хорошо пережеванного и переваренного внутри красивого слога. Но вот как же, те, кто являются озверелыми литературными мещанами, как именно это, в сущности, происходит у них?
56
А вот у них-то бывает буквально столько души и столько духовности, что никаким прибором ее никак не измерить, однако когда надо с кем-то всерьез воевать, а в том числе и в чисто социальном плане, они почему-то так сразу стушевываются, и бравады от них не жди.
Да и в сугубо мирной довольно же не бесконфликтной жизни тоже очень уж заметна эта явная их тенденция прижаться б к власти, да поплотнее, что всегда изобилует немалым числом компромиссов или полукомпромисов с общественной этикой и моралью. Причем касается это практически всего, что только хоть как-то может угрожать их материальному благополучию.
57
А отсюда, в том числе и готовность к попранию, каких угодно принципов совести, дабы иметь реальную возможность тихо уйти в свой иллюзорный мирок, в котором нет никаких бурь, а всегда одна тишь да гладь, а вокруг хоть трава не расти.
Вот как описывает это Иван Ефремов в его книге «Час Быка».
«Ученые владыкам помогали во всем: изобретая страшное оружие, яды, фальсификаты пищи и развлечений, путая народ хитрыми словами, искажая правду. Отсюда укрепившаяся в народе ненависть и недоверие к ученым, стремление оскорбить, избить, а то и просто убивать «джи», как прислужников угнетателей».
58
То, что описывал в своей книге Иван Ефремов, есть диалектическое развитие всепланетной диктатуры, и как бы она себя в дальнейшем не называла - это одни детали, причем весьма незначительные, а вот сущность она одна и та же с мелкими ответвлениями, существующими только на первых порах.
После полного захвата власти разница, в конце концов, неминуемо бы исчезла, а если даже и не сразу, то так со временем, постепенно. И прочнейшим (в смысле его устойчивости) трамплином в озеро невообразимо дикого блаженства всеобщих ранее никем не наблюдаемых страданий масс простого народа, стал бы как раз таки великий прекраснодушный идеализм.
Это ж он, прямо-таки надрываясь от безмерного усердия во всеуслышание вещал... Вот, оно мол, то, что нынче-то оказалось, вполне так доступным в плане его теоретического обоснования, как и чисто абстрактного «осязания» в рамках сухой теории (настоянной, прежде всего на жажде крови эксплуататоров) оно-то и есть тот самый образец разумного и более чем благостного бытия...
И ожидать его следует в самом ближайшем будущем надо б только всем нам собраться и старую темницу общественного бытия уж как следует получше бы (до самого основания) раскурочить...
59
Тот, кто собирался воплощать в жизнь - это форменное безобразие в его столь неумелом и неловком «напяливании» на нашу извечно суровую обыденность и данность был до чего вот подкован и, безусловно, грамотен в голых книжных изысках пламенных идей, отпечатанных серым шрифтом по белой бумаге.
Однако ж одного этого для истинного осознания всех воистину необходимых мероприятий во имя воплощения в жизнь светлых бликов грядущего было нисколько же недостаточно. Да вот еще, бряцая «пустыми, блестящими тарелками настоящего» про скорый светлый рай трендеть вовсе б не следовало, поскольку это более чем бессмысленно, как и безмерно вредно для всякого здравого рассудка праздных обывателей.
60
Сама идея может быть величавой и прекрасной, да вот беда совершенно ж пока на наш сегодняшний день неосуществимой - так почему ж это из-за нее должны гибнуть живые люди к тому же затянутые в борьбу за нее зачастую силком безо всякого их спроса?
Люди, ведут себя до того нерационально, что их попросту надо все время поправлять и указывать им нужный и правильный путь?
Но как только любят некоторые эту свою куцую логику, начисто отторгнутую от всего, что ее может увязывать с самой простой конкретной реальностью.
Однако же вопрос возможно ль вообще быстрое эволюционирование, даже вот одного отдельного человека? Ответ он естественно отрицательный, а вот возможен ли быстрый регресс, вот этого да действительно сколько угодно.
61
Любая спешка и насилие по достижению добра (не по предотвращению отвратительного смертоносного зла) всегда чревата полнейшим перерождением чего-то прежнего исключительно надуманного и аморфного в сколь уж чудовищное зло, что сметет все на своем пути словно лавина.
Поскольку не может же исходить никакого добра от светлых идеалов, оторванных от всякой почвы их-то надо бы для начала апробировать на разных малых группах добровольцев, и только затем (не при помощи силы) предлагать их всему остальному обществу. Оно-то всегда начисто отвергает буквально всякое новаторство во всем стараясь придерживаться старого и давно уже им испытанного.
62
Мысль, не нашедшая себе места в официальном переустройстве бытия (как то показала практика) либо уносится в совершенно недоступные дали ярчайших светлых идеалов, либо загнивает на корню и к ней обязательно притираются прохиндеи стремящиеся силой подмять ее под свой личный контроль.
Кроме того неподтвержденная практикой социальная идея работать вообще попросту не может. Впрочем, как и всякий чертеж почти тут же перенесенный из бумажного формата, в конкретно движущийся, вполне так вроде готовый к работе механизм.
63
Вот и истинная гуманность изобретателя гильотины оказалась мечом, занесенным над французской культурой. Хоть сбежать было куда, а то б совсем страну обезглавили ярые революционеры. Россия их опыт не только повторила, но и преумножила, что совсем не пошло ей на пользу, как впрочем, и всему этому сколь еще мало обустроенному миру.
Но началось, то все с гнилостного перевоплощения христианских идей, в одну явную подпорку существующему деспотизму, а этого б не было, да и не могло быть до новых будто значиться куда более в этическом плане просвещенных времен.
64
В эти новые культурные времена начался «абсцесс старой веры» сопровождающейся перенесением грядущего рая на грешную землю путем однозначного переворачивания общественной пирамиды...
Это и стало символом нового бытия...
И было сделано все для того, чтобы народ доверился этому свету во тьме...
Ранее он просто не знал еще совсем ничего другого, акромя своей обыденной канвы и особо стараться священникам, возбуждая в нем веру в его грядущее блаженство всерьез в том необходимости вовсе так не было.
Поскольку времена тогда были серые и невзрачные, однако просветительством на Руси можно было бы и по-иному совсем заняться. А то от мотыги к самолету можно вот в точности с тем же узелком знаний за спиной прошагать.
65
Но вот, однако, повысить технический уровень знаний, вытряхнув все старую веру, это совсем еще не означает усовершенствовать человеческое сознание.
И главное все едино надо же будет ему обязательно этак оставить некую аппетитную морковку в конце пути, если не для него самого, тот для его детей и внуков.
Ну а до начала всех преобразований все выглядело точно также, только вот государство тогда еще не догадалось поставить людей на колени не для моления Богу, а для столь же ревностного моления их родному государству.
И вот что поведал Федор Достоевский в его провидческом романе «Бесы».
«То-есть в том смысле, что чем хуже, тем лучше, я понимаю, понимаю, Варвара Петровна. Это вроде как в религии: чем хуже человеку жить или чем забитее или беднее весь народ, тем упрямее мечтает он о вознаграждении в раю, а если при этом хлопочет еще сто тысяч священников, разжигая мечту и на нее спекулируя, то...»
66
А чем, это не принцип будущего развитого социализма? Но откуда ж он вообще взялся на белом свете? Ведь из ничего, он бы не появился, а значит, надо было его откуда-то для всех нас извлечь!
А между тем все это искусственно взращенное образование возникло ровным счетом только-то оттого, что знания о жизни вполне так осознанно ограниченные по неудобным для чьего-либо восторженного восприятия параметрам, зачастую, куда худшая тьма духа, чем само принципиальное отсутствие каких-либо знаний вообще.
67
Честность, по определению причин, тех или иных явлений потребует осознания всех факторов, приведших к тем или иным последствиям, и их (в разноплановом смысле) тяжелым конечным результатам. При этом важно вот определить степень ответственности, за все какие-либо кем-то совершенные противоправные действия, а не рассуждать по принципу, «не прав, тот, кто сам во всем виноват». Поскольку это всегда одна чрезвычайно грязная полуправда. А между тем всякая истина, сколь уж она сложнее и объемнее, чем одна только ее сугубо рвотная отрыжка.
68
А ведь то совершенно не окажется важным, кто именно был первым и в чем таком сам во всем виноватым, ведь главное-то оно в том, а кто ж именно оказался в должный момент умнее и совестливее.
Раненная гордость и оскорбленные амбиции еще вполне так могут довести человечество до ручки двери, за которой нет ничего кроме одного только забвения всех наших чувств. Амбиции такого рода и превращают сегодняшнюю науку в хлыст, гонящий человечество впрямь, словно скот на бойню атомного или же химического ада новой общемировой войны.
69
Безумно вооружившись, до самой крайности плохо обоснованной логически ненавистью, можно же спрыгнуть в обрыв чудовищной глупости и кретинизма, последовательно непродуманных действий.
А мир между тем стал намного сложнее и куда ЧУТЧЕ к любым сигналам, во имя зла или светлейшего (одними только намерениями своими) добра.
И сама взаимосвязь между событиями, произошедшими в совершенно различных уголках Земли, стала теперь куда ж она крепче и серьезнее. Каждый цивилизованный человек, на сегодняшний день солдат армии, вооруженной до зубов новейшими технологиями. Да только во зло и погибель людскую, мало ли кто еще снова-то сможет им вполне этак по-свойски воспользоваться?
