Литература и журналистика

Поверженный рыцарь

Поверженный рыцарь
Лежит на земле,
Не мчится уж он
На ретивом коне.
Платок он любимой
К груди прижимает,
С тоскою в глазах
На земле умирает.
Пробиты доспехи,
Рассечен шелом,
И нету утехи,
И тень над челом.
И шепчут лишь губы,
Вздымается грудь:
Любимая, милая,
Не позабудь!
Платок прижимает
Он к ранам груди,
С тоской вспоминает
Минуты любви.
Уж вороны кружат,
И смерть уж близка,
Но так же, как прежде
Плывут облака.
Взирает на небо,
А мысли о том,
Что не увидит
Любимую он.
В минуту кончины,
Он помнит её,
Он душу ей отдал
И сердце своё.
А кровь всё струится
Из раны груди,
И белый платок
Обагрился в крови.
Предсмертные вздохи
Срываются с губ:
Любимая, милая,
Не позабудь!

ЛЯГУШКА И АИСТ (басня)

Однажды в солнечный денёк,
Да на лесном болоте,
Лягушка, прыгнув на пенёк,
Подумала в зевоте:

Покою не было и нет,
Мне от болотной птицы.
Пора бы им держать ответ,
Куда это годится?

Снуют туда, снуют сюда,
Галдят, плескают воду,
Покою нету никогда
От птичьего народу!

И вот на следующий день,
Откинув все дела,
Лягушка грозная, как тень,
Всех птиц и собрала.

Здесь были дрофы, гуси, выпь,
И кулики и утки,
Она их начала стыдить,
Ей было не до шутки.

Всем птицам лекцию прочла,
Чтоб больше не кричали,
И чтоб при встрече с ней, дела
В тот миг же и бросали.

Лягушки пламенная речь
Стыдила птиц без края,
И обещание беречь
Покой, ей дала птичья стая.

С тех пор лягушку обходить
Старался каждый житель,
Уж, все боялись и заплыть
В лягушечью обитель.

Ну а лягушка ликовать
И громко квакать стала,
Настала в жизни благодать,
Лягушка млеет от вокала!

Но вот однажды день настал:
Квакушки голос смелый,
Как над болотом пролетал,
Заслышал аист белый.

Он над осокой покружил,
Задев крылом вершинки,
И приземлившись в тёплый ил,
Он подошёл к кувшинке.

А на кувшинке в этот час,
Лягушка возлежала,
Её вид аиста потряс,
Лягушка завизжала:

Ты кто такой? И как ты смел,
В мои входить владенья?
Нет у тебя других что ль дел?
Ну, что за поведенье?

И только было собралась,
Стыдить его квакушка…
Проворный аист клювом – хрясь!
И скушана лягушка!

Мораль сей басни такова:

Нравоучения нельзя читать
Тому, кто может вас сожрать

Вот одно старенькое произведение, полушутливое, полугрустное. Отредактированное.
Р.S. На усмотрение модераторов, если режет утончённый слух, удалите.
Кризис – гад, он всех задел!
Рубль в зад уже влетел!
Наступили времена,-
Денег нету ни хрена!
Доллар силу набирает,
Путин Думу собирает:
-Что нам делать, господа?
И идти теперь куда?
Экономика трещит!
И народ, вон, верещит!
Баррель нефти – ерунда,
Грош теперь ему цена!
Кто подскажет, как нам быть,-
Кризис этот победить?
Кудрин: - Дать хочу совет:
Золотишко – в Новый Свет!
Там его мы продадим…..
Этим кризис победим!
Путин: Я не уловил!
Ты о чём щас говорил?
Расскажи ка лучше, братец,
Как ты денюжки крутил?
-Чтоб народу лучше жить,-
Кудрин начал говорить,-
Я решил, что надо деньги
Нам в Америку вложить!
- Ну, вложил! -А деньги где?
Мне какой отчёт стране
Дать в тяжёлую годину?-
Путин молвил,- Гнули спину,
Собирали наш стабфонд.
Где наш банковский бомонд?
Отвечайте, как нам быть?
Как народу есть и пить?
И чего должён я Диме
В калуарах доложить?
Деньги тают, господа!
И казна уже пуста,
И осталась до дефолта
Нам всего одна верста!
Кудрин, грустно, так, вздыхая:
- Проживём! Страна большая!
А ещё есть газ у нас…
-Газ то есть, но не про Вас!-
Нервно Миллер говорит,-
И для Вас мой кран закрыт!
Жириновский круто встал,
Губой дёрнул, закричал:
-Кто ворует тот подлец!
Всей политике – конец!
Покупайте, братцы евро,
А рублю пришёл капец!
Поглядите, вон с экрана
Над Россией ржёт Обама!
Всем рассказывает он,
Как Россией поражён!
Что излишки русских денег
В банках ОН хранить должён!
Этот чёрный негритос
Нам хотел закрыть Давос.
А правительству и Думе
Лично я начищу нос!

