Литература и журналистика

Астрид.
Ты куришь сигарету у всех навиду:
Окружающих для тебя нету.
В твой грустный мир я не зайду,
Не пустишь, уйдёшь без ответа.
Мне остаётся только ждать
И наблюдать за тобою.
Эта твоя привычка молчать
Мне симпатична, не скрою.
Влажные струи дыма, ветер,
И твой немигающий взгляд...
Для меня этот мир светел,
А в сердце твоём бардак.
Ты сильная, держишься,больно,
Да так, что хоть бейся, кричи!
И что ж? Улыбаешься только,
И просишь меня: "Не молчи!"...

коменты, плиз)))

Позвольте вместо коментов
обратиться к вам с таким вопросом -
вы никогда не служили на железной дороге?

Между прочим, мамаша Аструд сказала,
что "В красной горе
всегда было много металла
в январе, но особенно - в сентябре",
и то, что вы сейчас подумали, знаете только вы.
А тот господин любит строить замки из травы.

Дай вам всякой удачи, Сестра!

Увидимся,

стихии и ветра.

С железной дорогой меня связывает только поездка в поход... если честно, возможно Вы меня не за того, вернее не за ту приняли, но не могу не сказать, что подпись понравилась... Интриган Вы, однако!)

Неверный свет мне указал неверную дорогу,
И лживый человек речами сбил с пути.
Хоть говорили мне: «ты обожди немного»,
Я вырвалась… ты строго не суди.
Ребёнок я, наивный, глупый,
Такой, что в сказки верит до сих пор.
Но мир вокруг какой-то грубый,
И доверять кому-то – это вздор!
А по сему несу в себе тревогу
И открываюсь людям невзначай,
Они же понимают так немного…
И потому прощай и не скучай.

Прощал монах девице
в нескучном ботаническом саду
и погружал при этом лица
в Огонь души в пруду,
где серный волк глодал свою добычу.
А я то тут зачем? - Ваш брат не промахнулся.

Зане последуем за подписью своею.

дьяк Курилов

Эй, кто ты?

"- Эй, мистер Эй" - что-то типа этого скорее всего.
Но "Кто ты?" - это же сакраментальный вопрос - и сакральный,
и сакраментальный; на него каждый всегда отвечает

единообразно: "Я есть то, что я есть",
а другие говорят: "Такой же, как тот, кто я есть",
но правильнее всего так: мы с тобой говорим на одном языке.

Во третьей хайке
подвинтим гайки
я просто рад тебе. Байки.

Интрига... Интерес... Сомненья...
Добился ли того, чего желал?
Того ли самого движенья
Ты, дернув нитку, ожидал?
Марионетка любит хаос,
Не важно ей, куда влекут,
Она не вытерпит лишь пауз,
В них слёзы Вечности текут...

"Пусть в высшей лиге
плетут интриги."

Бог на трибуне - он не простит.

Интрига интерес как тени,
пардон, морщины среди глаз.
Она стояла на коленях,
тут с неба ей раздался глас:

- Вставай, Мария-Магдалина!
Иди курить священный грасс.
Она, грассируя, плыла
по облакам, где нету зла.



***

Но чтоб не делать паузы в словах,
нужно бежать, а не сидеть -
и вдруг ты чувствуешь, что ты летишь.

Белка (Летяга).

а в полудреме вечеров
мелькают сны и без разборов
ложатся мягкостью ковров
на услажденье падших взоров.
прозрачность рук моих, и лица
смеются глупо без конца,
им все - одно, напиться б,
еще б одну бутылочку винца!
я здесь чужая, не отсюда,
я словно призрак, дышащий впотьмах,
услышьте! я прошу вас люди!
в агонии моей - лишь страх!

Зачем же этого ты не отпустишь страха
туда, где для него готова плаха?

Его ты любишь... - ? Он - твоё дитя... - ?
Все эти вопросительные знаки -
"агония иллюзии"? - собаки лают! - Полная Луна
над Монкбери. Не бойся ни хрена -
всё это порождение ума,
а ты - живая, как свобода, Ма.

Но кто я вам, Дитя? - об этом знает
тот, кто Луну на человеков напускает.

"А ты одеялом накройся - и серого волка не бойся."

Авось проскачет мимо, Алёна.


Последний Ревенсвуд.

Пусть серый волк, коль хочет, побоится,
А мне хватило страхов, более нема!
С собратьями пойду Луне молиться,
И в одеяле буду не одна...

Мои желанья, чувства - дети,
И всех люблю по своему, да-да!
По-своему, не одинаково, заметьте.
Я каюсь, страх - не фаворитное дитя...

А Вам знакомо чувство наслажденья?
Сомненья и метания души?
И замирание в неистовом волненьи,
Нашедши чувств звбытых чертежи...

Что ж, будем милостивы к вам.
Кто молится Луне - тот чувствует по чертежам.
Не нужно мне сомнений и смятений -
для этого молюсь я Богу в вене,

который есть в моей крови моя душа.
Потом приходит ангел Анаша
и наш отец Владыка Московский
и его внуки вносят чаны "Московской"

водки и московской же колбасы,
и сказал стрелок, посмеиваясь в усы:
- Это всё прекрасно, господа, но где портвейн?
И из Португалии повеяло.

ЦСКА и Ракетные войска.

Я Земля!

- Мы вернулись, мама.

Я и те парни.

Вы, видимо, прямолинейны очень?
Уверенности в вас - хоть отбавляй!
Вы сделаете жизнь свою короче -
Портвейн и анаша... что ж, наливай!

За душу славного солдата,
Неважно, в звании каком,
Я выпить буду только рада,
Пусть даже ты мне не знаком!

Однако в мире есть забавы,
Что вам, возможно не понять...
Когда в мозгу твоем отрава,
Ты будешь палевом мечтать...

Вот и прекрасно. С уваженьем
давайте выпьем, коль хотите.
Мы сахар жгли конкретным жженьем,
потом бродил он во корыте,

и вся забавы мира - ерунда.
Там в том корыте есть одна звезда.
Её бы перегнать на самогон -
и бегемоту дать: пусть радуется он.

Нас не интересуют эти трансы.
И мы здесь, на Земле, не иностранцы,
не консультанты и не Сатана.
Свет Бога, расплатись теперь сполна.

И вышел Растаман из хаты,
за ним пошли и все солдаты.

Но не отчаивайтесь вы, сестрица:
нам будет завтра чем опохмелиться.

Идете к краю. За мечтою
Или ведете вы толпу
на гибель верную?..
Я что-то не совсем пойму

Ни смысла некоторых фраз,
Ни вашего порою настроенья...
Мой вам нижайший реверанс
За ваши мысли и решенья.

И все ж позвольте, сударь:
Зачем так рьяно юность осуждать?
Ведь в ней желанье жить и удаль...
Хотя... имею ль право
правду вашу отрицать?..