70
Однозначно вот только одно то, что возможности они у нас все время только растут, а вот мозг от этого сам по себе нисколько не увеличивается, как и не усовершенствуется во всем многоликом разнообразии функций развитого интеллекта.
Современные ученые, офицеры и генералы всеобъемлющего технического прогресса, они-то только воюют не единой армией, а каждый на своем отдельном, отведенном ему лично поле деятельности.
И вот для того чтобы серые массы были вполне этак всем уж довольны, им все время придумывают все более и более изощренные развлечения делающие иллюзию, все реальней и реальней. И что ж это будет в своем конечном итоге?
71
Можно ведь будет, в конце-то концов, всем этим детям, что сегодня с деланным ожесточением играют в разрушительные игры выдать в руки по пульту управления беспилотным самолетом, снабженным камерой слежения и автоматическим оружием, и с тем же «храбрым» азартом, они начнут палить в кого только политической власти, то будет угодно...
Вот пусть только им на врага пальцем перед монитором потычут и всего делов, ну а сидеть они будут в полнейшей безопасности вполне так возможно, что в своих собственных домах.
72
Но даже если и нет, то все равно, писатель Ефремов в его книге «Час Быка» был абсолютно прав, верно, предвосхитив многие черты будущего 21 столетия.
«Разрыв между нищей жизнью и развлечениями станет тем страшнее, чем сильнее иллюзия. Обеднение и сужение индивидуальной и общественной жизни человека все сильнее расходятся с теми нереальными видениями, какими его отуманивают. Искусственное величие, напряженность, полнота чувств в иллюзиях вызывают расщепление психики между призрачным миром и реальностью жизни».
А это в свою очередь обозначает весьма большое обилие массовых психозов, а также религиозных умопомешательств, изощренно направляемых хитрыми гангстерами, в какое-либо только им одним нужное русло.
А уж обосновать свои нехитрые принципы, как и весьма простенькие постулаты им окажется тем более уж совсем-то вот незатруднительно, беря себе на щит как истую и бескомпромиссную правду буквально любой из видов существующего нынче фанатизма.
73
А самое начало все эти «тифозные всполохи» дикого сектантства берут из оторванности от вполне естественных для всякого человека природных условий, скученности, задавленности, проникнутости сущим неверием ни во что святое.
Отдаление от природы, ведет к сущей олигархии, если не политической, то уж, по меньшей мере, экономической.
Ведь то уже полностью сейчас ясно, что, в конце-то концов, прокормить такую массу народа станет совершенно уже невозможно и тогда обязательно ведь отыщется некто прыткий, юркий и хитрый, кто блеснет мыслью как же ЭТО всех взять ДА досыта накормить.
74
Иван Ефремов все это предвидел и под другой планетой имел виду нашу Землю, поскольку она, крутясь вокруг своей оси, движется не только по околосолнечной орбите, но вместе с Солнцем ведет свой ход по галактической спирали, так что в течение двух тысячелетий, она по любому окажется уже совсем в ином месте.
Вот его слова.
«- Да, мы видели много печального,- согласилась Тивиса,- перебиты все звери, крупные птицы, выловлена рыба, съедобные моллюски и водоросли. Все это пошло в пищу во время катастрофического Века Голода. Погоня за количеством, за дешевизной и массовостью продуктов, без дальновидности, отравила реки, озера и моря. Реки высохли после истребления лесов и сильного испарения водохранилищ электростанций, за ними последовало обмеление и засоление озер».
75
А это и есть то, что в конечном итоге останется от всех этих героических усилий человеческого гения до конца использовать во благо всего человечества то самое, что нам вообще способна подать на стол хлебосольная мать природа.
А может нам, уже давно пришло время подписать с ней более чем назревший мирный договор и раз и навсегда прекратить все эти глупые (от их бесплодности и бездарности) попытки победить ее на бранном поле повсеместной битвы за ее нам полнейшее подчинение, а также и весьма заманчивое скорое «УЛУЧШЕНИЕ»?
76
Может то кому-то не ясно, что бесповоротное ее нами порабощение окажется в конечном итоге пирровой победой над всеобщим здравым смыслом, поскольку весьма ожесточенная борьба за знания, иногда так ее вполне собой напоминает.
Однако осуществляется все это людьми с большим прагматичным и очень даже развитым интеллектом.
Их основная беда это осатанело зверские амбиции…
Ведь битва зачастую идет отнюдь не только за знания, но и за научные звания, а впрочем, в том числе и за наиболее оригинальные способы выставить себя всесильными властителями и победителями «Его Ничтожества» мира живой плоти хитро воспользовавшись всей его буквально бессловесной данностью и обыденностью.
77
Природа, мол, всегда безнадежно слепа, и сколь уж глубоко апатична ко всем нашим все возрастающим нуждам бытия, в том самом практически незатронутом наукой ее вполне естественном виде.
А может ли быть, что наши степенные, и сколь бескомпромиссные ученые мужи всерьез решили заключить с ней долгосрочное пари на выживание?
Как то попробовал сделать тот самый небезызвестный молодой человек из рассказа Антона Палыча Чехова «Пари»
Однако как же только в его голову после столь бесконечно долгих лет мучительных раздумий все-таки проникла мысль, что все еще может пойти-таки прахом?
Один Бог про то ведает!
Но он действительно пришел именно к такому вполне однозначному умозаключению, а вот потому от его имени Антон Палыч Чехов и написал:
«Ваши книги дали мне мудрость. Все то, что веками создавала неутомимая человеческая мысль, сдавлено в моем черепе в небольшой ком. Я знаю, что я умнее всех вас.
И я презираю ваши книги, презираю все блага мира и мудрость. Все ничтожно, бренно, призрачно и обманчиво, как мираж. Пусть вы горды, мудры и прекрасны, но смерть сотрет вас с лица земли наравне с подпольными мышами, а потомство ваше, история, бессмертие ваших гениев замерзнут или сгорят вместе с земным шаром».
78
Но те, кому не довелось долго просидеть, взаперти и вовсе-то так не считают!
У них, видите ли, бродит в крови энергия бесшабашного панибратства с Создателем всего сущего, поскольку он у них, в таком надо же несусветном долгу…
Мол, он (или она мать природа) нам столь многое в прошлом так ведь еще недодали, так давай значит теперича, всерьез и всесторонне обдумаем все возможные пути и методы, как именно эту тупую высшую силу себе же в угоду во всем как-нибудь перехитрить.
Мы всего-то попросту заставим Создателя отдать нам, то, что он от нас так долго своекорыстно скрывал, и то в чем он всегда нас обделял.
А главное-то тут вот еще что осуществлял он все эти свои безобразия сколь уж неправедным, и до чего только наглым с его стороны образом действий.
79
НО ВПРОЧЕМ, МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ НА ФАКТЫ И С ЧИСТО АТЕИСТИЧЕСЧКОЙ ТОЧКИ ЗРАНИЯ КАКЭТО ДЕЛАЕТ ВЕЛИКИЙ ПИСАТЕЛЬ ИВАН ЕФРЕМОВ В ЕГО БЕСМЕРТНОМ В ДУХОВНОМ СМЫСЛЕ РОМАНЕ «Час быка»
«Лучшие умы были заняты в физике, химии, математике. Шаг за шагом биология и медицина расходились с физико-математическими науками в своем представлении о мире, хотя внешне широко пользовались их методами и аппаратами исследования.
В результате окружающая человека природа и он сам как часть ее предстали перед человечеством как нечто враждебное, долженствующее быть подчиненным временным целям общества.
Ученые забыли, что великое равновесие природы и конструкция организма есть результат исторического пути невообразимой длительности и сложности, в соподчинении и взаимосвязи интегральных частей. Изучение этой сложности, хотя бы в общих чертах, требовало многовековой работы, а земное человечество принялось неосмотрительно и торопливо приспосабливать природу к переходящим утилитарным целям, не считаясь с необходимыми людям биологическими условиями жизни. И человек — наследник мучительного миллиардолетнего пути, пройденного планетой, — как неблагодарный и неразумный сын, принялся растрачивать, переводить в энтропию основной капитал, ему доставшийся: накопленную в биосфере энергию, которая, как взведенная когда-то пружина, послужила для технического прыжка человечества…»
Однако этот прыжок может оказаться в конечном итоге оказаться преступным шагом в неизвестность…
Ведь и так на белом свете может, в конце концов, выйти, что раз уж бедолаге белому медведю властителю Арктики, в черепе дыру всеобщим потеплением проделают, то и нам от неурожая вследствие резких изменений климата (засухи и ураганов) вот то же самое еще претерпеть доведется.
Именно во имя света, добра и счастья всего (достойного того) рода людского и совершаются все наиболее гнусные злодеяния на этой черной (пока еще не потрескавшейся) земле.
Изречение автора.
Придет время, и вы откроете все, что может быть открыто. Но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества, и постепенно пропасть между вами и человечеством станет настолько огромной, что в один прекрасный день ваш торжествующий клич о новом открытии будет встречен всеобщим воплем ужаса.
Брехт. Пьеса Галилей.
1
Бредя сквозь бесконечно долгие (и не только по времени, но и по чувству) безбрежные и бесконечные столетия до чего только удручающей мглы самодовольного и сколь же лютого невежества...