Серафим

Духовной жаждою томим,
В пустыне той же оказался,
Где шестикрылый Серафим
С поэтом прошлого встречался.
Я к перепутью подходил,
Он вдруг мне путь загородил.
И шелестя шестью крылами,
Сверкая грозными очами,
Да так, что вдруг поднялся смерч,
Завёл такую со мной речь:
Как ты посмел сюда, невежда,
Явиться? Что ты возомнил?
Ты что себе вообразил?
Пророком быть твоя надежда?
Готов тебя я покарать!
Безумцем сделать, растоптать!
Во мне же злоба всё вскипала,
И я сказал: Свой злобный пыл,
Ты поначалу б остудил!
Да и послушал бы «нахала»,-
С тех пор, как в этой вот пустыне,
Тобою был рождён пророк,
Для человечества поныне
Уже прошёл немалый срок.
Что сделал ты своим деяньем?
Призвал людей ты к покаянью?
А может счастлив стал пиит?
Так он ведь пулею убит!
И я пришёл тебя просить,
Пророков больше не плодить!
Ценю высокие стремленья
Мир сделать лучше и светлей,
Но все людские поколенья
Порочней стали и страшней.
Глагол сердца их не колышет,
В сердцах их денег жажда дышит.
Ничто не трогает сердец,
На троне он, - Златой Телец!
И содрогнулся Серафим,
Огонь развергся, гром и дым.
Сквозь урагана грозный лай,
С тоскою бросил он: Прощай!

Иисус и Иуда

Лишь отворились двери храма,
Я в них вошёл. Иконостас
Был освещён, хоть было рано,
Священник зычно подал глас: -

Сегодня, сын мой, воскресенье,
Но служба будет чуть поздней…
В твоих очах я чту смятенье,
Облегчи душу мне скорей.

Поведай, что тебя сподвигло
В столь ранний час сюда прийти?
Быть может горе, вдруг постигло?
Ты не таись и говори.

-Отец! Хочу тебе открыться,
И сон, что видел рассказать.
Во сне святые видел лица,
Во сне вкусил я благодать!

Беседу видел я Иуды,
И я доподлинно берусь,
Отсечь людские пересуды,
Поведав, что сказал Иисус.

Дня за три до еврейской Пасхи,
Иисус Иуду подозвал
И, с выраженьем кроткой ласки,
Ему в полголоса сказал: -

Тебя я выделил средь прочих,
Пойми меня Искариот,
Как день сменяет лики ночи,
Так и приходит мой черёд.

Я смерть приму в Ершалаиме,
В мученьях буду умирать,
Чтобы воскреснув, Бога имя
С любовью людям передать.

И ты во власть Синедриона
Меня, Иуда, передай,
Всю прелесть римского закона…
Христос застыл…-Не возражай!

В глазах Иуды в это время
Застыла скорбная слеза…
Он прошептал, что это бремя
Не вынесет его стезя.

Иисус продолжил: Друг сердечный!
Я здесь закончил путь земной!
И там на небе в жизни вечной
Ещё мы свидимся с тобой!

Лишь только так моё ученье,
Поведал мне мой Бог-Отец,
Добьётся в душах просветленья,
И до людских дойдёт сердец!

И на кресте под страшной мукой,
Я искуплю грехи людей,
Тебя ж прошу перед разлукой
Всё исполняя, не робей!

