Литература и журналистика

Хенрик Виснапуу - малоизвестный эстонский поэт, близкий друг Игоря Северянина. Каждый из них переводил поэзию другого на свой родной язык.
У меня есть только два стихотворения, принадлежащих этому человеку, о чем я очень жалею - однако найти более не получается. Надеюсь, если у наших формучан найдется что-либо из его творчества - то этим незамедлительно поделятся.
А пока выкладываю то, чем располагаю сама. )

---

Грустным позвольте быть!
В грусти любой из нас
Склонен творить добро,
Слушая Божий глас,
Тихий, как серебро.
Грустным позвольте быть!

---

Златисто желтый парк, златисто желто
сердце.
Два шага в золотом исчезновеньи.
Златисто желтый путь, златисто желто
сердце.
И двое - в золотом исчезновеньи.

Ах, двое в желто-золотой беседе.
Златисто желто сердце, точно осень.
Два шага в желто-золотой беседе.
Два сердца в золотых словах, как осень.

Два сердца в золотых словах и грезах.
В своем, - особом, - каждый угасаньи.
Одно из них, - мое, - в янтарных грезах.
Твое, - второе, - в блеклом угасаньи.

Златисто желтый парк, и золотые листья,
Как бабочек рой, ветер рассыпает
Златисто желтый путь, и золотые листья
Наветрены. К добру ль, ко злу - кто
знает?

октябрь 1919 год

Замечательные стихи...первое мне особенно по душе. Жаль, что отыскать другие произведения автора на просторах интернета непросто - может, удастся книгу найти? )

Volkonskaya, спасибо за открытое имя

Как хорошо! Меня всегда привлекало в поэзии, наверно, то, что я сама не могу передать, хотя очень хочу - ощущение течения света, ускользания, тихого мерцания жизни (это скорее о втором стихотворении).
Удивительно, что это эстонский поэт. Стихотворения у него (по крайней мере, те, что Вы привели) немного с восточным оттенком.

Неожиданность

За другом друг сосчитанные, странные,
Из шелка ночи тканные,
Подобны тканям, гаснут времена.
Дороги скрещены, а златопенные
Катятся воды в сини дна.
Над головой кружатся ветры ленные.

От ветра, как ребенку, сердцу радостно,
От пожен в солнце сладостно.
Печали забываются, как сны
Жестокие в шатрах лесов, и новые
Ликующие мне слышны -
О, радости, - кукушки дальнезовые.

Себя вести я поручаю случаю,
В пути себя не мучая,
Заманенный свистком, вхожу в вокзал.
Ах, неожиданность злостерегущая:
Тебя пред мною поезд мчал, -
Пронзила безнадежность душу жгучая.

Весна

Под звон колокольчиков сходит весна
на землю. Несмело сначала
на землю стопа ее станет одна,
останется в небе другая.
Да так и пошла, побежала -
одной по земле и по небу - другой,
ей вслед расцветает ковёр луговой,
сияя и благоухая.

Я с ласточкой прилетевшей совью
под кровлей гнездо камышовой
и звонкому жаворонку подпою
над клеверным полем цветущим.
Вся песнь - любовь, что ни слово.
Бутоны она раскрывает и мед
и золото в клювы кувшинок кладёт
на радость пирующим пущам.

пер. А. Королёва

Лесодомик

Нет опьяненности, нет больше страсти
И губ, овлаженных от поцелуя, -
Иных ветров уже отныне жду я,
Чтоб чутко-жизненным стоять в их власти.

Уж нет изменчивой исканий боли,
Мной перечувствованной в жажде женщин.
Алтарь иной красы теперь увенчан,
И лесодомик мой - под солцем воли.

О, воскресение в затихшем доме!
О, как невинно, одиноко ложе!
К нему берёзку прислонить пригоже...
Боль в сердце радостна, душа в истоме.

О ты, дыханье вокруг дома свято!
О, тихи шелесты в саду берёзы!
Мне хорошо теперь: ни дум, ни грёзы.
Неспешным временем душа объята.

Теперь ночь и луна

В сумраке снежело, как атлас.
Все мечты воскреснут - будет час.
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Без тебя так тяжело в те часы.
Без меня найдёшь ли путь свой ты?
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Белой шерстью падал снег везде.
Флейта скорби крепнет в темноте.
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Крыши побелели. Нет луны.
Похороны в сердце. И кресты.
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Когда в берёзах сок пойдет к вершинам
И сквозь наросты мха блеснёт кора,
Тогда вернуться зяблику пора
И свить гнездо в урочище зверином.
И черный дрозд на вербе трепыхнётся,
И верба серьги вывесит на солнце.
Здесь иволга порхнёт, там соловей -
И сладок станет воздух меж ветвей.

И с песней я приду в твои дубравы,
В ольшаники твои, в березняки,
Где у косули ноги так легки
И так густы целительные травы.
Таинственно влекут меня озёра.
Где птицы, недоступные для взора,
Паруются, хлопочут о гнезде.
Холмы, долины - родина везде.

Лечу к твоим полям, болотам, соснам -
По дикому, по птичьему чутью
Я отыскал бы родину свою,
Куда бы ни был против воли сослан.
Вернусь, крещён лесными хуторами:
Мне всё равно, выходишь ли с дарами,
Иль нищенская на плече сума.
Любовь моя, отчизна, Маарьямаа!
<1927>

пер. Р.Винонена