Человечество утратило чувство реальности, во всей ее полноте только вот дополнив стародавние примитивные страхи новоявленными урбанистическими фобиями...
И ясно как Божий день, что не иначе как одни наиболее яркие из всех хоть сколько-нибудь затронутых культурой представителей образованного человечества...
Только ж они сумели сберечь в себе хоть искорку, тот малый огонек античного света всю жизнь живя в подвальной сырости, посреди необъятной средневековой тьмы.
2
Их было до смешного мало, тех действительно мудрых, кто остался верным всем основным жизненным принципам, выработанным еще в античную и раннехристианскую эпоху.
И это ж им оказалось по силам как вот и по сердцу так и не позабыть все прежнее светлое прошлое.
А между тем, это не иначе как происходило в том самом треклятом мире донельзя высушенной, твердолобой казуистической схоластики, а ко всему прочему еще и бешеного пыла религиозного фанатизма...
3
И все ж таки, кое-кто явно сумел остаться безошибочно верным свету древних, но несколько не устаревших величественных достижений в области благосклонно (по отношению к человечеству) мыслящего разума, а также вот высокой духовности.
Именно они - эти скромные сподвижники добра, а уж до чего великие страдальцы из-за их подчас непомерной житейской глупости и пронесли в себе, те самые великие блага всей истинно высокой культуры.
А ведь надо б заметить, что сделали это они буквально для всех из нас, то есть, в том числе и во имя тех, кто пока еще не очень-то отличим от всего остального прочего - животного мира.
И это ж в точности так и в том немаловажном случае, коли данный вполне развитый индивидуум имеет весьма немалые заслуги перед наукой, обладая вполне заслуженными высокими степенями и регалиями.
4
Попросту и высокий ум, свет и дух действительно возвышенных натур и он тоже несколько так поблек от постоянной необходимости общения с внешним миром невежества, варварства и жестокости, уж того самого, что всегда дышал одной атмосферой недалекого самосозерцания своей собственной великой значимости в иерархии живых существ.
То есть если более конкретно и смачно выразиться, то ясно, где в своей собственной человеческой стае.
Вполне естественное требование такого рода иерархической лестницы в свое время было уж очень даже понятно и вполне легко объяснимо, попросту оно было всецело свойственно давнему первобытному обществу, учитывая как царившие тогда внешние суровые условия, да так и не отжившие еще свое доисторические, стадные инстинкты.
И то вполне понятно, что в пещере кроманьонцев всякие стихийные прения во имя установления истинного старшинства было всамделишным благом тогдашнего повседневного быта. Ну а затем, когда люди уже научились несколько изменять всю окружающую их действительность, им все также понадобилось создать для себя улей с сотами наподобие обители пчел или же жилища муравьев.
5
Это и привело к появлению, куда большей, чем ее существовало ранее строжайшей иерархии, и всего-то от одной-то пущей сложности общественного механизма... однако едва ли это привело хоть к сколько-нибудь большей человечности, а также и терпимости к ближнему.
Как раз с точностью до наоборот - это-то и создало все те условия к полнейшему нивелированию человеческих жизней до песка, утекающего у правителя промеж пальцев, чего ранее и вовсе не наблюдалось.
И кстати, быть вот такого в его нашем современном виде ну никак же еще тогда никак не могло.
Надо ж все-таки понимать всю существенную разницу между сегодняшним политиком и вождем древнего племени, что буквально каждого своего человека знал самым непосредственным образом, так сказать прямо в лицо.
6
Безличие в свою очередь порождает абсолютное безразличие к судьбе, каких угодно миллионов своих сограждан. Этому само собой поспособствовало возникновение больших городов с их маленькими жилищами для неисчислимого большинства и бытом во многом вполне схожим с тем прежним, пещерно-первобытным.
К тому же еще немало усугубившимся, в связи с новейшими техническими достижениями, что в целом только удесятерило влияние все тех же пещерных условий только вот в их обновленном цивилизованном варианте.
7
Изначально сами города возникли из-за наибольшей легкости укрыться за их высоченными стенами от всего окружающего мира, хотя легкость эта была довольно-таки иллюзорная. Конечно, слава Богу, небесные камни (метеориты) каждый день на голову никому же не падают, но пожары и болезни снедали людей, уводя их в могилу, куда поболее из-за большей плотности построек, чем, если б они находились в некотором отдалении друг от друга.
Правда, тогда б их было практически невозможно защитить от орд самих-то себе подобных.
Да вот все-таки стены могли б оказаться значительно ниже, коли речь шла только о первозданной дикости, а ее-то в наши новые времена вроде как оказалось уже явно более чем недостаточно, а посему к ней присоединилась дикость новейшая величественная и идейная.
8
Происхождение ее, вполне так имеет свои истоки от манеры собираться в большие и гордые своей судьбой орды, что уж в своем первоначальном виде никак же не было привычкой живущего одними малыми группами стародавнего пещерного человека. Причем, то, что побудило людей изменить своим давнишним обычаям, было элементарным стремлением их амбиций стать куда выше, сильнее и могущественнее.
9
Человечество оно ж точно как и вода всегда выбирает себе наиболее легкий путь развития, а вот за то и заплатило жизнью в очень жестких условиях.
И вот ведь еще что - древний вождь вовсе же он не боялся всяких подлых интриг со стороны своих приближенных, и они тоже не так уж и страшились его яростного гнева.
Однако цивилизация усугубила и осложнила все имевшиеся ранее противоречия, присвоив им совершенно иной, новый статус, не решив при этом не единой из тех существенных головоломок общественных отношений, имевших место еще в пещерах. И наоборот присовокупила к ним кой-какие явно новые куда более тяжкие грехи, чем были те имевшиеся некогда ранее негативные свойства общественного организма.
И все же возвышенное искусство создало столько прекрасного, действительно способного спасти этот мир от его же безумства, что безмерно алчная и прожорливая цивилизация, была вынуждена иногда ему во всем уступать (правда, только вот вокруг древних очагов культуры) в плане ее непреднамеренного отказа от садизма и измывательства над совершенно ни в чем неповинными людьми.
Но ведь бывало и с точностью до наоборот...
Иногда цивилизация так умело использовала духовность и культуру, что та преобразовывалась в меч, обращенный против дикого варварства с одной целью так вот и изжить его с бела-света толком не считаясь буквально ни с чем.
10
И вовсе тут не о чем спорить истинная гуманность - достижение высокой культуры, а доли цивилизации в этом благом деле вовсе нет, и, кстати, вот никогда ж ее практически не было...
поскольку оная вполне может убивать людей, словно тараканов, весело ухмыляясь, смотря на их безумные страдания по ящику под названием телевизор.
Главное - это чтобы невежественной толпе все как надо было всерьез обсказано и очень уж этак толково разжевано и растолковано, впихнуто в глотку официальной пропагандой.
Она-то, без всякого сомнения, чего только кому окажется угодно, с великой радостью проглотит, поскольку на данный момент времени веры и невежества в ней столько, что она примет на ура почти любое «откровение», загодя пришедшее от ее духовных и политических лидеров.
И еще весьма долгое время толпе быть в этом вопросе до чего уж слепо ведомой, легкой на подъем и очень даже понятливой...
11
Все это явственные огрехи цивилизованной жизни...
И это лишь одна культура, воистину учит аналитическому уму в области осознания разумной морали, а цивилизация от нее наоборот всецело отвращает, поскольку отводит от глаз ее представителей элементарную логику сострадания.
И совершенно не нужно того, о чем писал великий писатель Иван Ефремов в его наилучшем романе «Час быка».
«К великому счастью, деградация биологических наук на Тормансе не позволила такого рода "ученым" добиться серьезных успехов в тех зловещих отраслях биологии, которые в отдельных странах Земли в свое время едва не привели к превращению большинства народа в тупых дешевых роботов, покорных исполнителей любой воли».
12
Ох уж эта надежда на авось...!
От нее так и тянет дымком очень уютного ожидания, пока все само как-нибудь этак оно рассосется и обустроится...
Но на деле там, где правит дешевый популизм и великое самомнение возможно буквально-таки все что угодно.
И все усилия (все равно) приведут к вполне желаемому результату.
Люди они ведь все что-угодно съедят, какую-угодно отраву лишь бы та была хоть как-то съедобной, а потому чего-нибудь подмешать в общеупотребляемые продукты не составит никакого труда...
И если уж начнутся серьезные проблемы в связи с наступлением берегов на сушу, а вот еще и пустынь, то легче-то всего будет решить все проблемы с бунтующим населением простым его обкормом химическими заменителями нормальной пищи в сочетании с психотропными веществами успокаивающими буйные людские инстинкты.
13
Причем современная цивилизация в своих воистину хищнических чаяниях вполне могла бы именно к этому, и прийти даже и без особых внешних причин, но культура и истинное высокое искусство ему этого попросту не дали бы осуществить.
Однако вследствие надвигающихся природных катаклизмов все высокое и чистое еще запросто можно будет взять в оборот политическим путем, очень многое, объяснив временной и вынужденной необходимостью, но впоследствии сделав это обыденной практикой, дабы на деле иметь возможность проявить всю свою одеревенелую бесчеловечность.
14
И кстати это все уже было только вот при других обстоятельствах, да вот ведь истории свойственно ходить кругами и повторяться…
Чтоб уж людей стали считать за скотину…
Для того ж вполне достаточно планомерного развития тоталитарного общества с его ярым преклонением пред абстрактным добром, которое вызывает у населения самую естественную отрыжку, а оттого-то оно и становится буквально ко всему апатичным, а посему совершенно безвольным...