Тут пал Иуда на колени,
С мольбою руки протянул,
На лбу его сгустились тени,
Иуда горестно вздохнул:-

Я не смогу! Прости, Учитель!
Ты выбрал скверного слугу.
Врагов ввести в твою обитель,
Я, право слово, не смогу!

Христос Иуду взял за плечи,
Подняв с коленей, произнёс:-
Ты избран мною, человече!
Я так решил, – Иисус Христос!

И долго молчаливым взглядом
В глаза Иуды он взирал,
И так стояли они рядом,
Пока Учитель не сказал:-

В душе твоей полно смятенья,
Она скорбит лишь обо мне,
Прошу, мой друг! Отбрось сомненья,
И покорись своей судьбе!

И в миг последнего свиданья,
В преддверье утренней зари,
Превозмогая все страданья,
Мне поцелуй свой подари!

Теперь пойдём, уже стемнело.
С тобой свой хлеб я преломлю!
То будет знак, что своё тело,
Тебе всецело отдаю!

И в этот миг застыл Иуда,
Он взгляд поднял на небеса,
И показалось, что оттуда
Он, вдруг, услышал голоса.

И произнёс он: -Что ж, Учитель,
Ты о судьбе моей молчишь?
И что заслужит исполнитель,
Ты мне совсем не говоришь!

Вздохнул Иисус: -Что было скрыто,
Тебе открыли небеса!
Теперь скажу тебе открыто, -
Ты будешь проклят навсегда!

-Святой отец! Я здесь проснулся,
Но сон тот был совсем, как явь!
Священник только улыбнулся:
-Иди свечу Святым поставь!

Свечу поставил, покрестясь.
Тут в храм стекаться стали люди.
Вдруг понял я, что помолясь,
Свеча зажжётся по Иуде!

Последняя история очень понравилась.

Благодарю Вас! Честно думал, что никто здесь ничего и не читает!

Писателей здесь много больше, чем читателей.
Я стараюсь читать (если с первых строк что-то не отвратит), но редко пишу отзывы; только если просят, или если действительно нравится.

p.s. Басни тоже порадовали.

Спасибо за оценку! Но я вот подметил такую деталь, те люди которые размещают здесь свои произведения, как раз и хотят получить оценку. Иначе зачем писать? Но не получая оценку месяцами, они уходят с форума. Любое произведение должно обсуждаться, это только подстёгивает авторов к написанию новых. Да и форум будет живой, простите, высказал своё мнение.

Согласен с этим. Но не всегда времени хватает. К тому же плохие оценки мне всегда трудно давать.

Ещё не дописал, но кусочек вынесу на суд. И названия тоже пока нет. Завтра, если будет время допишу:

В горах Урала есть долина,
К ней узкая ведёт лощина,
И на долине той стоит
Из кедра вырубленный скит.
Печать времён на стенах скита,
Судьба его от нас сокрыта!
Кем он построен и когда,
Молчит о том людей молва.
Невдалеке среди камней
Журчит извилистый ручей,
И омывает валуны
Со дней глубокой старины.
Давно покинута долина,
А почему и в чём причина,
Не знают люди, уж, теперь.
В долину им закрыта дверь!
И заросла туда дорога.
А любопытных было много, -
Дорогу эту разыскать,
В долину горную попасть.
Преданье древнее гласит,
Что мудрость в той долине спит,
Тот, кто в ней сможет побывать,
Тот будет знаньем обладать:
Тот сможет прошлое узреть,
Всё, что сокрыто – разглядеть!
Пред ним раскроет свой покров
Величье будущих веков!
И дар пророчества во век
Получит этот человек.
И коль долину ту найдёт, -
Он в ней бессмертье обретёт!
В преданье также говорится,
Что не смотря на пол и лица,
Найти долину сможет тот,
Кто светлым помыслом живёт!

Мой друг!
Коль дочитал до этих строк,
Считай, что это был пролог!
Теперь же слушай, дорогой,
Что приключилося со мной!

