Литература и журналистика

[Никурат]

Слова передают очень малое. Нельзя по-настоящему рассказать. Можно и не можно только быть там или не быть. Тесно и одиноко. Бесконечное движение по кругу и выдумки. Не судите строго, ведь это лишь буквы.

****************************

Глухо шуршит скальпель, хрустят кости. Почему все повторяется?
Засыпаю.

Коридор никогда не кончается. Черный пол, черный потолок, черные двери. Они одинаковые. Не имеет значения, в какую заходить. Иду по коридору. Здесь нет света, нет ощущений, нет мыслей. Просто иду.
Дверь слева.

Квартира. Красные обои, красный потолок, красный пышный ковер на полу. Душно. Сыро. Практически не видно стен в темноте, но свет здесь есть - в центре комнаты. Деревянная мебель выглядит очень солидно, слышен треск камина в соседней комнате. Уютный треск.
Посреди комнаты девочка. Нет, она не могла сама. Тело девочки раскачивается, скрипит веревка. Босые ноги. Кровь капает с пальцев. Верхнюю половину тела не видно в темноте, собравшейся у потолка. Кусаю ногу. Еще теплая.
Шорох слева. В дверном проеме стоит пес. Смотрит на меня. Не ожидал встретить. Уши навострил, все мышцы напряжены. Они поссорились недавно. Не хочет, чтобы кто-то узнал о том, что он чувствует. Знает, что ему сейчас надо делать. И я знаю. Я не хочу.
Дверь сзади распахнулась, и в комнату резкими длинными шагами вошел лысый. На нем кухонный фартук, в руке скальпель. Плоть гниет. Он схватил меня за руку своими длинными костлявыми пальцами и потащил из комнаты.

Коридор привел нас в зал. В центре зала стоит операционный стол. Сверху его освещают яркие лампы. Больше никакого света. Зал не имеет стен или потолка, не имеет границ. Из него нельзя уйти. Разум отказывается осознавать перемещение меня. Поэтому я всегда нахожусь в центре зала. На столе лежит тело. Лысый отпускает меня и кладет костлявые руки на труп. Я не хочу смотреть. Сажусь на пол, облокачиваюсь спиной о ножку стола. Кладу голову на колени.

Глухо шуршит скальпель, хрустят кости. Почему все повторяется?
Засыпаю.

Бесконечный черный коридор. Только одинаковые двери слева и справа. Не имеет значения, в какую заходить. Никакой надежды, никакой безысходности. Просто иду.
Дверь слева.

Обшарпанный подъезд, серый, зеленоватый. Это мой дом. Кладу лыжи на пол. Подхожу к лифту. Что с ним случилось? Вместо пола - прибитая к стенкам доска. Стенок только две. Захожу в лифт, встаю на доску. Жму кнопку "6". Лифт поднимается медленно, сильно раскачиваясь. В доме начали делать ремонт, все разбито. Страшно смотреть вниз.
Больше не могу. Лифт остановился. Я выбираюсь из него.
Лестница. Страх от мысли, что я должен идти по ней, парализует тело. Я боюсь того, что могу встретить на лестнице.
Внизу захлопнулась тяжелая металлическая дверь. В душе похолодело. Зашли в дом, идут наверх по лестнице.
Поднимаюсь.
Каждый шаг вызывает ужас. Те снизу поднимаются намного быстрее, чем я. Стараюсь идти тихо. Высматриваю, есть ли кто-нибудь сверху, широко раскрыв глаза.
Вот мой этаж.
Иду по коридору. Открываю дверь в квартиру.
Странно пусто, очень просторно. Здесь тоже идет ремонт - двух стен нет. Это не моя квартира. Иду назад по коридору к лестнице. Те снизу уже поднялись, они шумят здесь, совсем рядом. Я прижимаюсь к стенке, стараюсь не дышать. Они
остановились здесь надолго. От страха хочется броситься по лестнице напролом, но не могу сдвинуться с места. Кто-то идет ко мне. Я бегу назад к квартире. Дверь закрыта. В ней живет другая семья.
Кто-то идет.
Дверь открывается, и из нее выходит лысый. Хватает меня за руку, царапая костлявыми пальцами, затаскивает в дверь.

Коридор привел нас в зал. В центре - операционный стол, ярко освещенный лампами. Зал бесконечен. Здесь нет пространства. Из него нельзя уйти. На столе лежит тело. Лысый отпускает меня. Уставился на труп, сипло дышит. Я не хочу смотреть. Сажусь на пол, облокачиваюсь спиной о ножку стола. Кладу голову на колени. Зачем он делает это? Бессмысленно, безнадежно. В его движениях нет никакого смысла. Ни ненависти, ни мысли, ни желания.