Однако все человеческое тому ж воспротивится…
Ну что ж во имя того, чтобы попросту отменить обыденную житейскую совесть буквально все у нас теперь будет объясняться одними лишь высшими соображениями, а не обыденными и элементарными истинами простой и естественной жизни.
А это вот и приводит к куда большей утонченности старого хитроумного зла, дабы ему снова взять да протиснуться сквозь угольное ушко в (возводимый заново, но по тем же прежним чертежам) новый мир высоких идей и мыслей.
15
Еще в древнейшей античности цивилизованные люди прекрасно могли, живя в атмосфере праздности, выдавливать последние соки из бедноты, обирая ее до самой последней нитки, не принимая никаких принципиально существенных возражений... Поскольку культура - это не обустроенный кем-то быт, а внутреннее чувство прекрасного и высокого...
Многие садисты, изуверы и мракобесы вполне ж умели светлой стороной их души действительно понимать хорошую музыку и поэзию, поскольку для того чтобы душевно внимать каким угодно видам искусства вовсе не требуется ни совести ни морали, а одно вполне стоящее развитие, которое кстати вполне может быть и всецело односторонним.
А вот действительно полноценное развитие личности произойдет только-то вместе с прививанием гуманизма и морали, причем обращенной также и внутрь, а не только сугубо наружно.
16
Так уж оно выходит, что извращенная мораль, обращенная в меч, карающий грешников и злодеев - есть пламень души современной цивилизации, а начало свое она берет от темных веков средневековья.
Тогда всякого посмевшего отойти, хоть немного в сторону от протоптанной веками колеи тут же жгли на костре, принося его в виде жертвы Ваалу, во вновь возрожденном язычестве единственное, что примерившем на себя христианство, как некую внешнюю одежду.
Заодно вот еще напялив под него «нижнее белье» своей великой святости, что вполне однозначно еще лишь усугубляло и без того наихудший из всех возможных ликов сущих извергов и палачей.
17
И снова хотелось бы то заметить, что единственные те, кто всегда спасал западную цивилизацию, от абсолютно полной потери всякого истинного духовного облика были одни носители высокой культуры.
В то время как все остальные люди были навроде змеи сбросившей старую, износившуюся кожу дикости, а вместо нее облаченные в сверкающую на солнце, яркую чешую современной степенной цивилизованности.
Однако внутри воистину светлых перемен так ведь и не произошло, поскольку внешнее (приспособленческое) изменение формы, как правило, ни в чем не соприкасается с сугубо внутренней стороной всякого развитого сознания.
А уж в особенности это так без того чтобы именно к этому были направлены целенаправленные усилия чьих-то гуманных учителей а уж тем паче (кстати, что автору кажется куда более важным) чьих-то конкретных родителей и воспитателей.
А ярче всего (наиболее отчетливо) все это проявилось в тот самый момент, когда изнеженный цивилизацией европеец, попадал в необузданные, еще не переоформленные зарей цивилизации безмерно дикие условия, при коих не было твердого закона, как и сдерживающей всю его хищность, строгой общественной морали, а посему он обращался в истинного зверя, доселе вовсе невиданного под звездами зодиака.
18
Да и в Европе было б немногим-то лучше, кабы развитие цивилизации пошло абсолютно односторонним путем, этак допустим самого максимального потребления буквально всего на белом свете, включая и духовные блага.
В подтверждение этому тезису можно привести слова слабого, а к тому ж еще и изрядно подпорченного идеологией советского писателя-фантаста Георгия Гуревича, да вот ведь надо отдать ему должное здесь он бьет, как говориться не в бровь, а в глаз...
«Пленники астероида»
«- Я построю себе дворец, - вслух мечтал Ренис. - Одна комната будет янтарная, другая - из слоновой кости, в третьей - мои золотые листы на стенах вместо обоев. Устрою картинную галерею для себя, для одного себя. Были когда-то на свете премудрый Леонардо, жизнелюбивый Рубенс, сентиментальный Грёз, томный Гоген, писали, вкладывали душу в полотна, страдали... А я куплю их души и на стенки повешу, пусть щекочут мои нервы...»
19
Такие люди среди холодных дельцов они сплошь и рядом...
И только ведь люди, так или иначе растапливающие своим духовным началом лед в сердцах алчных ничем ненасытных хищников, то было и будет их делом предотвратить обращение человека-потребителя в дикого врага всего того, что только можно полностью раз и навсегда навечно же сокрушить.
А восприятие мира вещей как чего-то мало по сути отличного от большого корыта, в которое надо б нос свой сунуть да и захапать, куда поболее других, покуда силы на то еще есть, это-то и порождает идеологизированная, живущая одним сегодняшним днем серая бездуховность...
…или наоборот утонченная духовность, того же серого потребительства только вот в более широком, однако, чисто утилитарном смысле.
20
И так уж оно выходит, что духовная сущность потребителя всех ныне существующих благ запросто может низвести человека от природы доброго до сущего состояния полнейшего примитива в плане его чего-то действительно стоящей гуманности к ближнему своему.
Ну а светлый технически подкованный, овеянный духом возвышенного искусства разум вполне так может он послужить одним вот острейшим хирургическим инструментом социального зла и совсем уж не более того.
21
Представителей одного и того же народа начали делить по их чисто внешним свойствам еще задолго до принятия на ура их грубого и противного всякому разуму распределения по социально-классовому признаку...
Когда-то ранее люди могли быть разделены на ангелов и демонов, к примеру, по их мало в чем разнородной религиозной принадлежности... как говориться при одной и той же, в сущности, вере.
И раз уж ближний был охарактеризован как-либо иначе по принципам расы, общественного положения или по каким-либо иным совершенно безличным критериям, его уже можно было считать не более чем скотом, издох так и ладно.
22
И это ж одни только истинные граждане мира сего, своим величественным духовным ликом освещали жуткую тьму всех веками сложившихся грязных социальных, нравственных, этнических, религиозных предрассудков.
И то было их рук дело предотвратить уничтожение всего человеческого в душах всегда ж этак праздных обывателей. И именно им мы и обязаны своему моральному чувству, как и нашей истинной духовности.
Не то чтоб - это никак не могло бы существовать и без них, однако будучи крайне хрупким, светлое и высокое обязательно было б незамедлительно в людских душах разрушено всевозможными цивилизованными вандалами во имя своих личных, корыстных интересов.
23
Это ведь именно люди высокой души заполнили собой всю ту социальную нишу, без которой не могло быть сегодняшнего дня в его современной интерпретации.
Без них были бы варварство и жестокость, лишь тем более грандиозные, в полнейшей единоутробной связи с тем, что так уж выходит...
Цивилизация вполне способна, насаждать особого вида, искусственную брутальность, а человек он до сих пор еще многое воспринимает исключительно извне, а вовсе не имеет его где-то в себе заранее аккумулированного, изначально самой природой в нем заготовленного.
Люди они не кузнечики, чтобы рождаться с вполне обозначенной программой действий, а значит, внешняя среда вполне способна почти любого взять в свой оборот!
И вся суть вопроса, в том, а сколько ж для этого понадобиться усилий, дабы добиться нужного кому-то результата, а также вот насколько целенаправленным окажется - это самое внешнее воздействие.
24
А кроме того до чего же на деле важно реальное видение конкретной (ни в коем случае не бумажной) альтернативы всему тому, что происходит буквально повсеместно где-нибудь рядом.
Вот что нам поведал о подобного рода коллизиях общественного бытия великий писатель Иван Ефремов в его замечательной книге «Час Быка».
«Идиотские критические замечания, поношения, шельмование людей на производстве или в сферах искусства и науки пронизывали всю жизнь планеты, сдавливая ее отравленным поясом инферно. Очевидно, в дальнейшем при той же системе управления будет все меньше доброжелательности и терпимости, все больше злобы, насмешек и издевательств, свойственных скорее стаду павианов, чем технически развитому человеческому обществу».
25
Ведь в том-то и дело, что технически развитое общество, совершенно не заботящееся о поднятии уровня своей культуры, а скорее, наоборот, во всем стремится ее во многом этак еще упростить и крайне опошлить, как-либо всецело усреднить массы, обратив их в послушных исполнителей, тем лишь обрекает их к весьма явственному возвращению вспять.
Причем техническая оснащенность в этом вопросе выполняет насущную роль рычага, и может статься, что пресловутый прогресс в самом недалеком будущем окажется злющим врагом всякий духовности, поскольку оная имеет своим очагом прямую связь с природой, а не с движущимся и бренчащем железом.
26
Да, действительно люди, создающие культуру, а не ее жвачное, мычащее и сюсюкающее чего-то о высших чувствах подобие, вырывают нас из тьмы невежества, явно так приподнимая в нас духовный потенциал.
Однако истинное ее восприятие отнюдь же неравномерно.
У одних оно явно избыточно, зато у других... Толпа простых, безыдейных граждан всегда жила сама по себе, рождаясь и умирая, по тем же раз и навсегда устоявшимся на веки вечные канонам бытия, по которым обитают в этом мире растения, а впрочем, и все иные хоть сколько-нибудь активные живые существа.
27
А все-таки люди движущие нашу планету вперед в чисто техническом плане далеко не всегда в чисто в духовном смысле хоть в чем-то получше и выше обычного жующего свой хлеб обывателя.