В горах я многих побывал,
Но всё ж скажу, седой Урал
Стоит отдельно среди прочих.
И вот я здесь, в тумане ночи,
Стою пред каменой грядой.
Усталый, грязный и смурной.
Здесь, посреди скалистых гряд
Я потерял друзей отряд.
Весь вечер я плутал, пытаясь
Друзей найти. И вот шатаясь,
На камень опустился я,
Решив, что утро и заря
Рассеют утренний туман,
И я найду с друзьями стан.
Наладил быстро костерок,
И вот дымится котелок.
Но только я перекусил,
Мой взгляд по скалам заскользил.
Увидел узкий я проход
Среди базальтовых пород.
Известно всем давно из века,
Что любопытство человека
Ничто не сможет победить!
Решил я вещи уложить…
Себя перстами окрестил,
Фонарь походный запалил,
Лицо водою я обтёр
И осторожно, как сапёр,
Ступил в указанный проход.
Гляжу наверх, не виден свод.
Луч фонаря туман пробить
Не смог, чтоб ярко осветить
Границы неба или свода,
Довольно узкого прохода.
Иду в ночи, проход всё шире,
Иду уже часа четыре.
И тут я начал замечать,
Что стало как-то рассветать.
И я решил передохнуть,
Суставы ныли, просто жуть!
Как только снял рюкзак, присел,
Так сон мной сразу овладел.
Проспал и зорьку и рассвет,
Глаза открыл, и яркий свет
Уже ущелье всё объял,
И новый день, уж, воссиял.
На завтрак скушав бутерброд,
Я вновь продолжил свой поход.
Шагал уверенно и смело,
Но можжевельник то и дело
Вставал стеною на пути,
И мне мешал вперёд идти.
По всем приметам подмечал,
Что человек здесь не бывал.
Тропинок нет. От биваков
В лесу не видно и следов.
И так вот с думой о своём,
Увидел, - начался подъём.
Сначала был он не высок,
Но дальше я идти не смог.
Шуршала галька под ногами
И осыпалася пластами.
И я пополз, уже стена
Над краем осыпи видна.
И тут в скале я вижу ход
И в нём ступенчатый проход.
Я осыпь всё ж преодолел,
Хотя изрядно попотел.
И сев на первые ступени,
Я обхватил свои колени.
И только тут я осознал,
Как много сил подъём забрал.
Я отдыхал, наверно, час.
Всё это помню, как сейчас.

Мой друг!
Прости меня ещё ты раз,
За то, что долог мой рассказ.
За то, что от насущных дел,
Я оторвать тебя посмел.

Продолжение:

Итак, продолжу свой рассказ.
Меж тем, уж, жаркий день погас.
И солнце перестало греть,
В лощине начало темнеть.
В тот миг пришло ко мне сомненье,
А не напрасно ль приключенье
Я по ущелью совершил,
И столько времени и сил,
Затратил на пустое дело?
Душа заныла, заболела…
С вершины вниз я бросил взгляд,
На скалах догорал закат.
В лучах его парил орёл,
И тут я силы вновь обрёл.
Путь осветивши фонарём,
К вершине начал я подъём.
Ступени лестницы, спирально,
Вверх уходили. Идеально
Отточен был их верхний слой,
Подъём был лёгкий и простой.
И вот вверху забрезжил свет,
Увидел в скалах я просвет.
И вот передо мной вершина!
Округлой формою долина,
Лежит в вечерней тишине,
Прохладно стало как-то мне.
Закатный луч ускорил бег,
Я стал готовить свой ночлег.
И только хворост я собрал,
Как вдалеке я увидал,
Мне показалось, что мираж,
Там, где кончался горный кряж,
Чернел огромный старый дуб,
А возле дуба низкий сруб.
Забилось сердце, аж, в груди,
Решил до сруба я дойти.
Фонарь, что был, увы, погас,
Всё говорю вам без прикрас.
Во тьме не просто добираться,
И небо начало смеркаться.
И звёзд огромных хоровод
Вместил далёкий небосвод.
Вдруг лунный свет ударил в спину,
И осветил он всю долину.
И сразу я пошёл быстрей,
Услышал, как журчит ручей…
И вот уж скит передо мной,
Хочу я дверь открыть рукой…
Но дверь сама вдруг отворилась,
И на пороге очутилась
Фигура старца с бородой.
И он промолвил: - Друг, ты мой…
Моё, вдруг, имя произнёс.
И на лице моём вопрос
Он прочитал и улыбнулся.
Я ж онемел и поперхнулся.
Но он меня опередил,
Зайти вовнутрь предложил.
И я ступив через порог,
Был поражён, что весь чертог
Был освещён неярким светом.
Но всё ж при всём, - при всём при этом
Источник света был сокрыт,
Мне чуден показался скит.
Но только я заговорил,
Мне рот ладонью он прикрыл.
Сказал: - Не время рассуждать!
И указал мне на кровать.
-Вопросы все задашь с утра!
Ложись и спи. И мне пора!
От пережитого волненья,
И от дневного злоключенья
Лишь только голову склонил,
Как сон меня и полонил.