Глухо шуршит скальпель, хрустят кости. Почему все повторяется?
Засыпаю.

Тьма повсюду. Только стены и потолок коридора давят душу. Иду вперед. Двери справа и слева одинаковые. Не имеет значения, в какую заходить. Здесь нет эмоций, нет желаний, нет смысла. Просто иду.
Дверь слева.

Это метро. Какая-то незнакомая станция. Кажется, я пришел сюда не один. Но они пропали. Или я потерялся. Нужно куда-то ехать, выбираться отсюда. Людей не очень много. Они серы и совершенно бесчувственны. Здесь так много лестниц. Одни ведут вверх, другие вниз. Я хожу по бесконечным переходам. Кажется, пешком я прошел несколько станций. Иногда, поднимаясь по лестнице, я попадаю не наверх, а вниз. Но мне все равно. Ведь я не знаю куда идти.
Шум. Кажется, где-то неподалеку ездит поезд. Вот он. Спускаюсь по широкой лестнице и попадаю на платформу.
Людей здесь немного. Скучают, ждут поезда. Я стою на краю платформы и тоже жду. Ощущаю оживление справа. Поворачиваюсь. По рельсам бежит девушка в черной шубе. Она ощущает себя так же скучновато и спокойно, как и другие люди в метро. Она не понимает, что происходит. И бежит по рельсам. Я слышу звук приближающего поезда.
Я ощущаю каждый изгиб эмоций каждого человека, находящегося на платформе. Они тоже видят девушку и слышат поезд. В ком-то поднимается смутное ощущение тревоги - он просто не верит в то, что сейчас произойдет. Не хочет верить. Кто-то слегка раздражается, пытаясь этим привести себя в обыденное состояние, настолько не подходящее для происходящего. Трус, лжец. У людей разные эмоции. Но все они ощущают страх. Я ощущаю страх каждого из них.
Страх того, что должно произойти, но не того, что происходит. Происходящее заставляет их отойти от нормы на несколько шагов, и они рвутся к ней назад. И боятся признаться себе в этом. Пытаются защищаться, отупляя свой разум, направляя свое внимание на что-нибудь другое. Но от этого им становится еще ужаснее. Глупые попытки защитить себя лишают их возможности исправить ситуацию и избежать того, чего они больше всего сейчас хотят избежать.
Из туннеля выезжает поезд. Он не остановится. Кто-то вздыхает, кто-то кричит неуверенно, кто-то отворачивается и уходит быстрым шагом прочь. Девушка все еще жива, она в сознании.
Пассажиры с любопытством смотрят.
Появляются врачи, работники, спасатели. Она умерла.
Пассажиры деловито смотрят.
Прячут свой разум за лживыми мыслями о том, что им все равно. Движение поездов восстановлено.
Дверь вагона открывается, из нее выходит лысый, шагая резко и быстро. Хватает меня за руку, больно сжимая кисть своими длинными костлявыми пальцами. Затаскивает в вагон.

Коридор привел нас в зал. Бесконечное пространство. В нем нельзя перемещаться. Невозможна мысль о том, что находишься где-то. В центре зала стоит операционный стол. Лампы ярко и резко освещают его. На столе лежит тело. Больше нет никакого света в зале. Лысый тащит меня к столу. Я знаю, что сейчас будет. Я не хочу смотреть. Он отпускает меня и смотрит на труп. Сажусь на пол, облокачиваюсь спиной о ножку стола. Зачем все происходит? Почему все повторяется? Я же знаю. Кладу голову на колени.

Тихо. Только лысый сипло дышит. Тихо. Почему? Поворачиваюсь. Он стоит рядом. Протянул ко мне руку. В руке скальпель. Я поднимаюсь и беру его. Холодный. Острый. Лысый уходит, резко и быстро шагая. Никаких звуков. Бесконечное пространство зала, которое невозможно ощутить. О нем нельзя думать. Его нельзя осознать, поэтому его нет. Поворачиваюсь к столу. На столе лежит тело.
Это я.
Живой. Неужели я смогу, наконец, закончить все прямо сейчас? Остановить разум. Сжимаю скальпель в своих костлявых пальцах. Удар в сердце. Живой. Скальпель скользит по телу, прорезая плоть. Живой. Никакой надежды.
Он не здесь. Где-то рядом.