Надо бы помнить, что само их направление этого от них нисколько же не потребует, как впрочем, и от всех тех, кто тем или иным образом употребляет плоды высокой культуры.
Да вот еще, также и те, кто ее создает, и они тоже более чем несовершенны в своем духовном и моральном облике.
И это истинная правда...
Да вот беда, тот, кто духом своим хоть немного выше невежественного обывателя сам себя подчас считает, чуть ли не небожителем.
Однако принадлежность к интеллектуальной, якобы возвышающейся над всем остальным простым людом привилегированной касте никому собственно не дает права расценивать гремящих цепями обыденности обывателей, в качестве представителей общества, второго, низшего сорта.
В том-то и проявляется весьма насущный на наш сегодняшний день прообраз Кжи и Джи будущей нашей с вами планеты Торманс.
28
Кто ж он вообще такой этот великий духом человек образец настоящей над всем мелким бытием приподнятой культуры?!
Да в сущности никто!
Ничем таким уж и впрямь особенным, над всеми прочими (обывателями) он уж нисколько-то, в сущности, ну никак вот не возвышается?
По большей части то весьма надменное мнение о самой себе со стороны интеллигенции есть один лишь проблеск старого как этот мир аристократизма, голубой крови рядом с мужичьем, от которого несносно –хлебом и навозом пахнет.
29
На самом-то деле простой народ он почти во всем идентичен людям со столь ярко выраженными, нетривиальными свойствами интеллекта, что может оно так уж с виду ненароком показаться, будто их мозг и впрямь на целых полтора килограмма тяжелее, (как у дельфина) чем у всех остальных, прочих, рядовых членов общества.
Причем надо бы, то заметить, что в своем абсолютном большинстве почти все без исключения люди берут истоки своих семейных корней от тех же самых, не столь уж и далеких предков. Поскольку внук или даже сын простого рабочего может стать (при наличии к тому соответствующих способностей) зав кафедрой, а то и членом академии наук. И вся существенная разница между ним и его родителями, проявит себя в чем-то по сути одном - не столь уж и важном.
30
В этой жизни и впрямь не так уж и мало всего того, что для самого по себе умственного развития как такового оно и вовсе не важно. Например, тот же Чкалов, родившись в 18 веке, летчиком точно б не стал.
А вот смог бы он им стать кабы на момент его рождения, и далее никто так и не изобрел рабочую модель аэроплана?
Конечно же, нет!
Автору, вообще думается, что и сегодня среди нас живут люди, несомненно, талантливые, да только в чем-то таком, что когда-нибудь обязательно же возникнет, но только через пару другую тысячелетий.
31
Дать им насущную возможность на деле проявить себя наше настоящее время ну никак уж оно не может...
Да и вообще любая истинная гениальность без крайне необходимого ей развития ничего ж сама по себе нисколько не стоит!
И раз уж вышло у человека выделиться из всего остального непривилегированного народа, то это вовсе не чудо, а только одно весьма существенное удачное стечение многих жизненных обстоятельств.
Такому человеку всего-то может быть повезло, что ему было дано пересилить плотно окружающие его неблагоприятные условия, приобретя при этом то развитие его естественных, природных качеств и талантов, коие не имел возможности в себе сформировать и развить, никто из его близких родственников или говоря иначе, ни один из его далеких предков.
Однако то нисколько не значит, что они были его хоть в чем-то от природы глупее.
32
А все-таки хотелось бы в тайне лелеять надежду, что со временем, станет куда более вероятным, несколько же лучше выявлять яркие народные таланты из необъятной серой толпы ничем не выделяющихся обывателей. Для этого надо б уже изначально отказаться от слепого среднестатистического принципа равенства, заменив его равенством полноправных возможностей.
Ради действительной реализации данного принципа каждому, кто на деле сможет внести существенный вклад, в дело науки, получив университетское образование... надо б их выделить из общей массы, создать им совершенно особые льготные условия.
33
Естественно, что делать подобное можно только в случае особой природной даровитости... поскольку в подобном случае даже взяв на себя заботу обо всей многодетной семье государство от подобного шага только еще когда-нибудь выиграет.
Конечно, тут же само собой могут начаться разговоры про возможные обиды и явно неправомочные сравнения...
Мол, это все как было на планете Торманс - Джи и Кжи...
Однако есть же разница - никто людей обладающих исключительно средними способностями насильственной эвтаназии в 25-летнем возрасте подвергать нисколько не предлагает...
Просто если возобладает принцип искусственного равенства возможностей для буквально всех слоев населения... тогда на самом верху общественной пирамиды еще обязательно появится, куда поболее вполне достойных людей, а не одних только потомков важных деятелей прошлого, или же тех, кто принадлежит к некой определенной, просвещенной прослойке общества.
34
Ведь выйдя из этой среды, почти каждый имеет свое более чем законное право вполне так всерьез рассчитывать, что и для него тоже обязательно приберегут более или менее теплое местечко.
И так оно отнюдь не со вчерашнего дня повелось!
Об этом еще Лев Толстой в его гениальной «Анне Карениной» написал.
Вот его слова.
«Половина Москвы и Петербурга была родня и приятели Степана Аркадьича. Он родился в среде тех людей, которые были и стали сильными мира сего. Одна треть государственных людей, стариков, были приятелями его отца и знали его в рубашечке; другая треть были с ним на "ты", а третья треть были хорошие знакомые; следовательно, раздаватели земных благ в виде мест, аренд, концессий и тому подобного были все ему приятели и не могли обойти своего; и Облонскому не нужно было особенно стараться, чтобы получить выгодное место; нужно было только не отказываться, не завидовать, не ссориться, не обижаться, чего он, по свойственной ему доброте, никогда и не делал. Ему бы смешно показалось, если б ему сказали, что он не получит места с тем жалованьем, которое ему нужно, тем более что он и не требовал чего-нибудь чрезвычайного; он хотел только того, что получали его сверстники, а исполнять такого рода должность мог он не хуже всякого другого».
И вот надо ж всегда пристроить на самые теплые места именно тех, кто славен одним лишь своим родством, а потому с детства близок к высшим слоям общественного организма.
И главное так уж принято их к тому же обращать в людей гигантов, а остальные они вроде муравьев у них под ногами... надо будет, задавят, сколько захотят во имя интересов всего остального гигантского муравейника
35
А между тем и для самой серой во всех отношениях личности вовсе так не окажется хоть сколько-нибудь серьезной проблемой приобрести любую, даже и самую значительную должность, если уж он кто-то, кто имеет стародавние семейные связи с кем-либо из высших сфер общества. И кстати никто из них не есть истинный образец некого возвышенного разума!
Как раз таки, наоборот, от полноты грудью вдыхаемого ими воздуха, они и творят самые дикие бесчинства потому что, им, видите ли, все это нисколько не возбраняется, а потому значит можно...
36
Еще Грибоедов устами Чадского обличал этих ханжей готовых во имя высшего блага общества на самый высочайший подвиг, прокладывая себе путь к его великому достижению телами недостойных хоть сколько-нибудь лучшего к себе отношения, совершенно никчемных людей.
Вот слова Грибоедова.
«Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве».
А почему бы и не проматывать общие (считай ничьи) народные деньги, если уж к ним имеется хоть сколько-нибудь легкий и совершенно безопасный доступ?
Ведь суд все равно, скорее всего, оправдает, главное со всеми по-братски поделиться, а то обиженные и обделенные они-то как раз более всех других свой голос и подают про кем-то слишком уж беззастенчиво наворованное добро.
37
Конечно - это далеко не всегда и не везде так, но факт, между тем он так и останется фактом, абсолютно неоспоримо, что доказывать себя мыслящим человеком, куда ж оно легче именно тому, у кого всего этого было буквально-таки в изобилии, всегда этак рядом и под боком.
Так что, в аккурат, именно из-за такого рода жизненных факторов, не так уж и редко одно только случайное сочетание хромосом оно, значит, и определяет, кому быть образованным человеком, а у кого к тому нет и не может хватить душевных сил или физического здоровья.
И в лучшем случае его путь совсем не будет усеян розами, а этот фактор иногда создает низкопоклонных холуев с большими научными званиями...
38
А, кроме того, общество не так уж давно вообще было разделено на своих и чужих, так что простолюдинов за равных себе по индивидуальному интеллекту, никто тогда не считал. Зато общий народный ум в те не очень-то далекие времена явно так во всем преувеличивался.
Классовое сознание на Руси оно вообще может и не само по себе вдруг этак резко усилилось, а только вот в связи с огромным багажом наследства Льва Толстого...
Попробовав сунуться в народ и получив при этом по носу, как и набив себе шишку на лбу, чувствуя внутри самую ужасную оскомину, российская интеллигенция окончательно заперлась сама в себе.
Что было толку от воззваний Толстого объединиться с народом столь ярко прекраснодушно выраженных в его «АННЕ КОРЕННИНОЙ». Это вся его внешняя, несколько одутловатая одухотворенность...
Внутри он как был барином так им до конца своих дней и остался. Вот самый конкретный тому пример из другого его великого произведения
«Война и Мир».
«Ну давай спорить, - сказал князь Андрей. - Ты говоришь школы, - продолжал он, загибая палец, - поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, - сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, - из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье - есть счастье животное, а ты его-то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по-моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3-м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет».