Мой друг!
Я здесь прервал повествованье,
И дал тебе передохнуть,
Твои исполнил ожиданья?
О, если так, - продолжим путь!

Ура! Кажется название есть! Будет называться "Гиперборей", о как!
Продолжение:
Я спал спокойно и глубоко,
Проснулся, солнце уж высоко.
Луч солнца в здание проник,
Смотрю, вчерашний мой старик
Глядит из светлого угла,
В глазах такая доброта…
Я первый начал говорить,
Я старику хотел открыть,
Как я средь этих диких скал
Путь до долины отыскал.
Но почему-то я притих,
И улыбнувшийся старик
Сказал: Ты не вдавайся в суть!
Я видел весь сюда твой путь!
Вчера о чём хотел спросить?
С тобой готов я говорить!
Я удивлённо вскинул бровь,
К лицу прилила даже кровь.
Старик привстал, вскочил и я,
Старик сказал: Душа моя!
Давай мы выйдем на простор,
И там продолжим разговор!
Мы вышли, что за благодать…
Но всё же, как мне величать,
Спросил седого старика.
Вновь улыбнулся он слегка,
Затем, взглянувши на обитель,
Сказал: Зови меня Хранитель!
И предложил присесть на пень,
В том месте, где от дуба тень
И там, где из своих ключей
Начало брал своё ручей.
Присел и сам, и сдвинул брови,
Взгляд стал его чуть-чуть суровей.
И вот он, что мне рассказал:
Ты тот, кого я долго ждал!
Так предначертано судьбой
Чтоб здесь мы встретились с тобой!
И всё, что должен я хранить,
Тебе решил я изложить!
Так слушай, не перебивай!
С времён далёких этот край
Моим народом выбран был,
Чтоб здесь я знания хранил.
В пучине северных морей
Погиб народ страны моей.
И зная про трагичный час,
Он на Земле оставил нас.
Верховный выбрал нас правитель,
Обрёк нас званием Хранитель,
И на Земле избрал семь мест,
Глухих, чтоб не смогло окрест,
Образоваться поселений
Грядущих, новых поколений.
Одно из них перед тобой!
Ты озадачен? Что с тобой?
Я слушал не перебивая,
В душе же думал: Чушь какая!
Наверно, здесь в раю глухом
Совсем он тронулся умом.
Несчастный, думал я, старик…
И это выразил мой лик.
Но чтоб он это не прочёл,
Я взгляд свой в сторону увёл.
Лист дуба поднял я с земли,
Тут мысли новые пришли.
И посмотрев на листа кант,
Съязвив, спросил: Ты что Атлант?
Тут засмеялся мой старик:
Ты мыслишь так, как ты привык!
Лишь море я упомянул,
Ты Атлантиду и ввернул.
Но тут же стал серьёзен он,
Исчез его весёлый тон:
Нет, милый друг! Мой род древней!
По роду я – Гиперборей!
Атлантам знанья дали мы,
И их развитие страны,
Мы наблюдали…. Нам урок!
Не шли атлантам знанья впрок!
Их жажда власти погубила,
Но, как давно всё это было…
Тут он поднялся и сказал,
Что час обеденный настал,
И пригласил меня к обеду,
Чтоб лишь потом вести беседу!

Мой друг!
Здесь вынужден прерваться снова,
Чтоб описанием съестного,
Твой тонкий вкус не досаждать,
Ну что же? Будем продолжать?

Чем дальше пишу, тем интереснее! Захватывает жуть! Думаю окончательно выложить на стихи.ру

Да, он талантлив, слог его прекрасен,
И мне за ним порой не поспевать,
Он начатого не привык бросать,
Хоть замысел сейчас ему лишь ясен.