Литература и журналистика

Фурий, раб за тобой ларца не носит,
Нет клопов, пауков, тепла в жаровне,
Есть родитель зато с женой, чьи зубы
Даже камень, и то глодать готовы.
Ты с подобным отцом и с этой чуркой,
То есть мачехой, жить отлично можешь.
Что ж тут дивного?— все вы трое здравы,
И желудок варит, и не дрожите,
Что ваш дом погорит иль рухнет за ночь;
Не грозит вам злодей, вам яд не страшен,
Ни иная беда, каких немало.
Тело ссохлось у вас, как роговое,
Иль, вернее, любого рога тверже
От жары и от стуж,— к тому же голод!
Не на зависть ли всем такая доля?
Не потеете, не течет из носа,
И слюна не бежит, и нет мокроты.
Но о том я скажу, что поопрятней,
Что любой солоницы зад твой чище:
За год десять лишь раз на низ ты ходишь,
Да и какаешь ты бобом да галькой.
Если ж их растирать начнешь в ладонях,
Так и пальцев себе не замараешь.
Эту выгоду, Фурий, это счастье
Не считай пустяком, не презирай их!
Так каких еще в долг тебе сто тысяч?
Брось просить: и без этого ты счастлив!
(В. Катулл)