39
Вот оно воистину животное мнение господ, обо всем их честном народе, преподнесенное словно на блюдечке великим общемировым классиком. Автору попросту в то не вериться, что Герберт Уэльс не читал Льва Толстого такого и быть-то никак не могло. А вслед затем он и начертал свое несчастное несветлое будущее в его повести «Машина Времени» и уж, не из-за этой ли натужной сентенции великого русского графа у него и возникла идея, разделить будущее общество на два различных биологических вида?
40
А между тем некоторые - это явно так осуществили в нашем сегодняшнем настоящем, как в Англии, да так и в России основываясь на одних околонаучно безумных теориях о самой принципиальной разнице между расами или классами живых людей. Вот чего нашлось про то у выдающегося писателя Андрея Платонова в его исторического значения повести «Котлован».
«Девочка могла бы быть и дочерью Чиклина. Мать ее даже хотела, чтобы было так. Но все равно ребенок едва ли был бы лучше и разумнее. Зачал девочку, наверное, такой же, как и Чиклин, мастеровой человек, стало быть, плоть в ребенке из одного классового котла. А если кто и радовался ласкам умершей женщины, то эти ласки не есть квалификация ребенку. Это не человечество».
Эти строчки были подчищены цензурой из конца третьей части, так что на бумаге их попросту нет, и только в аудиокниге они все же теперь присутствуют.
41
Вот уж до чего дошло! Большевики и детей уже по их зачатию стали разделять на классы! А люди, они все по сути своей одинаковые и только один цвет их кожи или то, что тоже иногда случается разный культурный опыт, труд и национальный колорит делают их несколько иными, но все это эфемерно в глазах главного, общего для всех них общечеловеческого начала.
Причем то, что является более чем доступным для понимания всякого развитого человека, так это весьма явственное осознание того, что области знания очень уж они широки.
Так что из этого следует вполне однозначный вывод, понять то, кем бы стал (имея к тому возможность) тот самый человек, что все же получил бы должное воспитание и прежде всего домашнее образование, никоим образом того не выйдет, просто составив общий его психологический портрет
42
Но все это мелочи, главное оно только в том, что это мы люди в истинном самом полноценном смысле этого слова, а все остальные для нас ничтожны, поскольку думать им попросту нечем.
Соответственно записав всех обывателей в безмозглых обормотов, невольно создашь из себя властелина буквально всей видимой вселенной!
А на самом-то деле выходит же так, что кроме действительно выдающихся людей, и тех, кто весьма явственно страдает умственной отсталостью, представители различных слоев общества, в целом довольно-таки схожи по всем параметрам своего среднего интеллекта, выбились ли они в люди или нет.
43
Основная разница пролегает в одной области восприятия окружающего мира, за счет полученного в домашних условиях воспитания и высшего образования, и дело тут вовсе не в какой-то там голубой крови - аристократизма духа.
Главное на сегодняшний день различие между интеллигенцией и всем прочим малообразованным народонаселением, (кроме учебы в университете) заключается, по всей своей сути, только-то в том, что первых в отличие от вторых всерьез приучили, употребляя, пережевывать не одну пищу физическую, но также духовную.
44
Культура современного цивилизованного человека сама по себе без того внутреннего наполнения, к коему ее может принудить одно только до самого конца продуманное воспитание, является чем-то чисто исключительно внешним, однако ж легко шелушащимся лоском, следствием удобной и ласковой жизни.
Интеллектуальный труд он сам по себе никого не облагораживает, а единственное чего вообще добавляет, так это апломба, морщин на лбу, кое в чем расширяет внутренний кругозор, да только в том самом случае, коли сам человек того вполне пожелает.
45
Разнообразие рациона, оно еще вовсе-то не указывает на куда большую восприимчивость к тому, что не является сущей обыденностью бытия, во всех его сколь уж весьма обывательских проявлениях. Потребление человеком всего того, что может дать ему жизнь и природа процесс естественный и простой. Поэтому нет никакой серьезной причины, для возвеличивания самих себя до тех самых высоких небес из-за одной лишь способности к вполне осознанному, да только вот совсем не творческому, а скорее более чем обывательскому поглощению...
Буквально всех тех изысканных душевных благ, что пока еще столь уж малодоступны довольно-таки многим простым людям, и вовсе не в силу темноты их недоразвитого интеллекта.
46
А прежде всего потому, что они могут лишь охватить один вот и только занимательный сюжет, а вовсе не всю красоту и величие замысла. Но это как раз происходит не иначе как оттого, что обыватели всего-то нисколько к усвоению чего-либо действительно нужного для полноценного развития своей личности, пока еще попросту неприспособленны. И связано - это со всеми теми столь обыденными факторами весьма недалекого в смысле их бытовых потребностей существования.
47
Причем речь идет далеко не обо всех, а только о подавляющем большинстве синих воротничков. Однако ж те, кто зарабатывают себе на жизнь своим недюжим интеллектом, они-то попросту попали в еще изначально довольно-таки удачные условия или же им хватило сил вырваться из их мещанской среды, но это всегда удача, запас здоровья, нерастраченных в вечных домашних склоках нервов, а не какая-то сама по себе голубая кровь.
Однако некоторые сколь же мнимые представители великой аристократии духа зачастую именно в том глубоко убеждены, что еще изначальным первоисточником их высокой духовности и «цвета крови» являются сотканные из красивых чувств фолианты высокохудожественной литературы.
48
А, тем не менее, данное суждение не более чем абсолютная чушь, поскольку дети, словно маленькие обезьянки во всем берут пример со своих родителей, а все остальное для них аморфно и не является живым образчиком для их внутреннего чувственного анализа.
Так что из этого сам собой проистекает тот беспросветно убогий факт, что всеми нами любимая литература может быть одним только дополнительным наглядным пособием, стимулом, но никак не светочем высших истин во тьме душевных скитаний.
Ну а, кроме всего остального прочего, книги вовсе не приучают человека к здравым, светлым и высоким мыслям - это ведь совсем не то, ради чего они были кем-то задуманы и предназначены.
Их предназначение всегда заключалась в том, чтобы приоткрыть человеку мир глазами других людей, и именно в этом и есть вся их основная задача.
49
Всецело же утилитарный подход к ним начинается с того их конкретного применения в сфере самовозвышения своей собственной личности над другими посредством необъятного чтения великого множества авторов, хотя еще две (без малого) тысячи лет назад великий римский философ Сенека предупреждал против такого всепоглощающего подхода к литературе.
Вот его слова.
«Большая библиотека скорее рассеивает, чем получает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих».
50
И именно поэтому некоторые возвышенные личности, от такого всеобилия полученных ими чувственных впечатлений, посредством так сказать самого всестороннего проникновения в мир книг и полного растворения в нем на всю неизменно исподволь окружающую их реальность в дальнейшем постараются почти совсем уже не оглядываться.
А все, только-то потому, что там все уж излишне серо и невзрачно по сравнению с выдуманным миром светлых фантазий.
51
А книги надо любить за душу их авторов, а вовсе не за то, что они представляют из себя вполне изысканное блюдо, поданное в роскошном ресторане под названием «Душевная благодать». Ведь дело, то вовсе не в благостном, умственном и задушевном усвоении книг, которое куда скорее более всего увязано с процессом пищеварения, (хотя и в духовном смысле), чем с неким подлинным душевным подъемом над низинами плотского мещанства.
52
Оно-то, кстати и приводит к мыслям о своей великой значительности по сравнению с ничего не значащим песком эпохи, текущем в одном и том же неизменном направлении от рождения к старости, смерти.
Подобное видение мира совершенно недопустимо, поскольку самовозвышение над серой толпой без того, чтобы на свой Олимп пришлось взбираться с большим рюкзаком за спиной, не раз рискуя сломать себе шею, всенепременно означает одно только явное чванство, а также засилье широко образованного невежества.
53
Такие люди более всего думают как раз вот о своем личном благе, а не каком-то им совершенно неведомом большом и общественном, делая это не от великого всепоглощающего эгоизма, а только-то потому, что сыны книжной премудрости считают людей обыденных, недостойными вящей заботы об их мелких житейских интересах.
Зато как отчаянно они раболепствуют пред высокими идеалами, идеями способными поднять всю людскую массу на борьбу неизвестно за что, но сколь уж утопически, иллюзорно благородное, а также вот чистое во всех его самых что ни на есть запредельных благих намерениях.
54
И вот значит те, кто несут на щите всенепременное общее благо, они-то уж обязательно еще устроят после захвата светской власти и престола Господа Бога некое подобие рая с самым дешевым и питательным рационом за счет рабов. Мелкий и ничтожный люд при таких делах вполне так может статься, уж тогда окажется, чем только чьей-то «великой душе» будет угодно, а в том числе и пищей для привилегированной расы, или тем паче для самих-то себя.
Но то лишь в нацистском случае, а при нашем развитом пофигизме реальностью было то, о чем написал в его книге «Час Быка» Иван Ефремов.
«Виды убийства многообразны. Убивают несоответствием выполняемой работы и условий, в которых она проводится. Отравляют отходами производств и моющими химикатами реки и почвенные воды; несовершенными, скороспелыми лекарствами; инсектицидами; фальсифицированной удешевленной пищей. Убивают разрушением природы, без которой не может жить человек, убивают постройками городов и заводов в местах, вредных для жилья, в неподходящем климате; шумом, никем и ничем не ограничиваемым».
55
Собственно вообще осознать, чем все это в ближайшей действительности будет чревато, а уж тем более, не прикрывая личины открыто протестовать мало, кто воистину отваживался.
Причем, как минимум отчасти это происходило и оттого, что художественные книги создавали, а впрочем, так ведь и создают слишком уж удобную всяким недалеким умам иллюзию впрямь-таки райского блаженства, уводя человека от всех реально существующих ситуаций. А потому они послужат истинным погостом для духовного идолопоклонства, а уж в особенности для тех, кто на них истово молится, а не вдыхает всей душой аромат чужих мыслей и светлых чувств.
А между тем именно - это и порождает истинно благодатную ответную реакцию и вовсе не в виде некого утробного удовольствия от хорошо пережеванного и переваренного внутри красивого слога. Но вот как же, те, кто являются озверелыми литературными мещанами, как именно это, в сущности, происходит у них?
56
А вот у них-то бывает буквально столько души и столько духовности, что никаким прибором ее никак не измерить, однако когда надо с кем-то всерьез воевать, а в том числе и в чисто социальном плане, они почему-то так сразу стушевываются, и бравады от них не жди.
Да и в сугубо мирной довольно же не бесконфликтной жизни тоже очень уж заметна эта явная их тенденция прижаться б к власти, да поплотнее, что всегда изобилует немалым числом компромиссов или полукомпромисов с общественной этикой и моралью. Причем касается это практически всего, что только хоть как-то может угрожать их материальному благополучию.
57
А отсюда, в том числе и готовность к попранию, каких угодно принципов совести, дабы иметь реальную возможность тихо уйти в свой иллюзорный мирок, в котором нет никаких бурь, а всегда одна тишь да гладь, а вокруг хоть трава не расти.
Вот как описывает это Иван Ефремов в его книге «Час Быка».
«Ученые владыкам помогали во всем: изобретая страшное оружие, яды, фальсификаты пищи и развлечений, путая народ хитрыми словами, искажая правду. Отсюда укрепившаяся в народе ненависть и недоверие к ученым, стремление оскорбить, избить, а то и просто убивать «джи», как прислужников угнетателей».
58
То, что описывал в своей книге Иван Ефремов, есть диалектическое развитие всепланетной диктатуры, и как бы она себя в дальнейшем не называла - это одни детали, причем весьма незначительные, а вот сущность она одна и та же с мелкими ответвлениями, существующими только на первых порах.
После полного захвата власти разница, в конце концов, неминуемо бы исчезла, а если даже и не сразу, то так со временем, постепенно. И прочнейшим (в смысле его устойчивости) трамплином в озеро невообразимо дикого блаженства всеобщих ранее никем не наблюдаемых страданий масс простого народа, стал бы как раз таки великий прекраснодушный идеализм.
Это ж он, прямо-таки надрываясь от безмерного усердия во всеуслышание вещал... Вот, оно мол, то, что нынче-то оказалось, вполне так доступным в плане его теоретического обоснования, как и чисто абстрактного «осязания» в рамках сухой теории (настоянной, прежде всего на жажде крови эксплуататоров) оно-то и есть тот самый образец разумного и более чем благостного бытия...
И ожидать его следует в самом ближайшем будущем надо б только всем нам собраться и старую темницу общественного бытия уж как следует получше бы (до самого основания) раскурочить...
59
Тот, кто собирался воплощать в жизнь - это форменное безобразие в его столь неумелом и неловком «напяливании» на нашу извечно суровую обыденность и данность был до чего вот подкован и, безусловно, грамотен в голых книжных изысках пламенных идей, отпечатанных серым шрифтом по белой бумаге.
Однако ж одного этого для истинного осознания всех воистину необходимых мероприятий во имя воплощения в жизнь светлых бликов грядущего было нисколько же недостаточно. Да вот еще, бряцая «пустыми, блестящими тарелками настоящего» про скорый светлый рай трендеть вовсе б не следовало, поскольку это более чем бессмысленно, как и безмерно вредно для всякого здравого рассудка праздных обывателей.
60
Сама идея может быть величавой и прекрасной, да вот беда совершенно ж пока на наш сегодняшний день неосуществимой - так почему ж это из-за нее должны гибнуть живые люди к тому же затянутые в борьбу за нее зачастую силком безо всякого их спроса?
Люди, ведут себя до того нерационально, что их попросту надо все время поправлять и указывать им нужный и правильный путь?
Но как только любят некоторые эту свою куцую логику, начисто отторгнутую от всего, что ее может увязывать с самой простой конкретной реальностью.
Однако же вопрос возможно ль вообще быстрое эволюционирование, даже вот одного отдельного человека? Ответ он естественно отрицательный, а вот возможен ли быстрый регресс, вот этого да действительно сколько угодно.
61
Любая спешка и насилие по достижению добра (не по предотвращению отвратительного смертоносного зла) всегда чревата полнейшим перерождением чего-то прежнего исключительно надуманного и аморфного в сколь уж чудовищное зло, что сметет все на своем пути словно лавина.
Поскольку не может же исходить никакого добра от светлых идеалов, оторванных от всякой почвы их-то надо бы для начала апробировать на разных малых группах добровольцев, и только затем (не при помощи силы) предлагать их всему остальному обществу. Оно-то всегда начисто отвергает буквально всякое новаторство во всем стараясь придерживаться старого и давно уже им испытанного.
62
Мысль, не нашедшая себе места в официальном переустройстве бытия (как то показала практика) либо уносится в совершенно недоступные дали ярчайших светлых идеалов, либо загнивает на корню и к ней обязательно притираются прохиндеи стремящиеся силой подмять ее под свой личный контроль.
Кроме того неподтвержденная практикой социальная идея работать вообще попросту не может. Впрочем, как и всякий чертеж почти тут же перенесенный из бумажного формата, в конкретно движущийся, вполне так вроде готовый к работе механизм.
63
Вот и истинная гуманность изобретателя гильотины оказалась мечом, занесенным над французской культурой. Хоть сбежать было куда, а то б совсем страну обезглавили ярые революционеры. Россия их опыт не только повторила, но и преумножила, что совсем не пошло ей на пользу, как впрочем, и всему этому сколь еще мало обустроенному миру.
Но началось, то все с гнилостного перевоплощения христианских идей, в одну явную подпорку существующему деспотизму, а этого б не было, да и не могло быть до новых будто значиться куда более в этическом плане просвещенных времен.
64
В эти новые культурные времена начался «абсцесс старой веры» сопровождающейся перенесением грядущего рая на грешную землю путем однозначного переворачивания общественной пирамиды...
Это и стало символом нового бытия...
И было сделано все для того, чтобы народ доверился этому свету во тьме...
Ранее он просто не знал еще совсем ничего другого, акромя своей обыденной канвы и особо стараться священникам, возбуждая в нем веру в его грядущее блаженство всерьез в том необходимости вовсе так не было.
Поскольку времена тогда были серые и невзрачные, однако просветительством на Руси можно было бы и по-иному совсем заняться. А то от мотыги к самолету можно вот в точности с тем же узелком знаний за спиной прошагать.
65
Но вот, однако, повысить технический уровень знаний, вытряхнув все старую веру, это совсем еще не означает усовершенствовать человеческое сознание.
И главное все едино надо же будет ему обязательно этак оставить некую аппетитную морковку в конце пути, если не для него самого, тот для его детей и внуков.
Ну а до начала всех преобразований все выглядело точно также, только вот государство тогда еще не догадалось поставить людей на колени не для моления Богу, а для столь же ревностного моления их родному государству.
И вот что поведал Федор Достоевский в его провидческом романе «Бесы».
«То-есть в том смысле, что чем хуже, тем лучше, я понимаю, понимаю, Варвара Петровна. Это вроде как в религии: чем хуже человеку жить или чем забитее или беднее весь народ, тем упрямее мечтает он о вознаграждении в раю, а если при этом хлопочет еще сто тысяч священников, разжигая мечту и на нее спекулируя, то...»
66
А чем, это не принцип будущего развитого социализма? Но откуда ж он вообще взялся на белом свете? Ведь из ничего, он бы не появился, а значит, надо было его откуда-то для всех нас извлечь!
А между тем все это искусственно взращенное образование возникло ровным счетом только-то оттого, что знания о жизни вполне так осознанно ограниченные по неудобным для чьего-либо восторженного восприятия параметрам, зачастую, куда худшая тьма духа, чем само принципиальное отсутствие каких-либо знаний вообще.
67
Честность, по определению причин, тех или иных явлений потребует осознания всех факторов, приведших к тем или иным последствиям, и их (в разноплановом смысле) тяжелым конечным результатам. При этом важно вот определить степень ответственности, за все какие-либо кем-то совершенные противоправные действия, а не рассуждать по принципу, «не прав, тот, кто сам во всем виноват». Поскольку это всегда одна чрезвычайно грязная полуправда. А между тем всякая истина, сколь уж она сложнее и объемнее, чем одна только ее сугубо рвотная отрыжка.
68
А ведь то совершенно не окажется важным, кто именно был первым и в чем таком сам во всем виноватым, ведь главное-то оно в том, а кто ж именно оказался в должный момент умнее и совестливее.
Раненная гордость и оскорбленные амбиции еще вполне так могут довести человечество до ручки двери, за которой нет ничего кроме одного только забвения всех наших чувств. Амбиции такого рода и превращают сегодняшнюю науку в хлыст, гонящий человечество впрямь, словно скот на бойню атомного или же химического ада новой общемировой войны.
69
Безумно вооружившись, до самой крайности плохо обоснованной логически ненавистью, можно же спрыгнуть в обрыв чудовищной глупости и кретинизма, последовательно непродуманных действий.
А мир между тем стал намного сложнее и куда ЧУТЧЕ к любым сигналам, во имя зла или светлейшего (одними только намерениями своими) добра.
И сама взаимосвязь между событиями, произошедшими в совершенно различных уголках Земли, стала теперь куда ж она крепче и серьезнее. Каждый цивилизованный человек, на сегодняшний день солдат армии, вооруженной до зубов новейшими технологиями. Да только во зло и погибель людскую, мало ли кто еще снова-то сможет им вполне этак по-свойски воспользоваться?
70
Однозначно вот только одно то, что возможности они у нас все время только растут, а вот мозг от этого сам по себе нисколько не увеличивается, как и не усовершенствуется во всем многоликом разнообразии функций развитого интеллекта.
Современные ученые, офицеры и генералы всеобъемлющего технического прогресса, они-то только воюют не единой армией, а каждый на своем отдельном, отведенном ему лично поле деятельности.
И вот для того чтобы серые массы были вполне этак всем уж довольны, им все время придумывают все более и более изощренные развлечения делающие иллюзию, все реальней и реальней. И что ж это будет в своем конечном итоге?
71
Можно ведь будет, в конце-то концов, всем этим детям, что сегодня с деланным ожесточением играют в разрушительные игры выдать в руки по пульту управления беспилотным самолетом, снабженным камерой слежения и автоматическим оружием, и с тем же «храбрым» азартом, они начнут палить в кого только политической власти, то будет угодно...
Вот пусть только им на врага пальцем перед монитором потычут и всего делов, ну а сидеть они будут в полнейшей безопасности вполне так возможно, что в своих собственных домах.
72
Но даже если и нет, то все равно, писатель Ефремов в его книге «Час Быка» был абсолютно прав, верно, предвосхитив многие черты будущего 21 столетия.
«Разрыв между нищей жизнью и развлечениями станет тем страшнее, чем сильнее иллюзия. Обеднение и сужение индивидуальной и общественной жизни человека все сильнее расходятся с теми нереальными видениями, какими его отуманивают. Искусственное величие, напряженность, полнота чувств в иллюзиях вызывают расщепление психики между призрачным миром и реальностью жизни».
А это в свою очередь обозначает весьма большое обилие массовых психозов, а также религиозных умопомешательств, изощренно направляемых хитрыми гангстерами, в какое-либо только им одним нужное русло.
А уж обосновать свои нехитрые принципы, как и весьма простенькие постулаты им окажется тем более уж совсем-то вот незатруднительно, беря себе на щит как истую и бескомпромиссную правду буквально любой из видов существующего нынче фанатизма.
73
А самое начало все эти «тифозные всполохи» дикого сектантства берут из оторванности от вполне естественных для всякого человека природных условий, скученности, задавленности, проникнутости сущим неверием ни во что святое.
Отдаление от природы, ведет к сущей олигархии, если не политической, то уж, по меньшей мере, экономической.
Ведь то уже полностью сейчас ясно, что, в конце-то концов, прокормить такую массу народа станет совершенно уже невозможно и тогда обязательно ведь отыщется некто прыткий, юркий и хитрый, кто блеснет мыслью как же ЭТО всех взять ДА досыта накормить.
74
Иван Ефремов все это предвидел и под другой планетой имел виду нашу Землю, поскольку она, крутясь вокруг своей оси, движется не только по околосолнечной орбите, но вместе с Солнцем ведет свой ход по галактической спирали, так что в течение двух тысячелетий, она по любому окажется уже совсем в ином месте.
Вот его слова.
«- Да, мы видели много печального,- согласилась Тивиса,- перебиты все звери, крупные птицы, выловлена рыба, съедобные моллюски и водоросли. Все это пошло в пищу во время катастрофического Века Голода. Погоня за количеством, за дешевизной и массовостью продуктов, без дальновидности, отравила реки, озера и моря. Реки высохли после истребления лесов и сильного испарения водохранилищ электростанций, за ними последовало обмеление и засоление озер».
75
А это и есть то, что в конечном итоге останется от всех этих героических усилий человеческого гения до конца использовать во благо всего человечества то самое, что нам вообще способна подать на стол хлебосольная мать природа.
А может нам, уже давно пришло время подписать с ней более чем назревший мирный договор и раз и навсегда прекратить все эти глупые (от их бесплодности и бездарности) попытки победить ее на бранном поле повсеместной битвы за ее нам полнейшее подчинение, а также и весьма заманчивое скорое «УЛУЧШЕНИЕ»?
76
Может то кому-то не ясно, что бесповоротное ее нами порабощение окажется в конечном итоге пирровой победой над всеобщим здравым смыслом, поскольку весьма ожесточенная борьба за знания, иногда так ее вполне собой напоминает.
Однако осуществляется все это людьми с большим прагматичным и очень даже развитым интеллектом.
Их основная беда это осатанело зверские амбиции…
Ведь битва зачастую идет отнюдь не только за знания, но и за научные звания, а впрочем, в том числе и за наиболее оригинальные способы выставить себя всесильными властителями и победителями «Его Ничтожества» мира живой плоти хитро воспользовавшись всей его буквально бессловесной данностью и обыденностью.
77
Природа, мол, всегда безнадежно слепа, и сколь уж глубоко апатична ко всем нашим все возрастающим нуждам бытия, в том самом практически незатронутом наукой ее вполне естественном виде.
А может ли быть, что наши степенные, и сколь бескомпромиссные ученые мужи всерьез решили заключить с ней долгосрочное пари на выживание?
Как то попробовал сделать тот самый небезызвестный молодой человек из рассказа Антона Палыча Чехова «Пари»
Однако как же только в его голову после столь бесконечно долгих лет мучительных раздумий все-таки проникла мысль, что все еще может пойти-таки прахом?
Один Бог про то ведает!
Но он действительно пришел именно к такому вполне однозначному умозаключению, а вот потому от его имени Антон Палыч Чехов и написал:
«Ваши книги дали мне мудрость. Все то, что веками создавала неутомимая человеческая мысль, сдавлено в моем черепе в небольшой ком. Я знаю, что я умнее всех вас.
И я презираю ваши книги, презираю все блага мира и мудрость. Все ничтожно, бренно, призрачно и обманчиво, как мираж. Пусть вы горды, мудры и прекрасны, но смерть сотрет вас с лица земли наравне с подпольными мышами, а потомство ваше, история, бессмертие ваших гениев замерзнут или сгорят вместе с земным шаром».
78
Но те, кому не довелось долго просидеть, взаперти и вовсе-то так не считают!
У них, видите ли, бродит в крови энергия бесшабашного панибратства с Создателем всего сущего, поскольку он у них, в таком надо же несусветном долгу…
Мол, он (или она мать природа) нам столь многое в прошлом так ведь еще недодали, так давай значит теперича, всерьез и всесторонне обдумаем все возможные пути и методы, как именно эту тупую высшую силу себе же в угоду во всем как-нибудь перехитрить.
Мы всего-то попросту заставим Создателя отдать нам, то, что он от нас так долго своекорыстно скрывал, и то в чем он всегда нас обделял.
А главное-то тут вот еще что осуществлял он все эти свои безобразия сколь уж неправедным, и до чего только наглым с его стороны образом действий.
79
НО ВПРОЧЕМ, МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ НА ФАКТЫ И С ЧИСТО АТЕИСТИЧЕСЧКОЙ ТОЧКИ ЗРАНИЯ КАКЭТО ДЕЛАЕТ ВЕЛИКИЙ ПИСАТЕЛЬ ИВАН ЕФРЕМОВ В ЕГО БЕСМЕРТНОМ В ДУХОВНОМ СМЫСЛЕ РОМАНЕ «Час быка»
«Лучшие умы были заняты в физике, химии, математике. Шаг за шагом биология и медицина расходились с физико-математическими науками в своем представлении о мире, хотя внешне широко пользовались их методами и аппаратами исследования.
В результате окружающая человека природа и он сам как часть ее предстали перед человечеством как нечто враждебное, долженствующее быть подчиненным временным целям общества.
Ученые забыли, что великое равновесие природы и конструкция организма есть результат исторического пути невообразимой длительности и сложности, в соподчинении и взаимосвязи интегральных частей. Изучение этой сложности, хотя бы в общих чертах, требовало многовековой работы, а земное человечество принялось неосмотрительно и торопливо приспосабливать природу к переходящим утилитарным целям, не считаясь с необходимыми людям биологическими условиями жизни. И человек — наследник мучительного миллиардолетнего пути, пройденного планетой, — как неблагодарный и неразумный сын, принялся растрачивать, переводить в энтропию основной капитал, ему доставшийся: накопленную в биосфере энергию, которая, как взведенная когда-то пружина, послужила для технического прыжка человечества…»
Однако этот прыжок может оказаться в конечном итоге оказаться преступным шагом в неизвестность…
Ведь и так на белом свете может, в конце концов, выйти, что раз уж бедолаге белому медведю властителю Арктики, в черепе дыру всеобщим потеплением проделают, то и нам от неурожая вследствие резких изменений климата (засухи и ураганов) вот то же самое еще претерпеть доведется.